Глава 22

Высокий полет

По ходу межсезонья 1988-го Джордан съездил на еще одну церемонию «чествования» в старшую школу Лэйни. Улучив момент во время небольшой паузы, он выскользнул на улицу подышать свежим воздухом. Сзади к нему подкрался Дик Неэр, его старый тренер по Лиге Бэйба Рута, он схватил его за резинку на брюках и нижнее белье и резко потянул трусы Майкла вверх, разыграв его так, как мог разыграть только бывший морпех. (Вероятнее всего, это был последний раз, когда Джордан надевал белье фирмы Hanes.) Ошарашенный и вмиг разозленный Джордан круто развернулся, но, увидев, кто стоит за его спиной, сказал: «Дик Неэр, ты все такой же – самый сумасшедший белый мужик из всех, кого я знаю». Это было сильное заявление с учетом того, какие взаимоотношения у Джордана были с Краузе.

По ходу того межсезонья 1988-го Краузе договорился с Тексом Уинтером и Филом Джексоном о том, что они будут тренировать «Буллз» на матчах Летней лиги и опробуют в них треугольное нападение Уинтера. Главная команда клуба никогда не применяла треугольное нападение при тренере Даге Коллинзе, но генеральный менеджер хотел, чтобы Уинтер обучил Джексона премудростям этой системы. В команде Летней лиги было мало игроков на действующем контракте с клубом – вместо них основной состав формировали разные свободные агенты и новички, надеявшиеся зарекомендовать себя в «Чикаго» и стать полноценными игроками клуба.

Даг Коллинз отлично знал, что команда Летней лиги применяла нападение Уинтера и что Джексон участвовал в этом. Но чего Коллинз не осознавал, так это того, что Краузе, скорее всего, поддержал бы любого тренера, прислушавшегося к Уинтеру и его советам. «Даг был очень упрямым и уверенным в себе, что можно было ожидать, – объяснял Джим Стек. – Некогда он был выбран под первым номером драфта и сделал блестящую карьеру в NBA. Даг очень хотел делать все по-своему. Будучи очень молодым, он противился некоторым идеям».

Кроме того, любому наблюдателю было видно, что «Буллз» прибавляет, становясь все лучше, команда менялась, и перемены эти были волнующими. Простой пример: к осени 1988-го были раскуплены все сезонные абонементы на матчи «Буллз». Если вы захотели прокатиться на экспрессе имени Джордана, вам пришлось бы встать в очередь и ожидать своего шанса. Казна команды начала пополняться доходами спустя всего четыре года с той поры, когда казалось, что «Буллз» оберечена на банкротство и забвение. В результате в сентябре месяце Джерри Райнсдорф наградил свою главную звезду продлением контракта, который, по сообщениям прессы, должен был принести Джордану около 25 млн долларов за восемь сезонов. Но и этот контракт в рекордно короткие сроки станет неактуальным из-за своего несоответствия масштабам фигуры Джордана.

Все главные действующие лица уверенно двигались навстречу лавине денег. В том сезоне «Буллз» вышла в лидеры лиги по продажам лицензионных товаров со своей символикой, и в ближайшем будущем команду никто оттуда не сдвинет. «Чтобы у вас сложилось верное представление, – вспоминал много лет проработавший вице-президентом «Буллз» Стив Шанвальд, – я скажу, что около 40 % продаж всех лицензионных товаров NBA приходились на «Буллз». Если бы только могли все эти деньги купить Джерри Краузе немного любви или хотя бы дать ему короткую передышку от все увеличивавшихся разочарований Джордана.

Конфликт

Как Джордан и ожидал, первые недели его четвертого сезона в NBA оказались беспокойными. В матче – открытии сезона «Пистонс» помыкала «Буллз» как хотела, и не важно, что игра проходила в Чикаго. Коллинз отрядил Картрайта на позицию центрового, Брэда Селлерса и Гранта поставил форвардами, а в партнеры Джордану по задней линии определил Сэма Винсента, перебравшегося в «Чикаго» из «Сиэтла». Увидев вопиющие слабости своей команды, Джордан вновь, казалось, решил взять всю игру на себя и резво устремился к званию самого результативного снайпера лиги – и лидера по нахальству среди игроков. Во время ноябрьской игры против «Юты» он украл мяч и сделал данк через защитника Джона Стоктона, чем вызвал негодование владельца «Джаз» Ларри Миллера, сидевшего неподалеку от площадки: Миллер бросил Джордану, что тому следует задирать соперников своих габаритов. Несколько мгновений спустя Джордан вновь пошел на кольцо и на сей раз сделал данк через центрового «Юты» Мела Тарпина ростом в 211 см, после чего подбежал к Миллеру, спускавшемуся к площадке, и спросил у него: «Этот достаточно большой?»

Команда тем временем шла по сезону ни шатко ни валко. Критики Джордана в прессе уже давно указывали на то, что Ларри Берд и Мэджик Джонсон делают свои команды сильнее, тогда как Джордан зачастую играет сам за себя. Ассистент тренера Фил Джексон высказал аналогичную точку зрения, сказав как-то, что Джордану нужно стараться делать своих партнеров сильнее. Джексон отметил, что ему самому еще много лет назад это активно внушал Рэд Хольцман, его тренер в «Никс». Коллинз счел, что Джексон сделал справедливое замечание и дал своему ассистенту указание пойти и немедленно проинформировать об этом Джордана. Джексон отправился на эту безрассудную миссию, уже готовясь услышать недовольный ответ от звезды. Однако он был удивлен, увидев, что Джордан терпеливо и внимательно его выслушал и даже, кажется, оценил его честность, независимо от того, как сильно Майкла раздражало публичное обсуждение этого вопроса. Сам Джордан вспоминал, что как только ассистент тренера ушел, он закатил глаза.

