Глава 28
Элисон
Февраль 2017 г.
Поверить не могу, что Китти выходит замуж! В глубине души, куда я стараюсь не заглядывать, я с ума схожу от зависти, потому что сестра получила то, о чем мечтаю я: сверкающее бриллиантовое кольцо, принадлежавшее бабушке Джонни, и ребенка. Ну вот как это возможно?!
С другой стороны, разве она не заслужила счастья после перенесенных испытаний?
– Жить они останутся там, – сказала мама на днях. – Заведующая пошла навстречу. По-моему, она чувствует себя виноватой в случившемся.
Должна признаться, я испытала облегчение оттого, что меня не поймали на слове и не подкинули заботу о молодой «семье» (по крайней мере, пока).
– Мать Джонни хотела, чтобы они жили у нее, – продолжала мама, – но у них квартира не приспособлена. Кроме того, по полунамекам я поняла, что ее муж вовсе не в восторге от подобной перспективы. Лично я считаю, пусть живут, где жили. Дэвид со мной согласен.
От упоминания отчима меня передернуло. Кожа покрылась мурашками.
– А ты что думаешь? – настаивала мама.
Я? Мне бы побыстрее со всем покончить, и с плеч долой.
– Не знаю, – пробормотала я.
Мама сжала мою руку.
– Конечно, это для всех нас испытание, но я подумала, может, поможешь мне подобрать Китти свадебное платье?
Да, это долг хорошей сестры.
– Выбирать придется без нее, – продолжала мама. – Не возить же ее по магазинам… – она еле слышно вздохнула. – Не так я это себе представляла, но жизнь странная штука – желания сбываются совсем иначе, чем мечталось…
К моему облегчению, Дэвид на свадьбу не пришел.
– Он не одобряет, – коротко пояснила мама.
Я не стала расспрашивать. Чем меньше о нем упоминается, тем лучше. Церемония прошла в местном регистрационном бюро. У большинства гостей выступили слезы, когда Китти въехала на инвалидном кресле, широко ухмыляясь и стуча по нему сбоку здоровой рукой, уже без гипсовой повязки. Но мои глаза были сухи. Если бы я прослезилась, то по другой причине, о которой умолчу.
Потом состоялся небольшой праздничный обед в общей гостиной дома инвалидов. К столу собрались все до единого обитатели заведения.
– Не упустят дармового торта, – тихо съязвил кто-то.
Женщина по имени Маргарет рассказала мне между долгими судорожными паузами, что она лучшая подруга моей сестры, но «крайне разочарована», что у Китти не было подруги невесты. У меня осталось впечатление, что она сама мечтала побывать в этой роли.
Дерганый парень бурчал, что лучше бы посмотрел телевизор. А еще была женщина, за которой повсюду оставались лужи мочи, куда бы она ни пошла. От запаха меня чуть не стошнило.
Китти сияла. Поразительно, что счастье делает с лицом: она просто лучилась от радости. Ну да, она же сегодня королева. Китти всегда обожала быть в центре внимания.
Я стояла сбоку, глядя, как Китти набивает рот сдобой и ухмыляется с открытым ртом, показывая полупережеванную массу. Джонни не убирал руку с ее плеча. Интересно, а дальше что? Медового месяца не будет, с учетом обстоятельств. Вместо этого они проведут вечер в компании других обитателей дома. Наверное, перед телевизором. А потом? Как и тюрьма, дом инвалидов оказался для меня новым миром, только без угрожающих анонимок.
– Я очень волнуюсь, что из этого получится, – поделилась мама с заведующей, пока мы стоя ели сэндвичи и вели светскую беседу. Пожилой человек и молодая девушка в инвалидных креслах громко заспорили из-за остатков сырных палочек. Мне совершенно не нравилось это заведение, но оно близко от места, где живет мама, да и Китти находится здесь уже много лет. Она привыкла.
– Что из этого получится? – повторила заведующая. – А что вы имеете в виду?
– Физический аспект, – со вздохом подсказала я.
Послышалось фырканье.
– По-моему, эти двое уже доказали, что с этим у них проблем нет!
– По словам медсестры, Китти остается в одной комнате с Маргарет… – заикнулась мама.
– Пока из-за планировки здания, индивидуальных потребностей наших пациентов и финансовых возможностей других вариантов нет, – отрезала заведующая: – Должна сразу сказать, это создает нам массу неудобств. Если не получится, будем искать альтернативу… Нужно учитывать и поведение Китти – за последние месяцы она стала заметно агрессивнее.
Это прозвучало как последнее предупреждение моей сестре.
– Конечно, когда родится ребенок, дело иное, – продолжала заведующая. – У нас просто нет условий.
– И что же нам делать? – в голосе мамы послышались панические нотки.
– На вашем месте я бы поговорила со специальными медицинскими учреждениями.
Брак Китти вдруг перестал казаться мне легким и завидным событием. Я искренне хочу, чтобы у них с Джонни все сложилось – в нашей семье давно пора поселиться счастью. Но… какая же из Китти жена?
Пришло время прощаться. Китти прогоняла нас жестом, хотя должна была подзывать.
– Брось же букет, дорогая! – настаивала мама. – Брось здоровой ручкой!
Сводная сестра поглядела на меня. На секунду я готова была поклясться, что вижу ее прежнюю саркастическую ухмылку и слышу издевательское: «Если надеешься, что букет полетит к тебе, сними розовые очочки!» Но тут же сарказм сменила счастливая широкая улыбка, которая цвела на лице Китти весь день, и все зааплодировали, когда она высоко подбросила розы. Описав дугу под самым потолком, букет упал прямо к моим ногам. Дар с шипами.
– Ты следующая, дорогая, – радостно засмеялась мама.
Вернувшись домой, я поставила розы в красивый кувшин, который расписывала сама. Настрой у меня был самый позитивный и даже приподнятый: у Китти появился шанс в своей жизни что-то сделать. Может, с нашей помощью у нее что-нибудь получится?
Тут я спохватилась, что мой мобильный молчал весь день. Достав его из сумки, я увидела сообщение с просьбой перезвонить одному из моих студентов, Клайву Блэку, и несколько пропущенных звонков с незнакомого номера.
Ерунда, храбрилась я. Может, это спам. И, подавив страх, я нажала на кнопку вызова.
В трубке послышался хриплый голос:
– Алло!
– Здравствуйте, вы мне звонили.
– Не я, дорогая, – раздался гортанный смех. – Разве что моя миссис обзавелась телефоном. – В трубке слышались какой-то шум и крики – видимо, работал телевизор.
– Мне кто-то звонил с этого номера, – тверже сказала я.
– Так мало ли кто здесь мог позвонить, лапуля. Кто угодно мог.
– Это что, паб?
Собеседник громко хмыкнул.
– Хорошо бы! Это общий телефон в тюрьме. Точнее, в корпусе «Д» Арчвильской тюрьмы Ее Величества. Я тебе что скажу – ты вроде хорошая девочка, заезжай к нам, развлечемся!
Я с силой нажала «отбой» и уставилась на добавочный код, не понимая, почему он раньше не определялся. Звонили из моей тюрьмы.
Мой преследователь, кто бы он ни был, знает мой номер телефона.
