Глава 75
Китти
Февраль 2018 г.
Китти одолевали нехорошие предчувствия, особенно после того, как чертова машина разбудила ее воспоминания.
– Мы едем навестить твою сестру, – сказала Пятничная Мамаша, но вид у нее был такой, будто действовала она через силу. – Люди, которые за ней присматривают, сочли это необходимым.
Как так – присматривают за Эли? Зачем Эли вдруг понадобилось, чтобы за ней присматривали? Полусестра же не катается в треклятом инвалидном кресле, как она, Китти!
Захватили и маленькую Ванессу. Китти была не против, но она совершенно не хотела, чтобы та орала как резаная.
Целую вечность они добирались до места в минивэне, который Называй-меня-Джинни отдала Пятничной Мамаше. Внутри было достаточно места для инвалидного кресла, а по откидному пандусу его было удобно вкатывать и выкатывать. Но водитель из Пятничной Мамаши оказался так себе: машина то и дело глохла. Ванесса, пристегнутая в детском кресле, проорала большую часть пути.
– Надо мне было взять кого-нибудь в помощь, – повторяла Пятничная Мамаша, – но я не хотела…
На этом она замолкала, недоговорив.
– Вид сестры может тебя несколько шокировать, – сказала она спустя минуту. – Я тебе не говорила, чтобы не расстраивать, к тому же я не знала… э-э-э… насколько ты что-нибудь понимаешь… В общем, Элисон в тюрьме.
По спине Китти пробежал мороз.
– Почему? – залопотала она.
– Помнишь, мы ездили в суд?
Еще бы не помнить – Полусестра оттяпала себе стеклянную беседку и отказалась ее освобождать, да еще повесила на шею краденый медальон! Китти кивнула, но голова опять качнулась влево-вправо.
– Не знаю, помнишь ли ты, что я говорила потом, но… Эли, видишь ли, всем сказала, что толкнула тебя под машину, – голос Пятничной Мамаши сильно дрожал. – Поэтому ее надолго посадили в тюрьму.
Снова мурашки по спине. Ванесса снова разоралась.
– До сих пор Эли отказывалась от свиданий, не хотела никого видеть. Она даже не знает, что мы приезжаем. – Пятничная Мамаша въехала на заправку. – Пусть она рассердится, но нужно же разобраться, изменит это что-нибудь или нет…
– О чем идет речь? – не хуже Ванессы заорала Китти.
– Ты только не расходись! Господи, я очень надеюсь, что мы поступаем правильно… Посиди спокойно, я поменяю Ванессе подгузник и дам попить. Ехать осталось недолго, скоро будем на месте. – Вид у Пятничной Мамаши был затравленный. – Я очень хочу, чтобы ты помогла своей сестре, Китти. Ты ей нужна.
От этих слов внутри Китти что-то дернулось, как скрипичная струна, издав неприятный резкий звук.
При виде тюрьмы ее бросило в холодный пот. Даже Ванесса испугалась и притихла, захлопнув свой орущий рот. Китти засмотрелась на высокую стену с колючей проволокой, когда Пятничная Мамаша остановилась у ворот. Стена была как в телесериале «Оранжевый – хит сезона». Пятничная Мамаша протянула женщине на входе какую-то бумажку. Охранница коротко кивнула. При взгляде на Китти в инвалидном кресле и на Ванессу в детском выражение ее лица смягчилось.
Пятничная Мамаша выкатывала Китти из минивэна целую вечность, а потом вернулась за раскричавшейся Ванессой.
– Хорошо, что я захватила слинг, – услышала Китти бормотание Мамаши.
Они прошли через эти телегеничные ворота и миновали еще несколько дверей.
– Им нужно нас досмотреть, – сказала Пятничная Мамаша. – Не волнуйся.
Досмотреть? Китти повертела слово в голове. В телевизоре это делают с людьми, если заподозрят, что те прячут наркотики.
– А ну, убери от меня свои поганые руки! – заорала она, когда охранница провела ладонями по ее телу.
– Эй!
– Простите, пожалуйста, – сконфуженно залепетала Пятничная Мамаша. – Моя дочь не хотела вас ударить, просто она всегда так реагирует, когда испугается.
После обыска двинулись дальше. Открывались и закрывались все новые двери, один коридор переходил в другой. Пятничная Мамаша, отдуваясь, катила кресло с Китти, а маленькая Ванесса, болтаясь в тряпичной переноске у нее на груди, радостно гулила, будто все происходящее было интересной игрой. Наконец они въехали в какую-то комнату, где сидели две женщины. Одну Китти узнала – в зале со стеклянной беседкой эта леди была в широком черном платье.
