Глава 28

Все то, что блестит

Ловким ходом мог стать отказ Пиппена и Джордана от приглашений сыграть за сборную Соединенных Штатов на Олимпийских играх 1992 г. в Барселоне. По крайней мере на это надеялся Краузе. Он хотел, чтобы суперзвезды «Буллз» отдохнули за лето. Однако они оба согласились выступить на Олимпиаде, и Джордан вскоре оказался замешан в проекте «Команды мечты» – первой олимпийской сборной США, в состав которой вошли лучшие профессиональные баскетболисты Америки. Народ по всему земному шару будет чествовать фигуры в красном, белом и синем облачении как мистических супергероев-спасителей. Быть может, для баскетбола это было и хорошо, но о многом говорит тот факт, что самый напряженный для них момент в плане конкуренции и самой игры случился в ходе разминки с мячом на одной из командных тренировок. Всех своих соперников они выставили полными бездарями и в процессе активно себя рекламировали, превратив при этом считавшиеся статусными матчи олимпийского турнира в бессмысленные поединки абсолютно неравных сил. Джордан знал обо всем этом перед поездкой на Игры и не стеснялся открыто об этом говорить.

«Когда смотришь на уровень команд, с которыми мы должны играть, понимаешь, что это будет мясорубка, – сказал он за несколько месяцев до начала Олимпиады. – Мы и близко не должны с ними соперничать. Мы учили их игре в баскетбол. У нас есть игроки, обладающие необходимым талантом и ростом. Мы говорим о величайших игроках, которые играют в эту игру сегодня, и о команде, которая считается лучшей из всех, что когда-либо собиралась на площадке. Кто обыграет нас? Японцы? Китайцы? Они не смогут тягаться с нами в атлетизме, которым обладает эта команда. Не говоря уже о том психологическом преимуществе, которое у нас будет благодаря присутствию Мэджика, или кто там будет играть на позиции разыгрывающего. У нас есть Стоктон, Баркли, я, Робинсон, Берд… да мало ли. На этих людей европейцы смотрят снизу вверх, так как же они нас обыграют? Если в каком-то из матчей они не слишком сильно отстанут от нас в счете, это уже будет моральной победой для Европы».

Легкие победы были для сборной обычным делом и на предыдущих олимпийских баскетбольных турнирах, даже когда Соединенные Штаты полагались исключительно на игроков-любителей. Теперь каждому американскому профессионалу выплачивалось от 600 до 800 тыс. долларов за каждое их широко разрекламированное выступление. И наверняка, если бы «олимпийцы» уже не были самовлюбленными нарциссами еще до начала Игр, по их окончании их эго раздулись бы до размеров некоторых стран, сборным которых они противостояли. Олимпийский комитет США благоразумно обратился к каждому из игроков с предложением пожертвовать свои зарплаты на общее дело, вернув их комитету. Джордан с готовностью согласился. Некоторые другие игроки, не купавшиеся в деньгах от Nike, как он, колебались, но потом возвращали либо всю сумму, либо некоторую ее часть. Казино в Монако, в которые команда совершала рекламные визиты накануне Олимпиады, тоже получили какую-то долю этих денег, это бесспорно.

Джордан воспользовался тем, что тренировочный лагерь сборная разбила в Ла-Холье, Калифорния, чтобы продолжить свои баталии на полях для гольфа с Ричардом Эскинасом. Играя в перерывах между тренировками и в свободное время, он сумел снизить сумму своего долга перед приятелем до 902 тыс. долларов. Впоследствии Эскинас рассказал Los Angeles Times о том, что партнеры Джордана по олимпийской сборной были в курсе его азартных увлечений. «Но все знали, что не надо и близко затрагивать вопрос о том, насколько внушительными были суммы», – говорил Эскинас.

Большую часть своих выигрышей Джордан сделал в последний из дней, 25 июня, когда они играли в La Jolla Country Club.

В один из вечеров Эскинас присоединился к Джордану за карточным столом в люксовом номере Мэджика Джонсона в отеле Torrey Pines. Там они разыгрывали по сто долларов за раздачу, доводя «банки» до 4000. Клайд Дрекслер и Пиппен из основного состава тоже были за столом, равно как и несколько студентов из резервной команды, включая Бобби Хёрли, Криса Уэббера и Эрика Монтросса. Ни у кого из студентов не было денег, чтобы присоединиться к игре, что превратило их в мишени для насмешек Джордана и Джонсона. Эскинас вспоминал, что каждый раз, когда Джордан ставил деньги на кон, Джонсон отпускал в его адрес шпильку о деньгах «за теннисные туфли». Может, они и сдружились, но не покидало ощущение, что Джонсон так никогда и не смог «простить» Джордану его сделку с Nike, продолжавшую приносить ему щедрые плоды.

Довольно скоро явились какие-то девочки, принявшиеся отвлекать игроков в карты, и вечер плавно перетек в ночь, дав начало серии еженощных вечеринок, на которых зажигали баскетболисты Команды мечты. Однако дни приятельских отношений Эскинаса с Джорданом подошли к концу. Они продолжат пререкаться по поводу проигрышей Джордана в гольф, и Майкл в конечном счете выплатит Эскинасу по разным подсчетам от 200 до 300 тыс. долларов, часть которых была погашена серией чеков по 50 тыс. каждый, выписанных Хуанитой Джордан. Эскинас будет выжидать, готовя план дальнейших действий в расчете на то, что ему удастся привлечь внимание Джордана к этому вопросу в еще один, последний, раз.

Олимпийские игры дали ведущим звездам NBA первую настоящую возможность провести время вместе и узнать друг друга получше. Коллектив быстро осознал безразличие Джордана к остальным игрокам команды. Все время пребывания на Олимпиаде он подолгу бодрствовал, курил сигары, играл в карты и проводил время со своей свитой, иными словами, делал все, чтобы избегать отдыха, отчего Чарльз Баркли и остальные недоуменно качали головами.

Чак Дэйли, тренер команды, говорил: «Это было похоже на гастроли Элвиса и The Beatles. Путешествовать с Командой мечты было сродни путешествию с 12 рок-звездами. Это единственное сравнение, которое приходит мне на ум».

На пути к золотым медалям американцы одержали 14 побед, а самый маленький разрыв в счете составил 32 очка. Подтекстом происходящего на Играх была продолжающаяся вражда между Майклом и Мэджиком. Несмотря на свой ВИЧ-положительный статус, Джонсон попал в ростер сборной, выступление за которую стало еще одним ярким эпизодом в серии эмоциональных событий, предшествовавших окончанию его карьеры. Казалось, что он намерен укрепить свое положение лучшего баскетболиста в игре и продолжить доминировать, несмотря на то что его «Лейкерс» безнадежно проиграла титул в 1991-м. Они с Джорданом обменивались колкостями, выясняя, кто из них сильнейший, а потом выявили лучшего в ходе внутрикомандной разминки с мячом в Монако, где команда остановилась, перед тем как отправиться в Барселону. Тренировка была закрытой для прессы, но из книги Джека Маккаллума Dream Team, приуроченной к празднованию 20-летнего юбилея победы сборной (и отмечавшей некоторые перегибы, имевшие место на Олимпиаде), удалось выяснить, что в состязании участвовали две команды: одну вел за собой Джонсон, другую – Джордан. «Синяя» команда Джонсона с Чарльзом Баркли, Крисом Маллином, Дэвидом Робинсоном и Кристианом Леттнером в составе захватила лидерство и ушла в отрыв, пока Джонсон и Джордан вели долгие перебранки. Команда Джордана со Скотти Пиппеном, Карлом Мэлоуном, Патриком Юингом и Ларри Бердом сумела отыграться и одержать ураганную победу над разъяренным Джонсоном, чей гнев стал еще сильнее после игры, когда Джордан спел ему «серенаду», процитировав всем известную песню из рекламы Gatorade: «Иногда я мечтаю… о том, чтобы быть как Майк».