Джордан начинал становиться лидером команды, хотя это лидерство было далеко не белым и пушистым. По большей части оно заключалось в давлении, которое он оказывал на своих партнеров, требуя от них либо показывать высокий уровень игры, либо уходить из команды. Теперь же, впрочем, он готовился войти в сезон, за успешное завершение которого сильно опасался, поскольку считал, что Краузе совершил ужасный обмен, пригласив в клуб Картрайта, и тем самым ослабил команду, сделав задачу Джордана лишь еще сложнее.

«В начале года было полно разочарований, их было трудно принять, – вспоминал Джордан. – Дела шли неважно, и это меня раздражало. У меня, как и у всех остальных, были очень высокие ожидания, но тогда нам было необходимо пройти через переходный период».

Тренеры, однако, разглядели ценность Картрайта, не только как защитника, но и как лидера команды. Джексон начал называть Картрайта Тич, и это прозвище приклеилось к центровому. Партнеры и соперники по площадке знали характерную привычку Картрайта играть локтями: он высоко поднимал их, делая подборы или заграждая сопернику путь к кольцу.

«Майкл совсем не знал Билла Картрайта как человека, – вспоминал Краузе. – Майкл заставил Билла доказать свою состоятельность. Майкл со всеми так поступал. Это было очень в его стиле. Я знал, кем был Билл. Билл нормально ужился бы с Майклом. Я сказал Биллу: «Это случится. Он будет подкалывать тебя. Майкл тебя с ума сведет». Билл ответил: «Да ничего он со мной не сделает».

На поверку их взаимоотношения оказались непростыми. Бывший партнер обоих Джон Пакссон вспоминал: «Майкл требовал только полной выкладки. Он не ждал, что ты промахнешься, бросая с открытой позиции. Если Майкл уходил от заслона, делал пару шагов к корзине, а затем быстро бросал мяч Биллу Картрайту и тот не мог удержать мяч, Майкл больше не повторял таких розыгрышей. Примерно такое происходило на первых порах. Если ты делаешь что-то, а один из твоих партнеров не реагирует на твои действия, в следующий раз ты дважды подумаешь, прежде чем повторять то же самое. Это естественно. С Майклом всегда ощущалось, что он ищет пути к достижению совершенства. Часть его натуры ждала того же самого от окружающих».

Если Джордан не выдавал блестящую игру каждый вечер, «Буллз» было трудно одерживать победы, так что его желание получать больше отдачи от своих партнеров вполне обосновано. Все хотели этого. «Мне кажется, что я очень наблюдателен в плане игры, – рассказывал он о своем подходе к делу. – Если все складывалось хорошо, мне не приходилось забивать слишком много. Я мог держаться в тени и задействовать в игре остальных».

При таком императиве его партнеры смогли бы вносить свой вклад. Пакссон говорил по этому поводу: «Майкл бросал вызовы парням, и некоторые не могли ответить на эти вызовы своей игрой. Брэд Селлерс, к примеру. Ему было трудно соответствовать ожиданиям Майкла. У Майкла была склонность оценивать некоторых ребят и говорить: «Ты способен на такое. Почему не умеешь? Я вижу твои физические возможности. Почему ты не умеешь так?»

С Пакссоном как партнером у Джордана установилась крепкая связь, хотя защитник из Нотр-Дам не впечатлял физической мощью или атлетизмом. Джордан часто называл атлетизм вторым по важности аспектом для игрока после отваги. Он говорил, что ждет от партнеров бесстрашия в решающие моменты матчей. Второй немаловажный момент заключался в том, что Пакссону для игры не нужен был мяч, что устраняло один повод для потенциального конфликта между ними. «Уверен, что он много раз смотрел на меня с мыслью: «Ты не способен сделать такое на паркете», – объяснял Пакссон. – Но в моих баскетбольных взаимоотношениях с Майклом у меня было одно преимущество. Когда мы были студентами, то месяц провели вместе за границей, будучи в сборной США. Я совершил победный бросок в игре с Югославией, и, судя по всему, это отложилось в его памяти – Майкл помнил этот факт обо мне как об игроке. Он умел доверять мне. В то же время я не припоминаю, чтобы Майкл оказывал какое-то давление на Скотти Пиппена или Хораса в начале их карьеры. Он знал, что многим ребятам только предстоит дорасти до уровня лиги. Со мной Майкл был всегда более чем справедлив. По отношению ко мне он всегда был позитивен и никогда не говорил обо мне ничего плохого в прессе. Это много значило для меня. Когда главный игрок команды говорит что-то критическое в твой адрес, ты можешь сникнуть. Он так не поступал. Поначалу я думал, что он порой слишком отстранен и сдержан в отношении других игроков. Уверен, ему казалось, что он идет по очень тонкому льду. «Стоит ли мне быть критичным по отношению к ним? Или лучше расслабиться и дать этим парням делать свое дело?» Мне казалось, что чем активнее он выражал свое мнение, чем более ярким лидером становился, тем лучше играла команда. Нам приходилось учиться тому, как играть с Майклом, точно так же, как Майклу приходилось учиться играть с нами».

Разыгрывающий

В январе «Буллз» боролась за то, чтобы как-то улучшить свою статистику, – у команды вновь было поровну побед и поражений – и все так же продолжала скатываться в конфликты. Коллинза раздражали ассистенты, которых Краузе нанял ему в помощь. «Я был расстроен тем, что Даг, по сути, никогда не прислушивался к Тексу, – объяснял Краузе, – и не выслушивал Фила Джексона. Пару лет Даг хорошо поработал на нас. С точки зрения отношений с общественностью его приход в клуб был плюсом, потому что снял с меня напряжение. Даг великолепно ладил с прессой. Но тренерскому ремеслу он учился по ходу дела и не слушал своих ассистентов так, как ему следовало это делать. К тому же Даг недолюбливал Фила. Время текло, и он все чаще напоминал мне Стэна в том смысле, что так же далеко ушел от того, что мы хотели видеть и делать».

