Глава 11

– Если совру – до мажор… – Темнокожий пожилой мужчина, сидевший на смотровом столе свесив ноги, с мастерской легкостью взял аккорд на верхнем грифе гитары. – То пусть я умру – до минор. – Он сыграл еще один аккорд, используя только нижний гриф. – И это не пустые слова.

– Я никогда в этом не сомневался, – сказал Идо, наблюдая за движениями переделанных пальцев по ладам. – Как ощущения? Нет конфликтов с правой рукой?

– Нет. Прекрасная работа. Теперь мне играется легче, чем все последние годы. – Белоснежные усы Гектора встопорщились над широкой улыбкой. – Но с этим суперчипом я мог бы играть фламенко дуэтом с самим собой.

– Ты и так можешь играть сам с собой дуэтом. И с фламенко отлично справляешься. Я слышал, – сказал Идо. – Я же говорил: с каждой новой механической частью приходится заново учиться некоторым вещам.

– Si, si, si, – рассеянно откликнулся Гектор, сгибая и разгибая раздвижные пальцы правой руки. – Если б не вы, сидел бы я теперь с костяшками пальцев размером с куриное яйцо каждая и мечтал о том, чтобы снова играть на гитаре. Это было ужасно, вот что. Я ни капли не скучаю по своим старым рукам. Но если бы у меня был суперчип… – его лицо исказилось от мысленного усилия. – Не могу передать, как важно для меня все время развиваться. Я мог бы полностью отдаться музыке, а не бороться со старостью.

– Все мы однажды перестаем развиваться. Тебе пришлось бы столкнуться с этим, даже если бы подвергся Полной Замене, – сказал Идо как можно мягче. – У всех с возрастом снижается эффективность, не только у музыкантов. Но и у киберхирургов.

– Разве вам не хочется, чтобы этот момент наступил как можно позже? – спросил Гектор.

Идо улыбнулся.

– Конечно же.

– Но вы не торопитесь механизироваться, – сказал Гектор, указывая на тело Идо. И тут же смутился. – Я не хотел сказать ничего обидного.

– Нет, вообще-то ты прав, – сказал Идо, негромко рассмеявшись. – Подозреваю, это действительно выглядит странновато: все мои пациенты усовершенствовали себя, а я нет. Тебя это беспокоит?

– С чего бы? – ответил гитарист.

– Ты считаешь, что это заботит других пациентов? – спросил Идо.

Гектор на секунду задумался.

– Ни разу не слышал таких разговоров. В приемной мы чаще всего обсуждаем моторбол. В следующем году Джашуган станет всеобщим героем, куда лучше Гревишки, потому что он-то так не скатится.

– Надеюсь, что нет, – откликнулся Идо, моментально становясь серьезным. В последний раз, когда он видел Гревишку, тот спускался через открытый люк в канализацию, где, по слухам, родился.

– Хотите, я могу поспрашивать, что народ думает о том. почему вы себя не улучшаете? – спросил Гектор.

– Не бери в голову. – Идо опустил стол, чтобы Гектору было проще с него слезть. – Я хочу, чтобы ты вернулся на свое обычное место на рынке. И тогда я, покупая сервомоторы, смогу всем хвастать, что лично тебя знаю.

Гектор виновато улыбнулся.

– Как только я смогу рассчитаться за все то время, когда я не мог заплатить…

– Заплатишь, когда сможешь, – добродушно сказал Идо, перебивая. – Ты знаешь, где меня найти. И если начнутся какие-то проблемы, прерывания или какие угодно, возвращайся, и я все поправлю.

Идо мог бы и забыть об упомянутом Гектором супер-чипе, но его следующий пациент только о нем одном и говорил. Тонио работал конькобежцем в курьерской службе. Ему было всего лет двадцать, и еще в подростковом возрасте он заменил стопы ног на механические. Знай Идо, кто это сделал, он бы отыскал его и приласкал чем-нибудь тяжелым.

