Глава 9
31 января по времени Туры, Нижний мир
Алина
Когда лорд Тротт нашел ее, Алинка поверила, что злоключения закончились. Вот сейчас профессор, который все может (как-то же он пришел сюда, за ней!), щелкнет пальцами – и они оба окажутся на Туре. И больше никаких лесов, никаких чудовищ и людей, что хотят ее убить. Как тут не расплакаться?
– Богуславская, – через ее всхлипывания пробился привычно суховатый тон Тротта, – не время рыдать. Неподалеку враги. Нужно уходить, иначе нас обоих убьют. Соберитесь. Вы способны быстро двигаться?
– Да, профессор, – дрожащим голосом ответила она, вытирая лицо жестким рукавом сорочки. После стольких дней голышом прикосновение ткани к телу ощущалось странно. Алина еще раз потерла глаза и пообещала: – Я сделаю все как скажете. Вы объясните, где мы и что со мной происходит?
– Все вопросы потом, – уже раздраженно прервал профессор. – Сначала нужно уйти в безопасное место. Ни слова, Алина, пока мы не дойдем.
Принцесса, торопясь, шагала по хлюпающему после дождя мху вслед за инляндцем, не обращая внимания на ноющие от бега мышцы. Тротт периодически останавливался, прислушивался, крутил головой, втягивал носом воздух – и мог резко уйти в сторону, по большой дуге обходя только ему ведомое препятствие, или, полуобернувшись, прижать палец ко рту – и Алинка затаивала дыхание, замирала и потом так же послушно продолжала движение. И даже когда сверху слышался гул стрекоз или раздавались далекие голоса людей, и профессор, дергая принцессу за руку, заставлял прижиматься к какому-нибудь стволу, пережидая, пока чудовищные насекомые улетят, или срывался в тихий быстрый бег, она все равно ощущала уверенное спокойствие.
Как же хорошо ничего не бояться и не решать. Как хорошо, когда есть тот, кто все сделает правильно.
Они шли несколько часов, двигаясь так, что заходящее светило оставалось справа. Лорд Тротт с коротким «только несколько глотков» на ходу передавал принцессе флягу с водой или протягивал сухарь со странным, похожим на кукурузный привкусом, и Алина упоенно грызла его, давясь слюной. Впереди мелькнула полоса серого моря, профессор ускорился, напряженный, зло поглядывающий по сторонам, – но выйти к морю они не успели. Сбоку хрустнула ветка – и Тротт мгновенно повел рукой, накрывая их обоих каким-то странным щитом, похожим на мутное стекло.
И вовремя. Алинка вздрогнула и зажмурилась от страха – о щит чиркнуло несколько арбалетных стрел, и купол задрожал от ударов. Тротт очень спокойно, вполголоса, медленно, как идиотке, проговорил:
– Не двигаться, не бежать никуда. Стой на месте. Скажи «да», если поняла.
– Да, – прошептала Алинка, отчаянно кивая и снова открывая глаза.
Лорд Макс на нее не смотрел – он поворачивался вокруг своей оси, чуть согнув ноги, а в руках его уплотнялись два полупрозрачных кривых клинка. Из-за деревьев выходили люди, много вооруженных людей. Десятка полтора, не меньше. Раздался гул – на песок у берега приземлились две огромные стрекозы, которые тут же принялись перебирать передними лапами, словно умываясь. С них на землю спрыгнуло еще несколько воинов.
И вдруг началось движение. Двое нападающих раскрутили что-то над головами, бросили – и полетели в сторону щита раскрываемые сети. Профессор на глазах изумленной принцессы метнулся вперед, в сторону – сети за его спиной опадали разрезанными лохмотьями. Купол остался над Алиной. Снова засвистели стрелы. Стреляли только в Тротта, но не попадали – и он вернулся под дрожащий щит, предупреждающе взглянул на застывшую Алинку, тяжело и шумно перевел дыхание. По виску его бежала капля пота; он снова рванулся вперед, к надвигающейся на них «стрекозе» – запрыгнул сверху, пропорол серые жилистые крылья, снес голову сидящему верхом человеку, пырнул в живот другого – и стрекоза, потеряв управление, с ревом кинулась на кровь, разрывая трупы чудовищными челюстями.
Снова Тротт на мгновение под щитом, и снова короткий тяжелый вздох и мокрые виски. Крылья его подрагивали, кровь на клинках таяла дымком, люди вокруг кричали на непонятном языке, ревела стрекоза. Вторая, почуяв запах крови, дергалась вперед, но ее, похоже, удерживал оставшийся на загривке всадник. Алина, не в состоянии закрыть глаза, смотрела прямо перед собой, на кровавое пиршество. Щит дрожал от ударов стрел. Один из врагов, похоже, главный, крикнул что-то непонятное, махнул рукой – и все нападающие бросились к щиту. Стрекоза с берега поднялась в воздух.
Лорд Тротт выпрыгнул из-под щита до того, как туда добрались враги. Он двигался очень быстро, скупо, убивая и калеча, уклоняясь от ударов мечей, от стрел, от летящих сетей. Несколько человек все же достигли щита и с явными ругательствами пытались его вскрыть. От ударов тяжелых булав и шипастых дубин купол прогибался, мерцал, и Алина, сжавшись, обхватив себя руками, дрожала и молилась, чтобы защита продержалась и чтобы лорд Макс не погиб.
