Глава 17
Асия
Я вижу небольшой зал, в центре которого огромный камень. Откуда-то я знаю – он должен светиться, но он тусклый и мёртвый. Королева Катарина пытается его оживить. И не только она. Несколько магов, и тот, чьими глазами я смотрю – в их числе. У них даже начинает что-то получаться, но они не успевают. Кажется, само время играет против них.
– Бегите, королева, – успевает сказать один из магов. Возможно, здесь есть чёрный ход? Наверное, королеве и правда стоит им воспользоваться, но… поздно.
Дверь распахивается и прямо к Катарине проносится смерч, он оказывается возле неё раньше, чем дверь глухо ударяется о стену. Замирает, материализуясь в высокого альда, на тёмных волосах которого светится и переливается сапфировая корона. Альд берёт королеву за горло левой рукой, а в правой у него нож, и никто не может прийти ей на помощь, потому что каждого мага уже держит свой собственный вооружённый альд.
– Договоримся, – сипло выдыхает королева. – Всё, что хочешь!
Она не верит, что это конец. Никто не верит. Но это и в самом деле он.
– Твою жизнь, – отзывается альд в звенящей тишине. Перерезает королеве горло и оборачивается. Его холодными зелёными глазами смотрит сама смерть.
Я проснулась рывком. До того, как горла человека, глазами которого я смотрела, коснулась смертоносная сталь. И всё равно – ощущение обречённости меня затапливает. Оставаться в шатре невозможно: душно, и тонкие, просторные стены кажутся ловушкой, из которой нет спасения. Я торопливо натягиваю штаны, хватаю плащ и пробираюсь к выходу. Боюсь, что стоит остаться здесь ещё хотя бы пару секунд, и я не справлюсь с собой – закричу, забьюсь в панике, захлёбываясь словами, рассказывая всем и каждому, безвозвратно портя всё.
Снаружи Йар. И мне мерещится, что лицо его в крови, и хищно-беспощадное, как во сне, я даже вздрагиваю и подаюсь назад. Впрочем, держать видение в себе совершенно невозможно, и я шепчу ему, что это он, он во всём виноват, не надеясь, что услышит. Альд слышит. И ведёт меня к реке.
Остатками ночного зрения я вижу – он и правда в крови. В чьей?! Пока идём, я молчу. Не знаю, как начать и что вообще говорить. Кажется, главное я уже выпалила… теперь мне надо немного успокоиться, чтобы не задыхаясь и не заливаясь слезами, последовательно изложить увиденное. Йар тоже молчит, бросая на меня редкие непонятные взгляды, а возле реки так же молча умывается. Я тоже зачёрпываю ледяной воды, обливаю лицо, ёжусь от холодных капель, стекающих по шее и груди… и дышать становится немного легче. Нахожу взглядом альда. Он раздевается. Зачем-то я на него таращусь. Даже когда он уже стянул рубаху через голову. Даже когда он взялся за пояс, и когда он его расстегнул… и… и в последний момент резко отворачиваюсь под лёгкий смешок. Оказывается, он за мной наблюдал. Мне хочется сказать ему, что не время для таких игр, но я не могу. Кто сказал, что будет другое? Кто меня саму заставлял на него смотреть?
Йар вылезает через пару минут, теперь я старательно отворачиваюсь, пока он не садится рядом.
– Давай, – вздыхая, говорит альд. – Теперь я готов ознакомиться с деталями приговора.
И только тут я выныриваю из своей обречённости и понимаю – что бы ни делал зеленоглазый альд из моего видения, в настоящем Йар не хочет войны, очень не хочет. И готов стараться, чтобы её предотвратить. Значит, есть шанс?
Он слушает молча, не перебивая и не говоря ничего, даже когда я делаю паузы. И молчит ещё секунд десять после того, как я закончила. Я всё это время смотрю на реку – говорят, текущая вода успокаивает, а я в этом весьма нуждаюсь.
– А почему ты думаешь, что я развязал войну, а не просто избавился от насолившего мне человека? – наконец, роняет альд. Как мне кажется, немного легкомысленно. Я перевожу на него укоризненный взгляд, и он исправляется. – Ладно, от нескольких людей.
Впрочем, смотрит Йар вполне серьёзно. И вопрос у него хороший. Я пожимаю плечами. Мне очень хочется верить, что так и есть. Самое очевидное – не всегда самое верное. Но и не всегда неверное…
Альд обнимает меня за плечи, запахивая на мне плащ поплотнее, я утыкаюсь носом ему в плечо и спрашиваю:
– Чья кровь?
Йар молчит. А до меня вдруг доходит, что альд в моём видении был в короне, и я как-то совершенно забыла ему об этом сказать.
