Глава 27
Асия

– Йар! – протестую я, в свою очередь хватаясь за пояс. – Нет!

Альд поднимает на меня глаза и белозубо улыбается.

– Сдаёшься? – спрашивает он. Настолько самодовольно, что мне хочется его пнуть. Но расхлёбывать последствия я не готова, ведь такое альд точно не спустит.

– Мы что, кинули принца? – спрашиваю вместо ответа. Не то чтобы это прямо сейчас волновало меня больше всего, но ответить «да» на вопрос Йара мне мешает гордость, а ответить «нет» – внезапно проснувшееся благоразумие. Поздновато, похоже, проснувшееся, но ведь лучше поздно, чем никогда…

– Пока ещё нет, – чуть улыбается альд, и вдруг проводит ладонью вниз по моей ноге. Простое движение, но у меня сбивается дыхание.

– Йар! – возмущаюсь я. А этот гад проводит ладонью обратно вверх, заставляя мои щёки гореть ещё больше, а сердце биться ещё быстрее. Не говоря уже о начинающих подгибаться коленках.

– Сдаёшься? – повторяет он.

– Что значит пока? – игнорирую снова неудобный вопрос.

– Значит – посмотрим, найдёт ли он способ скрыться от поиска, – поясняет Йар. Он поднимается на ноги, и я почти успеваю облегчённо вздохнуть, решив, что игра ему наскучила, но теперь горячая ладонь скользит от талии вверх, мягко задевает грудь…

– Сдаёшься? – спрашивает в третий раз.

– Сдавайся ты! – предлагаю ему, закрыв глаза и старательно вспоминая рецепт зелья от лишая. Не самое сложное зелье, но мне и его рецепт сейчас не так-то просто воспроизвести.

– Аська, ты понимаешь, что играешь с огнём? – где-то совсем над ухом спрашивает Йар, и его вторая рука также скользит от талии вверх. Мне хочется застонать или замурлыкать.

– Это огонь играет со мной! – не соглашаюсь чисто из духа противоречия.

Йар смеётся. Затем его губы на пару мгновений касаются моих, и он уходит.

– Переодевайся, – говорит откуда-то справа. – Я вернусь через пятнадцать минут.

Я считаю про себя до пяти, и только потом открываю глаза. Альда нет, костёр уже вовсю разгорелся, небо розовеет, а в паре метров от меня на сумке Йара белеет его чистая сухая рубашка.

Я стараюсь не думать об этом, но в голову упрямо лезет, что я его, этого невыносимого альда, люблю. Люблю-не-могу. И что мне с этим теперь делать?..

Оказывается, в горах есть волшебные туннели, созданные альдами давным-давно. Мы пройдём таким туннелем до скалы безумных и посмотрим, как там принц. И если принц хорошо – дошёл, избавившись от преследователей и скрывшись от поиска – тогда прихватим его и теми же туннелями перейдём на ту сторону гор.

– Почему скала безумных так называется? – спрашиваю у Йара, пока мы идём туда, где по предположениям альда находится вход. На небе светит солнце, я в сухой одежде, и даже завтракала, и, как ни странно, умудрилась выспаться за те несколько часов на руках у альда. Так что мне даже неловко за настолько хорошее самочувствие посреди таких больших проблем…

Он пожимает плечами:

– Возможно, там больше всего было попыток перейти горы. Считается, что их невозможно преодолеть. Вот, здесь!

Я с сомнением смотрю на совершенно глухую, монолитную отвесную скалу. Но Йар, кажется, вполне уверен – он рисует какую-то сложную руну своей кровью на скале, и я придерживаю вопрос, чтобы не отвлекать.

В альдовых туннелях холодно, и ещё там сильная магия, так что меня знобит, невзирая на плащ, вон, даже стены светятся холодно-синим, сапфировым светом, точь в точь как альдов венец в моём видении. Зато расстояние в несколько километров преодолевается за минуту. Альды явно похимичили со временем, а может даже и с пространством.

– А такие туннели есть только здесь? – простодушно спрашиваю я.

– Какие туннели? – недоумевающе спрашивает Йар, посылая мне смеющийся взгляд. В местном освещении его глаза отливают таким же синим, и я испуганно кошусь на его лоб – не появилась ли там корона ненароком. Что касается ответа: он вполне ясен, как и недвусмысленный намёк держать язык за зубами.