Работа была не просто некачественной. Никто не объяснил Тонио, что усиленные стопы настолько увеличат нагрузку на его собственные бедра и колени, что однажды ему придется заменить все ноги целиком. К счастью, юношу ничуть не пугала перспектива замены значительной части тела на механические детали.

– Мой начальник пообещал, что «Меркурий» покроет, типа, три четверти стоимости, – сказал Тонио. – Даже если я не стану обращаться к их спецу.

– Их спецу? Это не тот же «спец», который заменял тебе стопы? – Идо с большим трудом удалось подавить гнев.

– Не, другой, – ответил Тонио. – Тот, первый, разорился и куда-то свалил. Никто не знает, куда он делся.

– Везунчик, – пробормотал Идо. Он уложил Тонио на смотровой стол, поднятый так, чтобы можно было разглядеть все соединения. Стопы крепились к лодыжкам всего в нескольких местах. Хорошо хоть они не отломились вовсе. По их состоянию Идо догадался, что Тонио настолько плохо чувствовал собственные стопы, что мог наступить на шип и ничего не заметить. Идо сделал все что в его силах, чтобы юноша походил еще какое-то время, но дольше бедолага уже просто не протянул бы.

– Так что шлите счет «Меркурию», – говорил между тем Тонио. – Хотя они, скорее всего, и с вами станут тянуть свои шестьдесят дней. С клиентов они берут деньги заранее, но потом сами задерживают оплату на шестьдесят дней. Какие-то хитрости по счетоводной части.

– А сейчас мне нужно, чтобы ты не двигался, – сказал Идо, подкатывая к столу небольшой сканер.

Тонио приподнял голову, чтобы видеть, что он делает.

– Вы же не собираетесь их прямо сейчас снимать? – спросил он, когда Идо поместил его стопы в сканер.

– Нет, это сканер, – успокоил его Идо. – Он покажет мне все соединения в радиусе 360 градусов, начиная снаружи и до самой кости.

– Но вы все равно собираетесь отрезать мне ноги, – сказал Тонио.

– Да, но не сегодня. Я хочу узнать, в каком у тебя тут все состоянии. Лежи спокойно, Тонио, и не дергай ногами.

Тонио подчинился.

– Надеюсь, вы проведете операцию поскорее. Я не собираюсь всю жизнь кататься для «Меркурия». Это работа не для взрослого человека.

– Вот как? – сказал Идо. – А какая же работа для взрослого?

– Я собираюсь нанять тренера и попробовать пробиться в моторбол. И если мне удастся заполучить один из этих суперчипов, я точно своего добьюсь.

Идо, отодвигавший сканер от стола, на секунду остановился.

– Что за суперчип?

– Он был у одного чувака на последних пробных гонках, и это было просто невероятно. Он двигался так быстро, что остальные выглядели так, будто двигаются в замедленной съемке.

– А как у него было с координацией? – спросил Идо.

– Да он, наверное, мог бы одновременно жонглировать бензопилами и танцевать балет – и все это очень быстро! Я непременно достану такой чип!

– И где? – спросил Идо.

– Ну… у вас? – Тонио смотрел на него с легким недоумением. – У вас же должны быть такие штуки, правда? Новые железки, софтина? Даже если вы больше не работаете на арене, вы все равно можете достать все последние модели?

Идо вздохнул.

– Если ты хочешь стать профессиональным игроком, тебе придется пойти на Полную Замену, – принялся объяснять он. – Все паладины – киборги с ПЗ. Тела из плоти и крови не хватит даже на единственный круг по трассе, не говоря уже о полосе препятствий.

– Да и ладно, – ответил Тонио. – Этот суперчип все равно с «мясом» работать не станет, так?

Идо поморщился от этого слова.

– Но тебе недостаточно только полной замены. – Он подтащил к столу кресло, на котором сидел. – Не всякий ПЗ-киборг создан дл игры. И не все паладины добиваются успеха. Многие оказываются временными людьми в тренировочной команде Завода. «Или сдуваются еще до того, как поучаствуют хотя бы в одной игре», – добавил он про себя.