Через три недели после начала сезона Хуанита Ваной родила мальчика, Джеффри Майкла, но родители Джордана все так же противились идее с женитьбой своего сына на матери его ребенка. На протяжении всего сезона новости о рождении ребенка держались в секрете. Некоторые журналисты знали об этом факте, но не упоминали о нем в своих репортажах. Предположительно, Ваной на протяжении шести месяцев раздумывала о том, чтобы начать процесс установления отцовства и подать на алименты, но в конечном счете отложила эту затею.

В личной жизни Майкла напряжение было так же велико, как и в раздевалке его команды.

Наконец в последних числах января команда начала переламывать текущую ситуацию благодаря прогрессу в игре Пиппена и Гранта, начавшегося вследствие того, что Джордан активно на них давил.

«Думаю, что Майкл разглядел в Скотти и Хорасе талант, увидел, какими игроками они могут стать, – объяснял Уилл Пердью, резервный центровой команды, проводивший в тот год дебютный сезон в NBA. – Он был очень суров с ними в то время. Он давил на них, но делал это в позитивном ключе, и в то же время испытывал их на прочность, чтобы понять, смогут ли они ответить на эти вызовы».

Усложняло взаимоотношения в коллективе то, что Джордана по-прежнему сильно раздражало присутствие в команде Картрайта, который был одним из немногих, кто дал отпор запугиваниям и придиркам со стороны Майкла, вспоминал Джим Стек. Позже некоторые скажут, что искренняя нелюбовь центрового к манере Джордана вести себя подобным образом была не нелюбовью, а почти что настоящей ненавистью. «Билл считал, что Майкл порой несправедливо отчитывает его, – говорил Стек в интервью 2012 г. – Билл был очень гордым парнем. Он пользовался большим уважением в лиге». Стек не считал, что антипатия Картрайта доходила до ненависти, но Пердью, кажется, был уверен, что Джордан Картрайта ненавидел. Пердью был убежден, что Джордан испытывал неприязнь к нему.

Картрайт, казалось, спокойно воспринимал враждебность Майкла. В «Нью-Йорке» Билл играл так, что в среднем набирал по 20 очков и десять подборов за матч, отмечал Стек, добавляя, что Джордан, по всей видимости, не осознавал, на какие жертвы Картрайт был готов пойти, соглашаясь стать в «Чикаго» ролевым игроком.

«Билл высоко ценил талант Майкла, – вспоминал Стек. – Но в то же время он не был готов мириться с его выходками. Майкл проверял на прочность всех. Если на тренировках Майкл шел на кольцо, Билл встречал его на пути. Очень многие игроки до Билла Картрайта целиком и полностью соглашались с Майклом во всем, уступали ему, склонив головы. Но Билл на такое не подписывался… Майкл мог задавить почти всех, потому что его талант был безмерно велик. Билл же гнул свою линию. Он говорил: «Моя вотчина здесь, а ты держись подальше». И это оказало живительный эффект на команду. Билла уважали за то, что он во многих отношениях не отступал перед Майклом, это по достоинству оценили все».

В марте Коллинза перестала удовлетворять игра разыгрывающего защитника Сэма Винсента, и он усадил его на скамейку. Тренер передвинул на его позицию Джордана, начав отдавать тому мяч еще чаще, чем прежде. Крейг Ходжес, игравший у Уинтера в Университете Калифорнии в Лонг-Бич, был введен в стартовую пятерку в качестве атакующего защитника. «Будет интересно посмотреть, как это понравится Майклу», – сказал Коллинз. Джордан ответил на это семью трипл-даблами подряд (в промежутке между январем и апрелем он запишет на свой счет 14 трип-даблов), а «Буллз» одержала шесть побед подряд. Коллинз, казалось, решил отвести ему ту же роль, какую некогда играл Оскар Робертсон. Джордан завел привычку проверять свою статистику у секретаря, ведущего подсчет во время матчей, чтобы наверняка знать, сколько еще ему не хватает до очередного трипл-дабла. Вскоре об этом прознали многие в лиге, и официальные лица распорядились запретить секретарям сообщать ему эту информацию по ходу матчей.

Затем команда потеряла Ходжеса из-за травмы лодыжки, и «Буллз» очень быстро проиграла шесть матчей подряд. Прямолинейный Уинтер высказывался против перевода Джордана на позицию разыгрывающего, и тем самым спровоцировал раздор в тренерском штабе, который привел к тому, что Коллинз запретил Уинтеру посещать тренировки. «Текс, по сути, выпал из коллектива на тот момент», – вспоминал Джексон. Краузе задавался вопросом: возложит ли Коллинз дополнительные обязанности на свою суперзвезду. Джексон, занимавший должность ассистента тренера, тихонько наблюдал за тем, как Джордан выматывается от нагрузки настолько, что порой слишком сильно устает в концовках матчей. Джордану было, в сущности, все равно, что его поставили на позицию разыгрывающего, но он слабо верил в способности своих партнеров забивать.

Было трудно не восхищаться той работой, что проделывал Джордан в роли «первого номера». Его навыки владения мячом позволяли ему протанцовывать в такие зоны площадки, куда соперники, казалось, никогда не успевают прибежать вовремя. Он останавливался и начинал движение снова, брал паузы и ускорялся, превращая каждое владение в серьезную тренировку лодыжек для своих опекунов. Он быстро научился уходить от заслонов. Джордан был таким неуловимым, что защитники, приходившие своим партнерам на помощь для двойной опеки, с трудом могли за ним угнаться. Он стягивал на себя столько внимания соперников, что Ходжес, Пиппен и Пакссон зачастую оказывались никем не прикрытыми и легко забивали трехочковые. Джордан работал и по периметру, а его джамперы той весной регулярно попадали в цель, что вынуждало защитников становиться еще более уязвимыми, выдвигаясь на него.

