28

– Итого двадцать восемь человек, плюс животные, – подытожил Антрес.

– Так много? – Зора побледнела.

– Ну, вы сами пригласили всех.

– Они наша Стая! – почти рявкнула Мари на наемника.

Антрес примирительно поднял руки.

– Тише, тише! Я понял. Я не имел в виду ничего плохого… по крайней мере, слишком плохого. Мы что-нибудь придумаем. Для этого я и попросил вас объявить о собрании.

– И мы пришли, – сказал Ник медленно и веско. – Мы тебе доверяем. Расскажи нам все, что нужно знать.

Антрес взъерошил волосы так, что на макушке появился колючий хохолок.

– Нам нужна провизия, лекарства и походные тенты для двадцати восьми человек и нескольких животных. Идти нужно на запад: перейдем через горы, а там начнутся равнины Всадников ветра. Путешествие займет несколько недель – а то и месяцев, это зависит от погоды. Если мы не успеем перебраться через Срединный перевал Скалистых гор до того, как его накроет снегом и льдом, нам конец.

– Значит, мы должны успеть. Мы скоро выступаем. Раньше ты говорил, что время у нас есть, – сказал Ник.

– Да, но это было раньше, когда нас было несколько человек – молодых, здоровых и сильных. Вы немного усложнили нам задачу. – Антрес покачал головой. – Нам придется двигаться – и двигаться в темпе, иначе мы точно опоздаем.

– Нет, – сказала Мари. – Еще не поздно. Ты сам сказал: время есть. Значит, нам просто нужно будет двигаться быстро. Ты нас недооцениваешь. Землеступы – выносливый народ.

– Не спорю, – кивнул Антрес. – Но это не отменяет ни сложного рельефа, ни расстояния… ни опасности. Чем больше отряд, тем больше насекомых мы будем привлекать.

– И тем больше у нас будет людей, чтобы отбиться, – сказала Данита.

Мари бросила на нее благодарный взгляд. Юная Жрица Луны нравилась ей все больше.

– Данита права. Может, мы и привлечем жуков, но мы же их и убьем. Хватит пугать нас трудностями. Помоги лучше найти решение.

Антрес вздохнул.

– Если вы все-таки хотите взять всех без исключения, решение может быть только одно: спуститься по реке.

– По Убилке? – Ник помотал головой. – Жуки и пауки, ненавижу эту реку.

– Нет, не по Убилке. Нам нужна река севернее нее, Умбрия, которая течет с востока и впадает в Потерянное озеро. Пересечем озеро – и окажемся у подножия Скалистых гор.

– Снова путешествие по воде? – вздохнул Ник.

– Да. Так мы попадем к перевалу, пока его не завалило снегом. И потом, по воде двигаться будет проще, чем по земле, – хотя на воде хватает своих рисков, это будет быстрее, а значит, безопаснее.

Антрес подошел к столу у центрального очага родильной норы. Из сумки, которую он носил на спине, он достал свиток грубой бумаги для карт, испещренной волнистыми линиями, треугольниками, закрашенными холмиками и другими непонятными символами.

– Смотрите, – указал он на жирную линию, которая извивалась с востока на запад и впадала в гигантский голубой пузырь странной формы. Рядом с голубым пятном сгрудились крупные треугольники со множеством странных меток. – Это река Умбрия, а это Потерянное озеро.

О’Брайен встрепенулся.

– Я не стыжусь признать, что Умбрия меня пугает. А Потерянное озеро? – Он поежился. – Все мы прекрасно знаем, что о нем говорят. Под водой живут духи древних. А еще у него нет дна.

– Ну разумеется, там живут духи, и у него нет дна. Хорошо, что мы поплывем по воде, а не под водой, – признал Антрес. – Слушайте, по реке мы обойдем свежевателей, мутировавшие растения и пустыню, в которой хочется пить собственные слезы. Озеро сэкономит нам недели пути, а значит, мы успеем проскочить Срединный перевал, не оказавшись посреди непроницаемой метели, в которой водятся снежные жуки.

– Прекрасно. То, что нужно. Еще больше жуков, – сказал Дэвис.

– Вы справитесь, – сказал Антрес. – Баст говорит, что вы сильные.

Мари заметила, как на лице Даниты расцвела улыбка.

