Libera Me

Серым неприветливым утром Ариадна ступила на длинную кипарисовую аллею. Она несла в руках букет красных роз, купленный по дороге у ворот какого-то кладбища. Царила мертвая тишина. Не слышалось щебетания птиц, ветер не осмеливался ни единым дуновением потревожить палые листья, ковром устилавшие каменные плиты. Листья шуршали под ногами, и под аккомпанемент своих шагов Ариадна прошла расстояние до больших ворот с пиками, закрывавших вход на территорию поместья. Ворота венчала надпись: «Вилла “Мерседес”».

Резиденция Маурисио Вальса возвышалась в отдалении, посреди новой Аркадии, утопая в садах и рощах. Зубцы башен и мезонины подпирали пепельно-серое небо. Ариадна – белое пятно в сером мороке – разглядывала очертания дворца, видневшегося среди скульптур, кустов живой изгороди и фонтанов. Дом напомнил ей раненое чудовище, которое заползло умирать в дальний уголок леса. Ворота были приоткрыты, и Ариадна вошла.

По пути она обратила внимание на рельсовую колею, тянувшуюся вдоль периметра поместья, огибая сады. Потом показался застрявший в кустах миниатюрный поезд – паровоз с двумя вагончиками. Ариадна продолжала идти по вымощенной дорожке, устремлявшейся к главной части дома. Фонтаны пересохли, украшавшие их каменные ангелы и мраморные мадонны потемнели. Ветви деревьев облепили мириады беловатых коконов, маленьких саркофагов, точно сотканных из сахарной пряжи. Пауки гроздьями висели на нитях, паривших в воздухе. Ариадна перешла мост, перекинутый через большой овальный пруд. Поверхность воды, позеленевшая и затянутая тонким слоем блестящей ряски, была усеяна тушками маленьких пичужек, будто упавших с неба под действием заклятия. Поодаль виднелись пустые гаражи и хозяйственные постройки, погруженные в темноту.

Ариадна поднялась по ступеням к парадному входу. Трижды постучала, не сразу осознав, что и эти двери тоже открыты. Она бросила взгляд назад, и на нее повеяло духом запустения и разрухи, который пронизывал поместье. С падением императора его свита и слуги покинули дворец. Толкнув дверь, Ариадна проникла в дом, уже источавший запах мавзолея и забвения. Бархатные сумерки плотно окутывали коридоры и лестницы, разбегавшиеся в разные стороны из холла. Она замерла – белый призрак на пороге чистилища, – созерцая былую роскошь, в какую Вальс обрядил свой успех и славу.

Неожиданно Ариадна уловила слабые стенания, напоминавшие жалобный вой умиравшего животного. Они доносились издали, откуда-то со второго этажа. Она медленно поднялась по лестнице. На стенах виднелись слепые пятна – контуры похищенных картин. С обеих сторон лестницу обрамляли пустые пьедесталы, на них отпечатались следы скульптур и бюстов, стоявших там до разграбления. На площадке второго этажа Ариадна остановилась и вновь прислушалась к стонам. Определив, что они исходили из покоев в дальнем конце коридора, она неторопливо направилась в нужную сторону. Дверь была приоткрыта. Из комнаты ей в лицо пахнуло тяжелым смрадом.

Пробираясь в сумерках, заполонивших спальню, Ариадна приблизилась к кровати с балдахином, которая в темноте больше походила на катафалк. Сбоку от кровати лежал арсенал инструментов и механических приспособлений, разобранных и отброшенных к стене. На ковре валялся мусор и кислородные баллоны. Ариадна осторожно обошла эти препятствия, стараясь не споткнуться, и отвела в сторону занавес, окружавший ложе. В глубине его она заметила скрюченную женскую фигуру: ее кости будто превратились в студень, а натяжение кожи и боль перекроили анатомию тела. Воспаленные глаза, казавшиеся огромными на иссохшем лице, смотрели на Ариадну со страхом. Утробный стон, нечто среднее между полузадушенным криком и плачем, вновь вырвался из горла несчастной. Сеньора де Вальс лишилась волос, ногтей и почти всех зубов.

Ариадна смотрела на нее, не испытывая ни капли жалости. Она присела на край кровати и наклонилась к больной женщине.

– Где моя сестра? – спросила она.

Жена Вальса попыталась что-то произнести. Не обращая внимания на зловоние, исходившее от страдалицы, Ариадна приблизила ухо к ее губам и услышала мольбу:

– Убей меня.