«Это был самый веселый мой опыт на баскетбольной площадке из всех», – скажет Джордан позже. Magic Mike одолел кумира своей юности в последний раз. Борьба получилась жаркой, но в конце даже сам Джонсон, прирожденный лидер коллектива, вынужден был признать, что его время прошло. А Джордан вновь подтвердил, что стал царем горы NBA.

Сборная США выиграла золото по итогам победы над Хорватией 117: 85, случившейся 8 августа 1992 г. «Они знали, что противостоят лучшим игрокам мира, – сказал после матча Дэйли, отчасти пытаясь как-то оправдать неравную борьбу совершенно разных по классу команд. – Они поедут домой и до конца своих дней смогут говорить своим детям: «Я играл против Майкла Джордана, Мэджика Джонсона и Ларри Берда». И чем чаще они будут играть против лучших наших игроков, тем более уверенными в себе будут становиться».

Единственным камнем преткновения для Джордана стало то, что Reebok был главным спонсором сборной, это вынудило его носить логотип компании-конкурента по бизнесу. Возникший вопрос он разрешил весьма находчиво: прикрыл американским флагом эмблему Reebok на церемонии вручения чемпионских перстней. Это не было инициативой Nike, компания никогда не требовала ничего подобного от Джордана, говорил Сонни Ваккаро, но решение Майкла восхитило менеджмент компании и продемонстрировало глубину легендарной преданности Джордана.

Как-то раз, спустя некоторое время после окончания Игр, Джордан и Пиппен сидели в командном автобусе «Буллз» и обсуждали прошедшие матчи и своих партнеров по олимпийской сборной. «Только представь, – сказал Пиппен Джордану, – насколько хорош был бы Клайд Дрекслер, если бы он поработал над фундаментальными элементами игры с Тексом Уинтером».

Как и огромное число игроков NBA, Дрекслер полагался в основном на свой огромный талант и не уделял серьезного внимания важным нюансам игры. Джордан был удивлен тем, какими ленивыми были многие из его партнеров по олимпийской сборной на тренировках, как они обманывали самих себя неверными представлениями о том, чего требует от них игра.

Одним из памятных моментов стало их стремление не дать развернуться хорватской звезде Тони Кукочу, «находке» Краузе, которая должна была войти в состав «Буллз» перед стартом сезона 1993/1994 г. Кукоч был озадачен и смущен тем, как они защищались против него по ходу турнира. Он почувствовал на себе то же отношение, с каким Джордан встречал каждое новое приобретение или новичка из тех, которых Краузе приводил в команду, но в самом разгаре олимпийского турнира некоторые сочли подобное поведение странным и неуместным, и больше чем кто-либо так считал сам Краузе.

Дома Джордана ожидала повестка в суд на слушания по уголовному делу Слима Боулера, шедшие в Северной Каролине. Суд попросил объяснить его, почему Боулер, ранее судимый торговец кокаином, имел чек на 57 тыс. долларов, выписанный ему Его Воздушеством. Сначала Джордан сказал, что деньги были ссудой бизнес-предприятию, но, дав клятву на суде говорить правду, он признался, что на самом деле чек должен был покрыть его проигрыши в покер и другие азартные игры, в которые он играл с Боулером в один из уик-эндов в своем доме на острове Хилтон-Хед. О трех других чеках, найденных в кейсе Эдди Доу, поручителя залога, убитого в феврале в ходе ограбления, его не спрашивали.

Джордан публично сознался во лжи в интервью чикагской газете, данном за несколько дней до начала суда, сказав, что «мне стыдно в этом призаваться, но правда должна быть известна, это главное».

Заняв место свидетеля в суде, он объяснил, что проиграл деньги в Хилтон-Хед, играя в нассау на 1000 долларов с Боулером и другими, хотя отрицал при этом, что стал жертвой мошенников. «Это был просто результат моей плохой игры в гольф в трехдневный период», – сказал он. Дэвид Стерн вызвал Джордана в Нью-Йорк, чтобы обсудить его деятельность вне баскетбола и личностей, с которыми он водил дружбу. Позже на пресс-конференции Джордан утверждал, что люди, связанные с ним этими чеками, не были его друзьями, а лишь знакомыми, хваставшимися тем, что отдыхали в его компании. Однако документальные доказательства суда были вполне осязаемы и число их росло.

Перед открытием сезона NBA сделала Джордану выговор за увлечение ставками на гольф и связи с сомнительными личностями, что заставило его покаяться в содеянном в ходе тренировок команды на сборах. Репортерам он сказал, что не перестанет играть в азартные игры, но понизит ставки: «Побеждать здорово, но, когда ты проигрываешь такие крупные суммы, а потом получаешь всю ту критику, что вылилась на меня, становится понятно, что оно того не стоит, – говорил он. – Думаю, что люди приняли бы тот факт, что я проиграл 40–50 долларов. Такое легко понять, можно посочувствовать. Мне следует придерживаться рамок 20-долларового нассау».

Двадцатидолларовый нассау предполагает лимит ставки в 20 долларов на первые девять лунок, 20 – на вторые и 20 – на совокупный счет по итогам прохождения всех 18 лунок. Таким образом, общая сумма ставки не превысит 60 долларов.

Предстоящий сезон должен был стать приятным отвлечением от уголовных процессов и необходимости отвечать перед судом в качестве свидетеля. Он и его «Буллз» собирались попытаться выиграть третий подряд чемпионский титул, чего не удавалось сделать ни одной команде вот уже 30 лет с тех пор, как Билл Расселл и его развеселая команда «Селтикс» взяли восемь чемпионств подряд в тот период, когда в NBA выступало от восьми до десяти команд.

Книга The Jordan Rules содержала его размышления о предстоящем уходе на пенсию и дала болельщикам возможность мельком заглянуть в планы Джордана, намеревавшегося отойти от давления профессионального баскетбола где-нибудь лет через пять. Он еще не видел, какая дорога ждет его впереди, и в любом случае думал больше о другом – на кону стоял чемпионский титул. Но в тот момент никто и не предполагал, насколько тяжелым будет предстоящий год.

«Финикс»

Мозг Фила Джексона переключался между памятными кадрами. Один из них был снят в первом раунде плей-офф 1992 г., когда Джордан сделал данк через игрока «Майами» Рони Сейкали. Этот эпизод напомнил о временах, когда молодой Джордан любил исполнять такие трюки, легко взмывая в воздух и перепрыгивая препятствия на пути к кольцу. «Тот слэм-данк через Сейкали был просто изумительным, он был из той серии, когда Майкл взлетал над всеми и смотрел на корзину сверху вниз», – вспоминал Джексон перед стартом сезона 1992/1993 г.

Данк воскресил в памяти Джексона воспоминания об эпохе, предшествовавшей вступлению Джордана на престол короля мира. Столько всего изменилось для них в какие-то 12 месяцев. Они превратились из команды, не способной побеждать, в доминирующую силу в лиге. «Он делал их для красивых кадров, – говорил тренер о данках Джордана, словно речь шла о каком-то совершенно не похожем на обычных людей существе. – Он делал их ради зрелища. Он делал их, чтобы произвести поразительный эффект. Теперь же он чуть чаще бросает из позиций, с которых выше шанс сделать точный бросок. У него уже достаточно постеров с кадрами своих полетов».