– А что, – спрашиваю, заглядывая ему в глаза, – альдова корона и в самом деле синяя?
– Сапфировый венец, – чуть кивает он, посылая мне вопросительный взгляд.
– Ты был в короне, – говорю я. – В моём видении. В синей короне.
Йар удивлённо хмыкает, и на некоторое время снова повисает тишина.
– Знаешь, – говорит он, наконец, – я даже не понимаю, как всё это может произойти. И, соответственно, что делать, чтобы не произошло, тоже не понимаю… Но мы что-нибудь придумаем.
– Получается, ты не очень-то простой альд… – задумчиво вздыхаю я. Эгоистично и, наверное, неправильно, но мне именно от этого как-то совсем тоскливо. Короли не водятся с простыми травницами больше, чем на пару ночей. Даже будущие короли. Тем более будущие короли.
– Принц у нас Бран, если ты об этом, – легко отзывается Йар. Альда, понятное дело, занимает что-то совсем другое.
– Бран? – растерянно переспрашиваю. – Но ты же дрался с ним, и…
– Пока его не выбрала корона, он ничем не отличается от остальных альдов, – поясняет он. И чуть слышно добавляет. – По крайней мере, в лучшую сторону!
– Расскажешь? – прошу я, зевая и пристраивая голову ему на плечо. Мне очень интересно, но я ничего не могу с собой поделать – неудержимо клонит в сон. Видения не прибавляют сил, а только забирают, а у меня ещё и предыдущая ночь была бессонной…
– Сказку на ночь? – мягко и совершенно не обидно усмехается Йар. – Сапфировый венец всегда на голове самого сильного альда. Бран, говорят, очень силён, как и его отец. Через несколько лет венец, вероятно, сменит владельца…
– Ты же его победил, – шепчу я уже сквозь сон.
– Мастерством, – без лишней скромности поясняет альд. – Бран – ленив и избалован, уделяй он тренировкам хотя бы половину положенного времени, исход был бы другим…
Я думаю о том, что надо поднять ставшую невероятно тяжёлой голову с такого удобного и обманчиво уютного плеча, и сделать несколько десятков шагов, преодолевая расстояние до шатра, где можно будет, наконец, провалиться в сон. И делаю эти шаги… но во сне, только во сне.
Остаток ночи пропитан неуловимым ощущением близкого присутствия Йара, это чувствуется даже сквозь сон, и одновременно будоражит и успокаивает. И только открыв глаза утром, я понимаю почему: он лежит в полуметре от меня, и всё бы ещё ничего, вот только я обеими руками вцепилась в его ладонь. И вряд ли получится незаметно её отпустить и сделать вид, что ничего и не было – альд не спит и весьма пристально меня рассматривает. И молчит. А у меня всё переворачивается внутри от такого его взгляда, так что я тоже молчу. И руку не отпускаю.
Маршрут снова меняется. Теперь по настоянию Тайры – она в полном восторге от трав, собранных вчера мною и Йаром, и рассчитывает найти ещё больше, если не выходить к традиционным местам сбора, а углубиться в чащу.
Наставница Рисса её не поддерживает, но, в конце концов, уступает под напором и соглашается хотя бы попробовать заглубиться на полдня, а там уже решить.
Мне же объявляют негласную войну травницы и даже целительницы. Последние подсаживаются рядом за завтраком, и начинают меня «жалеть»:
– Плохо выглядишь, – начинает Диара. – Не выспалась?
– Конечно, не выспалась, – подхватывает Олика, – где уж тут выспишься, если всю ночь по кустам… травки собирать. Это ведь у травниц так называется? Сначала с одним альдом, потом с другим… А ещё ж и с магом надо… пособирать!
– Бедная, бедная… – качает головой Диара. – Может, тебя подлечить? Чтобы не так сильно тянуло на травки… а то ж прям смотреть противно!
Я молчу, задумчиво принюхиваясь к чаю, который мне только что передали. У меня такое ощущение, что там намешано всяких, совершенно лишних травок. Кажется, травницы тоже знатно разобиделись и не остались в стороне от военных действий. Интересно, что их доконало? Земляника от Грида в дополнение к страстным взглядам Йара, или мои вечерняя и ночная прогулки с последним?
Рвотную травку я точно определила, плюс есть что-то похожее на щилень – если его принять внутрь, всё чешется; и что-то ещё добавлено, что я не могу сходу определить. А ставить эксперименты на себе не готова. Вот на какой-нибудь целительнице можно было бы, но как заставить её это выпить… боюсь, если я скажу, что это нужно, чтобы понравиться альдам, девушки не поверят… Хорошо, что я успела позавтракать с альдами, пока основная группа ещё не проснулась, а без чая я как-нибудь обойдусь. Притворяюсь, что делаю глоток… а затем, поймав пару злорадно-удовлетворённых взглядов, выплёскиваю отраву в кусты. Возможно, стоило плеснуть на подружек-целительниц?