Спрятавшись в кукольном домике, Мерседес видела, как гостья вошла в ворота виллы. Дама была в белом, как привидение, и не шла, а плавно скользила по прямой линии с охапкой роз в руках. Мерседес улыбнулась. Она давно ждала ее, много раз видела во сне. Смерть в наряде от Пертегаса наконец соизволила навестить виллу «Мерседес», предвосхитив мгновение, когда поместье рухнет в адскую бездну, оставив после себя бесплодную землю, где уже никогда не вырастет трава, и ветер не потревожит ее своим дуновением.

Мерседес сидела на окне павильона для кукол, куда перебралась после того, как слуги покинули дом, узнав из новостей о смерти хозяина. Секретарша отца донья Мариана поначалу пыталась задержать персонал, но однажды вечером в дом приехали люди в черном и увели ее. Мерседес слышала за гаражами выстрелы. Она не захотела идти туда смотреть. Несколько ночей подряд из дома вывозили картины, статуи, мебель, одежду, столовые приборы и все, что попадалось под руку. Эти люди налетали в сумерках, как стая голодных волков. Они забрали автомобили и разломали стены в гостиных в поисках припрятанных сокровищ, ускользнувших от их жадных рук. Потом, когда в поместье не осталось ничего, убрались восвояси и больше не возвращались.

Вскоре прибыли две полицейские машины. С полицией приехали и те, кого Мерседес знала, – несколько человек из охраны отца. На мгновение она заколебалась, испытывая искушение выйти к ним и пожаловаться, рассказав о последних событиях. Однако полицейские, поднявшись в башню, полностью разгромили и разорили кабинет отца. Увидев, что они творили, Мерседес поспешила снова затаиться в кукольном домике. Там, среди сотен фигурок, смотревших в пустоту стеклянными глазами, ее не нашли. Сеньору Вальс бросили на произвол судьбы, разобрав механизмы, которые поддерживали ее жизнь, исполненную вечной муки. Больная выла целыми днями, но не умирала. До нынешнего дня.

И вот теперь смерть нанесла визит на виллу «Мерседес», и скоро, похоже, девушка останется единственной хозяйкой разоренного поместья. Мерседес знала, что все ей лгали. Она верила, что отец спрятался где-то, живой и здоровый, и вернется к ней, как только представится возможность. Мерседес не потеряла надежды потому, что Алисия дала ей обещание. Алисия пообещала найти ее отца.

Смерть поднялась по ступеням парадной лестницы и скрылась в доме. Наблюдая за ней, Мерседес вдруг засомневалась. Неужели она ошиблась? Может, дама в белом, которую она приняла за Парку, богиню судьбы, была Алисией, вернувшейся за ней, чтобы проводить к отцу? Ничего иного Мерседес не хотела. Она была уверена, что Алисия не бросит ее.

Мерседес выбежала из кукольного павильона и поспешила к дому. Очутившись в холле, она услышала шаги этажом выше и бросилась вверх по лестнице, успев как раз вовремя, чтобы заметить, как гостья вошла в комнату сеньоры. Коридор наполняла невыносимая вонь. Зажав рукой рот и нос, Мерседес подступила вплотную к двери спальни. Фигура в белом склонилась над ложем сеньоры, будто ангел. Мерседес задержала дыхание. Дама в белом взяла одну из маленьких подушечек, накрыла лицо сеньоры и с силой удерживала ее, пока тело больной, бившееся в конвульсиях, не затихло.

Дама медленно повернулась, и Мерседес почувствовала такой леденящий ужас, какого не испытывала ни разу в жизни. Она обозналась. Это была не Алисия. Смерть в белой одежде неторопливо приблизилась к ней и улыбнулась. Она протянула девушке красную розу, которую Мерседес приняла дрожащими руками, и спросила:

– Ты знаешь, кто я?

Мерседес кивнула. Смерть обняла ее с нежностью и любовью. Мерседес позволила приласкать себя, сдерживая слезы.

