Глава 7

Великое унижение: XIII–XVII династии (около 1800–1550 до н. э.)

Если эпоха Среднего царства отличалась столь превосходными достижениями, а египетская система обладала подвижностью, то как случилось, что после 1800 г. до н. э. государство стремительно пришло в упадок? Нам очень хотелось бы знать ответ на этот вопрос. Можно сделать несколько предположений, которые в совокупности могут как-то прояснить картину, но внезапное разрушение исправной системы все равно останется загадкой.

Вероятно, для Египта эпохи Среднего царства была характерна внутренняя структурная слабость, заключавшаяся в том, что там сложилось феодальное государство, сохранившее в то же время множество элементов местного самоуправления. Если царя признали как главу оборонительного союза, то его воспринимали в этом качестве лишь до тех пор, пока он сохранял власть, бдительность и находился в состоянии боевой готовности. Большинство фараонов XII династии обладали этими качествами, но нам известно крайне мало о ее последних царях – либо потому, что они уже начали терять власть под воздействием внешних факторов, либо потому, что они не обладали необходимыми способностями. Если они были слабыми правителями, то скрытый индивидуализм местных князей мог развиться до такой степени, что стал причиной распада государства. Как мы отмечали, этот индивидуализм управлялся идеей всеобщего объединения внутри государства, поэтому данный фактор, возможно, не стал первой или наиболее значительной причиной распада Среднего царства. Сначала должны были проявиться другие факторы, вызвавшие распространение скрытого духа сепаратизма.

Ниже мы рассмотрим ряд текстов проклятий, которыми ритуально расправлялись с государственными врагами. Из них следует, что, вероятно, внутри самой царской семьи существовала серьезная проблема доверия и поэтому, возможно, царский престол был катастрофически расшатан внутренними распрями.

Египетское государство могло быть ослаблено и внешними факторам. По нашему предположению, в эпоху Среднего царства Египет, не построив в Азии политическую империю, процветал за счет культурного и торгового превосходства. Иными словами, он доминировал на сухопутных и водных торговых путях Восточного Средиземноморья и получал от этого значительную экономическую прибыль. Помимо превосходства на рынке – вероятно, зерна, меди и золота, – господство Египта в Азии и Эгеиде обеспечивалось налаженными и охраняемыми торговыми караванами и водными путями, а также привлекательностью более развитой культуры. Сопредельные азиатские и средиземноморские государства были небольшими и плохо организованными, их духовные и экономические успехи определялись хорошими отношениями с египетскими соседями. Организация и поддержание торгового превосходства должны были входить в обязанности центрального административного аппарата Египта. До тех пор пока торговля была успешной, увеличивались авторитет власти и доходы царя.

Однако торговые связи были выстроены с учетом известных факторов, и появление новых, ранее неизвестных сил в Азии или Африке неизменно повлияло бы на торговые отношения. Существуют доказательства того, что оба региона подвергались беспрестанному воздействию, нарушавшему мирное процветание, столь привычное в прошлом. В Африке это было медленное продвижение негров на север. В Азии миграция была более стремительной, массовой и мощной. Азиатским силам – касситам, проникшим в Месопотамию, и пришедшим в Египет гиксосам – было предначертано изменить порядок на всем Ближнем Востоке. Источник этого великого переселения лежал на севере и северо-востоке, вероятно в Закавказье, но нам еще предстоит узнать многое о происхождении этих народов. Постепенно, в течение нескольких столетий, они продвинулись к Плодородному полумесяцу и завоевали или вытеснили местное население. После XVIII в. до н. э., когда они завоевали Египет, мы называем их гиксосами, и этот этноним используется археологами для определения сравнительно новой культуры в Палестине и Сирии. Благодаря им в культуре Ближнего Востока появился ряд новых элементов, наиболее примечательными из которых стали лошадь и колесница. Однако сейчас нас интересует только тот факт, что, в то время как Египет эпохи Среднего царства еще обладал могуществом, гиксосы уже были источником нестабильности в Азии и могли стать одним из внешних факторов ослабления XII династии. Вскоре мы подробнее рассмотрим культуру гиксосов.

Мы располагаем очень интересной группой источников, в которых упоминаются враги Египетского государства конца эпохи Среднего царства. Это тексты проклятий, с помощью которых царь ритуально и магически расправлялся со своими фактическими и потенциальными врагами. Все они относятся ко второй половине правления царей XII династии, а возможно, и XIII династии. Формально эти источники можно разделить на две группы: красные керамические чаши или человеческие фигурки, грубо слепленные из глины (фото 17с). На них писали проклятие и затем ритуально разбивали, поскольку царские враги должны были быть уничтожены.

Обряд называния и уничтожения врагов с помощью проклятия появился еще в эпоху Древнего царства, поскольку одно из заклинаний Текстов пирамид называется «Битье красных сосудов». Но основными свидетельствами этой церемонии стали памятники эпохи Среднего царства – красные чаши из Фив и антропоморфные фигурки из Саккары.