Произошедшая с Джорданом трансформация объясняет, почему тот данк в игре с «Майами» стал одним из последних проявлений прежнего необузданного Джордана. Дело не только в том, что Джексон изменил мышление Джордана и его подход к игре. Эта перемена также стала результатом его деятельности за пределами площадки и следствием того стресса, который он ощутил на себе помимо всех прочих обстоятельств, навалившихся на него. «Меня беспокоило это в прошлом году в плей-офф и в конце заключительного сезона, – подмечал Джексон, все еще пытавшийся осмыслись победу своей команды в двух чемпионатах подряд. – Я видел, что он начинает немного остывать к игре. Она ему немного поднадоела, хотя обычно баскетбол не утомляет его на протяжении многих и многих матчей сезона. Но создавалось ощущение, что он действительно начинает уставать, и это понятно с учетом того, сколько всего происходит в его жизни, помимо баскетбола и того, что он попал в фокус всеобщего внимания, – каждый его шаг воспринимался через призму спортивного имиджа, каждый проступок, та история с Белым домом, The Jordan Rules. Огромное количество разных событий, происходивших вне паркета, отразилось на нем».

Тренер затронул эту тему в разговоре со звездой, сказав Майклу, что его любовь к игре и умение находить в ней что-то свежее и интригующее, должны пережить обновление, чтобы «Буллз» смогла выжить в этой изнурительной борьбе за выигрыш третьего подряд чемпионства. На предстоящем пути стояло много важных верстовых столбов, одним из которых был 30-й день рождения Джордана, до которого оставались считаные недели. Ему необходимо найти какой-то источник радости в возвращении на паркет, говорил Джексон.

Журналистка Мелисса Айзексон из Trib подняла ту же тему в разговоре с Джорданом, состоявшемся накануне сезона. «Игра должна дарить веселье, – говорил он ей. – Я должен получать от нее удовольствие».

Это стало проще делать с недавним появлением на свет его третьего ребенка, светлоглазой девочки Джасмин. Его сыновья были парочкой смешливых медвежат, интересовавшихся абсолютно всем вокруг и напоминавших Джордану старые добрые деньки детства, проведенные бок о бок с братом Ларри.

Его главной надеждой было то, что вся головная боль, связанная с небаскетбольными делами, осталась позади, что все, о чем ему предстоит думать в новом сезоне, – семья и игра. Дальнейшие события покажут, что это были попытки выдать желаемое за действительное. Книга откровений Сэма Смита определила повестку всей его карьеры до самого конца, и развитие этой повестки ускорили события, происходившие за пределами площадки.

Джексона несколько успокаивало то, что у Джордана оставались еще три года по контракту, это могло позволить ему смотреть чуть дальше текущих дел и связанных с ними беспокойств.

На вопрос Айзексон о том, как он узнает, что конец его игровой карьеры уже не за горами, Джордан ответил так: «Когда ребята, которых я раньше обходил в два счета, станут опережать меня… Я всегда хочу быть впереди своих конкурентов, всегда иметь преимущество над ними».

Его игре придется продолжать эволюционировать, но одно оставалось неизменным: он не желал и слышать разговоров о том, что ему надо бы играть меньше минут.

Артист в нем был все еще жив и полон сил.

«У меня по-прежнему есть желание создавать и творить, – сказал он в ноябре того года. – Это часть меня. И всегда ею будет».

Однако при этом он отлично понимал, что манера, в какой команды начали защищаться против него, ограничит его возможности заниматься той акробатикой, которая отличала его игру в предыдущих сезонах. С тех пор как «Буллз» перешла на треугольник, он потратил существенное количество времени на работу над своей игрой спиной к сопернику, потому что треугольное нападение продолжало подбрасывать ему интересные варианты игры вблизи корзины, за спинами защитников, и там, где соперникам было труднее опекать его вдвоем. Наблюдение за процессом адаптации нападения к его собственной игре завораживало Текса Уинтера. Джордан очевидно понял, как эта система перенастроила игру на площадке. Он умел видеть и угадывать открывающиеся возможности так, как этого не умел ни один игрок до него, что даже позволило Уинтеру увидеть его любимый треугольник в новых, разнообразных прочтениях.

Также Джордан инстинктивно понимал, что перемены потребуют от его фанатов и баскетбольной публики переучивания игре. Он видел, как публика неверно воспринимала игру Джулиуса Ирвинга в конце его карьеры, а потому хотел избежать такой участи для себя. «Когда Доктор Джей уходил на пенсию, все говорили: «Да, ему надо завязывать с игрой, он старый», – объяснял Джордан. – Но Доктор Джей все еще был хорошим игроком. Дело было в людях, годами игравших против него, они знали некоторые его наклонности и пытались ставить его в такие ситуации, в которых он не мог быть таким же изобретательным, каким был некогда. Он мирился с тем, что делала с ним защита».

Подбадриваемый тренером Джордан уже готовился внести похожие изменения в свою игру. Успешному их внедрению должна была способствовать система нападения, которая позволяла трактовать новую тактику защитников соперника так, что она превращалась в настоящий подарок. Джексон считал, что больше не имело значения то, как высоко прыгал Майкл. Новая защитная тактика соперников на самом деле была на руку Джордану, так как вынуждала его переходить на более устойчивый, стабильный подход к игре.

«Моя игра теперь менее зрелищна, потому что я делаю больше бросков с дальней дистанции, – признавал он. – Люди видели… больше креативности в моем исполнении, потому что я чаще совершал проходы, чаще делал данки и больше изобретал. Теперь мне труднее так играть, потому что мне мешают работать в «краске», где толпится много игроков. Теперь моя игра в тыловой зоне почти полностью состоит из эпизодов, когда я оказываюсь спиной к соперникам. Если я оказываюсь на дуге, они либо опекают меня вдвоем, либо отходят назад и позволяют исполнить джампер».

Джампшоты всегда были проявлением уверенности игрока в конкретный момент игры, это справедливо не только в случае Джордана, но и любого баскетболиста. Треугольник обеспечивал его этой важной опцией, если его вдруг задвигали в угол. Вместо того чтобы делать джамперы или разрезать защиту проходами к кольцу, он теперь мог проскальзывать под корзину и быть при этом уверенным в том, что нападение доставит ему мяч в самый нужный момент.

«Это просто результат того, что я подстроился к манере игры соперников против меня, – объяснял он, – а не того, что мне стало не хватать атлетизма или я стал хуже в физическом плане. Это больше следствие того, как команды играют против меня».

Наблюдение за тем, как Джордан выискивает эти моменты под кольцом в плей-офф предыдущего сезона убедило Джексона в том, что его звезда продолжит вносить изменения в игру, поддерживая тем самым свою успешность. Джордан предупреждал, что не будет пускаться в безумные эксперименты, только внесет легкие коррективы. И он пообещал своим многочисленным болельщикам: данки никуда не денутся. «Моя игра такова, что креативность всегда будет важной ее составляющей, – говорил он Айзексон. – Но она просто рождается. Я не планирую этих действий. Я учился этому на очень ранних этапах карьеры. Пытаясь удовлетворить толпу, ты никогда не будешь играть в тот баскетбол, в который хочешь играть».

Несмотря на все это, сезон 1992/1993 г. начался с неожиданной, быстро вспыхнувшей обиды Хораса Гранта, не обрадовавшегося решению Джексона дать Джордану и Пиппену возможность временами отдыхать на скамейке, пока команда трудилась на сборах. Тренер был обеспокоен насчет них и хотел, чтобы они полноценно отдохнули после напряженных летних месяцев. Грант пожаловался репортерам на «двойные стандарты» и «приоритетное отношение» к звездам. Позже в том же сезоне он обвинит Пиппена в высокомерии. В конечном счете критические стрелы, выпущенные Грантом в прессе, спровоцируют разлад между друзьями, но к тому времени оба соглашались с тем, что уже не общаются так тесно, как раньше. Эти распри Джексон попросту ненавидел. В придачу ко всему «Буллз» столкнулась с некоторыми проблемами физического характера. Картрайт в свои 35 и Пакссон в 32 в межсезонье перенесли операции на коленях, а Пиппена добрую часть года беспокоил дискомфорт в лодыжке. Джордан же сначала испытывал боль в своде стопы, потом в запястье и, конечно, страдал от своего всегдашнего тендинита в коленях.