Результат «Чикаго», с которым был завершен регулярный сезон на пятом месте в своей Конференции, составлял 47–35, что принесло «джорданцам» выход в плей-офф, где в первом раунде их поджидала команда четвертых сеяных «Кливленд Кавальерс», проигравших за весь сезон лишь четыре игры в родных стенах. Той весной Джордан пристрастился к творчеству Аниты Бейкер, он ставил ее песню «Giving You the Best That I Got» перед матчами, чтобы поймать вдохновение. Оно ему понадобится. «Буллз» проиграла «Кавальерс» все шесть матчей регулярного сезона, но это не помешало Лэйси Бэнксу уверенно предсказать «Чикаго» победу в пятиматчевой серии плей-офф. Когда другие чикагские журналисты выражали сомнение в том, что «Буллз» сумеет выжить в этом противостоянии, Джордан отпускал гневные реплики в их адрес и прогнозировал своей команде четыре победы в серии. Даже обычные болельщики видели, что «Кливленду» хватало мощи и габаритов как на периметре, так и по центру, так как в составе «Кавальерс» были Рон Харпер и Крейг Эло, которые должны были притормозить Джордана.

На первую игру у «Кавальерс» было преимущество домашней площадки, но команда «Чикаго» удивила многих, поведя в серии 2–1 и получив возможность закрыть вопрос в четвертой игре на «Стэдиуме». Джордан набрал 50 очков, но промахнулся, бросая штрафной в концовке матча, из-за чего «Кливленду» удалось перевести игру в овертайм, а потом и сравнять счет в серии. Казалось, что Майкл опустошен таким поворотом событий, но довольно быстро он отбросил сомнения в своих силах. Джексон вспоминал, что когда Джордан явился на следующий день на рейс в Кливленд, он буквально прыгал в проходе между сиденьями, призывая своих партнеров ничего не бояться и убеждая их, что они непременно одержат победу.

Его энтузиазм горел ярким пламенем на протяжении всей пятой игры серии, состоявшейся на следующий день. Джордан вышел на паркет, чтобы забивать и раздавать, его стараниями «Буллз» шла с «Кавальерс» ноздря в ноздрю. Ходжес и Пакссон тоже внесли свой вклад, забросав корзину соперников трехочковыми, и в результате четвертая четверть выдалась полной упорной борьбы: в заключительные 3 минуты команды шесть раз поочередно вели в счете. За 6 секунд до конца Джордан резко ускорился в правую от себя сторону, двинувшись к вершине трехсекундной зоны. Эло вытянулся, пойдя ему наперерез в попытке остановить, за что был «вознагражден» ошеломительным ударом в лицо, который Джордан нанес ему, исполняя бросок, выведший «Чикаго» вперед со счетом 99: 98. Эло подхватил мяч после ввода в игру, отдал партнеру, а затем опять открылся и сделал лэй-ап, в результате чего команда «Кливленд» вырвалась вперед (100: 99) за 3 секунды до конца.

Во время тайм-аута Коллинз быстро набросал вариант следующего розыгрыша, согласно которому центровой Дэйв Корзин должен был сделать последний бросок. Логика этого решения заключалась в том, что такого исхода никто не будет ожидать. Джордан отреагировал на это, гневно ударив по блокноту тренера и сказав: «Просто дайте мне этот мяч!» Коллинз быстро предложил новый вариант: теперь мяч должен был вводить Брэд Селерс. Выходя на площадку, Джордан шепнул партнеру Крейгу Ходжесу, что собирается сделать бросок.

Тренер «Кливленда» Ленни Уилкенс планировал не дать Джордану это сделать, приставив к нему высокорослого форварда Ларри Нэнса, но Джордан ускользнул от него, получил пас и ускорился в сторону трехсекундной, чтобы сделать джампшот. Эло быстро последовал за ним и сыграл как образцовый защитник – следовал за каждым шагом Джордана, пока тот не опередил его и не выпрыгнул для броска. Эло догнал его, возникнув с правой от Джордана стороны и вытянув левую руку, чтобы помешать броску. Но прыгучесть Джордана и его умение зависать в воздухе предрешили исход эпизода. Эло удалось вытянуть руку перед мячом, но сила инерции протащила его дальше влево, и он стал заваливаться, а фигура в красном продолжила подниматься над полом, затем достигла высшей точки, а после исполнила победный бросок, изменив счет на 101: 100 и вызвав бурю эмоций у партнеров, принявшихся праздновать победу с поднятыми вверх кулаками – в последующие годы кадры с этим празднованием повторят еще триллион раз.

Эпизод мгновенно окрестили «броском» (the shot). Первая мысль Краузе, смотревшего игру с трибун, была о том, что Брэд Селерс идеально вбросил мяч в игру, сделав эту комбинацию возможной. «Это был лучший пас из всех, что я когда-либо видел в баскетболе, – сказал он в 2011-м. – Он сделал этот пас между тремя соперниками, словно продел нитку в игольное ушко. Я сбежал вниз к паркету и обнял Брэда Селерса».

Весьма характерно, что в этот момент Краузе захотел обнять окруженного со всех сторон Селерса, которого он лично выбрал на драфте. В 1986-м Джордан лоббировал приглашение на драфте Джонни Доукинза из Дьюка, но Краузе вместо него выбрал Селерса, что стало еще одним яблоком раздора, так как Селерс с трудом вписывался в коллектив. Пас определенно вышел отличным, но ничто так точно не обрисовало бы грядущие проблемы, как эта реакция Краузе. Они с Джорданом видели этот момент эйфории с двух противоположных точек зрения. Они оба были своенравными, властными людьми, чей общий успех разрастался и отдалял их друг от друга, словно ничейная земля. Что же до Селерса, то он покинет «Буллз» по окончании сезона. Некогда бывший игрок стартовой пятерки Селерс в плей-офф показывал результативность в жалкие четыре очка за игру и в среднем проводил по 13 минут в матче.

Тем временем дурная слава была обеспечена и другому эпизоду игры, попавшему на пленку, а именно, кадрам, запечатлевшим скамейку «Буллз» в момент, когда 44 очка Майкла принесли «Чикаго» победу. На них попали репортеры Tribune Сэм Смит и Берни Линсикам, регулярно освещавшие жизнь команды, и Лэйси Бэнкс, писавший для Sun-Times.