Сверху затрещали ветки, на щит начали падать огромные листья. Алинка подняла голову и завизжала – прямо на нее пикировала огромная стрекоза. Тротт обернулся – по его плечу чиркнули мечом, но он с шипением ударил нападающего крылом, наискосок полоснул клинком. Стрекоза налетела на щит… тот прогнулся, лопнул, и чудовище приземлилось прямо перед Алинкой. Принцесса с визгом метнулась назад – ее сразу схватил за волосы один из нападающих, жутко вонючий, сжал за шею так, что она запищала, дергая руками. А лорд Тротт под градом стрел – вокруг него засветился очень тонкий и маленький щит, – расправив крылья, прыгнул вплотную к принцессе, неуловимо ткнул клинком куда-то над ее головой. Сзади раздался хрип, на нее брызнуло горячей кровью, залило волосы, попало на лицо, губы. Алинку согнуло – ее вырвало желчью. Спазмы продолжались, и она никак не могла разогнуться и слышала только хрипы, стоны и рев стрекоз.
В конце концов не выдержали ноги – принцесса осела на землю, расширенными глазами наблюдая за тем, как лорд Тротт, загнав клинок куда-то в загривок второй стрекозе, отчего та завертелась, заверещала и начала биться в судорогах, отмахнулся от последнего из противников – тот упал на колени, держась за рассеченное лицо. Сквозь его пальцы толчками шла кровь, и он страшно, нечеловечески выл.
А Тротт подошел вплотную, оставив за спиной подергивающуюся стрекозу, и коротким ударом проткнул раненому грудь.
И лишь после этого остановился.
Алина услышала чье-то загнанное дыхание и только через несколько секунд поняла, что это она задыхается. Вокруг все было черным от крови, и ее снова замутило, перед глазами заплясали яркие пятна. А незнакомый убийца с внешностью профессора по матмоделям, сам покрытый кровью с ног до головы, внимательно посмотрел на нее зелеными ядовитыми глазами, подошел, поднял и, обхватив за талию, потащил дальше, вдоль берега.
Алина запиналась, висела на нем, как кукла с негнущимися ногами, вздрагивала. В голове не было ни единой мысли. Смотреть на инляндца было страшно – все лицо у него было покрыто бурыми крапинками.
– Не время для истерики, Богуславская, – процедил Тротт сбоку, – двигайтесь!
Когда Алинка в очередной раз запуталась в ногах и чуть не упала, он выругался, остановился, всмотрелся в ее лицо. Она ничего не соображала, ощущая, как закатываются глаза. Желудок все еще был сведен судорогой.
– Так мы никуда не уйдем, – пробормотал профессор. – Потерпите, Богуславская.
Тротт потащил ее к морю, красноватому от заходящего солнца, завел по пояс и безжалостно нажал на затылок, окуная лицом в воду. И так несколько раз, до тех пор пока она не начинала задыхаться и бить по поверхности моря ладонями. Крылья ее трепыхались под сорочкой. Инстинкт выживания перебил шок, и Алина уже хотела крикнуть «не надо»! – когда он остановился, снова посмотрел на ее лицо, обтер от воды рукой и опять очень четко проговорил:
– Легче?
Она быстро закивала, облизываясь. Вода горчила.
– Мы здесь как на ладони, Алина, – резко объяснил он. – Нужно уйти как можно дальше. Потерпите. Мы и так наследили, да и в засаду попали классически. Но есть надежда, что о нас не сообщили другим отрядам и убитых не сразу найдут.
Она снова кивнула. Говорить все еще не получалось.
Они шли до поздней ночи: лорд Макс, покрытый не только чужой, но и своей кровью – на его теле было множество мелких порезов, – остановился, только когда Алинка, уже не в состоянии терпеть, сорванным шепотом попросилась в туалет. Оглянулся – и она тоже посмотрела назад. Очень далеко по берегу моря двигались крошечные огоньки факелов.
– Это там, откуда мы ушли, – тихо сказал Тротт. – Сейчас начнется прилив, и наши следы смоет море. Мы достаточно оторвались, никто не помешает. Подождите немного, я проверю, чтобы никакой хищной живности рядом не было.
Он двинулся в темный лес, а Алинка осталась одна на берегу. Дул прохладный ветер, остужая разгоряченное тело, волосы и одежда были липкими от чужой крови, да и вся она, кажется, пропиталась этим тошнотворным запахом.
Профессор вернулся минут через десять.
– Все в порядке, – бросил он. – Идите.
Когда она вернулась из лесочка, Тротт, сидя на поваленном стволе, жадно глотал воду из фляги. Протянул ей:
– Садитесь, пейте, и будем учиться возвращаться на Туру.
Наверное, в этот момент она уже знала, что ничего не получится. Нет, объяснял он очень доступно: нужно закрыть глаза, выровнять дыхание, расслабиться, вспомнить что-то яркое из своей жизни наверху и захотеть вернуться. И она старалась, пробовала раз за разом, и честно выполняла все команды, и повторяла ритмику дыхания, и пыталась уйти в транс.
Не вышло.
В конце концов Алина просто закрыла лицо руками и бессильно склонилась вперед.
– Завтра попытаемся еще, – ровно сказал Тротт. – Сейчас поешьте. Мне нужно ополоснуться. Если хотите, можете зайти в море – здесь слишком соленая вода и крупных хищников у берегов не водится.
Он снова ткнул ей в руки флягу с водой, несколько сухарей, а сам отошел в сторону, начал раздеваться. Алина туда не смотрела, но по звукам слышала, что он вроде как пытался отстирать одежду, затем начал плескаться сам, что-то шипя сквозь зубы. Видимо, соль щипала раны.
Чистая вода и хлеб придали сил. Алинка пила медленно, хотя могла, наверное, выхлебать все. Но вряд ли у профессора есть другая фляга, а он наверняка тоже хочет пить. И жевала она автоматически – перед глазами то и дело вставала дневная кровавая расправа. Алина прекрасно понимала, что, не убей лорд Макс врагов, скорее всего, убили бы ее саму, – но как заставить себя забыть?