– Я знаю, – сказал Тонио, приподнимаясь на локте. – Нужно быть спортивным, иметь боевой настрой. С суперчипом у меня будет все необходимое, все свистелки и перделки! Это ж просто новое слово в механических модификациях! Это же почти как раньше, когда все повсюду ходили пешком, а потом кто-то изобрел машину.

Идо решил, что лекция по истории ничем не поможет ни ему, ни Тонио.

– Не знаю, кто его придумал, но теперь этот чип у Вектора, – продолжал Тонио. – Тот чувак порвал всю тренировочную команду, как бумажные полотенца. Вектор тут же взял его в одну из своих команд.

– И Вектор, разумеется, никогда не платил команде Завода, чтобы они поддались, – с сомнением сказал Идо.

– Конечно, платил! – Тонио рассмеялся. – Но не в этот раз. Можно подкупить людей, чтобы они двигались медленнее, но не быстрее – и точно не настолько быстро. Парень двигался так быстро, что повторы приходилось делать с замедлением, чтобы мы могли увидеть его действия.

Идо отнесся к этому скептически. Моторбол вечно порождал целую тучу слухов: о новых стимуляторах, об игроках с неслыханными талантами, о новом оборудовании, которое даже из статуи могло сделать претендента на звание Абсолютного чемпиона… И они всегда оказывались преувеличениями или плодом воспаленного воображения старых фанатов, скучавших по дням, когда карьера Гревишки шла в гору.

Идо слегка подправил механизм стоп и прикинул график проведения операций замены. Даже когда Идо провожал его до двери, Тонио все еще рассказывал что-то о суперчипе.

Следующей пациенткой была двенадцатилетняя девочка по имени Брава – она потеряла правую руку из-за рака костей, и ее кибернетический протез надо было подгонять по мере ее роста. Вместе с ней пришла старшая сестра Боевита. Она потеряла правую руку из-за той же болезни, но решила заменить и вторую руку, а заодно и обе ноги. Торс Боевиты неплохо держался, и она до сих пор не выказывала желания заменить что-то еще. Но со временем боль и неудобства в органических частях могут заставить ее изменить решение. На всякий случай Идо постоянно обновлял ее карточку. Обе сестры вели себя невероятно по-девчоночьи, и его это радовало. Иногда казалось, что вместе с ними в клинику проникал дух его дочери и делал ее немножко более реальной. Идо надеялся, что сегодня девочки дадут ему передохнуть от разговоров о новой восходящей звезде моторбола с модификациями, которых определенно не могло существовать на самом деле. Но он забыл, что даже самые раздевчачьи девчонки могут быть фанатами моторбола.

– Так вот, смотрю я, значит, пробные гонки на этом большом экране посреди города, – начала Боевита, устраиваясь на кресле рядом с сестрой. Она была темнокожей, с густыми черными волосами, заплетенными в длинные, до пояса косички, которые удерживала завязанная на лбу широкая полоса золотистой ткани. Девочки лишь недавно появились в клинике и не встречали его дочь, но Идо был уверен, что та уговорила бы Боевиту заплести ее редкие волосы до плеч в такие же косички. Хотя, может быть, ей захотелось бы кудряшки, как и Бравы.

– И просто не верю своим глазам! – продолжала Боевита. – Я тут же бросаюсь звонить Браве и договариваюсь встретиться с ней у стадиона, пока кто-нибудь не догадался брать деньги за вход!

– Пробные гонки можно смотреть за бесплатно, – вставила Брава.

– Да, я знаю, – пробормотал Идо, пытаясь правильно расположить ее плечо в стереотаксической раме. Он мог бы уложить ее на смотровой стол, но опыт показывал, что пациенты помоложе меньше крутились, если сидели в кресле.

– Так здорово, что она мне позвонила, – сказала Брава, – потому что иначе я бы ей ни за что не поверила. Никогда не видела никого быстрее. И он такой хорошенький!

