Глава 22

Автобус начал сворачивать направо, Хьюго спрыгнул с подножки, перекатился и остался лежать на животе, чтобы рассмотреть улицу впереди. До собора – полквартала. Хорошо бы, чтобы Алита уже была там. Надо рассказать ей все без утайки и вместе решить, что делать. Парень осмотрелся. Вокруг лишь тени. Он подумал, что ему по-прежнему везет, встал и побежал к собору.

Точнее, попытался бежать. Хьюго едва ковылял: ноющие ноги настойчиво заявляли, что с них хватит. Горящие огнем легкие соглашались, им вторило плечо, напоминавшее об остатках адреналина и предстоящей адской боли. Хьюго попытался сосредоточиться на том, как они с Алитой выберутся из нахлынувшего дерьма. Конечно, доктор Идо поможет. Он не слишком обрадуется, узнав, где Хьюго брал дефицитные запчасти для клиники, но никогда не поверит, что Хьюго – убийца. Если кто и может спасти от лживого обвинения в убийстве, так это док.

Но сперва нужно встретиться с Алитой. Она еще не приехала, потому что вот он, вход в собор, и если бы она была здесь, выбежала бы навстречу…

Хьюго упал навзничь как подкошенный от сильного удара в грудь. Парень посмотрел в темное небо, попытался встать и услышал знакомый голос.

– Эй, приятель, ты куда собрался?

Над Хьюго стоял Запан. Он держал руку вытянутой, показывая, как сшиб свою жертву. Хьюго попятился, Запан медленно наступал, держа руку на рукояти меча и лучась удовольствием. Парень вдруг понял, что у охотника новые зубы. Насколько безумным нужно быть, чтобы отправиться вставлять новые зубы во время охоты?

Плечи уперлись в кирпичную стену. Все. Бежать некуда, время истекло, а с ним и удача.

Охотник оценивающе посмотрел на шею Хьюго, занес меч – и замер с высоко занесенным клинком, не способный завершить удар, потому что его руку схватили. Артистическая челюсть Запана отвисла от удивления, когда Алита вырвала Дамасский клинок и швырнула его прочь.

Девушка подкатила к Хьюго, опустилась на колени, хотела заговорить – а потом, глядя с ужасом и недоверием, застыла.

Хьюго приподнялся, чтобы проследить за ее взглядом. Детекторы движения на улице зарегистрировали присутствие более двух человек и активировали экран на здании против собора. Так Завод сообщал людям последние новости и заботился о том, чтобы они знали буквально все.

Свежие ночные новости показывали лицо Хьюго в отличном разрешении, огромное и впечатляющее – не перепутаешь и не пропустишь. Столь же ясной была и бегущая строка под ним:

За его голову уже объявлена награда.

На мгновение Хьюго пожалел о том, что Алита успела схватить Запана за руку. Хотя тогда этот ублюдок стал бы богаче на тридцать тысяч.

– Похоже, твой Хьюго не был до конца честен с тобой, – с притворной озабоченностью произнес Запан и рассмеялся.

Для Алиты голос Запана будто доносился издалека, неразборчивый и невнятный. Она посмотрела на Хьюго.

– Это правда? – прошептала она.

– Это… ну, ты не понимаешь…

Алита застонала и ударила кулаком в стену рядом с головой Хьюго. Посыпалась кирпичная крошка.

– Я никогда никого не убивал! – чуть не плача, выдохнул Хьюго. – Мы только взламывали… снимали части. Обездвиживали киборгов и разбирали их. Но это все. Мы никогда…

Он умолк, отвернулся.

– Мне нужны были деньги на Залем. Но я хотел бросить. Как раз пытался бросить, когда…

Хьюго снова умолк и посмотрел в глаза Алите.

– Прости, – прошептал он.

«Миссия окончена», – подбирая меч, с торжеством подумал Запан.

Лучше того – одним ударом сразу обеих пташек. Теперь в ничтожестве и отчаянии не только Хьюго, но и девчонка. Простая, жестокая и быстрая казнь хороша, когда дело в заработке, однако, если добавляется личный мотив, нет ничего слаще, чем опустошить душу врага. В любом случае, преступники должны мучиться как можно больше, дело воина-охотника – выдать мучения на-гора. А Запан умеет это делать, как никто.