Снова вязко запахло кровью, подкатила тошнота. Алинка сглотнула, положила сухари и флягу на ствол и направилась к морю.
– Все в порядке? – Тротт, с обнаженным торсом, по пояс в воде, стоял и смотрел на нее: глаза принцессы уже переключились на ночное зрение, которое сделало профессора объемным и бесцветным. Крылья его бархатными пятнами касались воды, глаза светились ядовито-зеленым цветом.
– Да, – сипло откликнулась Алинка. – Мне просто тоже нужно помыться.
Сорочку она полоскала прямо на себе, терла, отвернувшись, тканью руки, лицо, шею. Опускалась в воду, пытаясь промыть волосы, но там оказался такой колтун, что все было бесполезно. Алина упрямо проминала его, полоскала – несмотря на то что от соленой воды щипало глаза и ранки от сухарей в уголках рта, а волосы становились только запутаннее и липли к рукам.
Профессор давно вышел из воды, оделся. В конце концов, устав сражаться за чистоту, вышла и Алинка. Кое-как отжала сорочку, села рядом с ним на ствол, выжимая волосы. Лорд Макс ел сухари, размеренно двигая челюстями и запивая водой.
Над ними по отдающим фиолетовым небесам друг за другом шли две ноздреватые луны, далеко впереди виднелось несколько красных пятен на облаках – где-то вдали извергались вулканы. Все незнакомое, чужое, только море шумело точь-в-точь как на Туре. Но пахло иначе, кислее и горше. Алина ежилась: мокрая сорочка холодила тело, ноги болели, а от волос все так же воняло кровью.
– Спасибо, что пришли за мной, – сказала она наконец. – Профессор… объясните, пожалуйста, кто мы такие? Где мы вообще?! Кто эти люди? – в ее голосе снова начали пробиваться истерические нотки.
– Вас выбросило в другой мир после того, как вы бесконтрольно попытались подпитаться от однокурсников, – ответил инляндец таким тоном, будто они сидят на пикнике и ничего странного не происходит. – Вы что-то помните с экзамена?
– Холод… и голод, – жалобно проговорила Алина. – Потоки энергии. И как вы пытались мне помочь. Профессор… что значит «подпитаться»?
Тон стал испуганным, и Тротт недовольно покосился на нее:
– Не вздумайте снова рыдать, Богуславская.
– Извините, – сказала она, шмыгая носом. Слезы текли сами собой. – Извините. Вы только не сердитесь… пожалуйста. Я не всегда такая, правда.
Инляндец непонятно-раздраженно хмыкнул.
– Прекратите. Я вас не съем. Хватит, Алина! Не тратьте силы. Слезы здесь – непозволительная роскошь.
Она вытерла лицо рукавом мокрой сорочки и замерла. И Тротт ровно объяснил:
– Подпитаться – значит поглотить энергию других людей.
И пока она, забыв о слезах, переваривала, добавил:
– Этот мир называется Лортах, он связан с Турой системой периодических пространственных тоннелей. Вторые ипостаси людей, имеющих темную кровь на Туре, каким-то образом при созревании выкидывает сюда. Нас называют дар-тени. Я полагаю, что это связано с присутствием здесь нашего первопредка, Черного Жреца. Как он сюда попал – понятия не имею.
Он замолчал, снова отпил воды. Алинка напряженно думала.
– Вы хотите сказать, что я пью чужую энергию, как Эдик? И в моих предках, возможно, есть кто-то темный? – от удивления она даже запах крови перестала замечать.
– Совершенно точно есть, – педантично поправил профессор. – Ваш отец, Алина.
Алинка вздохнула и пригорюнилась. Плохо, когда не самые радужные догадки о самой себе подтверждаются. Например, о том, что ты внебрачная дочь. На этом фоне даже чудовищное открытие, что ты такая же, как убивший маму демон, не так потрясает. И что лорд Тротт тоже… ой!
– Вы его знаете, лорд Тротт? – с ужасом спросила она. – Моего отца? Это что… вы?
Природник усмехнулся и потряс головой. И долго, слишком долго прожевывал очередной сухарь.
– Упаси боги, – сказал он в конце концов. – Не я. Но ваш отец был моим другом. Он погиб семнадцать лет назад. Его звали Михей Севастьянов, и он был одним из мощнейших магов столетия. Вы наверняка читали о нем.
– Я читала, – подтвердила Алина и замолчала. – Вы мне расскажете про него?
– Потом, Богуславская, – Тротт тяжело поднялся, посмотрел на нее сверху вниз. – Нужно отдохнуть. Иначе, если завтра не получится уйти на Туру, потеряем преимущество во времени. Раньяры будут облетать берег, поэтому идти придется по лесу. Хотите еще пить?
Она сглотнула:
– Да. А нам останется на завтра?
– Я еще найду, – Тротт протянул флягу, и от его уверенности Алина как-то успокоилась. – Пейте. И пойдем спать.
Он выбрал убежище, похожее на то, что использовала она сама, – яму, устланную мхом, под расколовшимся пополам огромным стволом папоротника. Там, под древесными «створками», похожими на раскрытую ракушку, профессор сложил свой мешок, оружие, растянулся на мху и закрыл глаза. Алина, почти замерзшая во влажной сорочке, примостилась рядом.
– Не выходите без меня, – предупредил Тротт. – Если не сможете терпеть, будите.
– Хорошо, – смущенно буркнула принцесса и отвернулась.
Он почти сразу уснул, а она слушала звуки леса, ворочалась, пыталась под сорочкой укутаться крыльями. Ее снова мутило, снова начался озноб. В конце концов Тротт рядом что-то сонно и недовольно пробормотал-проругался на чужом языке, стащил с себя куртку и укрыл ее.