«Вы видели кадры с празднующим Дагом Коллинзом, а потом с прыгающим вверх-вниз Лэйси, потрясающим кулаками над головой, – вспоминал Дж. А. Аданде с канала ESPN, прежде работавший с Бэнксом в Sun-Times. – В Лэйси была щепотка болельщика «Буллз», вы знаете, и в тот момент она явственно проступила, но он никогда не позволял этому затмевать свой журналистский разум».

Бэнкс, журналист, постоянно бросавший Джордану вызовы, внезапно и весьма комично угодил в ловушку объективизма. Он тоже кое-чем рисковал, ведь перед игрой он предрекал победу «Чикаго», но в гораздо большей степени момент демонстрировал раздиравший индустрию журналистики изнутри конфликт интересов, вызванный низкопоклонством многих ее представителей перед Его Воздушеством. Со временем мир спортивной журналистики будет все с большим трудом находить какие-либо сдерживающие факторы в эпоху, в которую моменты и эпизоды – а с ними и доходы средств массовой информации – будут приобретать исключительные размеры. Игроков «Кливленда» тем временем поражение опустошило начисто. Центровой «Кавальерс» Брэд Догерти, партнер Джордана по команде студенческих времен, уже видел подобное прежде. «Я увидел, как он ускорился, – говорил Догерти, – и я повернулся, чтобы заградить путь к корзине и увидеть полет мяча. Но не увидел, потому что Майкл сначала сделал ложный бросок, а затем опустил мяч. Потом он поднялся вверх и направил мяч точно в сетку. Я до сих пор не понимаю, как ему удалось все это сделать в течение 3 секунд».

«Мы едем в Нью-Йорк, детка», – сказал после игры ликовавший Джордан.

Энергетика этой победы перетекла и во второй раунд плей-офф, где «Буллз» схлестнулась с командой «Никс» тренера Рика Питино, в составе которой играли Патрик Юинг, Чарльз Оукли и Марк Джексон. С Джорданом, набиравшим в среднем по 35 очков за игру, несмотря на обострившуюся травму паха, «Буллз» удивительным образом сумела захватить лидерство в серии 3–2 перед шестой игрой на чикагском «Стэдиуме». Посреди матча Скотти Пиппена и игрока «Нью-Йорка» Кенни Уокера удалили с площадки за устроенное ими рукоприкладство. Для «Чикаго» это стало серьезным ударом, и случился этот эпизод как раз тогда, когда Джордан уверенно шел к своим итоговым показателям в 40 очков и десять ассистов за игру. Казалось, что судьба матча в руках игроков «Буллз», ведших со счетом 111: 107 за 6 секунд до конца. Но Трент Такер из «Никс» реализовал трехочковый бросок, затем заработал фол и окончательно устранил четырехочковый разрыв в счете, заставив стоявшего у боковой линии Коллинза озадаченно хватать ртом воздух, словно ему не хватало кислорода. Майкл Джордан теперь надеялся, что ему удастся сотворить еще одно чудо, продолжение того, что он уже сделал в Кливленде. На сей раз Джон Пакссон вводил мяч в игру, и вновь Джордан резко ускорился в сторону трехсекундной зоны, где на нем сфолили, свалив на пол, когда до сирены оставалась пара секунд. Майкл реализовал оба штрафных броска, а игроки «Никс» смазали свой последний бросок в матче, после чего Коллинз уже вдохнул полной грудью и снова принялся праздновать с игроками в центре площадки, потрясая кулаками и шлепая своих подопечных по спинам.

Плохие парни

Команда «Чикаго» вернулась в финал Конференции впервые с 1975 г., когда она проиграла «Голден Стэйт».

В этот раз ее соперниками должны были стать игроки «Пистонс», и вновь в историю противостояния двух команд была вписана глава, полная злости и ненависти. В апрельской игре Айзея Томас от души приложил кулаком Билла Картрайта и заработал удаление на два матча. В частном разговоре Томас сказал, что предпочел бы сыграть против «Нью-Йорка», даже несмотря на то что «Никс» имела очень впечатляющую статистику в играх с «Пистонс», тогда как «Чикаго» не побеждала «Детройт» ни разу на протяжении всего сезона. Он активно подталкивал свою команду к выигрышу первого в ее истории титула чемпионов NBA, и «Буллз» вызывала у него некоторое беспокойство. Джордан, видавший невероятные спектакли в победных матчах с «Кливлендом» и «Нью-Йорком», пребывал в какой-то безумной, сверхъестественной форме.

На первую игру финала Восточной конференции Коллинз выпустил Джордана против Томаса. Джордан уже обвыкся на позиции разыгрывающего защитника, но та игра стала первой, в которой он получил оборонительное задание подолгу опекать Томаса. Рост и прыгучесть Джордана оказались своего рода отвлекающим маневром для соперников на периметре. Броски Томаса продолжали лететь мимо цели, что позволило Джордану несколько ослабить хватку и дать ему возможность бросать еще чаще. Если бы Томас попадал в кольцо, Джордан был бы вынужден выходить издалека и опекать его. Тогда Томас мог бы избавляться от его опеки за счет проходов или расчищать путь к корзине для форварда «Детройта» Марка Агирре, которому мог бы отдавать мяч. Но его промахи с дуги поставили «Пистонс» в невыгодное положение.

В тот день Томас реализовал лишь три из 18 своих бросков. «Каждый раз, когда он совершал проход, я уже знал, что он будет делать, – говорил после матча Джордан. – Я хотел вынудить его бросать издали, но нынче такие броски у него не получались. Не говоря уже о том, что я проделал выдающуюся работу в защите».

Другой мастер джампшотов «Детройта», «суперзапасной» Винни Джонсон, тоже много мазал. Во второй четверти команда «Пистонс» отставала в счете уже на 24 очка, но, собравшись, сумела отыграться и вернуть себе лидерство в середине четвертого периода. Однако удержать его в противостоянии с защитой «Чикаго» не смогла, и «Буллз», одержав победу 94: 88, повела в серии 1–0. Поражение прервало 25-матчевую серию побед «Пистонс» на домашней площадке и серию из девяти побед подряд в плей-офф. Также оно стало первым для «Пистонс» в девяти играх против «Буллз». Преимущество домашней площадки, над которым «Пистонс» так упорно работала на протяжении всего года, испарилось за один день.