Вскоре мы отправляемся в путь. Я иду в конце группы, поглядывая по сторонам, присматриваясь к растущим вокруг травкам. Как именно отомстить я ещё не решила, уподобляться девушкам и подсыпать что-то в еду мне не хочется, но и спускать подобное не собираюсь: то ли общение с одним зеленоглазым альдом наложило отпечаток, то ли в принципе характер у меня такой злопамятный, просто раньше повода проявить не было… За мной идёт Грид, и он молча ждёт, если я делаю небольшой крюк или склоняюсь над какими-нибудь зарослями. Впрочем, группу мы потом легко догоняем.
Примерно через час мы упираемся в довольно-таки крутой склон, и девушки спускаются по нему визжа и хихикая, крепко вцепившись в поддерживающих их альдов. Мне кажется, что я могу вполне спуститься и сама, но Йар, проводив вниз очередную травницу, как раз возвращается наверх и протягивает мне руку, так что я уже привычно вкладываю свою ладонь в его, запоздало пугаясь, насколько естественным и правильным мне кажется этот жест.
Когда дорога становится ровной, альд меня не отпускает. Наоборот, перехватывает мою ладонь, переплетая пальцы. Грид уходит вперёд, и теперь мы с Йаром замыкающие, я бросаю на альда вопросительный взгляд: хочет что-то сказать? Но, кажется, он хочет просто идти со мной за руку. Вот так. Буду потом внукам рассказывать, что держалась за руки с самим королём альдов. Если переживу войну, конечно…
Йар так и не сказал, чья кровь была вчера на его лице и одежде, но я, поразмыслив, решила больше не спрашивать. Если альд, например, навестил предполагаемое место засады и кого-то там прикончил, я не хочу об этом знать. Никто из людей, и тем более никто из людей, являющихся гражданами Королевства Син, не должен об этом знать. Во имя мира, в который я всё меньше верю.
– Ты можешь не возвращаться обратно в Академию после практики? – спрашивает Йар.
Я тяну его вправо, где наклоняюсь сорвать пару земляничных листиков, и отзываюсь:
– У меня работа в Госпитале. Я отпросилась всего на три недели – две на практику, и одну – родителей навестить.
– Отпросись на всё лето, – предлагает альд. Я, не удержавшись, оглядываюсь и, убедившись, что поблизости никого, шепчу, что бедным травницам необходимо работать, в отличие от богатых альдов. И будущих королей.
– Травница, сварившая универсальное противоядие, уже не бедная, – легкомысленно парирует Йар. Как будто бы это не был подарок. Я не собираюсь брать деньги, если он намекает на это…
– Это был подарок, – на всякий случай произношу вслух. Если кто не понял. Подарок. Пусть и врученный немного странно…
Йар же… чопорно, благочестиво и почти оскорблённо сообщает, что не может принять такой дорогой дар от девушки, которая… даже целоваться с ним отказывается!
Я немного теряюсь, но раз уж вопрос стоит именно так…
– Ладно, – говорю. – Давай тогда сюда свои деньги!
Йар ничуть не разочарованно смеётся и пытается меня поцеловать. Я подставляю щёку, и считаю, что на этом нелепый разговор о деньгах закончен, но альд будничным тоном называет какую-то астрономическую сумму и уверяет, что перечислил на мой счёт. И вроде бы даже не шутит. Я примеряю подобную сумму к себе, и понимаю, что быть этого не может. Я даже не представляю, что на это можно купить. Новый дом родителям? Оборудовать собственную лабораторию где-нибудь в городе? Выплатить в королевскую казну долг за обучение, чтобы не отрабатывать положенный срок в какой-нибудь деревне? Накупить ингредиентов в попытке сварить ещё одно универсальное противоядие и реализовать всё вышеперечисленное сразу?
После обеда нас делят на три группы. Одной группой будет руководить преподаватель Рисса, другой – преподаватель Тайра, а третьей… совершенно неожиданно – травница четвёртого курса Асия Тарн. По крайней мере, для меня неожиданно. И надо ли говорить, что это не добавляет девушкам симпатии ко мне. С другой стороны, я, по крайней мере, знаю, как выглядит большинство трав, и какие из них не стоит хватать голыми руками, и в какое время суток их вообще стоит хватать.