– Здравствуй, Китти, – улыбнулась она. – Ты меня помнишь? Я Лили.
– Здравствуйте, – сказала другая.
Это еще кто такая, черт побери?
– Китти, это Сара, психолог твоей сестры. Ты знаешь, что такое психолог?
Ну естественно, знаю! Их постоянно показывают по телевизору в утреннее время!
– Через минуту приведут Элисон, – заговорила Сара. – Мы хотели бы пообщаться с помощью нового интерфейса, если ты не возражаешь.
Только тут Китти заметила на столе коварный прибор. Как он сюда попал?
– Больница любезно согласилась одолжить его на день. – Сара подалась вперед. – Мне говорили, в прошлый раз ты расстроилась, но мы очень просим тебя попробовать еще раз.
Китти похолодела – тело словно превратилось в большую глыбу льда.
– Я не хочу… – начала она.
Открылась дверь, и вошла очень высокая женщина с жидкими светлыми волосами и в мешковатых синих штанах. Она смотрела себе под ноги и подняла глаза лишь на секунду, кивнув Пятничной Мамаше и Китти, после чего снова уставилась в пол.
Китти пришла в ужас. Неужели это и есть Полусестра Эли, та красивая женщина, которую она видела в суде?
Сейчас она выглядела подавленной. И старой.
Отчего-то Китти вспомнился дом инвалидов, где Маргарет, смеша ее, порой отпускала бранное словцо. Это воспоминание, как крючком, подцепило и вытащило новое: давным-давно первого апреля Эли помогла разыграть человека с дряблым лицом, который называет себя папой Китти: они спрятали ключи от машины. Идея принадлежала Китти, но, к ее удивлению, Эли согласилась. Китти веселилась, предвкушая потеху, а когда мама их отругала, свалила все на Эли.
Ванесса громко закричала.
– Только не сейчас, – устало пробормотала Пятничная Мамаша, но Полусестра протянула руки к свертку. – Можно? – спросила Мамаша у Сары.
– Хотите подержать племянницу, Элисон?
Та кивнула.
– Только осторожнее, – шепотом попросила Пятничная Мамаша.
Все смотрели, как Эли мягко баюкает Ванессу. Малышка смотрела на Полусестру, не отводя глазенок, и затихла.
– Я бы хотела иметь своего ребенка, – пробормотала Эли.
Китти снова почувствовала, будто внутри нее кто-то дернул скрипичную струну, но на этот раз получившийся звук был приятным.
– Ты лучше отдай ее пока, – нервно сказала Пятничная Мамаша. Может, боится, что Полусестра уронит Ванессу, как Китти на днях? Хорошо, что тогда Мамаша успела ее подхватить.
– Китти! Твоя мама сказала, что в прошлый раз перед прибором ты разволновалась. Я бы хотела, чтобы ты рассказала отчего.
Сара нажала кнопку, и на экране появилась фотография Дряблой Физиономии с маленькой девочкой на руках.
– Это ты с папой, – подсказала Пятничная Мамаша. – На пляже. Ты тут еще совсем маленькая, помнишь?
Китти застучала по креслу.
– Нет. Нет, – залопотала она.
– Нет. Нет, – повторила машина.
– А ты помнишь, почему человек на фотографии тебя раздражает? – спросила Сара.
Китти начала кричать. Машина издала ужасный звук.
– Может, не надо? – неуверенно начала Пятничная Мамаша.
Полусестра нагнулась к Китти и тронула за руку. Ее лицо было добрым и взволнованным, как у… настоящей сестры.
– Китти, что произошло? Расскажи нам.
Ничего не говори, приказала себе Китти. Молчи! Но прибор не слушался.
– Он сказал мне. О твоем отце.
– Что сказал? – спросила молчавшая до сих пор Лили.
В комнате послышались странные звуки – это тихо хлюпала носом Пятничная Мамаша. Она плакала. Через секунду металлический голос ответил:
– Папа злился. Рассказал, что отец Эли не умер. В тюрьме. Убийца. Велел, чтобы я сказала Эли.
У Пятничной Мамаши вырвался крик:
– Да как он мог! Я заставила его поклясться, что он сохранит это в тайне!
– А ты сказала Элисон? – спросила Сара.
Китти кивнула.
– Нет, – ответила машина. – Ванессе. А она захотела сказать Эли. Я не могла позволить.
В комнате стало оглушительно тихо.
– И толкнула ее.
– Кого, Китти? Кого ты толкнула?
– Ванессу. Я толкнула Ванессу.
