Глава 30
Движения драконов были быстрыми и стремительными. Каждый удар мощных крыльев, вспарывавших серую мглу пасмурного утра, отдавался гулкими, болезненными ударами в моей груди. Зверь с красной чешуёй, прежде не выглядевший столь громадным и устрашающим, теперь вгонял в панику одним своим хищным видом. Из ноздрей монстра вырывались клубы дыма, даже издали отчётливо просматривались его безобразные длинные когти и, словно лезвия бритвы, острые шипы-наросты, усыпавшие спину оборотня. Вот он, почти достигнув своего противника – ледяного дракона, резко взмыл ввысь, распахнул крылья, нависнув над Скальде гигантской тенью. Огромная пасть хищника разверзлась, и из неё с диким рёвом хлынуло ядовитое, ослепляющее пламя.
Я судорожно вдохнула протравленный сыростью воздух, но всё равно чувствовала, что задыхаюсь. Глаза слезились от жара неистового пламени, прокатившегося над долиной. Его ощутили все. Некоторые даже испуганно попятились, готовые в любой момент укрыться во тьме пещеры.
Схлопнулись крылья, ледяной дракон в молниеносном пике ушёл от атаки, но мне всё равно показалось, что огонь настиг его, слизнул жемчужную чешую, ранив любимого. Хентебесир стрелой метнулся следом. Драконы ринулись вниз, почти достигли земли, скрываясь за расстелившимся по долине маревом, а потом белый зверь словно саблей полоснул красномордое чудовище хвостом, взмыл в небо и обрушил на своего противника всю мощь ледяной стихии. В отличие от моего мужа, Игрэйт не успел увернуться: потоки голубого света – ледяное пламя Герхильдов, накрыли Огненного, и я наконец перевела дух, уверенная, что сейчас эта тагрова ящерица ледяной глыбой низвергнется в преисподнюю, где ей самое место.
Исчезнет навеки.
Но твари удалось вырваться из ледяных силков и с ещё большим ожесточением наброситься на соперника. Резкий рывок вперёд, и вот два зверя сплелись в яростной схватке. Они кружили под свинцовыми облаками, когтями и клыками раздирая друг друга. Неистовый рёв драконов заглушал тревожные возгласы свидетелей этого страшного поединка.
Мгновение, и звери разлетелись снова, как будто отброшенные друг от друга невидимой силой. Взлетели к самому небу, к прорывавшемуся сквозь тучи солнцу, высветившему блестящую чешую драконов. Словно прожектором на один короткий миг оно выхватило из утренней мглы Ледяного, кровавые потёки на мощной груди, боль в серебряных глазах – отражение моей боли. Я всхлипнула, отвернулась, не в силах дальше следить за поединком; уткнулась лицом в чьё-то плечо. Кажется, рядом находился Хильдебальд, и Ариэлла продолжала держать меня за руку. В другой я по-прежнему сжимала пузырёк с ядом, с которым никто бы сейчас не заставил меня расстаться. И даже если бы его у меня отняли силой, стоило только рвануться вперёд, к краю обрыва…
Перед глазами всё расплывалось и смазывалось. Не то от слёз, что больше не сдерживала, не то от жуткой картины сцепившихся хищников, которые лишь на миг отделялись друг от друга и, снова схлестнувшись родовой силой, превращались в снежно-кровавый ком. От их утробного рыка дрожала земля, и сердце в груди колотилось как сумасшедшее. Скальде двигался уже не так быстро, бросался на противника не столь яростно, как в первые минуты боя. Видно было, как он слабеет, уступая натиску Огненного.
Хентебесир же как будто черпал откуда-то силы, не чувствовал усталости. С диким рёвом он набрасывался на Ледяного. Нападал снова и снова.
Ещё один мощный рывок, и белый дракон отброшен обратно к скалам. Распахнув крылья, Скальде вытолкнул из себя ледяное пламя, схлестнувшееся с огнём монстра.
Короткая схватка, уложившаяся в жалкие мгновения, во время которых я несколько раз успела умереть от страха, и вот яркое пламя обжигающим сгустком ударило в Ледяного, отшвырнуло к шипастым каменным наростам. Скальде не успел, не сумел увернуться: один из них пронзил раскрывшееся при падении крыло дракона.