«Нам будет трудно наступать им на пятки так, как мы делали это сегодня, – сказал репортерам Джордан. – Но у нас хорошие шансы выиграть серию».

В раздевалке «Детройта» тем временем столпились журналисты, стоявшие плечом к плечу, пока Томас дольше обычного мылся в душе. Чем дольше он там находился, тем больше становилась толпа репортеров, желавших его проинтервьюировать. Наконец он вышел, проложил себе дорогу через толпу и сел спиной к стене и лицом к камерам, лампам освещения и микрофонам.

Как раз в тот момент, когда журналисты начали засыпать Томаса вопросами, его партнер по команде Марк Агирре протиснулся через толпу и нагнулся рядом с Томасом, чтобы извлечь немного лосьона из большого дозатора. «У тебя что, сегодня овсянка на ужин?» – спросил, смеясь, Агирре, пытавшийся своими словами развеять явно одолевавшую друга депрессию.

Томас слабо улыбнулся и переключил свое внимание на микрофоны журналистов. Затем стал отвечать на все их вопросы спокойным взвешенным тоном, один за другим. Пресс-конференция продолжалась 45 минут, пока раздевалка почти полностью не опустела. Остался лишь репортер New York Post Питер Векси, который задержался в надежде вытянуть из Томаса что-нибудь еще. Что в действительности произошло?

Томас закончил завязывать галстук и печально вздохнул. Его самые жуткие страхи, связанные с Джорданом, казалось, начинают сбываться. Защитник «Детройта» выглядел больным. «Эта игра бывает такой странной порой», – говорил он. Он взял свою спортивную сумку и направился к дверям. Когда он вышел в коридор, Майк Орнстейн, его друг из Лос-Анджелеса, подошел и подхватил сумку. «Давай я понесу ее», – сказал Орнстейн и шлепнул Томаса по спине. Несколько часов они бесцельно катались по городу, как говорил позднее Орнстейн, и за все время Томас не сказал ни единого слова.

Колумнист Шелби Стротер из Detroit News, побывавший в тот день в комнате для прессы, подытожил ситуацию следующим образом: «Он может просто умереть по естественным причинам», – сказал он о Томасе.

Однако нужды писать некрологи не было. Две ночи спустя Томас набрал 33 очка, а Думарс – 20, – они принесли победу «Пистонс» со счетом 100: 91, и счет в серии стал 1–1. Затем декорации сменились на старый чикагский «Стэдиум», где «Пистонс» очень здорово начала благодаря стараниям Агирре в нападении. Игроки заставили толпу болельщиков притихнуть: за 7 минут до конца у них было 14-очковое преимущество. И вот, когда уже казалось, что четвертая четверть вновь останется за «Детройтом», Джордан воспрял, и команда «Буллз» пошла вперед, сравняв счет в самом конце: на табло горело 97: 97, до сирены оставалось 28 секунд, а владение было у «Пистонс». Томас работал с мячом по периметру, а за 10 секунд до конца Лэймбир выставил колено, чтобы поставить Джордану заслон с нарушением правил. Судейский свисток возвратил мяч «Чикаго», и Джордан завладел им на другом конце площадки, где и исполнил бросок, принесший «Буллз» победу 99: 97 и лидерство в серии, 2–1. В той игре он набрал 46 очков, впервые в серии показав солидную атакующую игру. Игроки «Пистонс», понимавшие, что не могут позволить такому повториться вновь, решили заставить Джордана играть в четвертой игре серии так, как должен играть настоящий разыгрывающий. Они стали опекать его по двое и вынуждать пасовать мяч партнерам.

«Когда он сосредоточивается на цели, его невозможно остановить, – говорил Томас о Джордане. – В этом кроется ключ. Мы надеемся, что вы не дадите ему сосредоточиться».

Как обычно, главным ответственным за сдерживание Джордана стал Думарс, но Винни Джонсон и Томас тоже поочередно помогали ему, как и Родман. В четвертой игре Джордан реализовал 5 из 15 своих бросков. В целом же «Буллз» показала 39 %-ную реализацию с игры. «Пистонс» бросала и того хуже, показав 36 %-ную реализацию, но это уже было не важно. Томас набрал 27 очков, а крепкая защита помогла «Детройту» добыть победу 86: 80 и сравнять счет в серии, 2–2.

После игры Коллинз высказал Джордану, что тот слишком часто бросает и не показывает достаточной меткости. Джордан ответил ему с ребячливостью, за которую в другую эпоху ЛеБрона Джеймса пресса просто распяла бы. А потом и четвертовала вдобавок. В пятом матче серии, проходившем в «Пэлас оф Оберн-Хиллс», Джордан продолжил стоять на своем. С игры он сделал всего восемь бросков, реализовав четыре из них, и сумел набрать лишь 18 очков, что гарантировало «Детройту» победу со счетом 94: 85. Это была своего рода забастовка, заставившая Коллинза в разговоре с Райнс-дорфом сказать, что команда попросту не может побеждать с Джорданом в составе. Однако критики тренера вновь подметили, что это он подкармливал монстра, в которого превратился Джордан, закрывая глаза на каждую вспышку гнева и раздражения звезды.

Чикагская публика, почти ничего не знавшая о мелочных склоках между тренером и звездой команды, собралась на трибунах «Стэдиума» в предвкушении шестой игры серии и громогласно поддерживала своих. Шум на арене стал еще громче в начале первой четверти, когда Пиппен, пойдя на подбор в нападении в толчее игроков, получил сотрясение, напоровшись на локоть Лэймбира. Никакого серьезного ущерба Пиппен не понес, но ему пришлось закончить игру и отправиться на обследование в госпиталь, где он провел ночь. Фола рефери не зафиксировал. Позже по ходу матча центровой «Пистонс» подошел к линии штрафных бросков, и все здание загрохотало – болельщики скандировали оглушительное: «Лэймбир – отстой! Лэймбир – отстой!»