Куртка тоже была влажной, но более плотной, тяжелой и согретой чужим теплом, и Алина, повозившись еще немного и подтянув ноги к груди, тихонько прижалась спиной к боку профессора и все-таки заснула.
Утром пятая принцесса дома Рудлог проснулась от плотного аромата жареного мяса и чуть не захлебнулась слюной. Заворочалась, поджимая ноги и плотнее кутаясь в еще чуть сыроватую кожаную куртку. Половина головы болела так, будто по ней били, и горло, которое сжимал вчерашний мужик, саднило. Да и все тело ломило. И неудивительно. Удивительно, что она еще способна чувствовать, хотеть есть и переживать.
Алинка, потрогав волосы, которые намертво сбились в липкую паклю, закуталась в куртку и выползла из-под «створок» папоротника на поляну. Небо было стального светлого цвета, чуть затянутое облаками; с моря пахло свежестью.
Лорд Тротт сидел, скрестив ноги, у едва заметного и почти не дымящего костерка. Крылья его были расслабленно распущены. Над огнем запекалось несколько туш, подозрительно похожих на освежеванных крысозубов. Профессор повернул голову на шорох, увидел ее, поднялся, подошел.
– Как чувствуете себя?
– Лучше, чем вчера, – Алинка постаралась, чтобы голос прозвучал бодро, но получилось жалобно. Снова подергала себя за волосы. – Спасибо за куртку.
– Вы так крутились, что куртка – меньшая жертва, – суховато ответил Тротт. – Не дергайтесь, я только посмотрю. Поднимите подбородок.
Он осмотрел ей шею, провел рукой – кожу чуть закололо, и сразу стало легче дышать. Опустился на корточки, проверил заживающий старый порез на ноге, тоже коснулся пальцами. Защипало, порез на глазах стал затягиваться.
– Я немного восстановился, – объяснил он, поднимаясь. – Потом тоже научитесь регенерировать. Идите, умойтесь, родник там, – Тротт махнул в сторону рукой, – поедим и снова попробуем вернуться на Туру.
Веселый родничок с кисловатой вкусной водой выбивался прямо из мхов. Алинка напилась, умылась и снова попыталась промыть волосы, но те слиплись намертво. Подумала и, стащив сорочку, горстями стала обмывать тело.
На одежде бурыми разводами виднелась кровь, и надевала обратно Алина ее с тяжелым чувством омерзения. От этой крови ее тошнило больше, чем от зажаренного крысозуба.
После принцесса аккуратно грызла тушку, стараясь не смотреть на пустые глазницы и торчащие крысиные резцы, но много есть не стала, побоялась, что станет плохо. Вместо этого попросила еще сухарей.
– Берите, – профессор протянул ей мешок. – Если через полчаса не начнет тошнить, можно еще мяса. Чем вы вообще питались здесь?
– Грибами, – сообщила Алина, сосредоточенно вгрызаясь в сухой кусок хлеба. – Ягодами. В основном.
– Очень рисковали, – Тротт с почти насмешившей ее аккуратностью вытер руки о какую-то холстину. – Здесь много ядовитых.
– Нас же не берет яд, профессор, – невнятно объяснила она. – Это свойство нашей крови.
– Богуславская, думайте головой, пожалуйста, – тон его снова стал похож на тот, которым он отчитывал студентов, – это свойство вашей крови на Туре. Здесь другой мир, а сила крови ослабевает без поддержки божественного источника. Так что будьте осторожнее. Готовы пробовать вернуться?
– Да! – Алинка поспешно проглотила остаток сухаря. – Пожалуйста, профессор! Только… скажите, а что будет с моей второй ипостасью? Ей… мне… ну как же это сказать! Ей страшно здесь. Мы можем вернуться как единая сущность?
– Она останется здесь, – суховато проговорил Тротт. – Мой дар-тени отвезет ее в безопасное место. Относительно безопасное.
Алина вздохнула.
– А что будет, если меня… ее здесь убьют? Я тоже умру?
– Я не знаю, Богуславская, – кривя губы, ответил инляндец. – К сожалению, не знаю. По логике – да, но я не слышал о систематических внезапных смертях у темных на Туре. А здесь дар-тени погибают достаточно часто.
Тротт коротко и доступно повторил последовательность действий для возвращения на Туру. И принцесса, как и требовалось, снова и снова расслаблялась, закрывала глаза и пробовала. Очень упрямо, стараясь к концу не заплакать.
– Хватит, – проговорил профессор после очередной попытки. – Не знаю, в чем причина, Алина. Возможно, вы столько впитали энергии университета, что вас здесь зафиксировало. И вернуться обычным путем не получится.
– А есть необычный? – дрогнувшим от надежды голосом спросила принцесса.
– Я надеюсь, что есть, – почти мягко ответил инляндец. – Точнее, я предполагаю, что есть тот, кто может помочь. Доедайте мясо, Богуславская. Уже можно. И почему вы все время теребите волосы? Это нервное?
Пятая Рудлог замерла и поняла, что действительно опять раздраженно дергает себя за скатавшиеся пряди.
– Жутко воняет кровью, профессор, – неловко объяснила она. – И не промыть, и прочесать нечем. Это после вчерашнего…
Ее снова замутило.
– Этот запах… – голос стал сдавленным.
Тротт, сощурившись, посмотрел на нее. Встал, снял с пояса нож.
– Наклоните голову, – сказал он. – Все равно нужно обрезать. Иначе завшивеете.
Алинка сидела, склонив голову вперед, а лорд Макс методично обрезал склеившиеся пряди почти по самый затылок. Волосы, похожие на светлую, пропитанную грязью и кровью паклю, падали на землю, нож резал легко, и голова становилась легкой-легкой.