Би Джей Армстронг, с трудом постигавший принципы треугольного нападения «Буллз», наконец обжился в системе так, что смог заменить Пакссона в стартовой пятерке. Тренеры решили, что 21-летний Армстронг был попросту лучше подготовлен физически для того, чтобы играть в прессингующей защите «Буллз», и именно это сделает разницу в серии плей-офф. Вдобавок он станет лидером лиги по результативности в трехочковых, процент его попаданий превысит 45 %.

В регулярном сезоне, однако, Джексон не планировал применять прессингующую защиту так активно, надеясь тем самым сэкономить энергию своих игроков и поберечь их здоровье. Этот шаг вызвал раздражение Джордана, который посчитал, что без привычной агрессивной игры в защите им будет сложнее выигрывать матчи. Перемены также вывели на передний план другой вопрос, актуальный для клуба ветеранов: скуку. Замедлившийся темп игры шел команде в ущерб, и так продолжалось до тех пор, пока Джордан не собрал партнеров в круг в одном из матчей и не предложил им возобновить агрессивный прессинг. Позже он дискутировал о стратегии Джексона с репортерами. «Быть может, мы излишне рискуем и выматываемся, – говорил он. – Я по-прежнему не считаю, что мы действуем консервативно. Когда мы замедляемся, мы начинаем слишком долго обдумывать свои ходы».

По крайней мере эта проблема демонстрировала, что между тренером и звездой команды идет какое-то взаимодействие на ментальном уровне. Порой оно напоминало настольную игру, в которой Джордан великолепно справлялся с удержанием своих позиций, ни в чем не уступая Джексону.

В конце концов все эти проблемы едва ли повышали градус зрелищности матчей «Буллз». Единственным соперником команды было то, что Джордан именовал «монотонностью», эта утрата радости от любимого дела, которая так беспокоила Джексона на старте сезона. В декабре тренер отметит свою 200-победу с «Буллз». Он достиг этой цифры быстрее любого другого тренера в истории лиги. Учитывая, как сильно он был обеспокоен признаками беспорядка в команде, было понятно, почему он получил так мало удовлетворения, достигнув столь значимой вехи в своей карьере.

«Парни мучились с травмами, – объяснял Джексон. – Пиппена беспокоила лодыжка, Джордана – его подошвенная фасция. Все эти факторы не давали нам войти в ритм. Мы пребывали в неважной форме. Если работа на тренировках была жесткой и четкой, то в играх мы страдали, испытывая трудности».

Вместо того чтобы пропускать игры, Джордан был вынужден просиживать на скамейке свое любимое время работы с командой. «Я всегда любил тренировки, – говорил он, – и я ненавижу их пропускать. Это как с уроками математики. Когда пропускаешь один день, чувствуешь, что многое упустил. Приходится наверстывать упущенное, делая дополнительную работу. Я всегда был игроком, трудившимся на тренировках, я верю в их пользу». Утрата им возможности черпать радость от тренировок стала первым серьезным сигналом тревоги, скажет он позже. Тренировки были местом, где он мог показывать лучшие образцы своей игры. То, что он творил на тренировках, было прелюдией к его перформансам в матчах. Он всегда ждал их с предвкушением и энтузиазмом. Они никогда не были для него чем-то, что надо было просто отработать или отсидеть.

«Я знал, что для меня настало время выйти из игры», – скажет он позже, оглядываясь в прошлое.

«Они были уставшими, – вспоминал тренер «Буллз» Чип Шефер. – Это бесспорно. Осенью 1992-го Майкл и Скотти были измотаны. Тот год сам по себе выдался длинным и тяжелым, а конкретно для Майкла он получился очень трудным. Казалось, что проблемы валятся на него одна за другой. Пресса доставала его, весь год творились какие-то вещи. Как только он разбирался с одной ситуацией, тут же возникала другая. Постоянно что-то случалось: то выйдет книга, то произойдет какой-нибудь инцидент. Проблема была не в баскетболе, а в каких-то личных делах, которые вообще не должны были никак влиять на происходящее. Было видно, что все это вкупе начинает утомлять его. В каких-то приватных разговорах и ситуациях он это выражал. Было очевидно, что он начинает уставать как физически, так и психологически от всего, что происходит вокруг».

Ситуация вынудила Джексона копаться в своем арсенале психологических трюков в поисках инструментов, которые помогли бы ему мотивировать команду и не дать ей увянуть. «Фил часто прибегал к всевозможным играм разума, – вспоминал Джордан. – Он развязывал психологические войны, чтобы ты осознал, что от тебя требуется для того, чтобы стать победителем».

Кое-какие достижения, установленные Майклом по ходу сезона, немного помогли ему пережить трудный период. 8 января Джордан набрал свое 20-тысячное очко за карьеру, чтобы достигнуть этой цифры, ему потребовалось всего 620 игр. Единственным, кому удалось сделать это быстрее, был Чемберлен, достигший той же цифры за 499 матчей. «Похоже, что я вновь оказался где-то рядом с Уилтом, это настоящая привилегия, – говорил Джордан. – Я не буду оценивать масштаб этого достижения, пока не уйду из баскетбола. Я доволен этим результатом, но нам предстоит еще очень длинный сезон. Я уверен, что с годами буду ценить это достижение больше».

Как бы усердно ни работал Джексон, команда все равно возвращалась к тем же проблемам. В тот же месяц она провела очень выразительную во всех смыслах серию игр с командой «Орландо», тренер которой Мэтт Гукас дал инструкцию своим игрокам, в числе которых был центровой-дебютант Шакил О’Нил, не спускать глаз с Джордана. «Каждый раз, когда он получал мяч на линии штрафного броска или дальше к корзине, мы опекали его по двое, в том числе усилиями ближайшего к нему игрока, – вспоминал Гукас. – Потом мы переключились на Джона Пакссона, потому что нам внушало опасение его умение метко бросать. Мы оставляли много свободных зон. И Майкл просто порубил нас на кусочки».

Он искал открытых партнеров, и каждый из них упивался этим и итоговой победой. Подолгу остававшиеся неприкрытыми Пиппен и Грант провели очень результативный вечер, и «Буллз» легко выиграла матч. Две игры спустя команды вновь сошлись на «Стэдиуме» в Чикаго, и на сей раз Гукас предпочел дать Джордану свободу, продолжая при этом опекать его партнеров. В тот вечер «Орландо» была вынуждена обходиться без своих игроков старта Ника Андерсона и Денниса Скотта.

«Я сказал: «Ни за что на свете не подпишусь на двойную опеку Джордана», – вспоминал Гукас. Он отрядил ролевого игрока Энтони Боуи в опекуны Джордана. «Я сказал: «Мне все равно, как он будет бросать, главное, чтобы без данков и лэй-апов. Убедись, что возвращаешься в защиту. Пусть делает свои джамперы сколько угодно». Так против Майкла играли в начале его карьеры. И вот мы выходим и держимся от него подальше, примерно в 8–10 футах поодаль, чтобы лишить его возможности делать проходы. Но в тот вечер он забрасывал кольцо своими джамперами только так».

Джордан делал бросок за броском, совершив рекордные в карьере 49 попыток, на 7 больше, чем все остальные его партнеры вместе взятые, и их начало это раздражать, тем более что игроки «Мэджик» не отставали в счете. «Мы все еще в игре, – вспоминал Гукас. – А их ребята нет».