– А давным-давно – это когда? – спрашиваю, слегка постукивая зубами от холода и от морозящей со всех сторон магии. Единственный источник тепла – альд, его рука, сжимающая мою ладонь, кажется почти огненной, и я упрямо гоню желание прижаться к теплу как можно большей поверхностью тела. Просто потому, что не уверена, что дело лишь в тепле…

Вряд ли настолько мощные туннели можно было построить незаметно, а в том, что Заозёрное королевство сознательно не позволило бы альдам сотворить на своей территории такое, не приходится сомневаться. Так как? И когда?

– Во времена Кровавой империи, – немного неохотно, как мне кажется, отзывается альд.

Я прокручиваю название в уме… и оно ничего мне не говорит. История – не моя сильная сторона, но училась я всё-таки прилежно по всем предметам, так что дело, вероятно, не в моей девичьей памяти…

– Это была империя альдов? – вопрос я задаю, уже зная ответ. Не так сложно сложить вчерашние откровения Йара – что его народ уже пробовал путь завоеваний и вот это вот… Получается, альдов и в самом деле не зря боятся. Но что же произошло?

Альд ограничивается кивком, а спросить что-то ещё я не успеваю – лёгкое движение руки, и там, где только что была стена, зияет проход.

Принц уже на месте. И не один. С женщиной. Вернее, девушкой – на вид ей около двадцати-двадцати пяти. Они сидят на краю скалы и смотрят вниз – разумеется, нормальным людям и в голову не может прийти, что кто-то может появиться из камня прямо за их спинами.

– Я смотрю, Вы даром времени не теряли, Александр! – насмешливо приветствует принца Йар, но я понимаю – альд рад, что принц в порядке. И я тоже, честно признаться, рада. А тому, что принц нашёл себе другой объект страсти – особенно!

Впрочем, кажется, с выводами я поторопились: девушка вскакивает при первых звуках голоса альда, зажигая в руках огонь, готовясь защищать и защищаться – видимо, она из службы принца. Вероятно, его искали и свои и враги, вот только враги оказались проворнее… Сам Александр оборачивается неспешно – у него на лбу руна отрицания, написанная, судя по всему, его собственной кровью, и ещё какой-то узор, который мне незнаком. Скрывает свою кровь от поиска, но и колдовать вряд ли сможет.

– Вообще-то, вы уже виделись, – говорит принц, бросая быстрый взгляд на свою спутницу. Я смотрю на неё ещё раз и готова поклясться, что не видела ни разу. У девушки чёрные глаза и тёмные волосы, прямой и чуть хищный нос, она красивая и яркая, я бы запомнила.

– Маина, – негромко подсказывает мне альд. Девушка посылает ему лучезарную улыбку, которую мне сложно истолковать. Словно старому знакомому, с которым что-то связывает, какой-то секрет, или незаконченное дело… Соотнести эту яркую и без всяких сомнений уверенную в себе девушку с тихой и незаметной Маиной непросто, но принц на подсказку альда кивает, значит, так и есть.

– Можете звать её Аркка, – говорит Александр. – Так как вы прошли мимо нас?

Йар усмехается, качая головой.

– Увидите, – обещает он. И мне кажется, что подразумевалась ещё вторая часть, но она осталась непроизнесённой.

Я жду от альда какого-то подвоха – мне не верится, что он готов так просто раскрыть тайну туннелей аж троим людям. И если мне он, допустим, доверяет хоть немного по каким-то причинам, то с принцем у них явно временное перемирие, Аркка же вообще – посторонняя… Ловлю на себе внимательный взгляд Александра. Его Высочество, очевидно, провёл не самую простую ночь, но выглядит скорее азартным игроком в середине игры, нежели загоняемой жертвой.

– Рада, что Вы живы, – тихо и без улыбки сообщаю ему.

– Это тебе! – также серьёзно отзывается принц, извлекая из кармана… василёк. Невероятно синий. И где он раздобыл его в лесу?

Я принимаю цветок из рук принца, стараясь не обращать внимания на скрестившиеся на нём тяжёлые взгляды альда и агента Его Высочества. Кажется, васильки в нашей компании никто не любит.

– Готовы идти? – спрашивает Йар. Вроде бы спрашивает у принца, а не у василька, хоть и сверлит последний глазами до сих пор. Александр коротко кивает, я прячу несчастный цветок в карман, и мы идём. Ну, как идём… я иду. И Йар идёт. А принц и его спутница, рухнувшие как подкошенные, стоило им оказаться в туннеле, висят безвольными мешками на плечах альда. Я знаю, и не раз уже видела, что альды нечеловечески сильны, но всё равно трудно поверить своим глазам.

