Глава 32
Запад-389413.
Поначалу этот мир на западной окраине Кукурузного пояса показался Джошуа ничем не примечательным. Возможно, немного засушливее, чем большинство его соседей, с более редкими лесами и не такой густой травой на равнинах. Джошуа не увидел никаких животных, в том числе ни одного из крупных стадных, характерных для этих миров.
И тем не менее кто-то пришел сюда, в этот мир, чтобы построить дом.
Глубоко в сердце последовательного Канзаса, рядом с лениво текущей рекой, в стороне от поймы стоял бревенчатый дом. Из укрытия в паре сотен ярдов Джошуа видел, где именно рубили деревья в ближайшем лесу. Размеченные и небрежно огороженные поля. Дровяной сарай, курятник, что-то похожее на начатую кузницу. Был даже обнесенный штакетником сад, в котором этим летним днем росли цветы. Все это было окружено аккуратным частоколом для защиты от хищников и чтобы не разбредались домашние животные. Джошуа был впечатлен. И все же его поражало, что все это сумела построить одна пара, обладая временем и целеустремленностью.
Но сейчас дверь курятника была выломана. Животных, которые там содержались, – коз, свиней или овец – не было, все они были убиты или разбежались. Поля заросли, картофель требовал окучивания, даже цветы буйно разрослись.
Однако дом не пустовал. И Джошуа даже показалось, что в свой легкий бинокль он увидел в окне лицо, мужское, неаккуратно побритое и испуганное. Лицо исчезло – мужчина опять пригнулся.
Кто бы он ни был, он явно боялся. И понятно, кого. Потому что здесь находилась Салли Линдси.
Стояла весна 2058 года. После воздушного тура с Лобсангом по жучиному миру Джошуа выслеживал ее почти полгода.
* * *
Он обнаружил Салли на утесе к западу, откуда был виден дом.
Джошуа подошел к ее маленькому лагерю, тихо насвистывая «Гарпун любви» – фрагмент их общего прошлого, который она могла узнать. Затем он поднял руки и шагнул в поле ее зрения.
По крайней мере, она не застрелила его на месте. Узнав его, она повернулась к нему спиной и продолжила следить за домом, расслабленно сидя на корточках и держа на коленях ружье из алюминия, бронзы и керамики.
– Я искал тебя несколько месяцев, – окликнул он, подходя.
Она пожала плечами.
Поднявшись на утес, Джошуа увидел, что Салли сидит рядом с глубоким выкопанным очагом, полным золы. Очевидно, очаг многократно использовался. Рядом аккуратной кучкой лежали кости, свидетельствуя о множестве мелких животных, которые отдали свои жизни, чтобы поддерживать жизнь Салли. Здесь же стояла бадья воды, по-видимому, из реки снизу. Даже одежда, выстиранная, разложенная на скале, сушилась под солнцем в пыльном воздухе.
– Ты здесь уже некоторое время, да? Устроилась как дома, – сказал Джошуа.
– Чего тебе надо, Джошуа?
– Какого черта ты тут делаешь, Салли?
– Говори, что тебе нужно. Или уходи – мне все равно.
– Я здесь из-за Лобсанга.
Она не отрывала глаз от дома внизу. Ее волосы были гладко зачесаны назад, открывая худое лицо и придавая ему напряженное, хищное выражение. В уголках глаз залегли глубокие морщинки. Ей уже за шестьдесят, напомнил себе Джошуа.
– И что Лобсанг?
– Мы ему нужны. Он сказал, что ты, наверное, будешь ждать вызова.
– Я? С чего бы?
– Потому что это ты привела его с Агнес в Нью-Спрингфилд. Ты все подстроила. Он так говорит. И теперь ты ему должна.
– Я никому ничего не должна. И никогда не была.
Джошуа вздохнул.
– Что ж, он отказывается играть в счастливую семью с Агнес. Теперь он хочет, чтобы мы кое-что для него сделали. «Мне нужно, чтобы вы меня нашли», – сказал он. Он хочет вернуть себя. Старого Лобсанга.
– Разве это возможно? Когда он «умер», то уничтожил все свои итерации, так мне сказали. Все свои хранилища, в космосе, в последовательных мирах. Даже те зонды, которые отправил на край Солнечной системы, в облако Оорта.
– До одной копии он не добрался. Ты знаешь, про какую я говорю. Из Того Самого Путешествия.
– Ах да, конечно. Передвижной модуль, который мы оставили общаться с Первым Лицом Единственным Числом на берегу необитаемого моря за два с лишним миллиона миров… Боже, прошло почти тридцать лет.