– Отойди и позволь мне выполнить работу, – высокомерно приказал он Алите.

И его тут же пронизала боль, он ударился обо что-то холодное и твердое, захрустел ломающийся о его спину кирпич. Алита подняла Запана, прижала к стене, сдавила глотку предплечьем, а вокруг выпрямленной, отведенной назад другой руки пульсировало, вращалось голубое сияние, гало неземного огня.

– Прикоснись к нему, и я тебя убью, – предупредила она.

Ее голос будто донесся из глубин бездонной холодной пропасти. Запан с тревогой подумал, что угроза не пустая. Голубой свет выглядел чертовски похоже на плазменное оружие. Непонятно, как ей удалось заполучить такое. Но буква закона не на ее стороне.

– Препятствование лицензированному воину-охотнику в осуществлении правосудия над приговоренным преступником есть нарушение законов Завода и Кодекса охотников, – проинформировал Запан.

– Он мой! – крикнула Алита.

– То есть ты претендуешь на награду? – осведомился Запан и одарил Алиту деловой профессиональной улыбкой, словно девушка не подняла и не придавила его словно кутенка.

Он ощутил ее сомнение, хватка на мгновение ослабла – но тут же стала еще сильнее.

– Нарушитель – ты! – крикнула Алита. – Я взяла его раньше!

– Воин-охотник, так сверши правосудие, – изрек Запан, весь – профессиональное беспристрастие. – У тебя есть лицензия, я видел ее своими глазами.

Голубое пламя вокруг руки потускнело. Да, тут не поспоришь.

– Стань одним из нас! – воззвал Запан.

Алита выпустила его и повернулась к приятелю, Хьюго великолепному, непревзойденному взломщику киборгов и по совместительству убийце. Паренек наконец встал и застыл, прижавшись спиной к стене, будто боялся двинуться.

«Что за трус, – подумал Запан. – И урод к тому же».

– Ты знаешь, в Кодексе охотника нет места любви и милосердию, – добавил он вслух. – Но я понимаю, что для тебя все ново, поэтому облегчу тебе задачу.

Он шагнул в сторону и сделал выпад. Дамасский клинок погрузился на десять сантиметров в живот Хьюго и уткнулся в твердое – наверное, хребет, хотя Запан искренне надеялся, что это стена. Большинство людей не знакомо с особенностями колотых ран. Мало кто знает, что убивает не столько проникновение клинка внутрь, сколько выдергивание его из раны – особенно из пробитых кишок.

Запан выдернул меч и наблюдал за тем, как Хьюго валится наземь, словно куча старых тряпок.

И будто не хватало мелодрамы: трагическая героиня подхватила обреченного любовника на руки и кинулась в собор. Разве это поможет обоим? Запан уже видел прожекторы приближающихся центурионов – сам вызвал. Они не то чтобы торопились, хотя их медлительность оставила время позабавиться.

А с ними – собратья по оружию, охотники. Отлично! Пусть увидят продолжение шоу. Оно обещает быть занимательным.

– Эй, кексик! Ты лучше прикончи его сама, а то я займусь, – стирая кровь с клинка, крикнул Запан.

Молчание, никакого ответа. Что ж, пусть не жалуется – Запан ее предупредил.

Алита никогда не видела столько крови сердца. Каким-то чудом Хьюго оставался жив, хотя кровопотери были огромные. Вряд ли он долго протянет.

– Нам нужно к Идо, – сказала девушка и плотнее прижала парня к себе, чтобы он не заметил, сколько крови на ее руках.

Хьюго повернул голову и взглянул на отсветы на стенах.

– Центурионы, – выговорил он. – Если ты выйдешь отсюда и вынесешь живого меня, нас обоих убьют.

– О господи, Хьюго, что ты наделал? – сквозь слезы проговорила Алита.

Он смотрел не на свою кибердевушку, а на яркую звезду, видимую сквозь пролом в крыше.

– Эй, видишь ту звезду? – улыбаясь, спросил он и попробовал указать пальцем, но рука его уже не слушалась. – Всю мою жизнь я удивлялся тому, что остальные звезды движутся по небу, а эта нет. Кажется, теперь я понял. Для обострения рассудка нет ничего лучше близкой смерти.