– Твоя Баст, как всегда, права! – сказала она и посмотрела на наемника так открыто и смело, что Антрес не выдержал и первым отвел взгляд.

Мари кашлянула, привлекая внимание Антреса.

– Итак, нам предстоит спуститься по реке и переплыть это гигантское озеро. Значит, нам понадобятся лодки.

Она вздохнула и обвела взглядом Зору, Даниту, Изабель и Дженну. Мари настояла, чтобы они как ученицы целительниц явились вместе с О’Брайеном, Ником и Антресом на собрание, которое Зора назвала первым собранием Совета Стаи.

– Мы ведь можем изготовить лодки?

– Плоты, – уточнила Изабель. – Но они предназначены скорее для того, чтобы торговать с Кланом плотников и перевозить товары по Рачьему ручью.

– На плотах можно перевозить припасы, а еще их можно использовать как носилки, когда придется двигаться по суше, – сказал Антрес. – Но нам все равно понадобятся настоящие лодки, пусть и необязательно большие.

– Клан рыбаков мог бы научить нас их делать, – сказала Данита.

– Но до него несколько дней пути, – возразила Дженна. – И, судя по тому, что сказал Антрес, времени на строительство у нас нет.

– У Племени есть лодки, – сказал Ник. Все повернулись к нему. – Маленькие. И много.

О’Брайен закивал.

– Они на Канале. Их там десятки.

– Их будут охранять, – сказал Антрес.

– Вообще говоря, вряд ли, – заметил Ник. – Единственный дозорный пункт находится у моста на Фермерский остров, и, могу поспорить, за ним никто не следит. После пожара Племени стало не до того. – Ник отвернул искаженное болью лицо.

Мари коснулась его плеча.

– Я помню. Как та маленькая лодочка, на которой мы уплыли.

Ник собрался с силами и снова кивнул.

– Да, и другие мелкие лодки. Мы называем их каяками. Я… не нравится мне мысль воровать у Племени. Это просто бесчестно.

– Тогда мы не будем воровать. Мы их выменяем, – предложила Мари.

– На что? – Ник выпрямился, и глаза его оживленно сверкнули.

– Есть у меня одна мысль. – Мари покосилась на Зору. – Когда я была в Племени, я видела, как сильно там ценят красоту и искусство. Как считаешь, мы успеем восстановить гобелен с Великой Матерью за ближайшие несколько дней?

– Легко. Я в этом уверена, – сказала Зора. – Отличная идея, Мари!

– Подождите. О чем речь? – спросил Ник.

– Я видела, как красив твой Город-на-Деревьях, – сказала Мари. – В наших норах, конечно, тоже красиво. Ты сам увидишь, Ник. А гобелен, который наши женщины оставят взамен лодок, подтвердит, что ты ничего не воровал.

– Меня это устроит, – кивнул Ник. – Значит, решено. Мы спустимся по Умбре до Потерянного озера, а там перейдем через Скалистые горы на равнины Всадников ветра.

– На рассвете, через шесть дней, – добавил О’Брайен.

– Через шесть дней, – подтвердила Мари и повернулась к Антресу: – Что еще нам нужно сделать?

– Каждый берет только то, что он – или его пес – может унести. Нам понадобятся коконы, которые использует в пути Племя. Иногда у нас будет возможность связать лодки вместе и оставаться на воде всю ночь. Это если повезет. В основном нам придется приставать к берегу и искать место для ночлега. И место это должно быть подальше от жуков.

– Мари, смогут ваши женщины соткать большие прямоугольные плащи из крепкого волокна? – спросил Ник.

– Да, конечно. Верно, Дженна?

– Конечно. Я этим займусь, Мари, – откликнулась Дженна. – Это будет совсем нетрудно.

– А Лидия и Сара помогут плести веревки и покажут другим, как сворачивать плащи в дорожные коконы, – сказал Ник.

– Дельная мысль, – кивнул Антрес.

– Нам понадобятся сумки, которые можно повесить на спины собакам, – сказал О’Брайен. – Тогда мы сможем взять с собой гораздо больше припасов.

– И их тоже сделаем, – сказала Дженна.

– Ого! Впечатляет.

– Вообще говоря, – Зора изогнула свои полные губы в улыбке, – наши женщины могут соткать все, что угодно, только опиши.