– Тише, – прошелестела смерть. – Нас уже никто никогда не сможет разлучить. Больше никто не причинит нам зла. Мы останемся вместе навеки. С папой и мамой. Всегда вместе. Ты и я…

Алисия проснулась в такси, на заднем сиденье. Приподнявшись, она увидела, что находится в салоне одна. Стекла запотели от дыхания. Алисия протерла окно рукавом и поняла, что машина остановилась на заправке. От фонаря расходился пучок желтоватого света, мигавшего всякий раз, когда по шоссе на большой скорости проезжали грузовики. Вдали занималась свинцовая заря, запечатавшая небо плотной серой пеленой без малейшего просвета. Алисия протерла глаза и приоткрыла окошко. Дуновение морозного ветра мгновенно развеяло сонливость. Бедро пронзила острая боль. Не сдержав стона, Алисия схватилась за бок. Вскоре боль понемногу утихла, превратившись в тупую пульсацию, словно предупреждая о приближении нового приступа. Разумнее всего было бы немедленно принять одну или две таблетки, но Алисия предпочла сохранить ясную голову и бдительность. В сущности, ничего иного ей не оставалось. Через пару минут из бара при заправке появился таксист. Он нес два бумажных стаканчика и промасленный пакет. Помахав Алисии рукой, водитель обежал вокруг машины.

– Доброе утро, – произнес он, усаживаясь за руль. – Так холодно, что оторопь берет. Я принес вам завтрак. Правда, он скорее кастильский, чем континентальный, но хотя бы горячий. Кофе с молоком и поррас, выглядят они весьма аппетитно. В кофе я попросил добавить капельку коньяку для поднятия духа.

– Спасибо. Сколько я вам должна?

– Входит в услуги такси, полный пансион. Давайте, съешьте что-нибудь. Вы почувствуете себя лучше.

Они молча позавтракали в машине. Алисия была не голодна, но знала, что поесть нужно. Всякий раз, когда мимо проезжал очередной многотонный грузовик, зеркальце заднего обзора начинало вибрировать, и автомобиль вздрагивал.

– Где мы?

– В десяти километрах от Мадрида. Водители фур шепнули, что почти на всех национальных шоссе с восточного направления стоят посты жандармов, и я подумал, что нам следует сделать крюк и въехать в город по дороге Каса-дель-Кампо или Монклоа, – объяснил таксист.

– Зачем нам это?

– Такси из Барселоны, въезжающее в Мадрид в семь часов утра, наверняка привлечет внимание. Хотя бы желтым цветом кузова. А мы с вами, только не обижайтесь, представляем странноватую парочку. Но вам решать.

Алисия залпом выпила кофе с молоком. Коньяк обжигал не хуже бензина, но позволил немного согреться. Таксист искоса наблюдал за ней. До сих пор Алисия почти не проявляла к нему интереса. Бледный, с рыжеватыми волосами, этот молодой мужчина выглядел старше своих лет. Он носил очки, державшиеся на носу с помощью изоленты, однако в глазах его еще сохранился юношеский азарт.

– Как вас зовут? – спросила она.

– Меня?

– Нет. Машину.

– Эрнесто.

– Вы доверяете мне, Эрнесто?

– А вам можно доверять?

– До определенного предела.

– Ясно. Не возражаете, если я задам вам вопрос личного свойства? Вы не обязаны отвечать, если не хотите.

– Спрашивайте, не стесняйтесь.

– Тут вот какое дело. Пару часов назад на выезде из Гвадалахары мы заложили крутой поворот, и все, что у вас лежало в сумке, рассыпалось по сиденью. Поскольку вы спали, мне не хотелось вас беспокоить, и я стал собирать вещи…

Алисия со вздохом кивнула:

– И вы нашли у меня револьвер.

– Ну да. И он не выглядел игрушечным, хотя я в оружии ничего не понимаю.

– Если вам так будет спокойнее, высадите меня прямо тут. Я заплачу, сколько обещала, а потом попрошу одного из водителей фур в баре подбросить меня до Мадрида. Уверена, что кто-нибудь да клюнет.

– В этом я нисколько не сомневаюсь, но так мне точно не будет спокойнее.

– За меня не волнуйтесь. Я умею постоять за себя.

– Пожалуй, за водителей я беспокоюсь чуть больше, чем за вас, имейте это в виду. Я сам вас отвезу, как мы договаривались.

Эрнесто завел мотор и взялся обеими руками за руль:

– Куда едем?

Город тонул во мгле. Волны густого тумана омывали башни и купола над карнизами на Гран-Виа. Шлейфы выхлопных газов стелились по мостовой и обволакивали машины и автобусы, пытавшиеся осветить себе дорогу лучами фар, лишь слегка царапавшими серую хмарь. Поток автомобилей двигался медленно, на ощупь. Пешеходы на тротуарах напоминали замерзших призраков.

Проезжая мимо «Испании», где постоянно жила последние годы, Алисия задрала голову, чтобы взглянуть на окно своей бывшей комнаты. Они колесили по центру в сумеречном мареве, пока впереди не возникли очертания скульптурной композиции фонтана Нептуна.