Не сразу поняла, что пронёсшийся над долиной крик – мой крик. Не сразу осознала, что рванулась к краю обрыва, за ним, но меня удержали. Под тяжестью драконьего тела острый выступ откололся от скалы, камень, дробясь, посыпался вниз. С громким рычанием белоснежный зверь рухнул на землю. Туман поглотил его, я не услышала звука падения, но он отозвался невыносимой, жгучей болью в каждой клетке моего тела.
Мгновение, ставшее для меня вечностью, когда кажется, будто остановилось время, и Огненный, взревев торжествующе, исчез в мутной пелене следом за поверженным соперником.
Сердце сотрясалось от громких ударов, дыхание вырывалось из груди с тяжёлыми хрипами, и каждый новый вдох причинял тальдену невыносимые муки. Одежда обтекала тело мужчины, скрадывая наготу, но не кровь, сочащуюся из глубоких порезов. Тёмные пятна расползались по светлой сорочке, увеличиваясь с каждой секундой. Левую руку, вспоротую осколком камня, Скальде не чувствовал, и, наверное, это к лучшему. Потому что всё остальное тело сейчас представлялось ему одной сплошной кровоточащей раной, и от каждого малейшего движения хотелось кричать, пока в лёгких не закончится воздух.
Мужчина приподнялся на коленях, неимоверным усилием заставив себя оторваться от земли. Костерки пламени сражались с туманом, разрывали его на клочки и, разрастаясь, пожирали траву и цветы, постепенно подбираясь к ледяному магу. Точно такой же туман застилал глаза Скальде, отчего не сразу удалось различить приближающуюся к нему тёмную фигуру князя. Ледяной выдохнул хрипло, вытолкнул из себя раскалённый от близости огня воздух вместе с кровью. Сжал в кулак правую руку и едва не закричал от боли, пронзившей предплечье, а следом и всё тело.
– А ты всё никак не подохнешь, – шорох шагов и похожий на шипение голос.
Тальден покачнулся, но не упал, остался стоять на коленях. Хоть отдал бы всё на свете, чтобы подняться на ноги перед Игрэйтом Хентебесиром.
Родовая магия ползла за ним следом, напоминая ржавчину, поражающую земную поверхность. Подвластная приказу Огненного, она расстелилась вокруг дракона. Вздыбилась хищно, ослепляющим куполом смыкаясь вокруг Ледяного. Запечатывая в себе Скальде и его непримиримого соперника.
– Слишком самоуверенный, слишком… слабый. – Игрэйт глухо рассмеялся, и Скальде почудилось, будто совсем близко закаркало вороньё, уже готовое слететься на кровавый пир.
Вскинув голову, он увидел искажённое злобой и торжеством лицо кузена.
– Это чья угодно сила, но только не твоя, Игрэйт, – выдавил из себя хриплое.
– Моя, не моя – теперь уже не имеет значения. Ты проиграл, Скальде. Про-иг-рал. – Огненный склонился над тальденом. Прошептал, намеренно растягивая слова, наслаждаясь каждым мгновением своего триумфа и беспомощностью стоящего перед ним на коленях кузена: – Я думал сначала вырвать из твоей груди сердце и преподнести его твоей ари… Ну то есть моей элири. Теперь уже.
Ледяной дёрнулся. Ярость, которую прежде никогда не испытывал, хлестанула по сердцу вместе с ядовитыми словами Хентебесира. Князь не позволил ему сдвинуться с места, удержал, с силой впившись пальцами в рану на плече. От прошившей тело боли в глазах потемнело, и Скальде понял: ещё немного, и он потеряет сознание. Лишь ненависть к двоюродному брату удерживала его в реальности.
В реальности, из которой он не имел права уйти.
– А потом я подумал… Это слишком банально. Лучше преподнесу ей тебя всего целиком. Вернее, то, что от тебя останется после знакомства с моим огнём. Что скажешь, Скальде? Так будет более впечатляюще. Брошу тебя к её ногам. Пусть плачет, пусть захлёбывается слезами. Умирает от боли, но умереть по-настоящему я ей не позволю. Нет, нет, нет… – издевательски покачал головой Его Светлость. – Если и отпущу, то очень-очень нескоро.