– Тогда сотките заодно плавучие сумки! – сказал О’Брайен. – Лодки у нас маленькие. Будет неплохо, если мы сможем держать припасы не внутри, а у борта.

– Припасов должно быть столько, сколько мы сможем унести, – возразил Антрес. – Если вещей будет слишком много, мы пойдем медленнее.

Они закивали и вернулись к карте.

– Итак, пять дней на все, – заключила Зора.

– Пять дней, и выступаем, – сказала Мари. – Ну все, за работу. – Когда все направились к двери, Мари взяла Ника за руку и потянула назад. – Нам нужно поговорить.

Он дождался, пока все покинут нору и отойдут подальше.

– Звучит серьезно.

Мари вскинула брови.

– Ну конечно, это серьезно. Ник, если мы выступаем на рассвете через шесть дней, когда ты пойдешь в Племя за священным папоротником?

– Через четыре дня я проберусь в Племя, сорву пару молодых побегов папоротника и вернусь сюда вовремя, чтобы на шестой день двинуться в путь.

– Но ведь ты слышал Зору: ты не успеешь восстановиться. Ты обещал.

Ник переплел пальцы с ее пальцами, и она неохотно последовала за ним к тюфяку у очага.

– Давай присядем. – Он подождал, пока она опустится на лежанку и повернется к нему, и, не отпуская ее руки, сказал: – Мари, не надо. Я знаю, что ты беспокоишься за меня. Я тоже беспокоюсь. Я не хочу туда идти – не хочу красть священный папоротник, как вор! Но нам срочно нужно уходить. Что мне остается? Ждать? Попросить Антреса отложить наше путешествие? А если из-за этих двух или трех дней мы окажемся в ловушке на перевале?

– Нет. Я понимаю, что делать этого нельзя. Просто я боюсь, Ник. Тадеус мечтает до тебя добраться. Если он тебя схватит, то уже не отпустит, что бы ни говорил Уилкс или кто-то еще.

– Тогда что мне делать? Не ходить вообще? Не брать с собой священный папоротник? Я должен сделать это ради будущего Стаи и наших детей, Мари. Только представь Землеступа, которому не страшна ночная лихорадка! Разве это не здорово?

– Конечно, здорово. И я знаю, что так оно и будет. Просто пообещай, что не попадешься.

– Я постараюсь, – заверил ее Ник. – Я вернусь в Племя. Через четыре дня. А потом мы покинем эти края. Все мы. Вместе.

Мари глубоко вздохнула, кивнула и раскрыла объятия.

– Делай то, что должен. Я всегда буду с тобой.

Когда Мари выходила из норы, к ней подскочила Зора.

– Ну как, ты его отговорила?

– Отговорила?..

– Возвращаться в Древесное Племя. Ты ведь понимаешь, что это самоубийство?

– Нет, это не так! Он знает город, как мы – свои норы. Он незаметно проберется туда, достанет священный папоротник и так же незаметно вернется к нам, а на рассвете мы уйдем. К тому моменту, как Племя узнает, что он там был, мы давно уже будем на реке.

– Ну-ну. – Зора саркастично покачала головой. – По правде говоря, его раны к тому времени почти зарастут. Я накинула лишний день для твоего спокойствия. Хотя, наверное, это не имеет значения, раз уж он все равно идет туда так рано.

– Он идет туда, потому что у него нет выбора. Зора, а что если он прав? Что если священный папоротник даст нашим детям иммунитет к ночной лихорадке?

Зора вздохнула и положила Мари руку на плечо.

– Тогда оно того стоит. Знаешь что? Пойдем со мной. Тебе не помешает отвлечься, а Даниту нужно обучать. Я сказала ей идти к ручью – знаешь, туда, где Клан сажает капусту на зиму?

– Помню, как же. И что ты хочешь ей поручить?

– Пусть учится танцевать свое имя. Это одна из первых вещей, которым ты научила меня.

– А как же Изабель и Дженна?

– Я отправила их собирать… – Зора сделала паузу, а потом, загибая пальцы, перечислила: – тысячелистник, желтокорень, одуванчик и борщевик.

– Отличный набор, но это явно куда скучнее, чем танцевать свои имена. Ты становишься вредной учительницей? – Мари многозначительно приподняла бровь.

– Нет! Изабель и Дженна хотят стать целительницами. Чтобы лечить людей, не обязательно призывать луну.