– Этого у него не отнимешь, – согласилась Боевита. – Но мне все равно хотелось бы встретиться с Джашуганом или Кинубой…

– Чурики Кинуба мой! – торопливо вставила Брава и захихикала.

– Нетушки. Я этого типа к тебе и на километр не подпущу, – отрезала Боевита. – Можешь встречаться с Джашуганом.

– Вот уж нет! Это все равно что ходить на свидания с папой.

– Мне нужно, чтобы ты сидела ровно, – сказал ей Идо. – Или я прикреплю тебе руку к уху.

– Главное, чтоб не к сиське! – заявила Брава и захихикала, тряся короткими кудряшками.

– Брава! Как тебе не стыдно! – пожурила Боевита. – Как можно так разговаривать с доктором! Смотри, что ты наделала, он совсем покраснел! Вы уж ее простите, – добавила она, обращаясь к Идо, который чувствовал, как его лицо полыхает. – Мы пытаемся дать ей правильное воспитание, но сами знаете, какие сейчас дети. Все как об стенку горох. По крайней мере, так мама говорит.

Идо улыбнулся, хотя его лицо все еще горело. Ему очень нужна медсестра. В цивилизованном обществе доктора никогда не осматривали пациентов без ассистента. Рука для Герхад была готова. Он собирался зайти к женщине этим вечером, по дороге на вторую работу, или на следующее утро перед открытием клиники.

– У него и имя подходящее, – сказала Брава. – У этого парня с суперчипом.

– Какое? – вежливо сказал Идо, добавляя соединители к механической руке и к плечу девочки.

– Го-о-он, – одновременно восторженно протянули девочки.

– Вектор уже подписал с ним контракт, – добавила Брава. – Вектор загребает себе лучших игроков.

– Кинуба отказался подписать с ним контракт, – напомнила Боевита. – Док, вы же раньше работали на трассе, да? Готова поспорить, им вас не хватает. Вы все еще ходите на игры?

– Нет, – ответил Идо, не поднимая головы от работы. «И пожалуйста, не спрашивайте почему», – добавил он про себя, заканчивая подгонку крепления руки Бравы к ее плечу. Большинство людей знали, что случилось с его дочерью, и почти все его постоянные пациенты знала, что Кирен его бросила. Одни думали, что он бросил моторбол из-за первой беды, другие – из-за второй. Идо было не важно, что они думают, главное, чтобы ему не приходилось ничего объяснять.

– Брава, прости, но ты по-прежнему слишком много крутишься, – сказал он. – Пожалуйста, постарайся сидеть смирно. Если я ошибусь с соединениями, ты станешь махать рукой каждый раз, когда моргаешь.

– Простите, док, – сказала Брава. – Я буду вести себя хорошо. Ну, постараюсь.

– Ой, док, готова поспорить, что вы никогда в жизни не ошибаетесь, – усмехнулась Боевита. – Вы, наверное, самый умный человек на свете. Или, по крайней мере, в Айрон сити.

– Это очень мило, Боевита, – Идо почувствовал, что снова слегка краснеет. – Но вокруг очень много умных людей, и просто по закону больших чисел кто-то из них обязательно окажется умнее меня.

– Вот уж сомневаюсь, – сказала Боевита и снова рассмеялась. – По крайней мере, я никого такого не встречала. Может, они все прячутся?

– Даа, – поддразнила ее Брава. – От тебя. Любой, у кого есть хоть капелька мозгов, прячется, как только тебя видит.

– Я тебя убью, – пообещала сестре Боевита. – Взаправду. Как только ты вылезешь из этого кресла, я тебя прикончу.

Идо пришлось оторваться на время от руки Бравы, чтобы перепрошить часть вегетативной нервной системы рабочему Завода и тем самым прекратить внезапные приступы гипервентиляции. Убедившись, что мужчина не страдает каким-то тревожным расстройством, проблему Идо отыскал легко – кусок дефектного провода. Идо заменил его, а заодно, просто на всякий случай, и всю проводку в непосредственной близости, а потом оставил рабочего в клинике еще на пару часов для наблюдения.