– Тебе не тяжело? – зачем-то спрашиваю я. Словно могу помочь. На мгновение представляется, что я пытаюсь ухватиться за ногу или за руку принца, чтобы пронести… а альд со свойственной ему доброжелательностью готов выбранную мной конечность отрезать.

– Предлагаешь бросить Высочество? – заинтересованно отзывается Йар.

– Почему именно Высочество? – уточняю, зябко поводя плечами и запахивая поплотнее плащ.

– Он тяжелее, – мстительно отрезает альд. – И вообще меня раздражает!

– Как она его нашла, ты понимаешь? – я прячу невольную улыбку. Альды злопамятны, это да.

– Он её позвал, – уверенно говорит Йар. – Через клятву.

Я не очень разбираюсь в этом вопросе, но одно очевидно – чтобы кого-то позвать через клятву, она должна быть очень, очень сильной. По сути надо отдать всего себя, со всеми мыслями, чувствами и даже потрохами в прямом смысле этого слова… неужели все, кто работают на принца, приносят такие клятвы? Или только самые доверенные? И что я буду делать, если через два года принц, воспользовавшись моим опрометчивым обещанием, запросит такую же клятву у меня?

– Откуда ты знаешь про клятву? – спрашиваю альда, малодушно надеясь, что он лишь предполагает.

– Видел печать, – коротко отзывается Йар, и мои мысли резко меняют направление. Видел? Печать? Когда видел? Когда она была Маиной?

Если вспомнить, что печать в районе сердца, а ещё ту странную улыбку, которую послала девушка альду… Несмотря на вроде бы никуда и не пропадавшее понимание, что альд ничего мне не обещал, как и я ему, и совершенно против воли вырывается возмущённый вопрос:

– Когда?!

– На практике, – невозмутимо отзывается Йар. – Так я и понял, что она – агент принца.

– Печать на сердце? – зачем-то уточняю я.

– На сердце, – соглашается вредный альд, не добавляя больше ничего.

– И ты её видел? – переспрашиваю я с намёком, который трудно не понять.

– Видел, – соглашается Йар. И веселье в его голосе явно указывает, что реванш за василёк он взял. Приходится сменить тему:

– А почему они без сознания?

– Магия времени и пространства дезориентирует людей, – поясняет альд. – Почти всех. Кого-то даже сводит с ума. Но большинству просто милосердно стирает память и дарит беспамятство.

– А со мной по-другому из-за дара? – спрашиваю я.

– Видимо, да, – отзывается альд. И тут же усмехается. – Хотя… с тобой почему-то вообще всё по-другому.

– Приму за комплимент, – шепчу себе под нос, пытаясь согреть дыханием замерзающие ладони. Интересно, а если бы меня вырубало, как и остальных, как бы Йар нёс троих?.. Или правильный вопрос другой: кого бы он бросил?

– Это он и есть! – уверенно отзывается альд. Ещё бы он не услышал – тут даже эхо шагов отдаётся в десятикратно усиленном размере – Ты как?

– Нормально, – не менее уверенно сообщаю я. Я и в самом деле нормально, что же касается холода, то от замерзания есть прекрасное средство… – Можем идти побыстрее?

– Можем, – охотно отзывается он. И вроде бы продолжает также неторопливо идти, но я начинаю стремительно отставать и перехожу на лёгкий бег. То, что нужно.

– Догоняй! – подначивает Йар, оглядываясь.

Я догоняю. Пока что бежится легко, и я даже могу продолжать диалог.

– Бегать за мужчиной – это неприлично! – зачем-то сообщаю альду. Наверное, потому что мне бесконечно нравится с ним говорить. – И вообще, ты мне до этого советовал бежать от тебя! А не за тобой. Ты уж определись.

Альд хмыкает. И отстаёт на полшага.

– Теперь ты бежишь от меня. Так прилично?

– Вполне, – отзываюсь я, с наслаждением ощущая расходящееся по телу тепло. – А сколько ещё бежать-то?

– От меня или вообще? – усмехается. Но тут же становится серьёзным. – Около часа. Я планировал выйти прямо в столице, но не чувствую тот туннель. Не будем рисковать, выйдем в лесу за столицей, а затем вернёмся. Думаю, с той стороны никто принца искать не будет.

И я уже думаю, что тема исчерпана, но альд вдруг добавляет, заставляя меня даже больше тоном, нежели словами сбиться с шага, а мои щёки – заалеть куда сильнее, чем они успели раскраснеться от бега:

– А от меня тебе бежать уже бесполезно.