Наконец профессор остановился.
– Посмотрите на меня.
Алинка подняла голову – и инляндец, на мгновение задержав взгляд на ее лице, склонился очень близко и аккуратно убрал ножом оставшиеся у лица пряди, скользнул пальцами по волосам, словно проверяя, нет ли еще длинных. И тут же поднялся, собрал отстриженные пряди и пошел к костру. Оттуда запахло паленым.
Алинка ощупала голову – волосы торчали клочками, падали на лоб, не закрывая глаз. Но запаха крови она больше не чувствовала.
– Спасибо, – сказала она тихо.
– Не за что, – буркнул Тротт. – Доедайте, Богуславская. У нас впереди очень долгий путь.
Максимилиан Тротт
Пока принцесса послушно жевала мясо, Макс затушил костер, закрыл его снятым до разжигания пластом земли со мхом, присыпал ошметками папоротниковых листьев – и не определишь, что здесь что-то было. Богуславская то ли от сытости, то ли от отдыха порозовела и сейчас с любопытством олененка крутила головой, наблюдая за Троттом и рассматривая лес. Глаза ее еще были настороженными, под ними залегли тени, но лицо то и дело оживлялось, когда она на чем-то задерживала внимание. Истощена, руки тонкие, подрагивают от прошлого напряжения, губы бледные, воспаленные, а не потеряла интереса к миру.
Инляндец направился к роднику – наполнить флягу, ополоснуться самому после соленой воды и охоты на крысозубов с утра. Снял сорочку и, пока обливался, услышал мягкое шлепанье по мху. Обернулся, недоуменно поднял брови. Принцесса, сжав в руке обглоданную тушку и застенчиво прижавшись к стволу папоротника, у корней которого начинался родник, разглядывала Тротта с жадностью щенка, увидевшего косточку. Не лицо – плечи и грудь.
Крылья его непроизвольно шевельнулись, и лицо пятой Рудлог просветлело, она приложила ладонь к собственному плечу, попыталась прощупать что-то на себе. Поймала его взгляд, смущенно дернулась назад.
– Я почти почувствовал себя драконом, – суховато сказал Тротт. Она медленно заливалась краской. – Я вам потом покажу, чем отличается наше мышечное и костное строение от человеческого. Мне тоже было любопытно. Захороните эти несчастные останки под корнями, будьте добры, и подождите меня там, где я вас оставил.
Вернувшегося на поляну профессора встретил кристальной чистоты взгляд зеленых девичьих глаз. Но она все же не удержалась – пока он надевал сорочку, старательно делала вид, что глядит в другую сторону, и косилась на грудные мышцы, плечи. Удовлетворенно хмыкала и задумчиво шевелила крыльями.
Макс пристегнул к поясу короткий лук (тетиву пришлось перетягивать, прошлую попортила соленая вода), собрал выструганные стрелы. На его «пора идти» принцесса вскочила с радостной готовностью. Некоторое время даже спокойно шла следом по пахнущему зеленью и сырой землей лесу, пока он не оглянулся и не увидел, что она, чуть приотстав, быстро собирает ягоды с низенького куста.
– Богуславская, – позвал он, и подопечная, виновато глянув на него, подхватилась и подбежала ближе. – Вперед не забегать, в стороны не уходить. Идти за мной или рядом. Вы меня поняли?
– Простите, профессор, – несчастным голосом откликнулась она. – Очень тянет на кисленькое после мяса. Хотите ягод?
Тротт с раздражением посмотрел на испачканную соком ладонь с горстью ягод, и принцесса поспешно сунула их в рот.
– Как вы здесь выжили с такой беспечностью? – процедил он, пока спутница шумно жевала, запихав в рот слишком много ягод.
– Плохо. Мне было очень плохо и страшно, лорд Тротт, – дрогнувшим голосом призналась пятая Рудлог, заморгала часто и отвернулась – и у него снова возникло ощущение, что он ребенка обижает.
– Алина, – терпеливо проговорил Макс, снова начиная движение. – На самом деле не всякий взрослый человек продержался бы здесь столько, сколько вышло у вас.
Она посмотрела на него с удивлением, робко улыбнулась. Губы ее были в ягодном соке. Кислом соке.
– Вы меня похвалили, профессор?
Он остался невозмутим.
– Я отметил очевидный факт, Богуславская.
Она все еще недоверчиво улыбалась, шагая чуть позади, потом вздохнула.
– Мне просто повезло, так ведь?
– Верно, – согласился он. – Но сейчас, чтобы выжить, одного везения будет недостаточно. Послушайте меня внимательно. У вас нет обуви и в ближайшее время не предвидится, поэтому внимательно смотрите под ноги, чтобы не пораниться. Нам нельзя терять мобильность. Мы пойдем лесом – на берегу было бы проще, но нас там быстро обнаружат. В лесу много хищников. Громко не говорить, не визжать, не метаться. Смотрите по сторонам, наверх и следите за мной. Если я останавливаюсь – стойте. Если бегу – бегите. Понятно?
– Понятно, – проворчала принцесса и слизнула ягодный сок с губ, с ладони. – Я должна смотреть под ноги, на вас, по сторонам и наверх. Одновременно.
Тротт полуобернулся на ходу, и она сжалась, чуть не запнувшись.
– Я рад, что ваше душевное здравие восстановилось, – с сарказмом отметил он. И с раздражением добавил: – И прекратите меня бояться, Богуславская. Меня не надо бояться.
– Извините, – грустно сказала пятая Рудлог, подбираясь ближе и уже мирно шагая рядом. Светлые вихры на ее голове трепетали от ветерка. – Это привычка. На самом деле я почти не боюсь вас, профессор. Просто вы все время такой резкий и строгий. Будто я вас ужасно раздражаю. А иногда очень хороший. Только не язвите сейчас, ладно?