– Может, даже тогда он думал об этом как о самой главной резервной копии. И теперь хочет вернуть ее. Еще одно путешествие, ты и я. Как в старое доброе время.
– У нас с тобой нет «старого доброго времени», Валиенте, – проворчала она. – Как ты меня нашел?
– Да ладно, Салли. Ты всегда оставляешь след из хлебных крошек. Ты хочешь, чтобы тебя нашли, на всякий случай… В этот раз я начал с могилы Янсон, в Мэдисоне. Цветы, которые ты оставила там…
– Не хочу слышать о твоих блестящих детективных способностях.
– И еще слухи. Про ловушку, в которую ты себя тут загнала. Про эту засаду. Ты же знаешь, как оно бывает. Стригали распространяют сплетни, как заразу. А ты тут уже давно.
– Это плохие парни в ловушке, в том доме. Я не в ловушке.
Джошуа ударил ногой по куче костей.
– Правда, что ли?
Он сел на корточки рядом с Салли и достал из рюкзака пластиковую бутылку воды и полоску вяленого мяса. Салли отказалась от воды, но откусила мяса.
– Впечатляюще, что ты сумела в одиночку так долго удерживать это место. Но тебе нужно охотиться, ходить за водой. И спать. Даже Салли Линдси нужно спать.
Она пожала плечами.
– Я делаю все в разное время. Без заведенного порядка, так что они никогда не знают, где я. – Она подняла ружье и без предупреждения выстрелила. От крыльца дома разлетелись щепки. – Даже когда я сплю, я устанавливаю автоматический огонь через произвольные промежутки времени. – Она хлопнула по ружью. – Это умная штука. Конечно, они могут напасть все вместе. Кого-то я убью, но остальные доберутся до меня. Только у них кишка тонка. Если бы было иначе, они бы вообще тут не оказались.
– Кто они?
– Какое значение тут имеют имена? Что они сделали – вот что важно.
– Сколько?
– Пятеро. Все мужчины. Думаю, они родственники. Отец и сыновья или, возможно, кузены. Стая.
– Почему они просто не перейдут?
– Потому что я вошла и разбила их переходники.
– Расскажи, почему ты здесь. Что эти парни натворили.
– Посмотри вокруг, – с горечью сказала она. – Ты и сам можешь понять.
– Поселенцы. Всего одна пара?
– Да. Я нашла дневник, который плохие парни выбросили за дверь вместе с другим мусором. Они выросли на Базовой, пережили Йеллоустон, оказались в лагере беженцев на Ближней Земле – именно там они и встретились – и несколько следующих лет наблюдали, как их родители выкашливают легкие из-за пепла. Став свободными, они прибыли сюда, потратив все родительские сбережения на доставку твеном необходимых инструментов, нескольких кур, беременной свиноматки. Они вместе построили дом, посадили зерновые и цветы, разводили свиней и кур. Она забеременела. Они всегда надеялись, что следом придут и другие, что здесь вырастет поселение.
– Но первыми появились эти типы.
– Джошуа, они все сделали правильно. У них был частокол, был погреб для защиты от нападений с помощью перехода. Но все оказалось бесполезным против грубой силы, против людей, которые не задумываясь воспользуются этой силой. У них был бы шанс. Окно. Если бы они просто перестреляли этих типов, как только те появились. Но хорошие люди всегда медлят. Глупо, глупо. Я частично догадалась, что случилось. Мужа они убили сразу же. Когда через несколько дней я обнаружила это место, женщина еще была жива. Можешь себе представить, Джошуа, она была беременна. Я попыталась напасть на них в надежде вызволить ее. Они очень быстро убили ее, чтобы избавиться от свидетеля, полагаю. Тогда…
– Тогда ты заняла позицию здесь. И что? С тех пор ты их сдерживаешь?
– Потребуется некоторое время, чтобы они начали голодать. Я прогнала животных из-за частокола, но в доме много сухих продуктов, соленого мяса. Фермеры подготовились на случай неурожая. И у них есть доступ к воде, глиняная труба от реки. Я не смогла ее перекрыть, недостаточно укрытий, чтобы подобраться.
– Ты надеешься, что голод выгонит их из дома.
– Нет, я надеюсь, что они сдохнут от голода и облегчат мне работу, – невозмутимо сказала она, свирепо глядя на дом. – Или, может, поубивают друг друга. Иногда я слышу споры. Однажды даже выстрел в доме. С тех пор как кончился кукурузный самогон, они стали поспокойнее.