Игра перетекла в овертайм, и Джордан закончил ее с 64 очками в активе, сделав свой второй результат в карьере. Однако победу одержала «Мэджик», подтвердив тезис Гукаса о том, что лучшая стратегия по-прежнему та же: нужно пытаться превратить Джордана в команду одного человека.

В марте новичок «Вашингтон Буллетс» ЛаБрэдфорд Смит набрал 37 очков в игре против Джордана в Чикаго, после чего Майкл утверждал, что Смит сказал ему: «Хорошо сыграл, Майк». Предположительно, Джордан пришел в ярость, услышав этот комментарий. В послематчевом эфире он говорил о том, что чувствует себя смущенным, и это не повторится следующим вечером, на который была запланирована очередная игра между двумя командами, – она должна была состояться в Вашингтоне. Позже он сказал, что наберет 37 очков уже к перерыву и еще долго рассказывал о возмездии, которое обрушит на Смита, и всячески заводил себя. И хотя он редко выходил на паркет перед началом матча, чтобы побросать мяч и размяться, в этот раз он сделал исключение: вышел на площадку и начал настраиваться на игру. Сам матч он начал с восьми попаданий при восьми попытках, и к перерыву набрал 36 очков. Закончил игру Майкл с 47 очками на счету, но пройдет еще много лет, прежде чем он признается, что выдумал всю эту историю со словами Смита. Смит никогда ничего ему не говорил. Он сфальсифицировал все, чтобы как-то зарядить себя эмоционально и вывести свою игру на новый уровень. Вопрос был в том, как долго он сможет играть в игры разума с самим собой?

В каждом из четырех предыдущих сезонов команда проводила больше сотни игр, и его колени уже начали чувствовать каждый из них. Неделю спустя в Хьюстоне он устало сидел в раздевалке перед игрой и признавался, что утрачивает свою легендарную концентрацию. Его партнеры, погруженные в собственные проблемы, могли сказать о себе то же самое, и Джордан осознал, что именно по этой причине команды не справляются с задачей защиты чемпионского титула.

Еще на раннем этапе сезона Джексон ощутил, что его команда близка к той точке, когда игроки больше думают о будущем, нежели об игре, которая им предстоит здесь и сейчас. «Мой самый ценный урок, вынесенный из успеха, в том, что ты на самом деле не меняешься, – объяснял позже Джордан. – Меняются люди вокруг тебя. Когда мы стали успешными как организация, многие люди в этой организации начали перестраиваться. Многие люди не в состоянии совладать с успехом».

Сначала, рассуждал он, они начинают концентрироваться на своих собственных интересах, на том, чего у них нет. «Это не классный менталитет», – добавлял он. Затем он стал говорить своим партнерам, что ему конец. После матчей они выпивали по паре бокалов пива, и он делился с ними своими размышлениями. Никто ему не верил. Но он начал говорить и другим людям, своему отцу например, людям из окружения, Дину Смиту и другим доверенным лицам. Его партнеры считали, что он просто ноет почем зря. Джордан решил, что если он приближается к концу карьеры, то ее надо завершить в достойной манере.

Смогут ли он и его партнеры достаточно долго отмахиваться от этих негативных мыслей, чтобы суметь выиграть еще один титул? Дин Смит всегда мечтал съездить в Чикаго посмотреть игру Джордана, и той весной он появился на одной из последних игр регулярного сезона. Тренер нанес ему визит перед матчем, и Джордан сообщил своему старому наставнику, что подумывает об уходе из игры. Джордан вышел на паркет и отыграл очень сконцентрированно, памятуя о том, что Смит будет тщательнейшим образом отслеживать его игру в защите. На тренировках Каролины тренер присуждал игрокам очки за игру в защите, не в нападении. Каждый раз, когда Майкл знал наверняка, что Смит смотрит его игру по телевизору, он старался фокусироваться на защите. Джордан смеялся над самим собой, говоря, что минуло почти десять лет с тех пор, как он покинул колледж, а Смит до сих пор имеет над ним власть. В тот вечер, ближе к концу сезона, он очень слабо отыграл в нападении, направив всю свою энергию на защиту.

Проиграв два последних матча «Шарлотт» и «Нью-Йорку», «Буллз» завершила регулярку с 57 победами в активе, в четвертый раз подряд одержав более 50 побед за сезон: этого результата команде хватило для того, чтобы стать чемпионами своего дивизиона, но преимущество домашней площадки она уступила «Никс». Джордан вновь выдал великолепный сезон в плане результативности, в седьмой раз подряд забрав себе корону лучшего снайпера (30,3 очка за игру) и сравнявшись таким образом с Уилтом Чемберленом. Его вновь включат в первую сборную лучших игроков NBA и в команду лучших защитников – туда он попадет в компании Пиппена.

«Забавно изучать историю NBA и то, как команды сначала вроде переживали взлет, а потом неизбежно падали, – отмечал тренер Чип Шефер. – Несмотря на все наши намерения и цели, все выглядело так, что этот год останется за «Нью-Йорком». Игроки этой команды заслужили победу своим трудом. В ноябре того года «Никс» разбила нас в пух и прах, просто разгромила, победив с разницей в 37 очков. Команда играла так, словно шел седьмой матч финальной серии. Мы вышли на паркет, позевывая. Ничего серьезного, просто рядовой матч. Майкл еще в начале матча заработал растяжение стопы, и они просто размазали нас. В тот год мы все равно выиграли 57 матчей, но оказалось, что мы немного захромали».

На протяжении двух лет «Никс» видела, как рушатся ее надежды на чемпионство в семиматчевых битвах с «Буллз» в плей-офф.

Команда решила, что ей непременно нужно получить преимущество домашней площадки, чтобы выбраться из тени Джордана. Тренер «Нью-Йорка» Пэт Райли привел свою команду к 60 победам и обеспечил ей это преимущество. «Буллз» тем временем выглядела перед началом плей-офф так, словно ее отвлекают какие-то более важные дела. Но она быстро набрала высокий темп, вынесла «Атланту» в первом раунде, одержав три победы подряд, затем уничтожила «Кливленд Кавальерс», выиграв кряду четыре игры. Джордан увенчал серию победным броском в последнюю секунду игры в Кливленде, закрыв тем самым этап своего доминирования над «Кавальерс».

«Как только стартовали матчи плей-офф, – вспоминал Шефер, – Майкл смог опять включить прежние высокие скорости. Но мы вновь столкнулись с «Нью-Йорком». У нас не было домашнего преимущества, так что не было серьезных причин для оптимистичного настроя».

Джордан ненавидел «Никс». «Они играют, как «Пистонс», – говорил он вспыльчиво. Более того, Джексон и Райли недолюбливали друг друга еще с тех пор, когда играли в баскетбол сами. В первой игре на Мэдисон-сквер-гарден «Никс» своими действиями добилась того, что Джордан был точен лишь в десяти бросках из своих 27, и одержала победу 98: 90. «Я сказал команде, что подвел ее», – сказал Джордан, но во второй игре история повторилась. Он смазал 20 из 32 своих бросков, и команда «Нью-Йорка», одержав победу 96: 91, повела в серии 2–0. После игры в городе явственно чувствовалось самодовольство – и причины на то были. «Теперь «Буллз» проигрывает уже две игры в серии. Она обязана победить «Никс» в четырех из пяти оставшихся матчей, если хочет зацепиться за шанс взять третий титул подряд», – писал колумнист New York Daily News Майк Люпика.

