Невозможно увидеть бой «как он есть», скажем, с точки зрения боксера, борца или любого, обученного конкретному методу единоборств, потому что он увидит бой в соответствии с пределами своей конкретной подготовки. Каждый вид спорта или боевого искусства — дзюдо, карате и кунг фу, — каждая попытка описать бой — на самом деле «его» версия, его личная ментальная копия или частичное представление о тотальном бое, зависящее от его симпатий или антипатий.

Бой определенно не что-то, продиктованное вашей подготовкой как корейского, японского или китайского мастера боевых искусств. Как борец… никогда не умел наносить удары руками и ногами и, преодолевая пробелы в своей подготовке, применять их как средство синтеза, так истинное наблюдение начинается, когда человек избавляется от заданных установок; свобода самовыражения возникает, когда человек выходит за рамки системы.

Точно так же человек не может выразить себя целиком — ключевое слово целиком, — когда ему навязана частичность заданной структуры или стиля. Бой «как он есть» тотален (включает все, «что есть» и «чего нет»), без учета излюбленных линий или углов, безграничный, всегда свежий и живой, он невычисляем и постоянно меняется. Бой явно нельзя свести к личным предпочтениям, внешним условиям жизни или физическим кондициям человека, хотя и они — часть тотальности боя.

Если человек ограничивает бой определенной моделью, он не может свободно выражать себя. Ибо как же свободно выражать себя, если существует экран с шаблоном, с тем, как «должно быть», в отличие от постоянно меняющегося «того, что есть»? Не желая пребывать в неопределенности и неуверенности, человек «организует» выбранную схему боя, отработанную многими тренировками точность движений, запланированную спонтанность и так далее. От такой имитационной тренировки на основе организованных «плаваний по земле» границы свободы практикующего все сильнее и сильнее сужаются. В конце концов неверные средства приведут к неверному результату. Как следствие, совсем скоро в рамках такой стерильной модели воля окажется парализованной, а ограниченная модель в конечном счете подменит полноту реальности.

Сегодня многие из наших мастеров боевых искусств в ответ просто исполняют свои систематизированные шаблоны, а не откликаются на «то, что есть». Обстоятельства они больше не «слушают», обстоятельства они «повторяют по памяти». В Абсолюте никакого различия нет.

Да будет известно раз и навсегда: сочиняя, модифицируя или как-то иначе, я не изобрел новый стиль, то есть стиль, заданный в рамках определенной формы и законов, отличный от «этого» стиля или «того» метода. Напротив, я надеюсь освободить своих последователей от упорного следования стилю, шаблону или образцу. Помните, что ДКД — это просто название, зеркало, в котором мы видим себя. В названии нет ничего особенного.

В отличие от традиционного подхода не существует никакого свода правил, классификации методов и так далее, которые составляют так называемую систему/метод ведения боя джиткундо. Начнем с того, что нет такого понятия, как система боя, хотя и существует некий прогрессивный подход к обучению. Попытка создать метод боя очень похожа на [попытку] упаковать литр воды в оберточную бумагу и придать ей форму. И эта форма, похоже, будет зависеть от отношений.

В некотором роде вода — хороший пример, когда речь идет о ДКД. Люди склонны ошибаться и принимать джиткундо в структурном плане за сложный стиль, поскольку в нем применяются все методы и средства для победы и ценится лишь эффективность: так вода проходит сквозь любую щель. ДКД не противопоставляется стилям и не отождествляется со стилями, потому можно сказать, что оно находится вне, а также внутри всех жестких структур и разных стилей. ДКД подчеркивает, что не является стилем, поэтому некоторые люди пришли к выводу, что, возможно, ДКД просто нечто нейтральное или безличное. Но и это не так, поскольку ДКД одновременно и «это», и «не это». Чтобы полностью понять его, нужно преодолеть дихотомию «за» и «против» и осознать его как органическое единство. Хороший художник и мастер боевых искусств руководствуется интуицией.

Что же такое классический стиль боевого искусства? Прежде всего мы должны понять: стиль создается человеком. Невзирая на многочисленные фантастические истории об основателях разных стилей — мудром таинственном монахе или явившихся во сне посланниках, святом откровении, потоке золотого света и так далее, — стиль никогда не должен быть святой истиной, чьи законы и принципы запрещено нарушать. Человек, личность всегда важнее любого стиля. Конечно, поскольку люди есть люди, всегда будут различия в качестве обучения, физическом состоянии, уровне понимания, условиях окружающей среды, симпатиях и антипатиях и так далее. Как следствие, большинство классических стилей создавались и аккумулировались как избранный кем-то в данных обстоятельствах вектор.