– Объясните, куда ехать дальше, – произнес Эрнесто.

– Прямо до улицы Лопе де Веги, затем повернете направо и двинетесь по улице Герцога де Мединасели, это первая после поворота.

– Вы передумали ехать в «Палас»?

– Мы подъедем к отелю с тыла, к черному входу в кухню.

Таксист без возражений последовал инструкции. Улицы были почти пустынными. Отель «Палас» занимал целый квартал: образуя в плане трапецию, он сам по себе был городом в миниатюре. Они двинулись вдоль периметра гостиницы. На углу Алисия попросила водителя остановиться позади фургончика, из которого рабочие выгружали ящики с батонами хлеба, фруктами и другим продовольствием. Склонив голову, Эрнесто обвел взором монументальный фасад.

– Вот, как обещала, – сказала она.

Повернувшись, водитель увидел у нее в руках пачку купюр.

– Не хотите, чтобы я вас подождал?

Алисия не ответила.

– Вы ведь скоро вернетесь, не так ли?

– Возьмите деньги.

Таксист заколебался.

– Вы вынуждаете меня терять время. Возьмите деньги.

Эрнесто принял плату.

– Пересчитайте.

– Я вам верю.

– Как хотите.

Эрнесто заметил, что она переложила какой-то предмет из сумки в карман жакета. И он рискнул бы поспорить, что то была не губная помада.

– Послушайте, мне это не нравится. Почему бы нам не уехать?

– Вы непременно должны уехать, Эрнесто. Сразу, как только я выйду, возвращайтесь в Барселону и забудьте, что встречались со мной.

Таксист почувствовал, как у него внутри все сжалось. Алисия похлопала его по плечу и вышла из салона. Проследив за ней взглядом, он увидел, как она исчезла за дверью отеля «Палас».

Внутренние службы огромного отеля уже работали полным ходом, сражаясь с натиском первой волны завтраков. Батальоны поваров и поварят, коридорных и официантов штурмовали кухню и сновали по коридорам с подносами и тележками. Алисия сторонилась общего суетливого потока, окутанного запахом свежего кофе и разнообразных деликатесов. Порой она ловила на себе брошенные вскользь удивленные взгляды, слишком озабоченные, чтобы долго задерживаться на неизвестной особе, которая была лишь заблудившейся гостьей или роскошной куртизанкой, старавшейся незаметно ускользнуть после трудовой смены. Умение оставаться невидимым являлось частью этикета любого фешенебельного отеля, и Алисия беззастенчиво разыгрывала эту карту, пока не подобралась к служебным лифтам. Она зашла в первую же кабину вместе с горничной, нагруженной мылом и охапкой полотенец и осмотревшей ее с головы до ног со смесью любопытства и зависти. Алисия дружелюбно улыбнулась девушке, давая понять, что они сидят в одной лодке.

– Так рано? – спросила горничная.

– Кто рано встает, тому Бог подает.

Девушка застенчиво кивнула и покинула лифт на пятом этаже. Когда двери закрылись и лифт устремился вверх, к последнему ярусу, Алисия вынула из сумки связку ключей и нашла среди них позолоченный, который Леандро вручил ей два года назад: «Универсальный ключ, открывает все двери в отеле. В том числе мою. Пользуйся им с умом. Никогда не входи в комнату, не зная, что тебя там ждет».

Служебный лифт открылся, выпустив ее в небольшой тамбур, притаившийся рядом со шкафами с моющими средствами и чистым бельем. Алисия проскочила его и приоткрыла на пару сантиметров дверь, выходившую в главный коридор. Апартаменты Леандро располагались в одном из угловых секторов, выдававшихся над площадью Нептуна. Алисия шагнула в коридор и направилась к его покоям. По пути встретила постояльца, вероятно, возвращавшегося к себе в номер после завтрака. Он любезно ей улыбнулся. Повернув за угол, Алисия увидела перед собой дверь апартаментов Леандро. Она не заметила у входа ни одного сотрудника охраны. Леандро не любил подобного рода демонстраций, отдавая предпочтение сдержанности, исключающей мелодраму. Но Алисия знала, что как минимум двое его подчиненных держались где-то поблизости: в это самое мгновение они могли сидеть в соседнем помещении или совершать обход отеля. В лучшем случае она имела в своем распоряжении от пяти до десяти минут.