Он хмыкнул, ибо на язык просилось-таки нечто язвительное. А студентка продолжала, аккуратно ступая по мху, обходя широкие папоротники:
– И я совсем не знаю, как к вам относиться… Вы ведь расскажете, куда мы идем?
– Если вы дадите мне продолжить, – сухо сказал Макс, и принцесса обиженно поджала губы. – Для начала нужно дойти до поселения дар-тени, в котором находится мой дом.
– А… – начала пятая Рудлог и осеклась под его взглядом.
– Потом вопросы, – жестко оборвал Тротт. – Без вас я бы дошел за две недели, но с вашей скоростью, дай боги, если дойдем за три. А то и месяц. Поселение находится на противоположной стороне залива, вдоль которого мы идем. Там отдохнем пару дней, а после направимся дальше. В горы.
– А… – снова пискнула принцесса, посмотрела на Тротта и вздохнула. – Простите, профессор.
– Естественно, мы будем каждый день пытаться вернуть вашу половинку обратно. В данный момент на Туре мы с вами находимся на монастырских землях, поэтому не пугайтесь, если проснетесь в незнакомом месте. Ваши родственники в курсе.
Принцесса тяжело вздохнула и опустила глаза. Потерла их ладонями. Но ничего не сказала и плакать не стала.
– Если вернуть вас на Туру не получится, остается два выхода. Первый – обратиться к нашему Источнику. К богу.
– К Черному Жрецу? – Макса опять прервали, широко распахнув глаза. – Вы знаете, где он?
– Знаю. – Интересно, ее любопытство когда-нибудь дает сбой? – Надеюсь, сейчас он согласится помочь. Путь к долине, где он находится, еще длиннее, чем отсюда до поселения. Я не знаю, сколько это займет у нас. Главное – остаться в живых.
Богуславская снова открыла рот, посмотрела на него и с видимым трудом закрыла. Макс прислушался: показалось, что следом кто-то идет, повернулся – и правда, из-за дерева вышла молодая маленькая косуля с детенышем. Принцесса перехватила его взгляд, тоже посмотрела вправо и совсем по-детски, широко заулыбалась – и улыбка сделала ее, крайне непривычную с этой цепляющей внимание линией рта, диковатым разрезом глаз и тонкой шеей, очень похожей на себя прежнюю.
– Второй способ, – продолжил он, отвернувшись, – куда более опасный. Мне известно, что те, кто вас ищут здесь, ждут открытия порталов, через которые они могут попасть на Туру. Полагаю, что если мы пройдем через такой портал, то вернемся в свои тела. Полностью, то есть здесь, на Лортахе, наших дар-тени не останется. Но в этом случае есть огромная опасность сойти с ума. Одна надежда, что мы находимся на храмовых землях. И существует препятствие: нам никак не пройти через то количество войск, которое собралось в ожидании открытия порталов. В любом случае я обещал вернуть вас, и я вас верну. Только не мешайте мне, Алина. От вашего здравого смысла зависит ваша жизнь.
Принцесса серьезно посмотрела на него:
– Я все понимаю, лорд Тротт. Я уже давно не маленькая.
Он снова хмыкнул.
– У вас были вопросы.
– Да, – она воодушевилась, забежала чуть вперед, заглядывая ему в глаза. – А много таких поселений? И самих дар-тени? И что, все сюда попадают, как я? А как же они находят поселения?
Хорошие вопросы.
– Поселений несколько десятков, они расположены полукругом вдоль горного плато, к которому мы идем. С другой стороны от него море. А таких как мы – полагаю, двадцать-тридцать тысяч. Обычно птенцы дар-тени с пуховыми крыльями, как у вас, появляются очень близко от поселений, а там регулярно ходят патрули и находят всех новичков. У городищ сильнее чувствуется связь с Источником, и они относительно защищены: отправленные к нам военные отряды империи блуждают в лесах, по пальцам можно пересчитать разы, когда до наших поселений доходили враги. Хотя, конечно, при полномасштабном наступлении вряд ли эта защита нас спасет. Думаю, дар-тени выпадают именно под сферой влияния Источника. Изначально мы беспомощны, как младенцы, единицы из нас помнят что-то о жизни на Туре. Честно говоря, я не знаю, почему вы оказались так далеко от поселения. То ли силы покидают бога, то ли сыграла роль ваша красная кровь. Также непонятно, почему вы, девушка, вообще оказались здесь. До сих пор появлялись только мужчины.
– А как же вы… – она снова покраснела, – как же вы… – и шепотом закончила: – …Размножаетесь?
– Никак, Богуславская. От местных женщин мы не можем иметь детей. Хотя физиологически они идентичны жительницам Туры.
Она открыла рот, посмотрела на него, покраснела еще больше и захлопнула его, засопев.
Некоторое время что-то бормотала себе под нос, и Макс с интересом ждал, к каким выводам она пришла. Но спросила совсем о другом.
– Я вот чего не понимаю, лорд Тротт… Этот мир ведь материален?
– Определенно материален, Алина. Что вас смущает?
Она замялась.
– Я не понимаю, как я могу существовать в двух материальных телах одновременно. На Туре всегда одна ипостась материальна, остальные заключены в энергетической оболочке. Если Четери оборачивается в дракона, его человеческая ипостась переходит в линии ауры. Получается, наш дар-тени – это часть ауры, вторая ипостась, так? Как же она может здесь быть материальной, когда я на Туре тоже материальна? Даже если сюда утягивает вторые ипостаси…
– Я думал над этим, – спокойно ответил Тротт. – Полагаю, все дело в том, что только для нас существенно деление на материю и энергию. А для высших сил это суть разные состояния одного набора волн. Поэтому ничего не мешает оторванным от нас линиям ауры с достаточным энергетическим наполнением в присутствии бога-Источника становиться материальными.
