Глава 30
Элисон
Март 2017 г.
Меня настолько выбил из колеи телефонный звонок из тюрьмы, что я позабыла даже о Свинцовом Человеке. Приезжая на занятия, я старалась держать себя в руках. Кто-то в Арчвиле следит за мной.
Единственное, что немного отвлекало от нервотрепки, – моя группа, особенно Мартин со Стефаном.
– Ваши уроки – лучшее, что здесь есть, мисс, – сказал мне Мартин, и я невольно зарделась.
Но как-то раз в субботу, когда у киоска на набережной Темзы я смотрела журналы, кто-то тронул меня за плечо.
Свинцовый Человек Клайв. В шортах и футболке, промокшей от пота. Я вспомнила, как он рассказывал, что тоже любит бегать по берегу реки.
– Какое совпадение! – воскликнул он. – А я-то все о вас думаю! Что вы делаете сегодня вечером? – спросил он, сверкнув обезоруживающей улыбкой. – Учтите, больше я отказа не приму!
Мы пошли в итальянский ресторан в Крауч-Энд. Я здесь никогда не бывала, зато Свинцового Человека знали все официантки. Должно быть, он всегда водит сюда женщин – не жить же ему аскетом с такой внешностью. Я твердо сказала себе, что мной, долговязой неуклюжей Элисон, он увлечься не может, просто коротает время до следующей деловой поездки.
– Позвольте объяснить, почему я не был на занятии, – быстро заговорил он, как будто нервничая. – Меня выдернули в Португалию на незапланированную деловую встречу, иначе бы я обязательно пришел.
– Я тоже бывала в Португалии, – вырвалось у меня.
– Правда красивая страна? Там очень любят яркие цвета.
В последние каникулы перед несчастным случаем мы – мама, Дэвид, Китти и я – ездили на виллу в Вале-де-Лобо. Мама с Китти взяли свои альбомы для рисования, и еще мама накупила там керамики ярких цветов – желтого, синего, розового. Может, потому я так люблю свои разноцветные шарфы, что они напоминают о маме? Пора уже к ней съездить повидаться.
– Упс! – Я сшибла свой бокал. Официантка подбежала вытереть стол. – Простите…
– Простите мою смелость, – придвинулся ко мне Свинцовый Человек, – но вы кажетесь задумчивой. У вас все в порядке?
– Сестра замуж вышла, – ляпнула я. Промолчав несколько дней кряду, я, видимо, разучилась разговаривать с людьми. Придется вспоминать правила ведения светской беседы – разве можно на все вопросы отвечать правдиво?
– Как чудесно! Церемония была пышной?
Я вспомнила общую гостиную в доме инвалидов, вмещавшую примерно сорок тамошних обитателей, и взволнованную студентку приготовительного колледжа, игравшую на пианино.
– Не очень, – мои глаза наполнились слезами.
Я сразу почувствовала, как его рука накрыла мою.
– Свадьбы бывают очень трогательными, – сказал он, чуть сжав мне руку.
Хлынули слезы – больше не было сил сдерживаться. В мою ладонь лег носовой платок – большой, тонкого хлопка, похожий на те, в которые я заворачиваю свои осколки стекла.
– Элисон, что случилось?
И я рассказала – не все, но достаточно. Я объяснила, что моя сестра чудом выжила после «ужасной аварии», но мозг у нее необратимо поврежден, однако, против всех диагнозов, она влюбилась в другого инвалида из ее заведения и – невероятно! – забеременела.
Глаза Свинцового Человека расширились.
– Как же они будут растить ребенка?
– Мы все задаем друг другу этот вопрос, но Джонни – это ее муж – искренне обожает Китти. Слава богу, его мать всячески их поддерживает.
– А ваши родители?
Я уже упоминала о маме, но о Дэвиде не рассказывала. Это было бы чересчур.
– Мама тревожится, как и я.
– Да, вам досталось. – Глаза Клайва были полны сочувствия. – А как продвигается ваша работа в тюрьме?
В этот момент зазвонил мой телефон.
– Простите, – сказала я, сунув руку в сумку с намерением выключить звук. Номер корпуса «Д».
– Что случилось? – спросил Свинцовый Человек, следя за моим лицом.
– Кто-то звонит мне из одного из тюремных корпусов, – прошептала я. – И я не знаю кто. После прошлого раза я уже не беру трубку.
– Дайте телефон… Кто это? – жестко спросил Клайв тоном приказа. – Не знаю, кто вы, но нам известно, откуда вы звоните. Вас найдут.
Он выключил телефон и отдал мне.
– Кто-то молчал и дышал в трубку.
– Как же его найдут? – не удержалась я. – Звонить мог кто угодно.
– Не важно, главное, это его спугнет, больше он звонить не станет. Вам нужно сменить номер. – Клайв нахмурился: – Если он уже звонил, почему вы сразу этого не сделали?
Я и сама не устаю себя об этом спрашивать.
– Это покажется глупым, – робко ответила я, – но мне начало казаться, что спасения нет, что меня… все равно найдут.
Мой голос умолк, слезы застилали глаза. Я готова была сболтнуть какую-нибудь глупость вроде того, что так мне и надо, но в последний момент здравый смысл помог.
– Пока я рядом, этого не будет, – твердо сказал Клайв. – А сейчас вы со мной обедаете.
Он снова взял меня за руку, и сердце забилось ровнее.
– Это еще не все, – добавила я, вдруг решившись облегчить душу перед Свинцовым Человеком, с которым мне так спокойно.
Я рассказала о записках с угрозами и о рождественской открытке. Я не хотела, но все уже дошло до точки, когда я либо с кем-то поделюсь, либо сойду с ума. Я не могла довериться маме – она бы перепугалась насмерть. А Клайв только что доказал свою надежность.
Он слушал очень внимательно.
– Вы кого-нибудь подозреваете?
Я подумала о солнечном утре много лет назад, о раздавленном теле Ванессы, о новой туфельке Китти на асфальте…
«Я знаю твой секрет».
– Нет, – замявшись, ответила я. – Понятия не имею. Поэтому-то мне и страшно.
Клайв подался ко мне над столом. От него веяло легким ароматом лимонного одеколона.
– Слушайте меня, Элисон, – сказал он, отпустив мою руку, но тут же взяв под подбородок и глядя мне прямо в глаза. – Я никому не позволю вам навредить, даю слово.