– Но они не смогут развиваться, если не научатся использовать лунную силу, – возразила Мари.

– Ну… да. А значит, Дженне придется ограничиться этим. И Изабель, возможно, тоже. Думаю, Данита больше предрасположена к призыву луны.

– Так-то оно так. Но это не значит, что от Изабель и Дженны проку будет мало. Особенно от Изабель. У нее ведь тоже серые глаза.

– Верно. Но ты ведь понимаешь, почему я выделила одну Даниту?

– Пожалуй. Ладно, наверное, ты права. Пошли. Хочу посмотреть, как ты будешь танцевать с Данитой свое имя.

– Я? Но настоящая учительница тут ты. Это ведь ты меня научила. Я думала, ты захочешь сама показать ей, как это делается.

Мари покачала головой.

– Нет. Теперь твоя очередь. Ты должна передать ей это искусство. И когда-нибудь Данита будет показывать другой девушке, как танцевать свое имя под луной.

– Чудесный обряд, правда? Никогда не забуду ночь, когда ты меня ему научила. – Зора и Мари обменялись улыбками.

– Я тоже никогда не забуду ту ночь. Как не забуду ночь, когда мама научила меня. – Мари заморгала, стараясь сдержать подступившие к глазам слезы.

– Как ты? У нас с тобой и времени толком не было, чтобы поговорить.

– Я держусь. С каждым днем все легче. Но я до сих пор скучаю по маме. Очень. А ты? Что будешь делать, если Джексом вернется?

«Или не вернется», – добавила она про себя.

Зора беспокойно повела гладкими плечами.

– Не знаю. Раньше я думала, что он станет моей парой, а теперь…

Она грустно замолчала.

– Ты не можешь простить его за то, что он сделал?

– Я могу его простить. Я уже это сделала. Но теперь я смотрю на него иначе. Он уже не тот милый юноша, который так усердно за мной ухаживал, что аж неловко становилось. – Зора помолчала, лукаво улыбаясь. – Хотя нет. Никакой неловкости я не испытывала. Мне нравилось, что он так старается. Но теперь я вижу в нем человека, который напал на меня и едва не изнасиловал.

– Он был болен, – сказала Мари.

Жрицы Луны шли вдоль ручья, приветствуя женщин, которые собрались кучками на берегу и уже принялись работать над гобеленом Матери-Земли, слушая Ника, О’Брайена и Дэвиса, которые перечисляли, что им понадобится для дорожных коконов, и тех, кто собирал овощи и травы в огороде у родильной норы. Мари заметила, что даже Лидия и Сара медленно бродили вдоль грядок и щипали нежные листочки базилика.

– Умом-то я это понимаю. А вот сердце и тело не переубедить. – В голосе Зоры звучала тоска. – Мари, я не думаю, что мы с ним когда-нибудь снова сможем быть вместе – по крайней мере, не как любовники.

– Что ж, это значит всего лишь, что тебе предназначен кто-то другой. И ему тоже.

– А если он не вернется? Мы пойдем его искать?

Мари тщательно продумала ответ, прежде чем заговорить.

– Джексом знает, где нас искать. Он должен вернуться на третью ночь для омовения. Если он не вернется…

– Если он не вернется, значит, он решил жить как чудовище.

– Зора, чудовищем его сделала болезнь свежевателей. Да, лихорадка делает наших мужчин агрессивными, но ты прекрасно знаешь, что они не становятся ни с того ни с сего насильниками и убийцами. Почти вся их жестокость направляется на них самих подобно тому, как женщин снедает тоска, если рядом нет Жрицы Луны. Я думала, что если он не вернется, значит, он нашел других мужчин Клана, которые были больны и уже не могли его понять.

– И убили его, – заключила Зора.

– Или заразили снова.

– В любом случае, искать его бессмысленно.

– Именно. А знаешь, что надо сделать вместо этого? Научить нашу подругу представляться луне. – Мари кивнула на правый берег ручья. Данита сидела на замшелом камне, подперев рукой подбородок и устремив глаза в небо так, словно в нем были ответы на все вопросы вселенной.

– Ты права. Подержишь Хлою? – Зора достала из-за пазухи спящий меховой комочек и передала Мари зевающего щенка, который начал возмущенно попискивать.

