Глава 15
Миф: я не справлюсь

Так как речь в этой книге идет о неприятных ситуациях из моей жизни, нельзя не вспомнить тот момент, когда я была уверена, что не справлюсь. Любой, кто проходил через серьезные потери, чем бы они ни обернулись в будущем, заслуживает поддержки и понимания. Ни один из нас не хотел бы получать психологические травмы – ни в детском, ни во взрослом возрасте. Это словно клуб, в который никто не собирался вступать. И вот как в нем оказалась я…

Мой старший брат Райан был веселым и очень добрым парнем. А еще – невероятно талантливым. Впервые взяв в руки любой музыкальный инструмент, он мог научиться играть на нем за сутки. Представляете? И ко всему прочему Райан был очень красив. Тогда я этого не понимала, и только потом, глядя на фото – на его дерзкую ухмылку и голубые глаза, – вдруг осознала, как же он был хорош собой.

В детстве он был для меня лучшим другом. До сих пор вспоминаю, как мы с ним поздним вечером, когда давно полагалось спать, играли в «Меня зовут Карла. Я еду в Калифорнию продавать Крабов. Меня зовут Дэвид. Я поеду в Делавэр продавать Догов…»

Будучи подростком, он всегда готов был встать на мою защиту. Даже если пришлось бы пустить в ход кулаки. Райан научил меня, как наносить удар, чтобы защищаться от хулиганов, и как засовывать лапшу в нос и доставать ее через рот. Он был отличным старшим братом. А потом, когда мне исполнилось 12 лет, его душевное состояние начало ухудшаться.

Райан покончил с собой накануне моего пятнадцатилетия.

Для меня было непросто решиться рассказать об этом. Не упомянуть вскользь, а выложить все в деталях – и о смерти брата, и о последовавшем за ней распаде семьи. Не знаю другого пути, чтобы выразить солидарность с теми, кто тоже прошел через такие же эмоциональные потрясения.

До сих пор мне крайне сложно, почти невыносимо, говорить об этом. О том, что близкий мне человек оказался болен шизофренией, на фоне которой у него развилась острая депрессия. Он посетил огромное количество врачей и принял тонны антидепрессантов, прежде чем достиг совершеннолетия.

Райан застрелился из папиного пистолета. Я была той, кто обнаружил его тело.

Мне трудно рассказывать о кошмарах, которые преследовали меня по ночам и конце концов повредили мою психику. Долгие годы спустя я дико боялась, что любой спящий или лежащий без движения человек может оказаться мертвым. Еще сложнее мне рассказывать, как члены моей семьи из лучших побуждений убрали его комнату и покрасили окровавленную стену единственной краской, которая оказалась под рукой. С тех пор, как только я вижу баллончики серебряной краски, меня начинает тошнить.

Мне почти невыносимо говорить о том удушающем кошмаре, который я пережила, сидя рядом с телом Райана в ожидании «Скорой». Потом последовали сеансы терапии: сначала со мной – раздавленным горем четырнадцатилетним подростком, затем – озлобленной семнадцатилетней девушкой, и гораздо позже – взрослой женщиной, которая каждый день сражается со страхом потери близких людей. Господи, до сих пор в моей голове то и дело возникают страшные картины: я на похоронах мужа или детей после того, как с ними случилось то же, что и с Райном…

Да, мне трудно. Но я все равно буду об этом говорить. Потому что каждая подобная история от человека, который в конце концов справился с разрушительной силой несчастья, вселяет в остальных веру в конечность обрушившихся на него страданий.

Поэтому я все еще жива.

Как и ты.

Я жива, потому что не согласна, чтобы кто-то или что-то решало, как сложится моя жизнь. Я жива, потому что не позволяю травме занять главное место в моей жизни. Не даю ночным кошмарам быть сильнее, чем мои мечты. Не позволю тяжелым обстоятельствам сделать меня слабой, наоборот, пусть они сделают меня сильнее.

Недавно я смотрела документальный фильм Тони Роббинса «Я не твой гуру». Там он говорит: «Если ты собираешься винить в своих неудачах тяжелые времена, то тогда нужно еще и благодарить их за все хорошее, что они принесли!»

Меня парализовала эта мысль. Никому не придет в голову искать что-то положительное в душевных травмах. Особенно тех, что нанесло самоубийство близкого человека. В этом есть нечто порочное и нездоровое, а еще – вызывающее опасение, что подобное отношение притянет новое несчастье. Так я подумала в первый момент. Но потом мне стало ясно: если ты не извлекаешь положительный опыт из каждой ситуации, даже самой тяжелой, твоя жизнь проходит даром.