Алисия остановилась у дверей апартаментов, оглядываясь по сторонам. Осторожно вставив ключ в замочную скважину, плавно повернула его. Дверь открылась, и она проскользнула в номер. Закрыв за собой створку, Алисия прислонилась к ней спиной и замерла. Из маленькой прихожей коридор вел в овальную гостиную, располагавшуюся под куполом одной из башенок. Насколько она помнила, Леандро постоянно жил в этих апартаментах. Алисия подкралась к гостиной и положила руку на револьвер за поясом. В гостиной было темно, но из приотворенной двери в спальню на пол падала полоса света. Она услышала журчание воды и негромкое посвистывание, знакомое ей до последней ноты. Миновав гостиную, Алисия шагнула к двери и распахнула ее настежь. В глубине виднелась кровать, пустая и неприбранная. Левее находилась дверь в ванную комнату. Она была открыта, выпуская в спальню влажный пар, пропитанный запахом дорогого мыла. Алисия замерла на пороге.

Леандро стоял у зеркала, повернувшись к ней спиной, и сосредоточенно брился. Он был в алом купальном халате и домашних туфлях в тон. Рядом находилась ванна, наполненная горячей водой. Тихо играло радио, и Леандро вторил ему, насвистывая звучавшую из приемника мелодию. Их взгляды встретились в зеркале, и он, ничуть не удивившись, беспечно улыбнулся Алисии.

– Я ждал тебя еще несколько дней назад. Полагаю, ты заметила, что я велел мальчикам убраться с дороги.

– Спасибо.

Леандро повернулся, вытирая полотенцем остатки пены с подбородка.

– Я сделал это ради их же блага. Мне известно, что ты всегда не любила работать в команде. Ты позавтракала? Заказать что-нибудь?

Алисия отказалась. Выхватив револьвер, она прицелилась ему в живот. Леандро плеснул в горсть лосьон после бритья и растер руками лицо.

– У тебя в руках ствол бедного Эндайа? Забавно. Похоже, бесполезно спрашивать, где его можно отыскать. Но я все же рискну, главным образом потому, что у него есть жена и дети.

– Посмотрите в жестянках с едой для кошек.

– Я тебя не узнаю, Алисия. Присядем?

– И так неплохо.

Леандро облокотился на туалетный столик:

– Как угодно. Тебе решать.

Она на секунду заколебалась. Проще всего было бы выстрелить сейчас. Разрядить обойму и попытаться уйти из апартаментов живой. Если повезет, ей удастся добраться до служебной лестницы. Может, даже успеет спуститься в вестибюль раньше, чем ее уничтожат. Леандро, как обычно, прочитал ее мысли и посмотрел на Алисию с сочувствием и отеческим снисхождением, едва заметно покачав головой.

– Тебе не следовало бросать меня, – произнес он. – Ты не представляешь, как меня ранило твое предательство.

– Я вас не предавала.

– Ты отлично знаешь, что всегда была моей любимицей. Моим шедевром. Мы с тобой созданы друг для друга. Вместе мы идеальная команда.

– И потому вы послали эту тварь убить меня?

– Ровиру?

– Его действительно так звали?

– Предполагалось, что он станет твоим преемником. Я послал его, чтобы он поучился у тебя и приглядел за тобой на всякий случай. Ты вызывала у него восхищение. Целых два года Ровира изучал твои приемы. Все досье и расследования. Считал тебя лучшей. Это я совершил ошибку, вообразив, будто он сможет занять твое место. Теперь мне ясно, что никому не под силу заменить тебя.

– Даже Ломане?

– Рикардо переоценивал себя. Начал навязывать свои суждения и совать нос куда не следовало, в то время как от него требовалась лишь грубая сила. Он заблуждался на свой счет. А в нашем деле нельзя выжить, не представляя четко пределов возможностей.

– В таком случае, каковы же ваши пределы?

Леандро потряс головой.

– Почему бы тебе не вернуться ко мне, Алисия? Кто позаботится о тебе лучше меня? Я ведь знаю тебя как родную. Мне достаточно посмотреть на твое лицо, чтобы понять – в настоящую минуту тебя заживо пожирает боль, а ты не желаешь принимать лекарство, дабы не утратить бдительность. По твоим глазам я вижу, что ты боишься. Меня боишься. И это причиняет мне страдание. Нестерпимое страдание…

– Выпейте таблеточку, можно даже целый пузырек, у меня есть.

Леандро грустно улыбнулся, тихо выругавшись.