Возможно, основателю стиля и удалось выразить часть истины, но со временем эта частичная истина рискует стать сектой, законом или, того хуже, предвзятой верой. Кроме того, чтобы передавать это «знание» из поколения в поколение, различные ответы надо систематизировать в логизированной форме. И то, чьим истоком послужила изменчивая личность основателя, застывает в виде фиксированного знания, законсервированного и упакованного для многих молодых поколений, а также массового распространения по всему миру и индоктринации масс.

Сама природа организации и сохранения знания такова, что средства очень скоро делаются слишком детально проработанными. Им требуется уделять огромное внимание, и за всем этим довольно скоро забывается изначальная цель. Разумеется, еще много «разных» стилей могут возникать в качестве прямой реакции на «чужую» истину. Каждый человек утверждает, что обладает наивысшей истиной, при этом отвергая все другие стили. Когда кто-то хочет изучить дерево, разве не бесполезными становятся попытки доказать, почему ему нравится этот лист, эта ветка или этот красивый цветок? Если вы понимаете корень дерева, вам понятна и суть его цветения. Кстати, пластмассовые растения могут выглядеть очень красиво — то есть, разумеется, если вам нравятся мертвые вещи.

Лечение, которое прописывает классический стиль, и есть самая болезнь. Стиль «улавливает» и «заманивает» частичную реальность в «клетку» выбранной формы. В результате люди, практикующие этот стиль, оказываются запертыми в рамки стиля, что явно умаляет их собственный потенциал (обсудите «контроль» тренировки).

Многие люди, практикующие боевые искусства, как правило, остаются третьеразрядными мастерами. Они редко учатся опираться на самовыражение; скорее, они добросовестно следуют навязанной схеме. Безусловно, многие из них добились «рутинной эффективности», предписываемой данной конкретной моделью. Однако они так и не поняли себя, потому что в конечном итоге знание боевого искусства означает самопознание. Поэтому нельзя слепо следовать стерильной модели.

Слепое подражание стерильной модели, несомненно, приведет к тому, что наш естественный рост исказится и деформируется. А между тем необходимо открывать себя — посредством самоанализа, гибкого осознания и самовыражения. Подобное самопознание — процесс непрерывный, и мастер, следующий ему, выражает себя с максимальной свободой.

Свобода — это нечто непредсказуемое, а текучесть невозможно уловить частичными шаблонами естественного неритмичного движения. Помните, что частичная, заранее сформулированная предвзятость не обладает гибкостью, дабы совладать с постоянно меняющейся тотальностью. Множество разных «последователей стиля» становятся нечувствительными бездумными роботами. Они превращаются в жертвы тренировок, в организованные формы, тысячи лет передаваемые по наследству. Мастер боевых искусств никогда не может быть точной копией «этого» или «того» стиля. Он определенно не продукт, а живой человек, и не забывайте, что человек всегда важнее системы.

В традиционном боевом искусстве быть мудрым, похоже, означает постоянно что-то аккумулировать: так, обладатель белого пояса изучил два набора движений, коричневого пояса — четыре набора движений и так далее. Это неверно. Процесс в ДКД — это НЕ процесс аккумулирования фиксированных знаний. Скорее это процесс выявления причины незнания. Чаще всего это процесс избавления, своего рода ежедневное опрощение, а не ежедневное умножение. Мы должны помнить, что свобода всегда в нас и ее нельзя обрести, следуя определенной формуле. Мы не «становимся», мы просто «есть». Обучение боевым искусствам — это о «бытии» умным, а не про «обретение» ума. Стерильный метод не способен на живость и свежесть. Заранее заданные формулировки лишь ограничивают и контролируют практикующего.

Духовный тренинг ума способствует не обещанной так называемой «внутренней силе», а психологическим запорам. Независимо от того, идет ли речь о тренировках внутренних или внешних, методы ДКД используются для освобождения духа, а не для связывания тела.

Часто задается вопрос о том, выступает ли ДКД против формы. Любое физическое движение всегда обладает самым эффективным и живым способом выполнить его, то есть имеет отношение к рычагам, сохранению равновесия, экономичности совершения движений и так далее. Однако живая, эффективная форма — это одно, а стерильный классический набор, который связывает и обусловливает, — совсем другое. Кроме того, существует тонкая разница между «бесформенностью» и «неформальностью». Первое — невежество, второе — трансцендентность.