– А почему этот бог-Источник не возвращается на Туру?
– Я не знаю, Богуславская.
– Может, ему что-то мешает, – с жалостью пробормотала она. – Ему, наверное, тоже очень плохо далеко от дома.
Она шмыгнула носом и поспешно взглянула на Макса, словно проверяя, не будет ли он насмехаться. Но он уже не слушал ее – поднял голову, почуяв то, что ждал с самого утра, взял принцессу за измазанную ягодами ладонь и дернул под раскидистую шапку папоротника. Богуславская взволнованно ойкнула.
– Тише, – жестко, почти неслышно прошептал Тротт и на всякий случай закрыл ей рот рукой.
Гул, привлекший его внимание, усилился, над кронами мелькнули два неспешно летящих раньяра. Еще несколько летели вдоль берега и дальше над лесом.
Ищут. Значит, на их поиски от ближайшей твердыни скоро пойдут и охонги, а скрыться от них так просто не получится. С медленным ходом принцессы им никак не успеть к поселению до того, как навстречу придут всадники на инсектоидах. Значит… пока есть время подготовиться, а затем придется уповать на счастливый случай и собственные силы.
– А зачем они ищут именно меня? – ожидаемо спросила Богуславская, когда стрекозы улетели, и она снова шагала рядом, посерьезневшая и опечаленная. Солнце поднималось выше, нагревая воздух, но их спасал ветерок, дующий с моря. – Откуда они знают, что я здесь? Да и… кто они такие, профессор?
Тротт отпил воды из фляги – предстояло очень много говорить. Протянул спутнице.
– Мне придется начать с истории этого мира, – сказал он. – Наберитесь терпения, Алина. Все вопросы потом.
– Хорошо, – пробурчала она, затыкая фляжку пробкой. – Никаких вопросов.
Макс постарался рассказать обо всем максимально сжато и емко, не забывая отслеживать периметр – основной опасностью было пропустить нападение паука, а если заметить его заранее, справиться будет куда легче. Закончил с краткой историей вторжения новых богов на Лортах, – принцесса на удивление долго молчала, не перебивая и кивая. Они шли и шли, а Тротт рассказывал о том, что материком правит император, тха-нор-арх, а империя поделена на земли, которыми управляют военные аристократы: кнесы или тха-норы, – что уровень развития местных жителей сопоставим с туринским около тысячи лет назад, что здесь принято рабство и жизнь человеческая ничего не стоит. Поведал о своем пребывании в Лакшии и ожидаемом открытии проходов на Туру для армии императора, о поднятых туринских предсказаниях о конце света и местных мифах про благословенную землю, куда можно будет сбежать с тонущего материка. О том, что старая жрица приказала найти беловолосую крылатую девушку и принести ее в жертву, чтобы она не смогла закрыть врата в другой мир.
– Но я понятия не имею ни о каких вратах, а уж тем более о том, как их закрывать, – недоуменно проговорила принцесса, зябко потирая рукой плечо.
– Тем, кто вас ищет, это неважно, – хмуро сказал Макс. – Императору подчиняются безоговорочно, и, если он приказал вас найти, они здесь все перевернут, но найдут. Нам нужно постараться уйти от них и успеть под защиту Источника.
Принцесса все больше бледнела, а на последних словах и вовсе передернула плечами. И посмотрела на него с жалостью.
– Теперь я понимаю, почему у вас такой плохой характер, – тихо проговорила она. – Жить здесь, даже наполовину, – я бы точно сошла с ума. Наверное, то, что другие дар-тени не помнят о жизни на Туре, – это благословение.
Макс один раз останавливался на привал, днем, в самую жару – когда заметил, что спутница стала отставать и запинаться. Благо в этой влажной местности за день всегда можно было наткнуться на несколько ручейков или речек. Алина, когда он объявил о привале, подавленно сказала «спасибо», да и вообще после того объема информации, которую получила от него с утра, выглядела испуганной и периодически кусала губы. Но не плакала, и на том спасибо. Речная вода освежила ее – и когда она вернулась в тенек умытая, с мокрыми волосами, то даже повеселела немного. И сухарем хрустела вполне задорно.
– Сейчас бы еще мяса, – мечтательно пробормотала она.
– Костер только вечером, – объяснил Тротт. – Днем нас выдаст дым, а ночью дыма видно не будет, огонь спрячем под навесом.
Макс проверил сумку: сухарей оставалось немного, максимум на неделю. Они, конечно, и так не пропадут: помимо мяса есть еще съедобные растения, вкусные клубни, которые можно запечь, – но клубнями не набьешь мешок, а на их поиск все равно будет тратиться время. В который раз он пожалел, что не обыскал убитых наемников – там наверняка были и припасы, и нужное оружие, – но на тот момент первоочередной задачей было увести Богуславскую подальше. Да и не было у него, раненого, сил, если честно.
Вторую остановку он сделал в глубоких сумерках, когда принцесса уже шумно дышала и пошатывалась от усталости. Но не жаловалась, да и вообще была очень молчалива – за оставшиеся полдня они дай боги пятью фразами перебросились. Макса это вполне устраивало. Успеют еще наговориться, а у него с непривычки горло болело.