Он тихо рассмеялся.

Алита посмотрела на звезду, затем на Хьюго:

– И как ты думаешь почему?

– Потому что Залем висит, прицепленный за нее, – снова тихо рассмеявшись, ответил Хьюго. – Все эти годы его держит что-то большое и очень далекое, где-то в космосе. Возможно, оно даже больше Залема.

– Звездный город, – произнесла Алита.

– Я хотел в Залем не как в землю обетованную. Я хотел получить ответ на множество вопросов…

– Я тоже хочу ответа. Скажи, что у тебя на сердце? Скажи прямо сейчас!

– Я не убивал того парня, – глядя ей в глаза, выговорил Хьюго, и Алита каждой частичкой своего естества поверила: это правда.

– Но это неважно. Я раздирал на части людей за деньги. Людей вроде тебя.

– Где ты был сегодня вечером? – тихо спросила Алита.

– Я пошел остановить остальных, сказать, что я завязываю… потому что люблю тебя, Алита…

Он смог поднять руку и коснуться ее щеки.

– Я отдал бы свою мечту ради тебя…

Алита нагнулась и прижала свои губы к его губам – любяще, нежно.

– Никогда не отдавай свою мечту, – сказала она и наклонилась, чтобы снова поцеловать его.

Никогда не отдавай свою мечту.

По другую сторону разрушенной стены тихо стояла Кирен. Она прижала ладони к лицу, чтобы не заплакать. Не то чтобы она отдала свою мечту. Мечта умерла и оставила ее ни с чем: нечего отдавать и не о чем мечтать. Непрошеной явилась память о том, как они с Идо смотрели с высоты на Айрон Сити в ночь перед тем, как их обоих заставили уйти вниз. Темная равнина, испещренная редкими огоньками, ничего не говорила о том, что ждет внизу. Мрачная и жуткая неизвестность. От взгляда в нее у Кирен перехватило в груди, панический страх взорвался в рассудке и затопил каждую клеточку тела. В слепом отчаянии Кирен потянулась к Идо. Он крепко и нежно обнял ее, защитил, прогнал страх.

– Главное, что мы вместе, – тихо сказал он. – Остальное неважно.

И она поверила без тени сомнения – на несколько часов.

Сверкнул телефон на руке. На крошечном экране появилось лицо Вектора.

– Ты нашла их? – нетерпеливо спросил он.

Он всегда требует, всегда нетерпелив, а у Кирен больше нет ничего. Совсем.

– Нет. Они ушли, – прошептала Кирен и разорвала связь.

Затем Кирен подняла стоявший у ног чемоданчик, вышла из-за стены и зашагала к Алите, качавшей Хьюго на руках, будто дитя.

– Хьюго, пожалуйста, не умирай, прошу тебя, не умирай. Ты такой холодный, но не умирай, пожалуйста, прошу тебя, не надо, не надо…

Алита посмотрела на Кирен и не узнала ее. Во взгляде девушки были только боль и горе.

– Если бы я могла, я отдала бы за него свою жизнь, – прошептала Алита.

Кирен опустилась рядом с ней на колени, отвела ей челку со лба. Она не видела никого настолько подавленного и опустошенного горем с той ночи, как ушла от Дайсона. С тех пор, как умерла ее мечта.

– Возможно, ты и отдашь, – произнесла Кирен и добавила: – Алита.

Близился рассвет, когда трагическая героиня наконец вышла сыграть финальную сцену. Запан подумал, что она, возможно, молилась. Мысль о молящемся киборге еще забавнее, чем мысль о киборге влюбленном. Но ни молитвы, ни любовь ей не помогут.

Она стояла, щурясь на прожекторы, направленные на нее центурионами, и прижимала к себе рюкзак. Ба, это рюкзачок Хьюго. Как она сентиментальна! Сентиментальный, влюбленный, молящийся киборг. Это будет забавнее, чем трое объявленных в розыск, пытающихся удрать на одном гиробайке, а это было смешно до упаду.

Запан вышел вперед, указал на девушку и громко объявил:

– Вы нарушили закон Завода и Кодекс охотников.