Джошуа внимательно рассматривал ее.
– Ты не хочешь убивать их сама. Верно? Я хочу сказать, ты могла бы. Ты могла бы перейти туда и перестрелять их. Могла бы поджечь дом. Ты дашь им умереть, но…
– Я не убиваю, Джошуа. Раньше убивала.
Он знал это про нее.
Внезапно она произнесла:
– Иногда это необходимо. Но это не правило.
– Почему нет?
Она не спускала глаз с дома.
– Потому что я не доверяю себе. Потому что, однажды начав, я могу не остановиться. Иногда я впадаю в ярость… Такие люди, Джошуа, худшее, что есть в человечестве. Хищники. Паразиты, живущие за счет чужого труда. Уничтожающие хорошие жизни ради нескольких часов веселья. Сколько раз эта банда проворачивала такой фокус раньше? Потому что, поверь мне, у меня такое впечатление, что они поднаторели в этом. И они загрязняют Долгую Землю, как люди издавна поступали со своей планетой. Хочешь знать, как я узнала? От троллей.
– Что тролли?.. Ох.
Он понял, что с самого прибытия в этот мир совсем не слышал тролльего зова, не видел ни одного из этих вездесущих гуманоидов.
– Я иду туда, где нет троллей. Вот откуда я знаю, где искать проблемы, где люди загаживают место еще больше, чем обычно. – Она моргнула, покачала головой. – Когда я была на Марсе, мы долго говорили об этом с Фрэнком Вудом, астронавтом, помнишь его? Он упрекнул меня в том, что я совесть Долгой Земли. Не то чтобы я хотела так называться, но это заставило меня задуматься.
– Без сомнения, после того, как ты его послала.
– Когда я нахожу что-то подобное, я не могу этого терпеть, Джошуа. Не могу стоять в стороне и пускать на самотек.
– И тем не менее убиваешь ты неохотно. Не хладнокровно. – Он подумал, что понимает. – Итак, ты застряла, да? Разрываешься между двумя взаимоисключающими порывами: с одной стороны, уничтожить этих бандитов, с другой – не убивать. И такое же противоречие у тебя со скрытностью: ты прячешься, но оставляешь подсказки, чтобы тебя можно было найти. Ты похожа на закольцованную компьютерную программу. Лобсанг бы понял.
– Вот иди достань его и заставь раскольцевать.
Джошуа рассмеялся.
– У меня есть идея получше. Теперь у тебя есть я. Предположим, я приведу твен. Военное судно. Американский военно-морской флот все еще высылает патрули со своей базы на Базовых Гавайях. Флот уже не тот, что раньше, но они забирают домой таких преступников для правосудия.
Она фыркнула.
– Да ладно, Салли. Это не Дикий Запад. У тебя тут настоящее место преступления. Ты стала свидетелем большей части, остальное установят криминалисты. Это твой выход. Ты останешься здесь и будешь удерживать их. Я найду путевую станцию на Долгой Миссисипи и отправлю сообщение. Потом я сразу вернусь сюда и побуду с тобой, пока все не решится. Хорошо?
Она ничего не сказала.
Джошуа со вздохом растянулся на скале, попил воды.
– Слушай, подумай об этом. Сегодня я никуда не собираюсь, все равно я устал.
Салли посмотрела на него с плохо скрытым презрением, которое почему-то всегда характеризовало их отношения на протяжении почти тридцати лет.
– Чувствуй себя как дома, – сказала она. – О чем поговорим? Знаю. Расскажи, что Нельсон Азикиве узнал про твоего отца?
Он прищурился.
– Ну конечно же, ты в курсе.
– Ты меня знаешь, Джошуа. Я знаю все. Я была там, помнишь? Я знаю, что ты плакался ему про папочку на свое пятидесятилетие, когда я оставила тебя с ним. Кризис среднего возраста или что?
– Я просто хотел узнать, кто мой отец. Разве это плохо? Оказалось, что вопрос хороший. Нельсону потребовались годы, чтобы все выяснить, в основном потому, что все это древняя история, до цифровой эры. Ему пришлось самому копаться в архивах на Базовой, тех, что уцелели. – Джошуа взглянул на Салли. – Он много узнал о моей семье. И о твоей, если хочешь знать. – Это привлекло ее внимание. – Нельсон даже не дал мне оплатить его расходы и прочее. Думаю, ему нравится процесс. Решение головоломок…
– Давай к делу, Джошуа. Ты встретился с дорогим папашей или нет?
Он сел и повернулся к ней.
– Да.