Алина сползла на землю спиной к стволу, обхватила колени руками и опустила голову. Тротт быстро обошел окрестности – хищников не было видно, – умылся в ручье, выпотрошил подстреленную косулю, разложил костер, а она все сидела и сидела так. Затем встала и медленно побрела к ручью. Стянула сорочку – он мельком сквозь деревья увидел светлую спину, темные крылья, касающиеся ягодиц, длинные тонкие ноги и отвернулся, а Алина долго плескалась и выстирывала одежду. А он с досадой думал, что нужно было взять еще одну рубашку на смену. Не предлагать же ей свою, провонявшую потом. И ему без нижней одежды никак, разве что полуголым идти. И, конечно, нужна ей обувь, потому что скоро мхи станут реже, пойдут холмы, а там будут и камни, и колючие растения. И много чего нужно.
Принцесса так же молча вернулась – во влажной сорочке, села у костра на ствол, безразлично глядя на поджаривающееся мясо. Макс достал нож.
– Я вам сделаю прорезь на спине, – сказал он, – чтобы крылья были наружу, по жаре будет легче. Повернитесь.
Богуславская взглянула с благодарностью и повернулась – и он вырезал на сорочке в районе лопаток прямоугольник, помог вытянуть крылья – управлялась она с ними еще неуверенно, пришлось разрезать сзади воротник и потом связать его узлом. Пух был длинный, очень мягкий и забавно щекотал кожу. Макс уже и забыл, как ощупывал свои крылья, когда только осознал себя здесь. Точнее, Охтор ощупывал.
– Мясо скоро будет готово, – сказал он, обжигая на костре тонкую палочку. Разложил на коленях отрезанную от сорочки мокрую ткань, коснулся горячего кончика палки языком. – Смотрите, Алина. Вот это, – он нарисовал вытянутую дугу, – залив Мирсоль. Мы находимся примерно здесь, – Макс ткнул точку в начале дуги, снова сунул палочку в костер. – Впереди ориентиры – два холма, расположенные параллельно морю, на них сломанные ветром папоротники. Это примерно треть пути, – смоченный слюной, импровизированный карандаш нарисовал холмы. – Дальше пойдет не такая легкая местность. И начнутся владения местного тха-нора. Здесь, – он ткнул палочкой далеко от залива, – находится его твердыня. Крепость Аллипа. Вдоль твердыни идет тракт, который тянется до самой столицы. А если от крепости пройти по прямой к горам, – в конце дуги залива появилась широкая полоса горного плато, – то вы выйдете на берег залива, к нашему поселению.
– Зачем вы мне это рассказываете, профессор? – безжизненным голосом осведомилась Алина.
– Потому что со мной может случиться что угодно, – резко объяснил он. – А вы должны выжить. Если я погибну, найдете в поселении его главу, Нерху. Я рассказывал ему о долине, где нашел бога. Он отведет вас в горы, к нему.
Принцесса сжалась еще больше. И мясо ела монотонно, словно не замечая, и выпила-то всего пару глотков воды, и спать легла, отвернувшись, молча. Макс, ополоснувшись, поставил вокруг слабенький щит, только чтобы проснуться, если будет нападение, покосился на сжавшуюся Богуславскую и лег рядом.
Заснул он мгновенно. И опять проснулся через короткое время. Лес был полон ночных звуков, но не это заставило его открыть глаза. Девушка рядом беззвучно рыдала, глотая слезы и дрожа всем телом, – а он-то удивлялся, что она такая молчаливая. Макс некоторое время послушал сдавленные всхлипы и судорожные сглатывания, снова снял куртку и накрыл спутницу. Погладил по плечу. Принцесса замерла.
– Не надо заранее оплакивать себя, – проговорил он ровно. – Мы еще живы, Алина.
– Мне страшно, – прошептала она дрожащим голосом.
– Я знаю. Это нормально.
– Я хочу домой, профессор.
– Постараюсь вас вернуть, Алина. Не плачьте.
Она повернулась лицом к нему, почти вплотную, схватила за руку. Ночное зрение сделало ее черты более резкими, сияющие зеленым глаза лихорадочно блестели.
– Вы ведь не умрете, лорд Тротт?
– Постараюсь, – сказал он успокаивающе. – Спите, Алина. Завтра будет не легче.
– Вы всегда говорите правду, не так ли? – горько пробормотала она.
– Я вру чаще, чем вы думаете, – усмехнулся Макс. Пальцы ее сжимали его ладонь до боли.
– Никогда не думала, что такое может случиться, – шептала принцесса, – я не знаю, кто я, зачем я здесь, почему именно со мной это случилось?! Я даже не знаю, как я выгляжу!! Только понимаю, что внешность вернулась к моей изначальной, – но что можно разглядеть в воде?!
– Вы очень похожи на свою мать, – вполголоса проговорил Тротт. – Только разрез глаз в отца и цвет волос темнее. И линия губ отличается.
– Мама была красивая, – вздохнула принцесса, чуть расслабившись.
– Да, – согласился Макс суховато.
– Вы встречались с ней?
– Да.
– Получается, у меня нет ни мамы, ни отца, лорд Тротт.
– Мне жаль, Алина.
Она вздохнула. Но больше не всхлипывала.
– На самом деле ведь вам все равно, лорд Тротт. И я вам никто. Зачем вы вообще пришли за мной?
Он снова усмехнулся – последнее прозвучало почти агрессивно.
– Потому что я единственный, кто может это сделать, Богуславская.
Голос ее становился тише, невнятнее. И рука расслаблялась, и не сжималась она так больше.
– Вы хорошо деретесь… лорд Макс…
– Большой опыт, Алина.
– Научите меня… я хочу уметь защищать себя…
– Этому учатся годами.
– Все равно… все равно…
Она ровно задышала, прижавшись к нему коленками, так и не выпустив руку. Тротт некоторое время смотрел на ее спокойное лицо, затем потянулся поправить куртку – и остановил себя, покачал головой, поджимая губы. Закрыл глаза. Одно понятно: нужно довести ее до Источника. Знать бы, что там впереди и что сейчас происходит на Туре.