По плану мы расходимся в разные стороны и возвращаемся уже только к вечеру, к каждой группе приставлена пара альдов, и к моей примыкает ещё Кид. Кажется, альды в плане обеспечения безопасности не рассматривают Кида как подмогу. Не удивлюсь, если они его рассматривают вообще как угрозу.
Как и стоило ожидать, травницы объявляют мне бойкот. Все четыре. Они просто отказываются что-либо собирать, открыто заявляя мне в лицо: «сама собирай, раз такая умная». Это ещё, кстати, самый лояльный и вежливый вариант, остальные повторять даже не хочу.
Мы молча смотрим друг на друга. Альды не вмешиваются, Кид что-то пытается сказать, но Йар его останавливает.
– Хорошо, – говорю я, удивляясь тому, как спокойно звучит мой голос. Мне дико неприятна и неловка вся эта ситуация, у меня нет опыта руководства, и я понятия не имею, как заставить сделать что-то других людей. Да и надо ли? – Хорошо. Тогда вы можете отправляться обратно прямо сейчас.
Девушки переглядываются. Мы уже прилично отошли от места стоянки, и альд его знает, как идти обратно… Они смотрят на этого самого альда, на другого альда, который, предположительно, тоже знает, и не находят поддержки. Вести их никто не собирается. Причём, вряд ли это из-за личной симпатии ко мне, хотя я, конечно, надеюсь, что и она имеет место быть, особенно в случае вот с этим вот зеленоглазым…
– Ты нам не указ, – находится, наконец, Лиша. – Гуляем, где хотим. А ты давай, собирай, собирай!
– Вода только для тех, кто собирает, – говорю я уже альдам, и они невозмутимо кивают. Девушки презрительно фыркают, и где-то полчаса просто идут рядом, распевая песни, заигрывая с мужчинами – даже и с Кидом, и посмеиваясь надо мной. А потом им начинает хотеться пить, собственные фляги заканчиваются быстро – погода нынче жаркая и безветренная, даже под кронами деревьев душно. Я вот уже три раза попила. Травницы с шутками просят воды у альдов, те шутят в ответ… и не дают.
– Ты! – говорит всё та же Лиша, поняв, что альды решили поддержать официально назначенную мелкую власть в моём лице. – Скажи им дать воды, если не хочешь неприятностей.
– Простите, – ровно отзываюсь я. – Вода только для травниц на практике.
Я даже уверена, что в моём голосе не было злорадства. Рано. Это ведь ещё только начало конфликта.
– А мы кто, по-твоему? – вызверились девушки. Кажется, там была ещё пара нелестных эпитетов вполголоса.
– Травницы, отказавшиеся от прохождения практики, – пожимаю плечами. – Вы же это… гуляете! Где хотите.
Диина демонстративно срывает как раз попавшуюся под руку рравень-траву и, помахав ею, требует:
– Вот. Я собираю. Давай воду.
– Моя группа, – ровно и спокойно говорю я, но откуда-то в голосе появляется металл, – собирает то, что я говорю и в тех количествах, которые я говорю. А вы, прогуливаясь, разумеется, можете собирать, что хотите.
Девушки шипят ещё несколько минут, разбрасываясь ругательствами и угрозами – какая глупость угрожать при таком количестве свидетелей! А затем… спрашивают, чего и сколько собирать. Вот так бы сразу. Впрочем, я уверена, что как минимум две из них ещё попытаются со мной поквитаться.
Перед тем как повернуть обратно, мы делаем небольшой привал, по плану – всего на десять-пятнадцать минут. Кид с Йаром уходят куда-то в лес… и пропадают там. Я беспокоюсь, и иду за ними, немного обманув второго альда – Райка. Делаю вид, что иду в другую сторону и по надобности, а затем сворачиваю в нужном направлении. Вскоре обнаруживаю мужчин. Кид застыл под действием моего парализующего зелья, а Йар задумчиво рассматривает что-то на своей ладони и, кажется, ждёт, пока маг придёт в себя.
– Что? – спрашиваю я, вздыхая.
Йар демонстрирует амулет.
– Что? – переспрашиваю ещё раз.
– Амулет связи, – поясняет альд. – Ась, когда он уже отомрёт?
Я пожимаю плечами. Мне тоже интересно. В первую очередь чисто с научной, вернее, зельеиспытательной точки зрения…
Когда маг начинает-таки приходить в себя, минут через пять, Йар берёт его за горло.
– Кто тебя послал, маг? – спрашивает он. И я понимаю, что весь тот металл, который недавно мерещился мне в собственном голосе – практически лебяжий пух. Вот голосом альда камни можно резать.
– Камила… попросила, – выдыхает маг.