Для расправы с царскими врагами использовали исчерпывающую формулу, в которой упоминались не только известные, но и потенциальные мятежники. Одна из наиболее полных версий проклятия относилась к нубийскому князю: «Бакуаит по прозвищу Чаи, правитель Убатеса, сын Ихааси и Ункат, и вся челядь [?] его, и сильные их, и быстрые бегуны их, и их друзья, их союзники, те, кто может восстать, кто может затеять мятеж, кто может сражаться, кто может помыслить о сражении – во всей этой земле!» Таким образом, отдельно взятый иноземный князь и все его действительные или потенциальные сторонники, которые могли быть настроены враждебно по отношению к египетскому царю или только подумать о вражде, были магически уничтожены посредством разрушения такой чаши или фигурки.

Конечно же назвать каждого врага было довольно затруднительно, поэтому тексты включали общие фразы, охватывавшие самый широкий спектр опасностей: «Все люди, все народы, все племена, все мужчины, все евнухи, все женщины и вся знать, кто может восстать, кто может устроить заговор, кто может сражаться, или кто может подумать о борьбе, или кто может подумать о неподчинении и любой мятежник, задумывающий восстание, – во всей этой земле!»

«Каждое мерзкое слово, каждая мерзкая речь, каждая мерзкая клевета, каждый мерзкий помысел, каждый мерзкий заговор, каждое мерзкое противодействие, каждая мерзкая брань, каждый мерзкий план, каждая мерзкая вещь, каждое мерзкое видение и каждый мерзкий сон».

Обратим внимание, что, поскольку в текстах проклятий, адресованных иноземцам, западные ливийцы упоминаются весьма кратко, можно предположить, что в те времена они не представляли большой опасности. Несколько правителей к югу от Египта были прокляты поименно, и, судя по упомянутым топонимам, часть которых может быть локализована южнее второго порога Нила, они были скорее суданцами, чем нубийцами. Вероятно, это были нехсиу – опасные негры с юга, от которых Сенусерту III приходилось оберегать второй порог.

Больший интерес представляют азиатские списки, являющиеся также более захватывающим чтивом. В них присутствуют наименования, в локализации которых нет сомнения: Библ, Аскалон, Ахсаф, и топонимы, которые можно локализовать с большой долей вероятности: Узу напротив Тира, Иармуф, Елтекон, Иешана и, самое интересное, Аушамем, должно быть Иерусалим. Личные имена азиатских правителей, переданные в египетском написании, не менее интересны. Например, мы узнаем, что в Иерусалиме было два правителя – Якарамм и Сетиану. Первое имя – семитское, но по поводу второго есть сомнения. Почему в городе было два правителя, и один из них семитского происхождения, а другой – нет? Среди личных имен правителей других городов встречается большое количество семитских, которые включают имена богов Шамаша, Хадада и Амма. В других именах этой закономерности не прослеживается, что, возможно, указывает на наличие большого количества несемитских правителей азиатских городов-государств. Это явление также прослеживается в Сирии и Палестине.

В дополнение к иноземным врагам в текстах проклятий упоминаются восемь египтян, причем указываются их имена и должности. В этих случаях формула четко предписывает смерть данным людям: «Амени, рожденный Хетеп и сын Сенусерта, должен умереть!»; «Сенусерт-младший по прозвищу Кету, наставник Сетипи, [дочери] Сатхатхор, и наставник Сетипи, [дочери] Сатамени, и советник Иименет, [дочери] Сатхатхор, должен умереть!»

Четверо из восьми египтян, упомянутых в текстах проклятий, были наставниками или советниками египетских дам. Более того, Сенусерт, Аменемхет, Сехетиб, Себекхотеп и Сатхатхор – это имена членов царской семьи конца XII и XIII династии. Вероятно, это указывает на распри в царском гареме, где матери лелеяли мечты о воцарении своих сыновей и где советники занимались интригами в надежде стать одним из приближенных нового правителя. До нас дошли сведения о нескольких гаремных заговорах в Древнем Египте, и, возможно, то, что заговоры возникали во времена ослабления власти: при последних царях VI и XX династий, было простым совпадением. Очевидно, недовольство и внутренние распри присутствовали и в конце эпохи Среднего царства.

Исходя из имен собственных и палеографических данных, эти тексты нельзя датировать временем ранее 1850 г. до н. э.; но они не могут быть составлены и позднее 1730 г. до н. э., когда гиксосы вторглись в Дельту Нила и обосновались там. В списках подробно перечисляются азиатские правители, при этом все они господствовали в Азии, из чего можно сделать вывод, что в момент написания текстов еще не возникло необходимости проклинать азиатов, правивших в Египте. Тексты проклятий можно изучать как источники, отражающие ситуацию конца эпохи Среднего царства до его полного крушения и открытия египетских границ для внешнего вторжения.