Томас набрал 33 очка, и игроки «Чикаго» дрогнули, несмотря на то что Джордан набрал 32. Команда «Детройта» вновь торжествовала, победив 103: 94, и серия завершилась. Джордан, в заключительные секунды матча направившийся в сторону своей скамейки, остановился, чтобы поговорить с Думарсом. «Он подошел, – говорил защитник «Пистонс» позже, – пожал мне руку и сказал: «Привези титул на Восток». Я сказал: «Я не буду скучать по тебе, Майк. Увидимся в следующем году». С ним всегда испытываешь страх, что стопроцентной отдачи и лучшей игры может не хватить для победы».

Джордан был зол и разочарован, но не собирался показывать свою боль от поражения. Лэйси Бэнкс вспоминал: «Он говорил: «Не давай людям понять, что тебе больно. Не позволяй другим людям знать, о чем ты думаешь. Ты знаешь о них столько, сколько возможно, но если ты будешь давать им больше знаний о себе, они получат преимущество». Он прятал свои разочарования, прятал свою печаль, свое расстройство, свои муки».

В чикагской раздевалке Коллинз гневно поносил то, что он сам называл «грязной игрой Лэймбира». Репортеры незамедлительно донесли красноречивые комментарии Коллинза до Лэймбира, который ответил, что даже не знал о том, что Пиппен получил травму, пока не добежал до противоположного конца площадки и не обернулся, увидев, что вокруг Скотти собрались тренеры.

Пока толпа репортеров редела, режиссер Спайк Ли, который тогда только начал процесс адаптации своего персонажа Марса Блэкмона для рекламы Air Jordan, которую он снимал для Nike, ходил кругами по раздевалке. Он задержался перед кабинкой Айзеи Томаса, чтобы сделать несколько фотоснимков.

«Спайк! – воскликнул Томас. – Как дела? Я тебя утром по ящику видел».

Ли болезненно улыбнулся и очень слабо пожал ему руку. Джордан, быть может, и имел колоссальное финансовое преимущество благодаря своим контрактам с Nike, но Томас и «Детройт» по-прежнему доминировали над «Буллз». «Пистонс» заберет свой первый титул, сметя со своего пути «Лейкерс» в следующем раунде, тогда как «Буллз» придется пережить еще один период внутренних конфликтов, взаимных обвинений, хаоса и перемен.

«Буллз» потерпела две подряд неудачи в играх с «Пистонс», и теперь на команду медленно находило осознание. «Нельзя было играть с «Детройтом» на эмоциях», – говорил в 1995-м Джон Пакссон, вспоминая прошлое. – Нельзя было на это вестись, потому что именно этого ее игроки от тебя и хотели. Они хотели не дать тебе сыграть в свою игру. У нас в команде не было мощных, крепких здоровяков, чтобы играть в такой манере, а когда мы злились, это шло им на руку. К сожалению, это была и вина Дага в том числе, он тоже вел себя эмоционально. Вдобавок на их уловки попалась и наша публика».

Пакссон добавлял: «И это ни разу не помогало нам получить преимущество. «Пистонс» была настолько ярко выраженным злодеем в этой истории, что было трудно просто даже контролировать себя. Как только мы научились обыгрывать эту команду, наше противостояние стало великолепным. Но какое-то время казалось, что мы никогда не сможем одолеть ее».

6 июля 1989 г. Джерри Райнсдорф и Джерри Краузе поспешно освободили Дага Коллинза от контрактных обязательств, обозначив в качестве причины «философские разногласия» между менеджментом клуба и главным тренером. Ошеломительный ход: уволить популярного молодого тренера спустя считаные недели после того, как он вывел команду в финал Конференции впервые за 14 лет. Резкий и неожиданный характер этого увольнения породил волну слухов. Люди стали шептаться, что причиной такого решения стало то, что Коллинз имел связь с некой родственницей одного из многих владельцев команды. Краузе признавал, что Коллинз в то время наслаждался активной социальной жизнью – настолько активной, что Краузе даже приходилось разок-другой просить его поумерить свой пыл, – но слухи, по словам Краузе, были явно лживыми.

Краузе сказал, что Коллинз был уволен по двум причинам: первая – напряжение стало слишком велико, его привычка работать интенсивно и горячо зашла слишком далеко и теперь приносила дискомфорт как команде, так и самому тренеру; вторая причина – недостаточное внимание атакующей философии.

Краузе и Коллинз часто конфликтовали по поводу того, каких игроков «Буллз» следует приобрести, и в какой-то момент тренер, по сообщениям прессы, вышел за спиной генерального менеджера напрямую на Райнс-дорфа и попытался убедить того уволить Краузе. Единственной проблемой было то, что Райнсдорф, по слухам, отнюдь не симпатизировал Коллинзу и нанял его только потому, что сделать это порекомендовал Краузе. Попытки Коллинза затеять свою игру во властных коридорах оказались немудрым шагом.

«Даг не ладил с Джерри Краузе, и это начало сказываться на нашей каждодневной работе», – объяснял Марк Пфейл.

«Большинство представителей местной прессы были не слишком удивлены увольнением Дага, – вспоминала Шерил Рэй-Стаут. – Разгневаны были фанаты. Они не поняли этого решения. Команда «Буллз» билась с «Кливлендом» и победила в той серии, хотя все думали: «Боже, «Кливленд» должен был взять верх». Болельщики отреагировали очень плохо, но напряжение внутри команды было огромным. Напряжение в отношениях между игроками; напряжение между Дагом и менеджментом. Не было впечатления, что он задержится в клубе надолго».