Огонь подступал, сжимаясь вокруг ледяного дракона смертельной удавкой. Огненные змеи ползли по земле, оставляя на выжженном дотла покрове чёрные шрамы. От едкого дыма слезились глаза, и раскалённый воздух отравлял своим ядом.
– А потом… этой ночью… Мы с твоей Аней останемся наедине и как следует развлечёмся, – шёпот стал ещё тише, превратившись в заговорщицкий, доверительный, но даже не взирая на гул в голове, Скальде слышал каждое слово. Они пульсировали в висках, отдавались внутри бешеными толчками и ненавистью, которая обжигала сильнее любого пламени. – Не могу обещать, что буду с ней нежен. Эта шлюха не заслуживает моей нежности. Но уверяю, со временем она привыкнет к боли и, возможно, даже начнёт получать удовольствие. В любом случае, сегодня я буду слушать её стоны и мольбы. Снова, – яд, втекающий в него с каждым словом. – И снова. И никто не поможет твоей маленькой, беззащитной ари. Ведь ты к тому времени уже подохнешь, Скальде. Сдохнешь сейчас.
На какое-то мгновение, мимолётное, быстротечное, перед глазами возникло лицо иномирянки. Девушки, перевернувшей его мир с ног на голову. Показавшей ему, что такое настоящие, сильные, всепоглощающие чувства.
Научившей его чувствовать.
Дым проникал всё глубже, травил его, заставлял мутиться рассудок. Но ни боль, ни хлынувший к нему огонь были не способны выжечь из сознания образ девушки с прозрачными голубыми глазами. Улыбкой: открытой и ясной. Полной жизни и любви, которую она ему подарила.
«Приятно, когда мужчина оказывается у твоих ног. А вы-то небось привыкли к наоборот», – воскресло в воспоминаниях их первое свидание. Алиана уверенно стояла на коньках, а он бесславно распластался на скользком льду. Девушка весело улыбалась и протягивала ему руку, чтобы уже в следующую секунду оказаться в его объятиях.
Сейчас к нему тянул руки Игрэйт, направляя на него разрастающееся, растекающееся по земле пламя. Дикое, яростное, покорное воле своего безумного хозяина. Словно посаженный на цепь голодный зверь, оно рвалось к ледяному дракону, шипело и рычало, готовое наброситься и растерзать. Уничтожить не только его, но и девушку с чистыми, как небо над Храмом Весны, голубыми глазами.
– Прощай, братец. Надеюсь, ей понравится мой подарок.
Скальде зажмурился, ощущая на коже обжигающее пламя, и, превозмогая боль, ослепившую, оглушившую, на миг выбившую из разума все чувства и мысли, сам потянулся к этому смертоносному огню. Сейчас, как никогда в жизни, желая покорить чуждую ему стихию. И, если в ней и погибнуть, то только вместе со своим извечным соперником, Игрэйтом Хентебесиром.
Нет ничего страшнее ожидания и осознания собственного бессилия, когда только и можешь, что стоять изваянием и вглядываться, вглядываться в непроглядную мглу. Несколько раз я порывалась спуститься по крутому склону – меня не пускали. Получив категоричный ответ, принималась убеждать стражников в необходимости поспешить и выяснить, что стало со Скальде, а они в ответ как заведённые долдонили одно и то же:
– Мы не имеем права вмешиваться. Таков закон.
И старейшины, пряча волнение за маской холодной невозмутимости, которую так любили на себя навешивать, им глухо поддакивали.
– Разберусь я с вашими законами и порядками, – пообещала воинственно, мысленно посылая к таграм и свою охрану, и этих упёртых старикашек.
Где-то вдалеке разгоралось пламя, приглушаемое завесой тумана. Накрапывал дождь, напитывая воздух сыростью. Она пробиралась под накидку, просачивалась сквозь ткань платья и нижнюю сорочку. Проникала сквозь поры, обдавая плоть холодом. Но вместо того чтобы замёрзнуть, я вся пылала. И чем больше распускалось внизу огненных цветков, тем сильнее жар плескал на щёки и в венах вскипала кровь. Я не могла сдержать дрожи, была не в силах оставаться на месте.