Неудачный исход игры усугубило и то, что после матча в New York Times вышла статья, в которой рассказывалось, что Джордана за считаные часы до второй игры серии видели в казино Атлантик-Сити, из чего автор делал вывод, что Майкл, вероятно, не отдохнул перед игрой как следует. Джексон и Краузе тут же выступили в защиту звезды. «У Майкла Джордана нет никаких проблем, – сказал репортерам Краузе. – Его интересует победа, он один из величайших победителей всех времен».

«Нам не нужно вводить комендантский час, – добавлял Джексон. – Речь идет о взрослых людях… Порой нужно давать себе отдых, переключаться на другие занятия в жизни, иначе давление становится невыносимым».

Сам Джордан в содеянном не раскаивался, но его отец выступил с объяснением перед репортерами, сказав, что это он подстрекал сына к тому, чтобы поехать в Атлантик-Сити. За кулисами, впрочем, многие люди, причастные к команде, были ошарашены столь очевидной недальновидностью отца Майкла. На Джордана и так уже были обращены испытующие взоры со всех сторон, NBA вела расследование его связей со Слимом Боулером по делу о долгах, а тут Джеймс Джордан решает, что отправить сына в Атлантик-Сити играть в казино, да еще и в разгар серии плей-офф, хорошая идея?

Над командой нависла эта проблема, а серия тем временем перенеслась в Чикаго. «Буллз» вернулась после тренировки в Berto Center, – вспоминала чикагская радиожурналистка со стажем Шерил Рэй-Стаут. – Я никогда не видела, чтобы на мероприятие собиралось такое количество репортеров из всех СМИ. Майкл вышел из тренировочного зала, и я спросила: «Майкл, не могли бы вы раскрыть нам всю хронологию событий? Не расскажете ли, что произошло, и откуда вообще растут ноги у этой истории?» Он принялся говорить, а потом репортер одного местного телеканала из Чикаго начал задавать ему такие вопросы и так поджаривать его в эфире, как будто Майкл был каким-нибудь почтенным олдерменом, уличенным в страшном преступлении. Репортером был Чак Гоуди с Channel 7, и он говорил что-то в духе: «Вы так делаете перед каждой игрой? У вас проблемы с азартными играми?» Он продолжал и продолжал упорно наседать на него, и в конечном счете Майкл просто замолчал и пошел прочь».

Джордан прекратил общение с прессой, его партнеры последовали его примеру, что привело к штрафам от NBA за нарушение политики взаимодействия со СМИ.

Джеймс Джордан годами кружил вокруг команды, любезно улыбался, шутил с членами коллектива и людьми, окружавшими его, постоянно подбадривал своего сына. Теперь, когда напряжение стало чрезвычайно высоким и его сын закипел от переполнявших его эмоций, Джеймс решил выделить одно дождливое воскресенье на общение с журналистами, собравшимися около тренировочного комплекса команды. «Я не против поговорить от лица Майкла, – сказал он. – Он мой ребенок. Родитель всегда делает все, что может, для блага своего ребенка».

В личном разговоре с Майклом он сказал, что, по его мнению, у Майкла нет проблем на площадке, от игры его отвлекают проблемы за ее пределами. Свою беседу с журналистами Джеймс начал почти умоляющим тоном, но потом его голос утратил всякую мягкость. «Майкл знает, что сейчас он словно плавает в аквариуме, находясь под микроскопом», – сказал отец, добавив, что в жизни Джордана должен когда-нибудь наступить такой момент, когда это прекратится. «Вы просто должны сказать себе: «Эй, этот парень ведь тоже человек». Я к тому, что непонятно, где пределы? Сколько нужно еще, чтобы было «достаточно»? Сейчас это очень важный вопрос: где это «достаточно»? Если постоянно опрокидывать ведро, довольно скоро в нем ничего не останется. Вы все разольете. И именно это нам нужно начать осознавать как болельщикам».

Пытаясь донести до репортеров свое понимание ситуации с сыном, Джеймс Джордан сказал им: «У моего сына нет проблем с азартными играми. У него есть проблема соревновательного плана».

Здесь и сейчас такой соревновательной проблемой была команда «Никс». Джордан был уверен, что «Буллз» одержит победу. Яма была глубока, но игроки, казалось, уже нащупали ее дно. В третьей игре, на «Стэдиуме», Пиппен взял инициативу в свои руки, и «Чикаго» победила с большим отрывом, 103: 83.

«Момент, когда я понял, что мы выиграем эту серию, наступил после третьей игры, – вспоминал Чип Шефер. – После того как мы довольно убедительно обыграли их и довели счет в серии 2–1, Патрик Юинг дал комментарий, сказав, что «нам необязательно побеждать здесь, в Чикаго». Как только я услышал эти слова, то уже знал, что мы выиграем серию. Если у тебя такой настрой, ты можешь проиграть матч и растерять преимущество. Нельзя полагать, что ты выиграешь все домашние игры до единой. Как только он это сказал, мне стало ясно, что они рассчитывают выиграть все свои домашние матчи, а этого не должно было произойти. Ту серию вытащил для нас Скотти. Казалось, что у него всегда есть склонность расцветать, когда Майкл испытывал какие-то трудности, в такие моменты он всегда прибавлял и делал то, что нужно было команде».

Джордан со своей стороны тоже внес вклад, обратив свой гнев в обжигающую концентрацию в четвертой игре. Он набрал 54 очка и привел «Чикаго» к победе 105: 95. Затем, в пятой игре, настала пора трипл-дабла Джордана (29 очков, 10 подборов и 14 ассистов), захватившего главные колонки в статистическом отчете о матче, по итогам которого «Чикаго» повела в серии 3–2. Однако окончательно надежды «Никс» похоронили удачные блоки в исполнении Пиппена, не позволившего Чарльзу Смиту добивать мяч в корзину повторными бросками в нескольких моментах в концовке пятой игры, проходившей в Нью-Йорке. Затем «Буллз» довершила свой камбэк в шестом матче в Чикаго, и вновь контрольный выстрел сделал Пиппен своим джампером с угла и точным попаданием с трехочкового, обеспечивший «Чикаго» победу 96: 88.

Дорога к финальной серии получилась ухабистой, но «Буллз» все же смогла в третий раз подряд попасть в финал NBA, где Джордану предстояло сойтись со своим старым кэдди Чарльзом Баркли. Оба в тот момент были на пике своей карьеры. После нескольких разочаровывающих лет в «Филадельфии» Баркли перед стартом сезона 1992/1993 г. был обменян в «Финикс» и там переродился, став MVP лиги, он привел «Санз» к 62 победам в регулярке и выходу в финал после впечатляющей рубки в плей-офф с «Хьюстон Рокетс».

«Финал получился великолепным с точки зрения зрелищности, уровня конкуренции, – вспоминал Мэтт Гукас, тренировавший Баркли в «Филадельфии». – Думаю, что Чарльз считал себя парнем одного уровня с Майклом Джорданом и полагал, что другие признают это».

Благодаря схватке за звание чемпиона соперничество двух друзей теперь получило широкую аудиторию. «Каждый раз, когда мы шли с «Буллз» ноздря в ноздрю, Чарльз хотел опекать Майкла в последние 2–3 минуты матча, – вспоминал Гукас. – У него хватало смелости и отваги на это. И Чарльз не боялся провала. Он знал, что существует вероятность того, что Майкл выставит его в очень неприглядном свете своей игрой. Но как спортсмен он был почти ровней Майклу».

Баркли всегда раздражало то, что Джордан безвылазно сидел в номере отеля. Сэр Чарльз любил выбираться в свет и кутить, общаться с народом, отчего у него постоянно случались неприятности в Филадельфии. Но в Финиксе, с его богатым выбором полей для гольфа в Солнечной долине, у него не было проблем с тем, чтобы вытащить Джордана и поразвлечься с ним вместе.