– Я и не знала, что она с тобой! – Мари прижала малышку к себе, успокаивая ее, когда та принялась скулить всерьез.

– Она всегда со мной. Ну, когда не ест. – Зора чмокнула Хлою в маленький черный нос. – Веди себя хорошо. Я скоро вернусь. – Она направилась к Даните, но вдруг остановилась. – Эй, а где Ригель?

– Они с Лару ушли вместе с Дэвисом и Кэмми. Похоже, Ригель хочет научиться охотиться. Дэвис страшно удивился, особенно когда к ним присоединился Лару. Похоже, обычно овчарки не унижаются до охоты, – закатила глаза Мари.

– Так было в Племени. А у нас Стая. Здесь другие правила, – сказала Зора.

– Например, терьеры могут выбирать себе в спутники Землеступов? – Мари широко улыбнулась подруге.

– Именно! – Зора послала Хлое воздушный поцелуй, а потом подошла к Даните и начала учить ее выводить свое имя в танце.

Оглядевшись, Мари обнаружила симпатичное местечко под молодым кленом. Она отряхнула листья со мха и со вздохом опустилась на землю, прислонившись к стволу и переложив поудобнее Хлою. Щенок был толстый и теплый, и от него исходил замечательный запах, который ни с чем нельзя было спутать и который Мари про себя назвала «щенячьим дыханием». Не успела она положить Хлою себе на колени, как та снова заснула.

Мари закинула голову к небу цвета разбавленного черничного сока.

– Похоже, снова будет дождь, – пробормотала она спящему щенку просто для того, чтобы услышать собственный голос. – Урожай будет хороший… – начала она, но осеклась, когда поняла вдруг, что впервые в жизни во время сбора летнего урожая ее не будет в землях Клана плетельщиков.

Понимание заполнило ее одновременно грустью и предвкушением.

– Что с нами будет? А, малютка Хлоя? Я знаю, что мы должны уйти, но иногда мне кажется, что я веду свой народ, свою Стаю в безлунную ночь по тропе к пропасти, в которую мы все вместе вот-вот упадем, – вздохнула Мари. – Понимаешь, о чем я, малышка?

– Она, может, и нет, но я понимаю.

– Богиня великая! Антрес, у меня чуть сердце не выпрыгнуло! – Мари подхватила на руки Хлою, которая тоже испугалась и теперь жалобно пищала. – Тс-с, это всего лишь наш Антрес.

– Положи ее рядом с Баст. Она успокоится и заснет. – Антрес кивнул на рысь, которая загадочным образом очутилась в какой-то паре футов от Мари и теперь самозабвенно вылизывалась.

– Правда? А она ее… гм… не обидит? Если с щенком что-то случится, Зора будет здесь через секунду.

– Я бы мог повторить предложение, но почему бы тебе не спросить саму Баст?

Мари обернулась на большую кошку, и та, прекратив вылизываться, посмотрела на нее.

– Баст, ты не против, если Хлоя полежит рядом? – спросила Мари, чувствуя себя немного глупо.

К удивлению Мари, рысь тут же поднялась и бесшумно подошла к ней. Она обнюхала Хлою, которая немедленно задрала голову и принюхалась в ответ, а потом, заерзав, отчаянно завиляла хвостом и лизнула рысь в нос. Та возмущенно чихнула, покашляла по-рысьи и свернулась у ног Мари, выжидающе глядя на щенка.

– Думаю, это значит, что она не против. – Мари покосилась на Антреса.

– Определенно, – согласился Антрес.

Мари аккуратно пристроила Хлою поближе к рыси, и Баст принялась вылизывать щенка, а тот, виляя хвостом, перевернулся на спину и отчаянно зевнул.

– Спасибо, – сказала Мари рыси. – Я и не знала, что из тебя такая хорошая нянька.

Антрес засмеялся.

– Она прекрасная нянька, но только когда сама этого хочет. Так устроены кошачьи.

– Она и правда очень красивая, – сказала Мари, изучая рысь. – Особенно мне нравится мех вокруг морды. И черные штучки на ушах.

– Кисточки – это не только украшение, – пояснил Антрес. – Они помогают улавливать звуки. Ее слух почти так же хорош, как зрение.

– Как интересно! Я думала, мы с мамой столько всего знаем о мире. Как же я ошибалась!

