Пруденс
– Скорее, – говорит Пру, как будто Фред нуждается в том, чтобы его понукали. Как будто он уже не превысил разрешенную скорость.
Пруденс везет дробовик в его аккуратной маленькой «Хонде», – странный выбор для такого крупного мужчины, – и они следуют инструкциям GPS-навигатора, направляясь к дому Некко. Пруденс плохо знает этот пригород, где дома отстоят далеко друг от друга и у людей есть настоящие дворы. Попадаются даже отдельные фермы.
Они пересекли реку и мчатся по Элсуорт-авеню. Мистер Марсель поворачивает налево по Уиллоуби-драйв; он говорит, что знает короткий путь. Пру думает о том, какой он умный и находчивый.
Но голос GPS-навигатора укоризненно говорит: «Маршрут перестроен».
Пруденс кусает ногти. У нее на пальцах остались красные следы от зелья. Она опускает солнцезащитный щиток и видит, в какую мымру она превратилась: волосы перепутаны, лицо в грязи, красные пятна под носом. Она стыдится и смущается из-за того, что мистер Марсель видит ее в таком состоянии. Но, по правде говоря, беспокойство за Некко и Тео перевешивает собственные неудобства. Они должны найти девушек, причем быстро.
– Вероятно, нам следует позвонить в полицию, чтобы они подъехали туда.
– Нет, – говорит Фред. – Тогда они просто схватят Эву и арестуют ее.
– По крайней мере она будет в безопасности, – говорит Пру и вытирает лицо рукавом рубашки. – Полагаю, на свете есть места похуже, чем тюрьма.
Пусть Некко окажется за решеткой, зато тогда злодеи не смогут добраться до нее.
– Да, но есть и лучшие места. Кроме того, ей не место в тюрьме, и мы оба знаем об этом. Ее единственное преступление состоит в том, что она оказалась втянутой в гораздо более крупное дело. Она здесь жертва.
Они поворачивают к центру небольшого поселка и проезжают лавку мясника, библиотеку и маленькое кафе, где люди сидят за столиками на свежем воздухе, прихлебывают кофе-латте и едят пирожные. Пруденс представляет, как они с мистером Марселем вместе пьют кофе, читают газету и обмениваются впечатлениями о своей работе.
Несколько минут они едут в молчании.
– Пру, – говорит мистер Марсель, подкручивая кончик уса. – Извини за вчерашний день. Наш разговор принял дурной оборот, но больше всего мне жаль, что я так и не увидел твой цирк.
Пруденс улыбается.
– Когда все закончится и у Некко с Тео все будет в порядке, я с удовольствием покажу его тебе.
Фред покашливает.
– Не возражаешь, если я спрошу, что ты делала под мостом вместе с этими женщинами?
Ее прекрасное видение, где они пьют кофе со сливками, а их руки соприкасаются, когда они передают друг другу масло для рогаликов, моментально исчезает.
– Они мои друзья, – говорит она.
– Они наркоманки.
– Все совсем не так, – возражает Пруденс.
– Тогда, пожалуйста, расскажи мне, на что это похоже? Я хочу понять.
Но как она может рассказать? Как она объяснит, что впервые за всю жизнь она чувствует себя частью чего-то большего? Как она опишет свое видение и скажет, что зелье показало ей ее истинное предназначение? Она собирается создать реальный цирк – не дурацкую модель, спрятанную в гостиной, а настоящее представление, на которое люди будут выстраиваться в очередь.
– Некко… Эва познакомила меня с ними вчера вечером. Она сказала, что они могут видеть вещи, недоступные для нас; они знают, что нам нужно делать дальше.
– Правда? И они предсказали тебе будущее, Пру? Сказали то, что ты хотела услышать?
Пруденс качает головой:
– Нет. Я сама видела свое будущее.
Фред сворачивает с дороги и какую-то секунду озабоченно смотрит на Пруденс, словно не решается задать следующий вопрос. Она знает, как выглядит сейчас: растрепанная, с красноречивыми пятнами от зелья на лице и руках. Толстуха, которая наконец свихнулась.
– Марсель, у тебя есть мечта? – спрашивает она. – Большая мечта?
Фред задумывается, покручивая ус.
– Давай, – подбадривает она. – У тебя же должно быть заветное желание. Что-то такое, о чем ты не говорил никому, а может быть, даже не признавался самому себе.
Фред вздыхает и кусает губу.
– Я бы хотел иметь дом. Настоящий дом с просторным двором. Я хочу построить большой птичник. Такой, чтобы у птиц было достаточно свободного места. Тогда я бы попробовал разводить какаду. – Он улыбается, внезапно оказываясь где-то далеко.
Пруденс улыбается в ответ.
– Звучит просто замечательно. И я верю, что ты найдешь способ сделать это.
– Я тоже надеюсь, – говорит он.
– Понимаешь, Марсель, в том-то и дело. Мы должны не только надеяться. Когда у нас есть мечта, мы должны что-то делать. Нужно сделать видение настоящим, воплотить наши мечты. Я думаю, что сегодня вечером, когда ты вернешься домой, нужно составить план этого птичника. Просмотри объявления о продаже недвижимости и подумай, какое место тебя больше всего устраивает. Сходи в банк и узнай, на каких условиях ты сможешь получить закладную.