«Даг был чрезвычайно популярен среди журналистов, – вспоминал несколькими годами позже Краузе. – Его любили все, кроме меня. Мы играли финал Восточной конференции против «Детройта», когда я сказал Джерри, что «хочу, чтобы Даг ушел». Большинство владельцев сказали бы: «Подожди-ка. Это ведь ты его сюда привел. Он – твоя креатура. Он только что выиграл 50 игр и вывел нас в финал Конференции». Джерри так не сказал. Он спросил: «Почему?» И я ответил ему, что не думаю, что с ним мы сможем стать чемпионами мира, хотя считаю, что этот клуб может стать чемпионом мира. Это – единственная причина, по которой мы отпустили Дага Коллинза».

«Ни один менеджер, каким бы влиятельным он ни был, не может уволить главного тренера команды без одобрения владельца, – продолжал Краузе. – Когда я впервые сообщил об этом Джерри, он спросил: «Кого ты хочешь видеть тренером команды?» Я ответил: «Я не хочу принимать решение до тех пор, пока мы не решим, что убираем Дага из клуба. Давай сначала оценим Дага по заслугам». Так мы и поступили. Потом я сказал: «Хочу нанять тренером Фила Джексона». Двумя годами ранее я привел Фила в клуб ассистентом тренера. Джерри сказал: «Идет».

«Даг – очень эмоциональный парень, – отмечал позже Джексон. – Он живет сердцем, и с этой точки зрения был очень хорош для этого баскетбольного клуба. Он хорошо умел режиссировать игроками, заставлять их играть интенсивно, с эмоциями. Потом они достигли того уровня, когда было необходимо научиться сдержанности и контролю». Эту задача и будет возложена на Джексона.

Под управлением Коллинза команда прибавляла с каждым годом. Несмотря на продолжительные конфликты внутри клуба, он не ожидал такого решения руководства. «Мы пригласили Дага в офис, – рассказывал Краузе, – и мне кажется, что Даг думал, что мы собираемся предложить ему продление контракта. Он пришел вместе с агентом. Я сказал: «Даг, мы собираемся отпустить тебя из клуба». Выражение его лица говорило одно: он был в шоке. Мы поговорили с ним, и я позвонил Филу, который уехал рыбачить в Монтану. Я сказал ему: «Я только что уволил Дага». Он был поражен: «Что?!» Я ответил: «Даг ушел, и я хочу, чтобы ты стал главным тренером. Приезжай сюда первым же рейсом. Как можно скорее. Мне надо с тобой поговорить».

Коллинз отреагировал на свое увольнение подготовленным заявлением: «Когда меня нанимали три года назад, я с готовностью согласился принять вызов и повести «Буллз» к тому, чтобы эта команда стала командой, которую сполна заслуживает этот город. Я горжусь тем, что каждый год она делала очередной шаг на пути к чемпионскому титулу NBA и всегда играла с гордостью и искренней преданностью делу. Мне не хватит слов, чтобы описать ту пустоту, что я ощущаю теперь в связи с тем, что больше не буду частью этой великолепной команды и чикагского «Стэдиума».

Увольнение Коллинза не вызвало жалоб со стороны Джордана. Сонни Ваккаро вспоминал: «Ни разу не было такого, чтобы Майкл позвонил мне или сказал в личном разговоре что-то вроде: «М-да, а Дага использовали…» Для него это было обычным делом».

«Всем нравился Даг, – говорил Джон Пакссон. – Проблема была в том, что мы только-только вышли в финал Конференции, где вынудили «Детройт» играть с нами шесть упорных матчей. Решалось наше будущее. Тренер, три года потративший на то, чтобы вывести нас на этот уровень, теперь уходил. Вот здесь надо отдать должное Джерри Райнсдорфу и Джерри Краузе. Они искренне верили, что Даг будет полезен команде до определенного момента, но чтобы мы могли выйти на следующий уровень, нами должен был руководить тренер другого типа».

«Думаю, что его многому научил этот горький опыт, – говорил о Коллинзе Джонни Бах в 2012 г. – Даг хорошо справился с этой ситуацией. Вы увидите его влияние, если вспомните третий сезон Майкла в лиге, он был молодым, пылким тренером, работавшим с большой страстью и умевшим подмечать многие вещи. Он всегда полемизировал с арбитрами и обладал внушительной вербальной силой в том смысле, что умел описывать то, что видит. Но для успешной работы нужна благоприятная обстановка. В баскетболе нужно уметь удовлетворять многих людей и при этом выигрывать игры. Думаю, что Даг во многом повлиял на становление и рост Майкла. Эти двое были пылкими людьми, горевшими, как два факела: Майкл пылал своей игрой и неудержимой свирепостью, Даг зажигал людей своей страстью и словами. Он умел внушать какие-то вещи в очень страстном стиле».

Позже Коллинз признался друзьям, что подозревал Джексона в подрыве его позиции в клубе, хотя никогда не высказывал ничего подобного публично. «Вот как Фил пришел на эту должность, – отмечал Лэйси Бэнкс. – Он стал тем кинжалом, который Краузе вонзил в спину Дагу Коллинзу».

«В блокноте Дага было много комбинаций, – вспоминал Джексон в интервью 1994 г. – Мы использовали 40 или 50 комбинаций. Они давали нам массу вариантов. У нас было пять-шесть разных атакующих построений. У многих команд такое есть. Но это не то, что сделало меня баскетбольным тренером, это было далеко и от философии Текса. Мы верили в организованную систему Текса». Позже Краузе объяснял, что не знал о том, что его новый ставленник будет применять треугольное нападение Текса Уинтера. Но он был в курсе, что Уинтер и Джексон сблизились, тренируя «Буллз» в Летней лиге, в точности как он и рассчитывал.

«Я привел Фила в кабинет, и мы с ним обсуждали философию, – говорил Краузе. – Первое, что он сказал, было: «Я всегда был парнем, больше ориентированным на защиту, и как игрок у Рэда Хольцмана, и потом как тренер. Поэтому вы меня хотите видеть тренером?» Я ответил: «Да». Он подытожил: «Нападение я собираюсь отдать на откуп Тексу, и я буду применять три угла».