Истина — путь без тропы. ДКД — свежая алая кровь, передаваемая по наследству в человеческих венах и сосудах. Это полное осознание, не разделенное на «до» или «после». Таким образом, это не организованное учреждение, членом которого можно быть. Вы либо понимаете, либо нет — вот и все. Когда я преподавал свою китайскую систему кунг фу, у меня была система. По прибытии в Штаты у меня был свой «китайский» институт; но с тех пор я больше не верю в системы (китайские или некитайские) и организации. Крупные организации, отечественные и зарубежные филиалы, филиалы филиалов и так далее необязательно становятся местами, где мастер боевых искусств обнаруживает/находит себя. Чаще всего все совсем наоборот. Для обретения растущего числа учеников в качестве стандартов для филиалов устанавливается некий заранее согласованный набор движений. В результате всех участников обучают в соответствии с установленной системой.

Многие, вероятно, станут пленниками систематизированной тренировки. Я верю в обучение всего нескольких учеников одновременно, поскольку для научения требуется постоянное наблюдение за каждым человеком — с ним необходимо установить прямые отношения. Хороший учитель не может зацикливаться на рутинной подготовке, но в наши дни таких учителей немного.

Во время обучения каждый момент требует тонко чувствующего ума, который постоянно меняется и постоянно приспосабливается. Прежде всего учитель никогда не должен заставлять ученика соответствовать его любимому заранее заданному образцу. Будучи тем, кто указывает путь к истине, учитель должен выставлять напоказ уязвимость своего ученика, заставляя его исследовать самого себя как внутри, так и снаружи и, наконец, сливаться с самим собой. Этот процесс очень похож на уход за зреющими фруктами: учитель должен позволить созреванию произойти. Фрукты свежие, сочные и полные жизни. Разумеется, кому-то пластмассовый муляж может показаться «красивее».

Часто разные «профессора», «мастера» и многочисленные обретающиеся вокруг нас философы и кабинетные исследователи говорят нам, что боевое искусство — это сама жизнь. Мне интересно, сколь многие из них действительно это понимают. Разумеется, жизнь не означает застой, парциализированное нечто или ограниченные рамки. Жизнь — это постоянное движение, движение ритмичное и неритмичное. И жизнь — это постоянный процесс изменения. Вместо того чтобы плыть вместе с этим изменением, многие из лидеров боевых искусств/ «мастеров», живших в прошлом и теперь, в настоящем, создали иллюзию фиксированных форм, укрепив вечно текущую цельность, рассекая ее, организуя излюбленные шаблоны, планируя естественность, превращая единство в двойственность, противопоставляя мягкость твердости и так далее. Неудивительно, что наш естественный рост блокируется тщеславным повторением чьей-то чужой, навязанной модели. Боевое искусство — не просто физическое действие для заполнения времени и пространства с помощью своего рода точного натренированного движения. На это способны и машины.

Боевые искусства также и не груда интеллектуальных дискурсов или цирковых номеров. Мастер боевых искусств должен быть полностью осведомленным и способным выражать себя творчески. Его физическое движение — душа, ставшая видимой. В действительности боевое искусство — прямое выражение человеческой души.

Механическая эффективность или умение совершать манипуляции никогда не сравнятся по значимости с соприкосновением с нашим внутренним осознанием. Помните, что мастер боевых искусств — не просто физическое проявление некоторой подкованности, которой он, возможно, был в принципе одарен. Созрев, он поймет, что его удар рукой или ногой на самом деле не инструмент для победы над противником, а инструмент для прорыва через собственное сознание, «эго» и все ментальные блоки. Действительно, все инструменты в конечном счете означают проникновение в глубину своего существа, чтобы достичь [и/или] восстановить равновесие внутреннего центра тяжести. Из этого внутреннего раскрепощения жизни вытекает внешнее выражение инструментов.

За каждым физическим движением стоит целостность всего существа, всеохватное осознание.

Наконец, человек, занимающийся джиткундо и говорящий, что джиткундо есть только джиткундо, — посторонний. Он все еще полагается на самоизолирующееся сопротивление. В этом случае он привязан к реакционному образцу и, естественно, все еще скован другой измененной моделью и может двигаться только в ее пределах. Он не усвоил тот простой факт, что истина существует вне форм и моделей, а осознание никогда не бывает исключающим.

Опять же, позвольте мне напомнить вам, что ДКД — всего лишь название, лодка, необходимая для переправы на другой берег, после чего ее нужно бросить, а не тащить на спине. Эти несколько параграфов — не более чем «палец, указывающий на Луну». Пожалуйста, не принимайте палец за Луну и не вперяйте взгляд в палец, упуская тем самым из виду прекрасное небо. В конце концов, польза пальца в том, что он указывает на свет, освещающий его самого и все остальное.

Источник: эссе Брюса Ли под названием «К освобождению личности (джиткундо)», приблизительно 1971 год. Архив Брюса Ли.