Битва за титул между ними определенно получилась упорной, но она оставила горькое послевкусие. Из лагеря «Буллз» доносились предположения о том, что Джордан якобы намеренно «играл» с Баркли на протяжении нескольких лет, задабривая его щедрыми подарками, чтобы тот позволял ему доминировать на площадке. Баркли и сам впоследствии будет недоумевать, как такое могло произойти, несмотря на три года дружеских отношений с Джорданом. Джордан был недоволен привычным для Баркли поведением на тренировках, которое тот демонстрировал в работе с Командой мечты в Барселоне, и позже признался, что оно позволило ему получить игровое преимущество над Баркли. Пиппен тем временем не был поклонником Сэра Чарльза и позже будет поносить его за чрезмерное преклонение перед Майклом. Баркли эти обвинения изрядно рассердили. Однако вопрос все еще оставался без ответа. Обманул ли Джордан Баркли, когда тот был так близок к главному призу в карьере? Позже Джордан предположил, что главное отличие между ними заключалось в опыте. Он знал, чего нужно ожидать от финальной серии в плане давления, Баркли же мог только догадываться. Нужно быть готовым к такому тяжкому бремени, говорил Джордан.

На потеху телеаудитории Баркли и Джордана столкнули лбами в поп-культурной войне. Реклама Nike против рекламы Nike. В своих роликах Джордан размышлял вслух: «Что, если бы я был простым баскетболистом?» Тогда как Баркли, в свою очередь, заявлял: «Я не пример для подражания», тем самым обыгрывая свой скандальный публичный имидж. Некоторые критики считали его очередным высокооплачиваемым, но совершенно безответственным исполнителем. Другие понимали, что заявление Баркли служит напоминанием о том, что профессиональные спортсмены – попросту медийные персоны, и настоящая ответственность за воспитание правильных ценностей у молодежи лежит на их родителях и близких людях. Баркли об этом и говорил, но это слабо убеждало его критиков, концентрировавших свое внимание на сплетнях в таблоидах, главная из которых заключалась в том, что его якобы видели в компании Мадонны в ресторане Финикса. У Джордана были проблемы с азартными играми, а Сэр Чарльз всегда был… Сэром Чарльзом.

В 1993-м ирония всей этой ситуации была в том, что Баркли никогда не проявлял предусмотрительности и без колебаний портил свой собственный публичный имидж, особенно в ранние сезоны своей карьеры в NBA, тогда как более осмотрительный Джордан вел себя осторожнее, всегда говорил и делал правильные с точки зрения корпоративной этики вещи и при этом поступательно выстраивал в Чикаго чемпионскую команду. Временами, когда истории о драках Баркли в барах или неуместные публичные заявления попадали в заголовки газет, Джордан публично выступал в его защиту, и главным посылом его слов всегда был такой: Чарльз порой совершает необдуманные поступки, но он честный, искренний человек и очень сильный соперник. Теперь же Джордан приехал в Финикс с кучей своих проблем. Целая стая ищеек из таблоидов вынюхивала подробности скандала, в котором он оказался замешан.

К счастью, уровень баскетбола в финальной серии оказался достаточно высок, чтобы суметь затмить прочие сюжетные линии. Когда серия открывалась на новехоньком стадионе «Америка Уэст Арена», «Буллз» была преисполнена уверенности в себе. Игроки всегда прекрасно справлялись с филадельфийской командой Баркли. Защита в лице Пиппена и Гранта связала габаритного форварда по рукам и ногам, а Би Джей Армстронг обладал достаточной быстротой, чтобы не отпускать от себя разыгрывающего «Финикса» Кевина Джонсона.

Накануне финальной серии за чемпионство словно по велению некоего медийного стратега, идеально рассчитавшего время для своего хода, в прессу попали факты из теневой жизни Джордана. Как только история об увеселительной поездке Джордана в Атлантик-Сити сошла со страниц газет, Ричард Эскинас выступил вперед, самостоятельно опубликовав свою книгу Michael & Me: Our Gambling Addiction… My Cry for Help! («Майкл и я: наша игровая зависимость… Мой крик о помощи!») В книге Эскинас во многих деталях раскрывал подробности своих пари с Джорданом, с которым они играли в гольф на высокие ставки.

В интервью NBC, записанном в перерыве первой игры финальной серии, Джордан признавался, что проигрывал Эскинасу крупные суммы денег, но названные его приятелем цифры и близко не соответствуют действительности. Эскинас, в свою очередь, предоставил копии своих налоговых деклараций и чеков, выписанных ему Джорданом. По всей видимости, Джордан выплатил около 300 тыс. долларов своего долга, прежде чем обратился к чикагскому юристу, который должен был держать Эскинаса на расстоянии от него.

«Азартным игрокам не место в спорте, – написал колумнист Дэвид Киндред на страницах Sporting News. – Они уязвимы к вымогательствам. Они подвержены искушению сделать ставку на то, в чем разбираются лучше всего, – свою игру. Эта уязвимость подрывает уверенность публики в том, что игра ведется честно. Но Джордану, по всей видимости, наплевать. Словно он живет свою жизнь, следуя слогану своего обувного нанимателя, которого он так рекламирует: Just do it (Просто сделай это)».

Никогда никем не утверждалось, что Джордан делал какие-либо ставки на игры NBA, отмечали его защитники. Если сказанное о его пристрастиях и правда, то матчи NBA были единственным, на что Джордан не делал ставки. Newsweek писал: «На тренировках он предлагал партнерам пари на трик-шоты или игру в лошадь на деньги. В самолете «Чикаго Буллз» он постоянно затевает игры в двадцать одно или тонк, разновидность джин рамми. Во время поездок на гостевые игры он устраивает в номере своего отеля покерные состязания, длящиеся всю ночь. Три года назад команда начала летать собственным самолетом, чтобы обеспечить игрокам уединение, – но так же, как теперь кажется, для того, чтобы скрыть от любопытных глаз нелицеприятную картину: сотни и сотни долларов, разбросанных по столам залов ожидания аэропортов, деньги участников карточных игр Джордана».

Вопрос о том, могут ли эти отвлекающие факторы стать помехой для «Буллз», быстро отошел на второй план, когда «Чикаго» взяла первую игру 100: 92. Джордан набрал 31 очко, Пиппен – 27, а Баркли стараниями защиты «Буллз» реализовал лишь девять из 25 своих попыток.

Быть может, «Санз» действительно не хватало опыта – впервые оказавшись в эпицентре всеобщего внимания, команда и глазом моргнуть не успела, как тут же оказалась в положении отстающих, и во второй игре стала все глубже погружаться в зыбучий песок. В том матче Баркли и Джордан набрали по 42 очка каждый, но Джордану едва не удалось оформить трипл-дабл благодаря 12 подборам и девяти ассистам, плюс он сделал два перехвата, и все это за 40 минут игрового времени. Вдобавок он был точен в 18 из 36 своих попыток с игры и реализовал оба своих трехочковых, чем помог «Чикаго» добыть победу 111: 108.

Защита «Чикаго» также сдержала Кевина Джонсона и винга Дэна Марли, благодаря чему «Буллз» повела в серии 2–0. Отчасти победа стала возможной благодаря плану на игру в защите, придуманному Джонни Бахом специально для Армстронга, который должен был противостоять Кевину Джонсону. План сработал: Джонсон был явно раздосадован и большую часть четвертой четверти отсидел на скамейке. Внезапно перед «Финиксом» замаячила перспектива «свипа», ведь следующие три игры должны были пройти в Чикаго. Но каким-то образом в третьей игре «Санз» удалось выцарапать победу 129: 121 в третьем овертайме матча.

«Я думал, что эта игра никогда не кончится», – сказал после матча Джексон.