Продолжать мучиться от неизвестности.
– Вы должны что-то сделать! – в отчаянье закусила губу.
– Ваша Лучезарность, мы бы с радостью бросились на защиту наследника, но это его битва, – покачал головой эррол Корсен. Спешно отвёл глаза, напоровшись на мой красноречивый взгляд.
– Продолжай верить. Не отчаивайся, – прошептала Ариэлла, сильнее сжимая мою руку в своей.
Алиана тянула шею, привставала на носочках, пытаясь разглядеть хоть что-то сквозь мутную хмарь, которую я уже готова была проклясть, вместе со всем этим далеко не белым светом, если она сейчас же не отступит и не покажет мне Герхильда.
Дождь усиливался, но был не способен погасить колдовской огонь. Унять пожар в моей душе.
– Смотрите! Там! – вдруг послышалось откуда-то сбоку.
Свидетели жестокого поединка как по команде ринулись к самому краю обрыва, вонзились взглядами в ползущие по земле клочья тумана, зашумели возбуждённо, заметив не человека – лишь размытую мглою фигуру, приближающуюся к подножию горы. А за ней по земле волочилась такая же неясная тень, и, сколько ни пыталась, я не могла разобрать, который из противников вышел из схватки победителем. Скальде? Игрэйт? Треклятый туман, как назло, всё густел, становясь непроницаемым и снова скрадывая от нас магов.
– Снежок!
Кьёрд чувствовал моё состояние и прекрасно понял, что от него требуется. Грозно зарычав, бросился к стражникам, отгораживая их от меня. Мужчины растерялись, отшатнулись от оскалившегося зверя. Их короткого замешательства мне оказалось достаточно, чтобы метнуться к тропинке, терявшейся в утренней мари.
– Аня!
Ариэлле не хватило сил меня удержать. Поскользнувшись на мокром от дождя камне, я понеслась вниз по склону. Хваталась за валуны, выраставшие на пути, цеплялась юбкой за сухие узловатые ветки, скупо тронутые весенней зеленью. Накидку потеряла почти мгновенно: серой тряпкой она повисла на каком-то колючем кустарнике, яростно полоснувшем меня по запястью. Но я не чувствовала боли. Только удары сердца в груди, с каждой секундой ускорявшего свой ритм. Быстрее… Быстрее! Ведь если это он…
От следующего предположения меня затошнило. Если увижу не Скальде, а Хентебесира… Достаточно будет одного мгновения, чтобы выдернуть пробку и поднести к губам заветный флакончик.
Так или иначе, скоро этот кошмар закончится!
Приободрённая этой мыслью, я понеслась ещё быстрее. Не оглядывалась, хоть голоса за спиной умоляли остановиться, не бежать сломя голову и собой не рисковать.
– Ваша Лучезарность! – раздалось уже совсем близко.
Меня настигали.
Рванулась вперёд, споткнулась о камень или какую-то корягу. Зашипела, когда лодыжку прострелило болью, и едва не выронила яд. Стиснула пузырёк в кулаке, а заодно и губы плотнее сомкнула, когда впереди в сгустках тумана обозначился силуэт. На всякий случай выдернула пробку, из последних сил поспешила, прихрамывая, вниз, почти достигнув поросшего дикими цветами подножия склона. В висках шумела кровь, перед глазами что-то прыгало, назойливо мельтешило, мешая рассмотреть приближавшегося ко мне мужчину. Умереть от счастья или… просто умереть.
А спустя ещё одно мгновение запнулась, будто вросла в землю. Дрожь змеёй скользнула по спине, пузырёк выскользнул из ослабевших рук, расплескав всё своё содержимое по мокрой от дождя траве.
Тальден остановился, разжал пальцы, швырнув перед собой тело – обгоревшие останки.
– Скальде…
Несколько шагов отделяли меня от мужа и его объятий. Короткое расстояние и властвовавшая в серых глазах дракона снежная буря. Глаза не человека – зверя, заставившего отступить, попятиться и, замерев, отвести от победителя взгляд.