– То ли еще будет, когда ты увидишь Всадников ветра и их эквинов. Я даже не ожидал, что они так красивы.

Мари почувствовала перемену в его голосе и, переключив внимание с рыси на него, обнаружила, что Антрес смотрит на ручей, где Зора и Данита начали выписывать буквы своих имен.

– Не ожидал, говоришь?

Антрес повернулся к ней с кривой улыбкой.

– Да. Не ожидал.

– Знаешь, мне кажется, что у Даниты хватит способностей призывать луну, а не только направлять ее силу, как прошлой ночью, – заметила Мари.

– Конечно, хватит. – Антрес и бровью не повел.

– Ты очень уж в этом уверен – особенно для того, кто никогда не призывал луну.

– Уверен. – Антрес даже не улыбнулся.

– Почему?

– Баст мне сказала. А Баст никогда не ошибается.

– Никогда не ошибается, говоришь? А как насчет того факта, что она явно выбрала тебе в пару Даниту?

Повисла долгая пауза, которую нарушало только раскатистое урчание Баст.

Наконец Антрес заговорил.

– Как я и сказал, Баст никогда не ошибается. Иногда она раздражает. Но она не ошибается. А теперь прошу меня извинить: мы с моей рысью собирались на пробежку. Нам пора. – Он подобрал возмущенно пискнувшую Хлою и переложил ее на колени Мари, а потом исчез в лесу.

Баст поднялась не сразу. Мари могла бы поклясться, что услышала, как кошка вздохнула. Она подошла к Хлое и лизнула ее еще раз, а потом лизнула и руку Мари. Мари заулыбалась и осторожно погладила рысь по голове.

– Ого, ты даже мягче, чем кажешься.

Баст довольно зачирикала, снова лизнула напоследок щенка и растворилась в лесу вслед за своим спутником.

Мари спрятала Хлою за пазуху, как это делала Зора. Щенок почти мгновенно заснул. Веки Мари тоже потяжелели, и наблюдать за Зорой и Данитой, которые в упоении тянули руки в небо, становилось все сложнее.

«Ох, мама, – сонно подумала Мари. – Как бы я хотела, чтобы ты была здесь и видела, как мы, такие разные люди и животные, вместе создаем Стаю». Она закрыла глаза и погрузилась в сон, а ветер шелестел в ветвях у нее над головой и нашептывал: «Я здесь, девочка моя… я приглядываю за вами…»

Обычно сны Мари представляли собой обрывки ее жизни, смешанные с безумными фантазиями вроде отрастающих у Ригеля крыльев, которых не могло быть в реальном мире.

Этот сон был другой. С самого начала он ощущался как-то иначе. Мари словно наблюдала его издалека, через нежную, красивую дымку. Она увидела себя, стоящую на высоком холме перед Городом-на-Деревьях. Половина города превратилась в черные развалины. Она видела Псобратьев, которые должны были трудиться над восстановлением своего города в облаках, но вместо этого неприкаянно бродили по земле, как персонажи ожившего кошмара.

Вдруг небо потемнело, и, подобно приливной волне, на Племя хлынули расписанные краской Воины. С ужасом наблюдая за бойней, Мари попыталась проснуться, как вдруг серебристо-серая, как глаза Жриц Луны, голубка вырвалась из самой гущи сражения и, отчаянно хлопая крыльями, полетела прочь от резни – прямо к Мари!

Голос голубки звучал у Мари в голове, а птица металась вокруг нее, и силы ее явно были на исходе.

Первым порывом Мари было поднять руку, чтобы голубка могла сесть, но тут в голове у нее зазвучал голос матери:

Мари посмотрела в серые глаза голубки.

Мари подняла руку, и голубка благодарно устремилась к ней.

Мари почувствовала на руке тяжесть и распахнула глаза.

– А ну просыпайся! Ну и лежебоки вы с Хлоей! – Зора трясла Мари за руку.

Мари уставилась на нее и поморгала, пытаясь прогнать сонливость и рассеянность.

– Ты не голубка.

– Чего?

Мари помедлила с ответом, а потом, все еще не до конца проснувшись, сказала:

– Если увидишь голубку, будь начеку. Помоги ей. Думаю, это важно. Но только пусть она пообещает, что будет говорить правду.

– Гладкие бедра Богини, что ты несешь?