Я фыркаю в ответ и немного прибавляю темп. Прибавила бы больше, но я и так не уверена, что протяну этот самый час, всё же физической подготовке определённо стоило уделять больше времени…

Мы выходим возле озера. Я сажусь на землю неподалёку от до сих пор пребывающих в беспамятстве спутников, и просто наслаждаюсь теплом палящего солнца и полным затишьем магии вокруг. Я чувствую себя странно. Наверное, усталость. И магия туннеля. И беспощадно палящее полуденное солнце, и слишком много событий и испытаний для травницы, которая хотела всего лишь сама распоряжаться своей судьбой… и которую теперь эта самая судьба несёт неизвестно куда.

Нестерпимо тянет закрыть глаза. Я закрываю, ограничившись ленивым и еле заметным, почти что мысленным кивком на обещание Йара вернуться в скором времени с добычей.

В ушах шумит. И, кажется, это не только лес, не может в шелесте листьев звучать и многоголосый гомон площадей, и страшные крики умирающих на войне, и рокот стремительно вырывающейся из жерла вулкана лавы… Я чувствую, что меня затягивает в омут, и чтобы остановиться, надо всего лишь открыть глаза, но я уже не могу открыть. Да и зачем? Так, с закрытыми глазами я вижу и знаю куда больше. Вот принц. Он скоро уже очнётся. Я знаю про него всё. Я вижу его мальчиком, я вижу его юношей, я могу посмотреть его глазами в любой момент его без сомнения насыщенной и интересной жизни, узнать, какой он видит меня, что он сделает через час, где он раздобыл василёк, и как он ставит печать на сердце своим слугам… но я не буду. Всё, что я хочу – увидеть его стариком. И не вижу. У него нет старости. И его будущее – холодная сталь альдова кинжала. Прямо в сердце. Йар не промахивается. Йар совершенно и бесподобно сражается. И у боевого мага, как бы он ни был хорош – я прекрасно помню – есть шансы только пока он вне зоны досягаемости альда…

Аркка… я вижу её девочкой. И тоже не вижу старухой, и я боюсь, я не хочу смотреть дальше, я не в силах сознательно искать чью бы то ни было смерть…

Йар. Охотится неподалёку в лесу. Быстрый, ловкий, неуязвимый. Я вижу его в сотне, в тысяче видений сразу. Он дерётся с Браном. Он перерезает горло Катарине. Убивает каких-то людей в небольшой таверне. Ещё убивает. И ещё. Держит за горло Маину, разрывая на ней рубашку… ломает кому-то ноги… В ослепительно белом храме ведёт Камилу под венец.

В ненавидимом мной поле за минуту до рассвета поднимает руку, посылая смертоносную волну альдов в бой…

Убивает Александра…

Я чувствую, что погружаюсь всё глубже, что меня сейчас разорвёт, потому что невозможно охватить всю бесконечность времени и свести к единой точке. Но кое-что я должна увидеть. Смерть Йара. Это то, что я больше всего и хочу и не хочу увидеть… то, что я должна посмотреть, даже не если невозможно предотвратить.

Но я не успеваю. В мои видения безжалостно вторгается поток чужой магии, разрушая и перекрывая всё.

– Покажи мне свою смерть! – приказывает принц. Я чувствую его обжигающе горячую руку на своём плече. Почему он спрашивает не о своей? Это я могу ему дать. Что касается моей собственной кончины… говорят, это единственное, что не может увидеть ни одна прорицательница.

Но Александр непреклонен.

– Покажи свою смерть! – требует он.

Я хочу ответить, что это невозможно, но чтобы заговорить, надо приложить слишком много усилий. Да и может ли быть, чтобы принц не знал? И если он так уверенно настаивает, возможно, стоит попробовать? Как бы ни сжималось всё внутри в едином беззвучном протесте…

Темнота начинает вращаться, кажется, меня снова несёт куда-то… я чувствую, что сил не осталось. Похоже, туннели альдов куда коварнее, чем можно было предполагать. Они расшатывают время, они открывают поток видений, и неопытная, необученная прорицательница обречена либо на смерть от истощения, либо на безумие…

– Покажи мне свою смерть! – снова повторяет голос принца. Ему невозможно не подчиниться, а рука его настолько горяча, что кажется самым настоящим огнём, я чувствую, как рывком уходят последние силы, и картинка начинает проясняться…

– Давай я покажу тебе твою! – где-то рядом рявкает альд, и всё заканчивается.

Время останавливает свою безумную карусель за секунду до того, как опустошило бы меня полностью. Милосердно лишает сознания. Хорошо бы – малодушно думается мне – и памяти тоже лишило.