– Я признаю, что ошибся. И прошу у тебя прощения. Ты этого хочешь? Если потребуется, я не постыжусь встать на колени. Твое предательство меня очень задело, и я потерял голову. Я, всегда учивший тебя, что нельзя принимать решений под влиянием злости, боли или страха. Как видишь, ничто человеческое мне не чуждо, Алисия.

– Я вот-вот расплачусь.

Леандро злорадно усмехнулся:

– Видишь, как мы в сущности похожи. Тебе ни с кем не будет так хорошо, как со мной. У меня грандиозные планы на будущее для нас обоих. Я о многом размышлял в последние недели и понял, почему тебе захотелось все бросить. Более того, понял, что хочу того же. Мне надоело таскать каштаны из огня для несведущих глупцов. Нас с тобой ждут иные горизонты.

– Даже так?

– Разумеется. Или ты полагаешь, что мы вечно будем разгребать чужую грязь? С прошлым покончено. Я намерен заняться кое-чем поинтереснее. К прежнему возврата нет. И мне необходимо, чтобы ты находилась рядом и помогала мне. Без тебя у меня ничего не получится. Догадываешься, о чем я веду речь, не так ли?

– Не имею ни малейшего представления.

– Я говорю о политике. В стране возникнут перемены, рано или поздно. Генерал не вечен. Необходима новая кровь. Люди со свежими идеями. Люди, умеющие управлять реальностью.

– Вроде вас.

– Вроде нас с тобой. Ты и я, мы вместе способны на большие свершения ради страны.

– Вроде убийства невинных людей и кражи их детей на продажу?

Леандро вздохнул с выражением досады на лице:

– Не будь наивной, Алисия. Были другие времена.

– Чудесный замысел принадлежал вам или Вальсу?

– Какая разница?

– Для меня есть разница.

– Он никому не принадлежал. Просто так сложились обстоятельства. Убач с женой загорелись желанием получить дочерей Маташей. Вальс увидел благоприятную возможность. Затем появились другие желающие. Это была эпоха возможностей. При отсутствии спроса не возникает предложения. Я лишь выполнял свою часть работы и следил за тем, чтобы Вальс не выпустил дело из-под контроля.

– Видимо, вы не преуспели.

– Вальс – алчный. К несчастью, алчные люди не чувствуют момента, когда становится опасно злоупотреблять своим положением, и доводят проблему до крайней черты. И потому рано или поздно они терпят крах.

– Значит, он еще жив?

– Алисия… Чего ты хочешь от меня?

– Правды.

Леандро рассмеялся:

– Правды? Уж мы-то с тобой знаем, что ее не существует. Правда – это договор, избавляющий обычных людей от необходимости уживаться с реальностью.

– Я пришла не для того, чтобы вы читали мне лекции.

Взгляд Леандро сделался суровым.

– Нет. Ты пришла, чтобы разворошить то, что не следует трогать. Как обычно. Чтобы все усложнить. Поскольку это в твоем духе, по-другому ты не умеешь. Потому ты бросила меня. И предала. И потому пришла теперь рассказывать мне о правде. В действительности ты желаешь услышать, что ты лучше меня и выше всего того, с чем тебе приходилось иметь дело.

– Я не лучше других.

– Конечно, лучше. Поэтому и была моей любимицей. Поэтому я хочу снова видеть тебя рядом. Страна нуждается в таких людях, как мы с тобой. То есть в людях, знающих, как ею управлять. Понимающих, как держать государство в узде, избегая потрясений, чтобы его вновь не заполонили полчища крыс, живущих ради того, чтобы насытить ненависть, зависть и низменные желания, и пожирающих друг друга живьем. Ты знаешь, что я прав. И хотя нас винят всегда и во всем, без нас страна провалится в ад. Что ты на это скажешь?

Леандро пристально посмотрел ей в лицо и, не получив ответа, шагнул к ванной. Повернувшись к Алисии спиной, он снял халат. Она увидела его обнаженное тело, бледное, как рыбье брюхо. Леандро схватился за позолоченный поручень, выступавший из мраморной стены, и медленно погрузился в воду. Вытянувшись в ванной и почувствовав горячий пар, он открыл глаза и посмотрел на нее с оттенком грусти.

– Все должно было быть иначе, Алисия, но мы дети своего времени. По большому счету так, наверное, даже лучше. Я всегда знал, что это сделаешь ты.

Алисия опустила оружие.

– Чего ты ждешь?

– Я не хочу вас убивать.

– Зачем тогда пришла?

– Не знаю.