– Это уж как вы скажете, док, – согласился мужчина, устраиваясь в еще одном зубоврачебном кресле. – Но я уже чувствую разницу. А то одно время я думал, что какие-то шутники из южного распределительного засунули мне в легкие какой-нибудь треклятый суперчип.

Брава и Боевита тут же оживились.

– Вы тоже видели пробные гонки? – спросила Боевита.

– Ну конечно, – ответил рабочий. – Обычно я на них не остаюсь, но я рад, что на этот раз изменил привычке. Просто невероятно! В жизни не видел никого быстрее. Поговаривают даже, что этот парень будет не хуже Гревишки, но я вам скажу, он заставит всех забыть о Гревишке…

Идо сумел пропустить мимо ушей их болтовню, но все остальные говорили о том же. К концу рабочего дня, который ему пришлось продлить на пару часов, он слышал больше слухов и догадок о суперчипе, чем мог упомнить: этот парень – испытательная версия совершенно нового типа паладинов; суперчип на самом деле стянули из медицинского центра, где Завод разрабатывал суперсолдат для следующей войны; парень с суперчипом был единственным выжившим солдатом из полулегендарной армии Соединенных Республик Марса; Завод собирался заменить центурионов на киборгов с суперчипами…

В конце концов, Идо сдался и посмотрел несколько видео с гонками. Он ожидал, что увидит какие-нибудь цирковые трюки под спидами с психоделическим подсластителем. От увиденного даже самые крохотные волоски у него на шее встали дыбом.

Киборгу на трассе на вид было около двадцати. Короткие черные волосы, загорелая кожа. Рассмотреть лицо точнее было трудно, потому что он двигался как в быстрой промотке, но без рывков ускоренного видеоряда. Если все это не был какой-то трюк, то кому-то удалось сделать то, чего пытался добиться Идо. Кто-то другой сделал чип, который сравнял скорость движений механического тела и мысли в живом мозгу.

Проблема потери контроля настолько изводила Идо, что он решил сделать перерыв и на какое-то время спрятал чип в сейф. При связи одной-двух механических частей с живым телом все работало отлично, но недолго. Первые результаты его виртуальных экспериментов вселяли надежду. Но потом чип ни с того ни с сего начал предсказывать следующее движение и воспроизводить его слишком быстро, так что в итоге оказывалось, что механическими частями управлял уже он, а не человеческая воля. Идо перепробовал разные схемы и настройки, но чип все равно пытался бежать впереди мозга.

Полностью механическое тело с живой нервной системой работало под управлением чипа куда лучше – но тоже лишь какое-то время. Чипу просто требовалось больше времени, чтобы перетянуть управление на себя. Срок колебался от случая к случаю. Виртуальные эксперименты показали, что время его работы эквивалентно двум месяцам, но не дольше. Эксперименты с другими конфигурациями нервной системы выявили, что на перехват управления могло потребоваться всего несколько дней.

Обычно Идо отвлекался от проекта не больше чем на неделю. С того момента как он убрал чип в сейф, прошло две недели, и он все еще не был готов браться за него вновь. Идо начинал подозревать, что пытается сделать невозможное – у него просто не было подходящих материалов. Но, по всей видимости, он ошибался. Кто-то добился того, что не получилось у него.

Разумеется, Кирен. Больше некому.

Чип не был их совместной работой, но она немного помогала. Она знала, чего Идо пытается добиться, с какими материалами он работает. Вектор мог достать ей куда более качественное сырье и лабораторное оборудование. В итоге она могла сделать все то же, что Идо, но еще лучше. И быстрее. И, вероятно, в приятной цветовой гамме.

Идо не имел бы ничего против, если бы она не сделала это для Вектора, как будто не было ничего важнее, чем угодить ему. Стоило ли так стараться ради короля Залемской помойки? Можно подумать, что он мог предложить ей что-то еще, кроме мусора.

Но у него действительно было кое-что еще. Вектор мог предложить ей все то, что он воровал из Залемских грузов. Он мог дать ей то, что было до мусора.

