Когда мне наконец полегчало, я включила телевизор и стала смотреть какое-то занудное вещание утреннего диктора. Постепенно до меня дошло, что я проболела не только Рождество, но и Новый год. После несчастного случая они уже не были прежними, да и прежде мне очень не хватало отца на этих семейных праздниках, поэтому я даже обрадовалась лихорадочному, полубредовому состоянию последних дней. Помню только, что я была вся горячая, кое-как вставала и с трудом брела в кухню попить воды, а еще (или это мне привиделось?) кто-то стучал в дверь. Но я была так больна, что могла лишь покорно ожидать очередного сюрприза судьбы.

Однако обошлось.

Я смотрела на свое покрытое потом тело и влажные простыни, от которых исходил отчетливый запах болезни. Я здесь. Я выжила. Тот, кто отправлял эти послания, не пришел за мной.

Пока.

Конечно, говорила я себе, постояв под теплым душем и кое-как одевшись, превозмогая слабость, мне не обязательно возвращаться в тюрьму.

Я могу просто исчезнуть. Переехать на другую квартиру, сменить работу. Придумать, что сказать маме. Но я должна быть мужественной ради моей сестры.

Застегивая джинсы, я одновременно искала мобильный. Джинсы сидели свободно после вынужденного поста. Несколько пропущенных звонков с незнакомого номера. Меня передернуло: неужели звонил тот, кто отправил мне открытку?

Несколько сообщений от мамы. Сперва – полных разочарования.

Я чувствовала ее любопытство. У меня ведь нет ни времени, ни тяги к веселью, хотя с удовольствием общалась за праздничным ужином со Свинцовым Человеком.

Затем начались взволнованные сообщения:

А что, все женщины тридцати с лишним лет относятся к матерям со смешанным чувством вины, страха и любви?

Мы иные. Мы и раньше были дружны, но несчастный случай сблизил нас, и ни один человек не в силах понять насколько, если только он сам не пережил нечто подобное.

Когда я позвонила, готовясь извиняться, включился автоответчик. Может, мама пошла к соседке выпить рюмочку шерри? Соседка посочувствует несчастной женщине, к которой дочь не может доехать даже на Новый год.

– Мам, это я. Я не хотела тебя волновать, но я болела. Всего лишь грипп. Можешь мне позвонить? Я смогу приехать на следующих выходных, если хочешь, а то завтра мне возвращаться в тюрьму…

Я сразу пожалела о вырвавшихся словах. Лучше бы я сказала «на работу». Мать давно дала понять, что не одобряет «эту мою подработку».

В животе заурчало. Нужно поесть. Холодильник пустой – я хотела сходить в магазин, когда подскочила температура. Даже яйца просрочены. Но ноги подкашивались от страха – а вдруг за дверью меня караулит преследователь?

– Элисон!

Голос в коридоре заставил меня инстинктивно пригнуться, пока через секунду мозг не подсказал, кто меня зовет.

Хозяин дома. Открыв, я даже не сразу его узнала: куда делись обычные заношеные джинсы? Он облачился в бежевые слаксы и сменил тапочки – с мордами оленя Рудольфа.

– Мне показалось, я слышу в квартире какое-то движение. Несколько раз к вам стучал, хотел предложить пообедать со мной или выпить.

У меня даже голова закружилась от облегчения – мне захотелось его обнять. Но я, разумеется, удержалась.

– Я лежала в постели с гриппом, – призналась я.

Он незаметно попятился:

– Тогда не подходите близко. Не обижайтесь, ко мне внуки приезжают.

Стало быть, его предложение поесть было подачкой, какую иногда делают единственному жильцу. Кстати, о внуках: он впервые упомянул что-то о своей личной жизни. Я снова ощутила болезненное одиночество – мама не в счет. Мы обе страшно одиноки, особенно вдвоем.

Выйдя на улицу, я направилась в магазин. Следят ли за мной? Не вижу очевидного кандидата.

От этого стало еще страшнее. Если бы я знала, кто за мной следит, я бы смогла собраться.

Вернувшись, я поняла, что не брала с собой мобильный. Вон он, лежит на диване. Я пропустила звонок. Тот же номер, что и раньше. Неприятное ощущение стеснило грудь. Может, перезвонить? Да. Нет.

Я подошла к окну. Мимо прошла женщина с собакой. Проехал подросток на велосипеде. А кто-то на улице следит за мной и ждет.

Как бы поступила моя сестра?

«Опередила бы его на шаг, разумеется», – почти услышала я ее голос.

Может, она права.

Вместо того, чтобы сидеть и бояться, нужно брать инициативу в свои руки. Осталось придумать как.