Центурион прошел вперед, стал перед ним и спросил мертвым механическим голосом:

– Где преступник Хьюго, объявленный в розыск за номером 9107?

Девушка расстегнула рюкзак и показала голову Хьюго. Его глаза были закрыты, он выглядел умиротворенным.

– Он мертв, – равнодушно произнесла Алита.

У Запана отвисла челюсть. Девчонка в самом деле это сделала! Другие охотники тоже не могли поверить.

– Я претендую на награду, – безжизненным голосом добавила она. – Воин-охотник номер 26 651.

– Черт возьми! – выдохнул охотник справа от Запана. – Она смогла. Она убила его!

– Вот это круть, – испуганно и растерянно сказал кто-то.

Другой центурион просканировал голову и доложил:

– Личность подтверждена. Дело закрыто.

«Что-то здесь нечисто, – подумал Запан. – Девчонка без памяти втюрилась в этого олуха и вдруг убила его?» Запан знавал таких баб, но кексик точно не из них.

Он прыгнул на Алиту, чтобы вырвать из рук рюкзак. И в полсекунды заметил прозрачные трубки с киберкровью и кровью сердца, идущие из груди Алиты и уходящие под подбородок Хьюго. Она застегнула рюкзак, приподняла и сильнее прижала к себе.

Запан смутился. Как она смогла провернуть такое? Она же не чертов хирург по мозгам… Вдруг охотник заметил высокую женщину с чемоданчиком в руках, выходящую из боковой двери собора. Ага, да это домашний настройщик самого Вектора. Та самая баба, про которую он хвастался, что, мол, любой уличный мусор может превратить в чемпиона второй лиги. Но что за хрень ей тут нужна? А чемоданчик вроде того, в котором доктор Идо носит медицинские припасы…

«Ах вы, мелкие сучонки! Вы обе!»

– Хитро придумали! – крикнул Запан. – Думаете, это кого-нибудь обманет? Отдай мне…

Он потянулся за рюкзаком, девушка отпрянула, пулеметная турель центуриона развернулась к Запану.

– Воин-охотник Запан, регистрационный номер F44–269, – громко произнес центурион. – Кража трофея другого воина-охотника есть нарушение закона Завода и Кодекса охотников.

– Спасибо, – вежливо поблагодарила девушка.

Она шагнула к Запану, и тот невольно отпрянул.

На лице девушки застыло очень неприятное выражение. Запан заставил себя твердо встать на месте. Пусть не думают, что девчонка способна его напугать. Потом она странно махнула рукой… Постойте, кексик выхватила Дамасский клинок!

Запан вытянул руки, чтобы отобрать оружие, – и тут его левый висок взорвался страшной болью. Что-то горящее прикоснулось к коже, о нет, оно врезается под кожу, движется через все лицо, через лоб на уровне волос к другому виску, по другой стороне лица вниз, под челюсть, подбородок, выходит на другую сторону?

Какого черта никто не помогает? Разве они не видят?

Что-то упало под ноги, издав неприятно влажный шлепок. Запан посмотрел вниз и увидел свое лицо – без глаз. У лица не было глаз…

Потому что у него не стало лица!

Взвыв от ужаса и боли, Запан воззвал о помощи к собратьям-охотникам, но те отворачивались и отмахивались, не хотели смотреть на него, а некоторые хихикали. Тем временем сука, учинившая с ним такое, спокойно уходила с присвоенным Дамасским клинком, и никто не пытался ее остановить. Они что, все испугались ее, потому что она убила своего любовника за награду? Или из-за жуткого голубого пламени, пляшущего вдоль меча?

Но это же девчонка, глупая маленькая девчонка! Любой мог с легкостью отнять у нее меч и вернуть законному владельцу! Что за воины-охотники, которые позволяют девчонке уйти с оружием их собрата, да еще после того, как она заживо его ободрала? Что за воины-охотники, если они терпят унижение, потерю лица брата по оружию? Ведь не простое лицо, не дешевая взломанная поделка. Да оно стоило больше, чем все эти недоделанные пародии на охотников, вместе взятые. Нет, они не братья по оружию – даже не друзья! И теперь они уходят, словно этой ночью в Айрон сити не произошло ничего особенного, а он, Запан, лишь незнакомец, неинтересный и ненужный – безликий никто.