В четвертой игре серии Джордан ответил соперникам 55 очками, принеся «Буллз» победу 108: 98 и обеспечив им результат 3–1 в серии. «Финикс» раз за разом позволял ему проскальзывать к кольцу, и он этим пользовался, выдавая симпатичные данки и ловкие бэнк-шоты. За 46 минут игрового времени он реализовал 21 бросок при 37 попытках с игры, добавив к этому 13 точных попаданий со штрафных, восемь подборов и четыре ассиста. В концовке команда «Финикс» подобралась к соперникам на расстояние в два очка, но агрессивное давление Армстронга и ключевой перехват в концовке решили исход игры в пользу «Буллз». Показатели Джордана по набранным очкам позволили ему сравняться с игроком «Голден Стэйт» Риком Бэрри, установившим в 1967-м второй результат по количеству набранных очков в одной игре финальной серии NBA. Рекорд же принадлежал Элджину Бэйлору, набравшему 61 очко в игре против «Бостона» в 1962 г.

Перед пятой игрой, которая должна была пройти на их домашней площадке, «Буллз», имея перевес в счете серии 3–1, была в шаге от своей третьей подряд победы на чемпионате. Однако как раз в этот момент она странным образом забуксовала. Джордан поклялся своим партнерам, что не поедет в Финикс, если они не сумеют добыть чемпионство на «Стэдиуме». Чтобы доказать серьезность своих намерений за 44 минуты игры он набрал 41 очко, реализовав 16 из 29 своих попыток с игры, сделал семь подборов, семь ассистов и два блок-шота. Но несмотря на его усилия, команда «Чикаго» споткнулась, и «Санз» принялась защищаться. Когда игроки «Финикса» столпились под щитом, Джордан перестал так легко забивать.

Благодаря 25 очкам Джонсона и 24 Баркли «Санз» одержала победу, в которой так нуждалась, 108: 98, и перенесла серию обратно в Аризону. Предыдущие чемпионства «Чикаго» неизменно оборачивались разгульными празднованиями, сотрясавшими весь город, поэтому перед пятой игрой многие торговцы заколотили свои магазины из соображений безопасности. «Мы оказали городу услугу, – сказал Баркли, покидая Чикаго. – Можете снимать все эти доски. Мы едем в Финикс».

Джордан пришел в ярость после поражения и был очень зол на своих партнеров, которые и без того боролись с собственным разочарованием. За кулисами его жена и старшая сестра умоляли его организовать всей семье перелет на его самолете в Аризону на шестую игру серии. Наконец он согласился, вероятно, рассчитав, что стоимость этого путешествия вновь вернет ему концентрацию, необходимую для решения стоящей задачи.

Семью Джордана по-прежнему раздирали разногласия, Джеймс и Делорис продолжали воевать за доходы и отчисления с продажи сети магазинов Flight 23. Сис описывала сложившиеся обстоятельства словом «убогие», поскольку ее родители искали возможность втянуть в конфликт своих детей, в особенности Майкла. В тот момент Сис откинулась в кресле и принялась пристально разглядывать своего брата, которому «больше не хватало часов в сутках и рук, чтобы разобраться со всеми теми задачами, что перед ним стояли». Она вспоминала: «Я смотрела со стороны за тем, как Майкл жонглировал своей жизнью на площадке и за ее пределами… как пытался оседлать волну колоссального успеха и при этом взять к себе на борт партнеров по команде и членов семьи».

«Майкл, кажется, инстинктивно чувствует, в чем нуждается команда, – вспоминал комментатор матчей «Буллз» Том Дор. – Они только что проиграли. Но Майкл поднимается на борт самолета, летевшего в Финикс, со словами «Привет, чемпионы мира». У него во рту полуметровая сигара и он уже празднует победу, потому что знает, что серия закончится совсем скоро. Отправляясь в Финикс, он уже знал, что они победят. Для него это был решенный вопрос, думаю, что и команда чувствовала то же самое. У них была эта надменность. Они не со зла так относились. Просто они чувствовали, что выиграют серию».

Эта дерзость, казалось, и тащила «Чикаго» к победе первые три четверти шестой игры, а фаланга защитников «Буллз» в лице Джордана, Армстронга, Пакссона и редко выходившего резервиста Трента Такера забросила девять трехочковых в первые три четверти, обеспечив «Чикаго» преимущество в счете 87: 79.

И тут, вновь оказавшись в шаге от заветного титула, «Буллз» опять омертвела. В первые 11 своих владений в четвертой четверти игроки смазали девять бросков и совершили две потери. «Санз» приблизилась к ним на расстояние одного очка, а затем предприняла рывок в самой концовке, поведя 98: 94 за 90 секунд до конца матча. После промаха игроков «Финикса» Джордан сделал подбор в защите, проложил себе путь через толпу игроков к противоположной корзине и исполнил короткий бэнк-шот. Счет стал 98: 96 за 38 секунд до сирены. Точные попадания винга «Санз» Дэна Марли помогли «Финиксу» вернуться в борьбу, но в той игре в предпоследнем владении он сделал неточный бросок, подарив тем самым «Буллз» еще один шанс за 14,1 секунды до конца. После тайм-аута Джордан вбросил мяч Армстронгу, потом получил его обратно и отпасовал вперед Пиппену. Розыгрыш должен был завершиться возвращением мяча главному специалисту «Чикаго» по верным броскам. Но тут Пиппен увидел, что Джордан закрыт, и рванул в трехсекундную сам, где его встретил центровой «Санз» Марк Уэст. У лицевой в одиночестве стоял Грант, набравший за всю игру одно-единственное очко и запоровший до этого несколько вернейших моментов настолько неточными бросками, что мячи после них едва не перелетали через щит. Пиппен все же швырнул ему мяч. На кону стояла победа, и Грант решил не рисковать. Он отдал мяч никем не прикрытому Пакссону, находившемуся за дугой с левой стороны от трехсекундной.

«Я знал, что мяч влетит, как только Пакс исполнил бросок», – сказал Джордан.

Трехочковый вкупе с блоком Гранта, помешавшим Кевину Джонсону попасть последним броском в игре, прикончил интригу и принес «Буллз» третий чемпионский титул.

В ходе финальной серии Джордан набирал в среднем 41 очко за игру и таким образом побил рекорд в 40,8 очка за игру, установленный Риком Бэрри в 1967 г.

После игры вечеринка ограничилась лишь пространством люксового номера Джордана. Майкл был без футболки, в шортах для спортзала. Джордж Колер откупоривал бутылки очень дорогого шампанского. Тем же был занят и Куинн Бакнер. Но тихое празднование проходило больше в семейном кругу. Сис и мать сидели с Майклом на диване. Джеймс расположился напротив них вместе с Роз. Они были расслаблены и улыбались, а Майкл даже внезапно кинулся на младшую сестру, чтобы устроить с ней шуточный рестлинг-поединок. Это был последний раз, когда все они были вместе.

Поскольку личные проблемы Джордана копились и множились, у людей из его близкого окружения оставалось все меньше сомнений в том, что он устал от бесконечной изнурительной борьбы и нехватки личного пространства. В своих публичных заявлениях он делал косвенные намеки на скорое завершение карьеры. Он сделал бы это и раньше, если бы не опасался падения продаж продукции Nike и, следовательно, своих доходов от спонсора, подмечал Сэм Смит в The Jordan Rules. Неприятности, с которыми он столкнулся за пределами площадки, лишь укрепили общественность во мнении, что он может уйти из баскетбола после завоевания третьего титула.

Спустя некоторое время репортеры задавали ему вопросы на пресс-конференциях, интересуясь дальнейшими планами. Действительно ли он собирается завершить карьеру? «Нет, – уверял он их. – Моя любовь к этой игре очень сильна».