После того как ушли пациенты, Идо решил отложить визит к Герхад до утра и отправиться прямиком на вторую работу.

Сегодня вознаграждение предлагалось за злобную жестянку, охотившуюся за парочками. За любыми – старыми, молодыми, однополыми и гетеросексуальными. Двое друзей были в безопасности. Но стоило хоть как-то проявить привязанность, поцеловаться или даже взять партнера за руку, и это было равносильно смертному приговору.

Жертвами преступника, названного в объявлении Разлучником, стали уже шесть пар. Выжили только двое: мужчина из второй пары и женщина из пятой. Оба практически ничего не помнили о происшествии, хотя женщина и смогла дать раплывчатое описание нападавшего.

Присмотревшись к местам, где находили его жертв, Идо определил излюбленные районы Разлучника. Тот нападал в разных местах, но его любимое охотничье угодье находилось неподалеку от развалин старого собора. Он давно не оставлял трупов в том районе, но наверняка рано или поздно снова там объявится. Идо решил проверить, не случится ли это сегодня ночью.

Разлучник стоил 55 тысяч кредитов – кругленькая сумма, которой хватит и на клинику, и на зарплату медсестре. Может даже хватить на новые материалы, чтобы Идо снова мог взяться за чип.

Идо проклинал скрипучее колесо футляра, когда катил его по ночной улице. Он может подогнать по размеру киберпротез руки для двенадцатилетки, дать новую надежду гитаристу и привести в порядок человеку вегетативную нервную систему. Но не в его силах прекратить скрип этого треклятого колеса. Однажды из-за него он попадет в такой переплет, какой и представить не может.

Идо остановился, чтобы сориентироваться, потом направился к неровному силуэту разрушенного собора. Здание нравилось Разлучнику, потому что тут были камни. Удобные тяжелые снаряды отлично подходили, чтобы разбивать головы. Идо откатил свое оружие в дальний угол собора и нашел клочок жухлой травы в тени внешней стены, где он мог бы положить чехол на бок и открыть его.

Один из воинов-охотников, самодовольный сукин сын Запан, как-то сказал Идо, что любое оружие, которое требует сборки, – это пустая трата времени и сил. Смерть может подкрасться прежде, чем он сможет вставить шплинт А в гнездо Б. Он посоветовал Идо найти другое оружие или другую работу.

Из тех, кто игнорировал советы Запана, еще никто не погиб, Идо не стал исключением. У него и так была другая работа. А что касается оружия, то на свете существовало невероятное количество приспособлений, созданных исключительно для уничтожения себе подобных. Идо перепробовал почти все, от всех продавцов в городе, легальных и незаконных. Потом он вернулся домой и изготовил реактивный молот.

Создание орудия убийства шло вразрез со всеми его врачебными принципами. С другой стороны, убийство его дочери шло вразрез со всеми его отцовскими принципами, так что счет вроде как сравнялся.

Однако не совсем. Была надежда, что клиника поможет ему как-то выровнять ситуацию, но ничто на свете не могло компенсировать убийство его дочери. Идо просто сделал единственное, что ему оставалось – он убрал с улиц ее убийцу. А потом он стал чистить улицы от остальных убийц в надежде, что спасет других родителей от трагической несправедливости – смерти ребенка. Эту болезнь мог вылечить только воин-охотник, а не доктор.

Идо не мог бы сказать наверняка, как родилась идея реактивного молота, кто ее подсказал. Он сделал чертеж на бумаге, потом воспользовался проектно-конструкторской компьютерной программой. Работа была очень сложной, сложнее всего, что ему доводилось делать, – ну, если не считать чипа.

Идо вынул две основные детали из обитого пеноматериалом чехла. На нижней части рукоятки находились кнопки управления, к верхней крепилась голова молота. Соединив их, он почувствовал, как рукоятка в его руке завибрировала. Это ощущение придало ему сил. Крепче сжав рукоятку, Идо взглянул вдоль нее на голову молота.