Я бы отдала все на свете, чтобы мой брат был рядом со мной. Его потеря оказалась такой страшной трагедией, что я почти позволила ей разрушить меня. Те жуткие десять минут рядом с его телом и все, что происходило потом, могли сделать меня эмоциональной калекой, но я нашла в себе силы поменять отношение обрушившемуся на мою семью несчастью. Даже оставаясь подростком, я говорила себе: «Ты справишься, Рэйчел, ты сможешь все это пережить!»

Возможно поэтому, оказавшись одна в Лос-Анджелесе, голодая неделями, чтобы только наскрести на аренду крохотной квартирки в отвратном районе, я не теряла самообладания. Все тяготы новой жизни были сущей ерундой по сравнению с тем ужасом, который я испытала, сидя возле тела Райана. Я знала, что такое настоящая беда, чтобы не обращать внимания на временные неудобства.

Ощущение, что худшее в моей жизни уже произошло, как ни странно поддерживало меня и во время первых родов, которые длились более 50 часов. В самый сложный момент тихий голос в моей голове упрямо нашептывал: «Той, кто видел смерть, хватит сил, чтобы подарить новую жизнь».

Я пробежала много марафонов. Я создавала компании. Я добивалась таких высот, о которых другие даже не мечтают. И каждый раз я знала, что могу это сделать, потому что прошла через худшее. Возможно, если в вашей жизни не было трудностей, эта идея покажется вам глупой или лицемерной. Но если они все-таки были, задумайтесь над тем, как они повлияли на вашу жизнь.

Да, ты не можешь игнорировать свою боль. И, конечно же, ты не можешь полностью от нее избавиться. Единственное, что ты можешь сделать, – это признать все хорошее, что удалось извлечь из трагичной ситуации. Даже если это произошло не сразу, а только спустя годы.

Потеря брата – самая ужасная вещь, которая когда-либо случалась со мной, но она не определяет мою жизнь. Свою жизнь я выбираю сама. Да, при этом я испытываю боль, чувствую, как теряю часть своего сердца, но при этом не теряю себя. Это странно, но самые страшные беды и катастрофы могут со временем превратиться в удобрение для твоего будущего процветания.

Путь сквозь душевную боль очень непрост. Но лучшее, что ты можешь сделать, – просто идти вперед. Идти сквозь водоворот невыносимых ощущений, которые так и тянут тебя на дно. Но сдаваться нельзя. Голова должна оставаться над поверхностью воды. Порой, особенно в самом начале, когда раны еще свежи, это все, на что ты способна.

То, с чем ты столкнешься, укрепит твои мышцы, кости и сухожилия – твое существо будет сформировано этим путешествием. Непередаваемо сложным путешествием, но благодаря ему ты станешь еще лучше.

Должна стать. Иначе в чем смысл?

Когда-то я наивно говорила: «Все происходит не просто так». Тогда я еще не пережила ничего настолько ужасного, чтобы превратить это утверждение в вопрос. Я не верю, что все происходит по какой-то определенной причине, но я верю, что эту причину можно найти. Даже при отсутствии логичных объяснений.

1. Терапия. Знаю, что уже говорила об этом, но никогда не будет лишним повторить. Работа с психологом стала настоящим спасением. Даже несмотря на то, что она не приносила мне удовольствия. Были моменты, когда я люто ненавидела тот час, что должна была провести в кресле напротив терапевта. Но если бы я не проделала эту работу, призраки прошлого до сих пор преследовали бы меня.

2. Проговаривание того, что вызывало боль. Не только со специалистом, но и с парой друзей, которым ты доверяешь. Едва мы поженились с Дейвом, я все рассказала ему о том дне, когда умер Райан. Все детали, что на протяжении шести лет таились в чулане моего сознания и наполняли собой ментальную комнату ужаса. Все они наконец оказались в сокровенном пространстве, что возникло между мной и Дейвом. Муж не пытался интерпретировать самоубийство Райана, не старался ничего объяснить, успокоить, помочь. Он слушал и тем самым разделял мою боль.

3. Целенаправленные воспоминания случившегося. После смерти Райана я все время боролась с ночными кошмарами. И один мудрейший психолог предложил мне отводить по пять минут в день на целенаправленные вспоминания о каждой детали трагедии. Я думала, он сумасшедший. Но, как выяснилось, психолог оказался прав. Благодаря этому упражнению я снова научилась контролировать свои мысли. Я бесконечно благодарна ему и хочу, чтобы его совет попался на глаза максимальному количеству людей. Поэтому даже включила его в свой роман «Милашка» как рекомендацию, которую главный герой получает от лучшего друга.