Он протянул руку к телефону, висевшему на стене ванной комнаты. Алисия снова взяла Леандро на прицел.

– Что вы делаете?

– Ты понимаешь, каков порядок вещей, Алисия. Девушка, да, соедините меня с министерством внутренних дел. Мне нужен Хиль де Партера. Да. Леандро Монтальво. Жду. Спасибо.

– Повесьте трубку. Пожалуйста.

– Я не могу. Никто не собирался спасать Вальса. Целью было найти его и заставить замолчать, чтобы не всплыли подробности этого неприятного дела. И мы снова успешно справились с задачей. Почти. Но ты отказываешься слушать меня. И поэтому мне придется теперь, вопреки желанию, приказать убить тех, кого ты вовлекла в свою авантюру. Даниэля Семпере и его семью, включая жену и чокнутого, который у них работает. Всех, кому в искупительном порыве тебе пришла в голову неудачная мысль сообщить то, о чем им знать не следовало. Ты сделала выбор. К счастью, вывела нас на всю их компанию. Как обычно, ты сработала лучше всех, хотя и невольно. Девушка? Да. Сеньор министр. Взаимно. Так и сеть. Я намерен сообщить…

Одного выстрела оказалось достаточно. Телефонная трубка выскользнула из его руки и упала на пол около бортика ванной. Леандро склонил голову набок и одарил Алисию взглядом, исполненным любви и желания. Красное облако разошлось под водой, затянув преломленное отражение его бледного тела. Алисия застыла неподвижно, глядя, как кровь вытекает из раны с каждым ударом сердца. Наконец зрачки Леонардо расширились, а губы скривились в ироничной усмешке.

– Я буду ждать тебя, – прошептал он. – Не опаздывай.

Через мгновение тело медленно сползло на дно ванной, и лицо Леандро Монтальво с открытыми глазами погрузилось в окровавленную воду.

Алисия подобрала с пола телефонную трубку и поднесла ее к уху. Связи не было. Леандро никому не звонил. Она вытащила пузырек с таблетками и проглотила две штуки, разжевав их и запив глотком дорогого бренди, который Леандро хранил в маленьком шкафчике в гостиной. Покидая апартаменты, тщательно протерла пистолет Эндайа и бросила его на ковер.

Путь к служебному тамбуру показался ей бесконечно долгим. Обе кабины лифтов двигались вверх, и Алисия предпочла спуститься по лестнице, причем быстрее. Углубившись вновь в лабиринт коридоров, оплетавший кухни, она благополучно добралась до последнего ответвления, в конце которого замаячил выход. Алисия не сомневалась, что в любую секунду ее может настигнуть выстрел и, получив пулю между лопаток, она рухнет, чтобы сдохнуть, как крыса в подвальных туннелях «Паласа», резиденции Алого принца. Едва Алисия выбралась на улицу, ветер бросил ей в лицо горсть дождя со снегом. Она остановилась на мгновение, чтобы перевести дух, и вдруг увидела таксиста, с тревогой ожидавшего ее около своей машины на том самом месте, где они расстались. Заметив Алисию, Эрнесто подбежал к ней и, не говоря ни слова, схватил под руку и повел к автомобилю. Усадив ее на переднее сиденье, он поспешил занять свое место за рулем.

Вдалеке уже надрывались сирены, когда завелся мотор и такси плавно покатилось в сторону улицы Сан-Иеронимо. Проезжая мимо парадного входа отеля «Палас», Эрнесто насчитал не менее трех черных машин, припаркованных у дверей. Несколько крепких мужчин рвались в отель, расталкивая всех на своем пути. Таксист продолжал спокойно ехать, не прибавляя скорости, потом включил сигнал поворота и влился в поток автомобилей, скользивший под уклон, спускаясь к бульвару Реколетос. Как только они надежно затерялись в хаотическом скоплении машин, автобусов и трамваев, Эрнесто вздохнул с облегчением и впервые рискнул посмотреть на Алисию. Лицо ее было исчерчено дорожками слез, губы дрожали.

– Спасибо, что дождались меня, – прошептала она.

– Вы в порядке?

Алисия не ответила.

– Едем домой? – спросил Эрнесто.

Она покачала головой.

– Пока нет. Мне нужно заехать еще в одно место, последнее…

Машина остановилась у ограды, увенчанной пиками. Эрнесто заглушил мотор и настороженно скользнул взглядом по очертаниям виллы «Мерседес», видневшимся за деревьями рощи. Алисия тоже внимательно рассматривала дом. Они просидели молча минуту, постепенно проникаясь тишиной, обволакивавшей поместье.