Можно сказать, что она явилась ему в видении. Одна сторона была плоской, как у кувалды, и предназначалась для дробящих ударов. Другая, изготовленная из блестящего, сверхтвердого металла, сужалась в опасное острие, предназначенное для нанесения необратимых повреждений. На тупой стороне располагались дюзы двигателей, так что когда Идо наносил удар заостренным концом, в него вкладывалась не только сила его мышц. Там же было несколько маленьких моторчиков. Органы управления на ручке могли превратить один удар в несколько, как в отбойном молотке.

Реактивный молот был тяжелее, чем хотелось бы Идо, и механизм контроля делал его, пожалуй, самым сложным оружием, не считая адских кибергончих Мактига. Проще было переносить его в чехле, но так тоже неплохо. Идо выглядел безобидным чудаком, а не воином-охотником. Цели пытались убежать от Запана и других охотников вроде него, но редко обращали внимание на Идо. Он мог застать их врасплох.

Некоторые цели не бегали ни от кого, они считали себя неуязвимыми. Идо расслышал разносившиеся по собору голоса: мольбы мужчины и женщины и громкий язвительный смех, такой высокий и пронзительный, что от него могли бы треснуть стекла.

Идо не переставало удивлять, что убийцы всех форм и размеров, все как один, обожали играть со своими жертвами ради чистого садистского удовольствия.

Идо прислонил чехол к стене собора и стал ждать. Убьет ли киборг свои жертвы внутри или вытащит их наружу, чтобы еще немного поиздеваться? Большинство психопатов не особенно стеснялись святых мест. Разлучник, вероятно, даже не знал, что такое собор. Для него здание было просто грудой камней, которыми так удобно разбивать черепа.

Внезапно через одну из арочных дыр, что когда-то были окнами, вылетел мужчина и приземлился на тротуар, вскрикнув от боли. Пока он пытался подняться, Идо увидел, что ему не меньше шестидесяти пяти. Мужчина сумел подняться на колени, но был слишком слаб, чтобы устоять на ногах. У него было вывихнуто плечо. Идо сочувственно поморщился. Плечо наверняка чертовски болело, даже хуже, чем сломанный нос, из которого слишком сильно текла кровь: мужчина, должно быть, принимал какие-то разжижители крови. Его немедленно нужно было доставить в больницу.

Мужчина заметил Идо и открыл рот. Идо выразительно помотал головой и поднес палец к губам, потом приподнял реактивный молот, чтобы мужчина догадался, что он охотник. Секундой позже из окна на землю выпала женщина. Она лишь негромко крякнула, но не вскрикнула. Мужчина вновь попытался встать, но она первой поднялась на ноги и бросилась к нему. Ее движения выдавали человека с механическими ногами. Она с легкостью могла бы сбежать, позвать на помощь, но она не хотела бросать своего спутника. Идо почувствовал укол ревности и велел себе собраться. Этим людям нужна была его помощь, не время завидовать их отношениям.

Разлучник прыгнул сквозь окно и приземлился прямо перед парой.

– Не знаю, достаточно ли я вас отбил, – проверещал киборг высоким безумным голоском. – Старое мясцо такое жесткое, прям как вяленая говядина с железом. Это я про тебя, детка, – он кивнул женщине.

Та подняла неровный камень размером почти с собственную голову и держала его перед собой, готовясь запустить в противника, как будто это могло дать ей какую-то надежду.

– Оооо! А вот это мне пригодится! – восторженно проверещал Разлучник. – Бросай сюда!

Он с клацаньем согнул и разогнул пальцы. Столь же отчетливо, как если бы это было написано сияющими буквами у киборга над головой, Идо понял, что сначала маньяк убьет женщину. Чтобы помучить мужчину, он убьет сначала ее, оторвет ей конечности одну за другой, как злой мальчишка – мухе. Потом он размозжит ей голову камнем, который она подняла. Звук будет ужасным.

И мужчина не сдвинется с места. Она не бросила его, а он не бросит ее. Даже если бы мог. Он жутко мучился, весь дрожал и готов был рухнуть на землю. Они готовы были умереть друг за друга, и Разлучник так ненавидел их за эту верность, что едва сдерживался.

