Нам нечего бояться, кроме самого страха
4 марта 1933 года в должность президента США вступил Франклин Делано Рузвельт. Шел четвертый год Великой депрессии, которая в коллективной памяти американцев осталась как самая тяжелая травма. Национальный доход сократился почти на треть, почти половина банков обанкротилась, число безработных приближалось к 15 миллионам, доходы фермеров сократились вдвое из-за обвала цен на сельхозпродукты.
В речи при вступлении в должность Рузвельт сказал:
– Единственное, чего мы должны страшиться, – это сам страх – безымянный, беспричинный, безосновательный ужас, который парализует усилия, необходимые для того, чтобы регресс превратить в прогресс.
Эти слова были сказаны при таких исключительных обстоятельствах, что формула: «Единственное, чего мы должны страшиться, – это сам страх» («The only thing we have to fear is fear itself») – навсегда связана с именем Франклина Рузвельта.
Однако она восходит к гораздо более раннему времени.
Незадолго до инаугурации Рузвельту подарили сборник произведений Генри Дейвида Торо (1817–1862), и эта книга находилась в его гостиничном номере, когда он писал свою речь. Среди прочего, здесь содержалась запись в дневнике Торо от 7 сентября 1851 года: «Чего следует страшиться больше всего – так это страха».
Уильям Уокер Аткинсон, приверженец т. н. «Нового мышления» – течения, близкого к оккультизму, в книге «Вибрации мысли» (1908) писал: «Помните, что единственное, чего следует страшиться, – это Страх…» 11 лет спустя он повторил эту мысль в трактате «Мощь концентрации» (1918), на сей раз сославшись на некоего «моралиста».
В 1917 году эта фраза уже проникла в область рекламы. В номере «The Washington Post» от 4 июля фирма музыкальных инструментов «Эдвард Друп и сыновья» поместила текст в духе «позитивной мотивации» под огромным заголовком:
Единственное, чего следует страшиться, – это страх.
В 1886 году вышла из печати книга Филипа Генри Стенхоупа «Заметки о беседах с герцогом Веллингтоном». В записи от 3 ноября 1831 года приводились слова этого знаменитого полководца: «Единственное, чего я боюсь, – это страх».
«Нет ничего ужаснее, чем сам страх», – писал Фрэнсис Бэкон в трактате «О достоинстве и приумножении наук» (1623).
Близкое высказывание можно найти в «Опытах» Мишеля Монтеня, I, 18 (1580).
Англоязычные авторы, выяснявшие происхождение этой формулы, не идут дальше XVI века. Между тем появилась она в Древнем Риме. Сенека писал:
…Отдели смятение от его причины, смотри на само дело – и ты убедишься, что в любом из них нет ничего страшного, кроме самого страха (nihil esse (…) terribile nisi ipsum timorem).
(«Письма к Луцилию», 24; перевод С. Ошерова)
Возможно, Сенека и был тем моралистом, на которого ссылался Уильям Уокер Аткинсон.