– Не знаю, Пру. Я…
– Нет, ты знаешь. И я тоже. Знаешь, чему я научилась у Глотателей Пламени вчера вечером? Что никакого «когда-нибудь» не существует. Мы тратим бо́льшую часть нашей жизни на ожидание будущего, верно? Но есть только настоящее. Здесь и сейчас. Мы не хотим очнуться через много лет и понять, что упустили свой шанс.
– Ну, хорошо, – говорит он и поворачивает на узкую дорогу, идущую вдоль реки. Судя по GPS-навигатору, они уже через минуту будут на месте. – А какая мечта у тебя?
«Ты, – думает Пруденс. – Моя мечта – быть с тобой».
Разумеется, она не говорит об этом, но на долю секунды, когда их взгляды встречаются на ухабистой грунтовой дороге в маленьком автомобиле мистера Марселя, Пруденс думает об этом с такой силой, что он несомненно читает ее мысли.
– Я хочу создать цирк, – говорит она. – Не маленький игрушечный цирк, вроде того, что стоит у меня в гостиной, а настоящий цирк с клоунами и глотателями пламени, с большим золотистым слоном. И думаю, мистер Марсель, что в моем цирке найдется место для настоящего силача. Тебе это интересно?
Он поворачивается, смотрит на нее и улыбается своей ослепительной улыбкой.
– А силач может устроить представление с учеными птицами?
– Может? Он должен! Это будет единственный и неповторимый номер. Идеально!
Теперь Пруденс видит это: ее силач в полосатом трико, с навощенными и закрученными усами и сияющей лысиной, и стая птиц вокруг него. Она вспоминает витраж, который однажды видела в церкви: святой Франциск с его птицами.
– Вот оно, – говорит мистер Марсель. Дорога впереди заканчивается тупиком у подъездной дорожки. Там стоят два автомобиля: мятая и ржавая «Импала» Пруденс и старый черный MG с Девой Марией на приборной доске.
– Чья это машина? – спрашивает Пру. Мистер Марсель останавливает свой автомобиль, включает заднюю передачу и отъезжает с дороги туда, где их не видно из дома.
– Она принадлежит человеку с татуировкой, – говорит Фред.
Пру вылезает из автомобиля еще до того, как Фред выключает зажигание.
– Подожди, Пру! – Он наполовину шепчет, наполовину кричит. – У меня есть план.
Она останавливается, и он протягивает ей свой мобильный телефон.
– Я собираюсь войти в дом, – говорит мистер Марсель. – Ты останешься здесь, будешь ждать и наблюдать. Если я не выйду из дома через десять минут, набери 911 с моего телефона и вызови сюда полицию, хорошо?
– Нет, я пойду с тобой, – возражает она.
– Если там происходит что-то плохое, какой прок будет от этого твоим друзьям? Если ты останешься здесь, то сможешь помочь им. Я попробую первым, а если не справлюсь, ты прикроешь меня. Понятно? – Его большие карие глаза умоляюще смотрят на нее. – Ты сделаешь это для меня, Пру? Ты прикроешь мою спину?
Она кивает. Да, она прикроет его. Толстуха и силач: непобедимая команда.
– Жди здесь, – повторяет он. – Не попадайся на глаза.
Он трусцой бежит по дороге, сворачивает на подъездную дорожку мимо двух автомобилей и направляется к дому. Там Фред приседает и прижимается к деревянной обшивке, заглядывая в окно. Потом он переходит к следующему окну, и так далее, стараясь понять, что происходит внутри, прежде чем войти в дом. Мистер Марсель – умный и предусмотрительный человек. Наконец он исчезает за боковой дверью.
Пруденс придерживается заданного плана. Она ходит вокруг маленького автомобиля, сжимая в руке телефон, и наконец включает его, хотя это выглядит как посягательство на личную жизнь мистера Марселя. Сразу же высвечивается текстовое сообщение. Джеймс Марсель спрашивает: «Ты где, мать твою? Я жду». Минуту спустя телефон чирикает, и Пру видит новое сообщение от Джеймса: «Проверил Э. Теннера. Вот дерьмо! Похоже, парень заживо сжег своего отца. Его отправили в психушку, потом он сбежал. Больше о нем не слышали, никаких записей за четырнадцать лет. Это наш парень?»
Через несколько секунд появляется новый текст. «Если он – наш парень, держись от него подальше. Он опасен! Выходи из дела, браток. Позвони мне. Немедленно! И помни, из-за твоих фокусов ты больше не в доле!»
Неужели одна лишь мысль о ребенке, заживо сжигающем своего отца, создает запах дыма? Пруденс нюхает воздух. Нет, она определенно чует запах дыма. Она поворачивается, смотрит на дом и видит завитки черного дыма, вырывающиеся из треснувшего окна, и оранжевое сияние пламени внутри.
Она глядит на телефон и быстро набирает 911.
– Что у вас произошло? – спокойным, монотонным голосом спрашивает диспетчер.
– Вызовите полицию! И пожарных! И «Скорую помощь»! Я нахожусь в конце Бирчвуд-лейн. Здесь пожар и убийцы! Скорее! – бессвязно произносит Пру. Потом она выключает телефон и пускается бежать.