Они достаточно настрадались. Идо выступил из тени с реактивным молотом наперевес.

– Эй, жестянка! – выкрикнул он. – Может, лучше потанцуешь со мной?

Разлучник повернулся к нему, и сердце Идо подпрыгнуло и забилось как бешеное. Киборг выглядел как мешанина разносортных деталей. Ни одна часть его тела не подходила к другой. Даже глаза были разными по цвету и размеру. От одной руки остался только голый остов, судя по всему, кое-как собранный второпях. Другая была выполнена так, чтобы походить на живую мускулатуру, но заканчивалась серпом вместо кисти. Правая нога состояла из кое-как сваренных деталей, и Идо поразился тому, что она вообще работала. Левая нога была единственной конечностью, которую доктору приходилось видеть раньше. Она принадлежала члену запасной моторбольной команды Завода. Сам игрок пропал в тот же день, когда его выставили из команды, и больше не появлялся. Должно быть, он распродал себя по частям… или нога была последней оригинальной частью. Идо очень надеялся, что это не так.

Ему припомнился один исторический факт: идея о самозарождении. В менее просвещенные времена люди верили, что мыши появлялись из грязной рубашки в ящике, а ил на дне озера превращался в рыб. Идо почти готов был поверить, что Разлучник и ему подобные образовывались из мусорной кучи под воздействием дурного воздуха и безнадежности в тени Залема.

Но тут Разлучник с воплем бросился вперед, и Идо отогнал мысль.

Он взмахнул реактивным молотом, выставив тупой конец вперед, и сбил противника с ног.

– Скорее! Бегите! В больницу! – выкрикнул Идо замершей на тротуаре парочке. Следующий удар тупого конца пришелся по сборной ноге киборга, и она разлетелась на металлические осколки.

– Я тебя убью! – завопил киборг и попытался дотянуться до него рукой. Идо увернулся и наградил отбойным ударом по плечу. Рука киборга отскочила, обнажив провода и кабели.

Идо оглянулся туда, где до этого стояла пара. Поправочка: они все еще стоят. Проклятие. Разлучник попытался подняться на ноги, и Идо добавил еще один отбойный удар, на этот раз по центру торса.

– Бегите в больницу! – сердито прокричал парочке Идо.

Женщина стала подталкивать мужчину к тротуару. Идо понимал, что они оба в шоке, но не мог избавиться от легкого раздражения. Они что, в самом деле решили, что оказались в безопасности, как только он сбил их обидчика с ног? Неужели они не понимали, что им нужна медицинская помощь? Не понимали, что им надо найти безопасное место?

Безопасное место… Как будто оно вообще где-то было.

Идо снова ударил киборга в грудь, и доспех раскололся. Но Разлучник по-прежнему грозился убить его, как будто у него еще были какие-то шансы. Идо разбил ему вторую ногу, разломив ее пополам у колена.

Теперь Разлучник лежал на спине, все еще пытаясь дотянуться до противника оставшейся рукой. Идо разбил его бедра, уничтожив тазобедренные суставы, и поднял молот, чтобы расколоть нижнюю часть торса.

Идо развернул молот и с силой опустил заостренную сторону на шею Разлучника. Голова киборга отделилась от тела с отвратительным влажным звуком, от которого Идо замутило. Он положил ее в мешок, потом почистил и убрал реактивный молот.

Прежде чем сдать голову Разлучника в центр выплаты вознаграждений на Заводе, он закинул чехол домой. дэкман не поблагодарил его за избавление от опасного преступника, не похвалил за отлично выполненную работу. Как обычно. Больше всего дэкманы походили на мусорные ведра с карикатурными личиками, и никто не знал, нужны ли они для чего-то еще, кроме запугивания людей. Пока Идо получал обещанную награду, ему было плевать.

Он думал, что потратил на охоту всю ночь, но впереди оставалось еще несколько часов темноты.

Как обычно.