Мари потерла глаза и выпрямилась, из-за чего щенок сонно захныкал. Тон Зоры прогнал последние остатки сна.

– Прости. Мне приснился сон.

Зора посерьезнела.

– Сны часто несут предзнаменования и символы – особенно сны Жрицы Луны.

– Да-да, я знаю.

– Расскажи мне, что ты видела.

– Я видела, как раскрашенные воины уничтожают Древесное Племя. Вдруг из самой гущи сражения вылетела голубка. Она подлетела ко мне и попросила о помощи. Голос мамы велел, чтобы я помогла голубке, но только если она поклянется Жрице Луны всегда говорить правду. – Мари пожала плечами. – Тебе это о чем-то говорит?

– Абсолютно ничего, но я буду поглядывать вокруг – вдруг увижу голубя.

– А если увидишь, помоги ему.

– Но только если он поклянется говорить правду. Понятно, чего уж тут.

С чувством странного облегчения Мари причесала пальцами волосы и огляделась. Данита все еще была у ручья и тщательно выписывала на поросшей мхом поляне свое имя.

– Хорошо, что у нее есть возможность порепетировать, прежде чем делать это на глазах у всех. Кажется, у нее неплохо получается.

– Да. Единственное, что меня беспокоит, – это что ее стремление сделать все идеально помешает ей получать удовольствие от танца. А ведь ты говорила, что удовольствие очень важно.

– Так меня учила мама. Как ты смотришь на то, чтобы станцевать сегодня вместе с ней? Тогда она будет чувствовать себя спокойнее.

– Неплохая идея. Значит, сегодня мы омываем Стаю?

– Вообще говоря, я собиралась омыть только раненых, – призналась Мари. – Третья ночь будет завтра. Здоровые вполне могут подождать еще день.

– Это верно. Не стоит приучать их к омовению каждый день. Это довольно сильно изматывает. Тебя тоже? – спросила Зора, устраиваясь рядом с Мари и забирая у подруги все еще спящую Хлою.

– Бывает и такое, но мама бы напомнила нам сохранить часть лунной силы и для себя, хотя сама она частенько забывала следовать своему же совету, – сказала Мари.

– Это тяжело. Я до сих пор чувствую, что могу призывать лунную силу ограниченное время, а потом ее становится слишком много. И мне хочется всю ее отдать Стае.

– Думаю, с практикой это изменится. И потом, нас теперь двое. Вполне возможно, даже трое. – Мари кивнула на Даниту. – Так что можно начинать делить обязанности. Знаешь, что Баст сказала Антресу? Что у Даниты достаточно сил, чтобы призвать луну!

– Эта кошка знает, что говорит, – сказала Зора. – Жуть, правда? Собаки куда лучше.

Она потерлась носом о шерстку Хлои, и та недовольно запыхтела, как пыхтит щенок, которому мешают спать.

– Да неужели? Всего несколько дней назад ты жаловалась на Ригеля и всех собак на свете.

– Так я и сейчас жалуюсь. Но эта малышка просто чудо. – Зора поцеловала Хлою, и та, окончательно проснувшись, принялась подвывать. – Ох, зря я ее разбудила. Она проголодалась. Нужно отнести ее к Фале.

– Я пойду с тобой. Мне нужно проверить раны Лидии и Сары.

– Позвать Даниту?

Они посмотрели на серьезную темноволосую девушку, сосредоточенно выписывающую на мягкой земле буквы своего имени.

– Пусть практикуется, – помотала головой Зора. – Это поможет ей справиться с волнением. И она совсем недалеко от Стаи, так что за нее можно не бояться.

– Хорошо. – Два Жрицы Луны двинулись вдоль ручья к норе. – Знаешь, я начинаю думать, что Антрес все-таки в ней заинтересован – я имею в виду, романтически.

– Он довольно внимательно слушал, когда я рассказывала ему, как ухаживать за женщиной-Землеступом.

– Он тебя спрашивал?

– Дело было скорее так: сначала он сел в лужу с Данитой, а потом я взялась его просвещать. Но, кажется, он меня слушал.

– Жизнь становится все интереснее, – сказала Мари, почесывая Хлою.

– Ну, я всегда говорила, что хочу насыщенную жизнь, – сказала Зора.

– Так значит, это все ты виновата? – поддразнила подругу Мари.

– Возможно. И да: пожалуйста.