Нам нужны советские Гоголи и Щедрины
5 октября 1952 года Георгий Маленков выступил с отчетным докладом ЦК перед XIX съездом ВКП(б). Маленков числился среди возможных наследников Сталина, а после смерти Иосифа Виссарионовича заменил его на посту председателя Совмина. Довольно неожиданно он затронул вопрос о сатире:
– Неправильно было бы думать, что наша советская действительность не дает материала для сатиры. Нам нужны советские Гоголи и Щедрины, которые огнем сатиры выжигали бы из жизни все отрицательное, прогнившее, омертвевшее, все то, что тормозит движение вперед.
В более кратком виде – «Нам Гоголи и Щедрины нужны» – фраза появилась в печати на полгода раньше, в редакционной статье «Правды» от 7 апреля «Преодолеть отставание драматургии».
Эта статья – один из самых известных установочных текстов советской идеологии. «Нам не надо бояться показывать недостатки и трудности, – говорилось здесь. – Лечить надо недостатки. Нам Гоголи и Щедрины нужны». В той же статье были пущены в ход такие обороты, как «теория бесконфликтности», «конфликт хорошего с лучшим» и «лакировка действительности».
Редакторы «Правды» самодеятельностью не занимались, а излагали мысли вождя. Мысль о советских Гоголях и Щедриных вождь высказал при обсуждении кандидатур на Сталинские премии 26 февраля 1952 года:
– Говорят так, словно у нас нет сволочей. Говорят, что у нас нет плохих людей, а у нас есть плохие и скверные люди. У нас есть еще немало фальшивых людей, немало плохих людей, и с ними надо бороться, и не показывать их – значит совершать грех против правды. Раз есть зло, значит, надо его лечить. Нам нужны Гоголи. Нам нужны Щедрины.
(По записи Константина Симонова, опубликованной в его книге «Глазами человека моего поколения», 1988.)
Почему в 1952 году Сталину вдруг понадобились Гоголи и Щедрины? Тут возможны только гипотезы. Историк советской литературы Евгений Добренко объясняет это тем, что Сталин готовил новую «большую чистку» в высших эшелонах власти.
Со смертью Сталина надобность в чистке отпала, а вместе с ней – и надобность в Гоголях-Щедриных. В № 3 журнала «Коммунист» за 1957 год этот лозунг фактически осуждался: «Кое-кто неправильно толкует призыв партии поднять бичующую силу нашей сатиры до уровня гоголевской и щедринской. Забывается при этом, что сатира Гоголя и особенно сатира Салтыкова-Щедрина была направлена на расшатывание основ существовавшего тогда строя». Между тем цель советской сатиры совершенно иная – «утверждение советского строя путем критики недостатков».
Эту смену партийной установки сатирик Юрий Благов предвидел уже в 1953 году:
Мы – за смех! Но нам нужны
Подобрее Щедрины
И такие Гоголи,
Чтобы нас не трогали.
Эпиграмма была опубликована в «Крокодиле» вскоре после смерти Сталина, 30 апреля 1953 года. Правда, редактор изменил первую строку («Я – за смех…» вместо «Мы – за смех») и дал заглавие «Осторожный критик».
Сталинско-маленковская формула имела давнюю предысторию. Еще до революции большевистский критик Александр Воровский писал: «Нам виден другой смех – смех Гоголя, Щедрина, Чехова. И нужен их смех» («Литературные заметки» в газ. «Ясная заря» от 25 октября 1911 г.).
Лев Троцкий в основополагающем для своего времени труде «Литература и революция» (1923) утверждал: «Нам нужны свой “Недоросль”, свое “Горе от ума”, свой “Ревизор”».
А за 25 лет до Сталина известный деятель ВКП(б) С. И. Гусев писал: «К сожалению, у нас еще нет наших советских Гоголей и Салтыковых» (статья «Пределы критики» в «Известиях» от 5 мая 1927 г.).
В послесталинскую эпоху роль советского Гоголя и Щедрина играл Аркадий Райкин вместе с авторами райкинских скетчей. В спектакле Ленинградского театра миниатюр «Любовь и три апельсина» (1962, пьеса Вл. Масса и Мих. Червинского) директор Академии смеховедческих наук разъяснял:
– Смех бывает: идейный – безыдейный, оптимистический – пессимистический, нужный – ненужный, наш – не наш, иронический, саркастический, злопыхательский, заушательский, утробный, злобный и… от щекотки.
(Согласно изданию пьесы 1962 г.)
В ранней театральной версии этого монолога упоминались еще два вида смеха: «гомерический, софронический». «Софронический» – от имени Анатолия Софронова, автора производственных комедий «Стряпуха» и «Миллион за улыбку».
Софронический смех, собственно, и был идеальным воплощением советской сатиры.