– Похоже, тут нет никого, – произнес таксист.

Алисия открыла дверцу машины.

– Мне пойти с вами? – спросил он.

– Подождите меня здесь.

– Я не двинусь с места.

Алисия вышла из такси и приблизилась к воротам. Перед тем как войти, она оглянулась и посмотрела на Эрнесто, умиравшего от страха. Он слабо улыбнулся ей и помахал рукой. Алисия пробралась сквозь решетку и направилась к дому через сад. По дороге заметила среди деревьев силуэт паровозика. Сад скульптур остался за спиной. В полной тишине звучали только ее шаги по ковру из палых листьев. За несколько минут Алисия пересекла поместье, не встретив никаких признаков жизни. Только полчища черных пауков шныряли под ногами и раскачивались на нитях паутины, тянувшихся от коконов, обильно облепивших деревья.

Алисия подошла к главной лестнице и остановилась, увидев, что дверь дома открыта. Оглянувшись вокруг, она отметила, что в гаражах не осталось ни одной машины. Виллу «Мерседес» пронизывала тревожная атмосфера разорения и заброшенности, будто все обитатели усадьбы вынуждены были спешно бежать среди ночи, спасаясь от проклятия. Алисия осторожно поднялась по лестнице до портала дома и ступила в просторный холл.

– Мерседес!

Эхо ее голоса затерялось в пустынной череде угрюмых гостиных и галерей. По обе стороны холла веером расходились затемненные коридоры. Алисия приблизилась к колоннаде большого бального зала, где лежали сухие листья, занесенные ветром. Портьеры колыхались на сквозняке, и беломраморные плиты пола были усеяны насекомыми, заползшими в дом из сада.

– Мерседес! – снова позвала Алисия.

Ее голос опять потерялся в недрах дома. Неожиданно она уловила сладковатый запах, сочившийся с верхнего яруса лестницы, и поднялась на второй этаж. Запах привел Алисию к спальне в глубине коридора. Она вошла в помещение, но остановилась на полпути. Черные пауки плотным покровом окутывали тело сеньоры де Вальс. Они уже начали пожирать ее.

Алисия бросилась назад в коридор и распахнула окно, выходившее во внутренний дворик, чтобы глотнуть свежего воздуха. Выглянув на улицу, она заметила, что все окна, смотревшие на атрий, были закрыты, за исключением одного, находившегося в дальней оконечности дома на третьем этаже. Алисия вернулась к парадной лестнице и поднялась на третий этаж. Длинный коридор тонул в темноте. В его конце просматривалась чуть приоткрытая двустворчатая белая дверь.

– Мерседес, это Алисия. Ты тут?

Она медленно двигалась вперед, всматриваясь в смутные очертания предметов, прятавшихся за драпировками. В простенках между дверями, обрамлявшими коридор, мелькали причудливые тени. В конце коридора Алисия остановилась, дотронувшись до сворок двери.

– Мерседес!

Она толкнула дверь.

Выкрашенные в нежно-голубой цвет стены были расписаны сценками, навеянными сказками и легендами. Замок, карета, принцесса и фантастические существа парили в небесах, усыпанных серебряными звездами, инкрустированными в перекрытие сводчатого потолка. Алисия поняла, что попала в кукольное царство, рай для отпрысков богатых родителей, где найдется любая игрушка, о какой может мечтать ребенок. Сестры ждали ее в глубине зала.

Изголовье белой кровати украшала резьба, изображавшая ангела с распростертыми крыльями, обозревавшего комнату с бесконечным умилением. Ариадна и Мерседес, обе в белых платьях, покоились на постели, взявшись за руки, положив себе на грудь по цветку пламенеющей розы. На ночном столике рядом с Ариадной стояла металлическая коробка со шприцом и стеклянными лекарственными флаконами.

У Алисии подогнулись колени, и она ухватилась за спинку стула. Алисия не представляла, сколько времени провела в бело-голубой комнате – минуту или целый час, и запомнила только, что, когда спустилась по лестнице на первый этаж, ноги сами принесли ее в бальный зал. Там она направилась к камину и нашла на полке коробку с длинными спичками. Она зажгла одну и начла обходить дом, поджигая обои и занавески. Вскоре услышала рев пламени за спиной и покинула дом смерти. Алисия снова прошла через сад, не оглядываясь назад. Вилла «Мерседес» пылала, охваченная огнем, и черный столб дыма поднимался к небесам.