Получается, что Египетское государство разрушилось не сразу – возможно, в течение двух поколений, – до вторжения и завоевания Египта гиксосами. В наши задачи не входит анализ сложностей хронологии Второго переходного периода. Достаточно будет сказать, что в те времена одновременно правили и соперничали между собой несколько династий, и зачастую мы не можем точно определить, о какой династии идет речь и в какое время она правила. На протяжении этого периода Фивы сохраняли определенную власть, но в течение какого-то времени подчинялись гиксосам. В дополнение к этому следует отметить, что в начале данного периода, вероятно в Ксоисе, расположенном в Дельте, правила династия египетских царей, которые соперничали с фиванскими правителями. Таким образом, представляется, что фиванцы царствовали в течение всего Второго переходного периода, ксоисские цари правили в его начале, а гиксосы – на протяжении последних трех четвертей этой эпохи. Фиванские правители распространили свою власть до Нубии, о чем можно судить по присутствию в этом регионе их памятников, но, вероятно, потеряли контроль над торговым фортом в Керме на третьем пороге, поскольку он был разрушен вскоре после правления царей XII династии. Ксоисские цари, появление которых означало разрушение государства изнутри, исчезли вскоре после того, как гиксосы установили свою власть в Дельте.

Обращаясь к самим гиксосам, мы сталкиваемся с удивительным феноменом – отсутствием письменных источников того времени. Если гиксосское завоевание, как мы утверждаем, было столь важным для культуры Египта, то как египетские источники могли обойти это событие молчанием? Ответ на этот вопрос лежит в природе и предназначении египетских текстов, отражавших вечное, а не временное; увековечивавших только те аспекты жизни, в которых проявился истинный замысел богов в отношении Египта. Следуя этой логике, египтяне, очевидно, пришли к выводу, что в описании великого всеобщего унижения не было нужды. Поэтому рассказы об этих событиях появятся лишь после того, как власть гиксосов будет успешно разрушена. Соответственно, историкам приходится оперировать более поздними письменными источниками и археологическими данными о правлении гиксосов.

Наш первый документ относится к значительно более позднему периоду, времени правления XIX династии, и посвящен празднованию в городе Танисе, расположенном в Северо-Западной Дельте. Этот город был не только столицей государства при царях XIX династии, но и столицей гиксосов во время Второго переходного периода. Правителям того времени было необходимо либо забыть о прошлом, либо попытаться использовать историю в своих целях. Они предпочли последнее, сделав это в характерной примирительной форме и отметив юбилей правления египетского бога Сетха, который почитался и азиатами. Была воздвигнута стела, на которой был представлен царь, поклоняющийся Сетху. В тексте стелы этот бог, изображенный выше в характерных азиатских одеждах, назван правителем Египта: «Год 400-й месяц 4-й периода шему, день 4-й [от] царя Верхнего и Нижнего Египта Сетха, великого мощью, сына Ра, любимого его, Небти, любимого Ра-Горахте, да существует он до вечной вечности». Эта стела датируется периодом между 1330 и 1325 гг. до н. э., таким образом, исходя из текста, начало правления Сетха относится к 1730–1725 гг. до н. э. Таким образом, египтяне, жившие в более позднее время, косвенно признали, что Танис был основан гиксосами, но при этом последние не были удостоены даже упоминания.

Согласно еще более поздней традиции, изложенной Иосифом Флавием, гиксосы были «из восточных стран люди происхождения бесславного, дерзкие, напали на страну и без сражений легко овладели ею. И, властителей ее покорив, они безжалостно предали города огню и святилища богов разрушили». Иосиф также сообщает, что столица гиксосов Аварис была обнесена стеной, окружавшей площадь около 2,5 гектара, и охранялась гарнизоном из 240 тысяч воинов. Когда египтяне отовсюду выдворили гиксосов, захватить Аварис они не смогли, и им пришлось заключить договор, согласно которому захватчики мирно покинули Египет и обосновались в основанном ими городе Иерусалиме в Иудее. Это сообщение предвзято, так как Иосиф отождествлял гиксосов и детей Израиля; но после критического анализа можно утверждать, что во времена Иосифа Флавия сохранилась традиция, в рамках которой гиксосов считали восточными захватчиками неизвестной расы, которые построили укрепленные лагеря, откуда они управляли Египтом, были агрессивны по отношению к местной религии и в конце концов были выдворены за пределы страны в Азию.

Столетие спустя после изгнания гиксосов царица Хатшепсут вскользь упомянула захватчиков, подтверждая традицию, в рамках которой гиксосы представлялись противными египетской культуре правителями: «Восстановила я то, что было разрушено. Возвела я [вновь] то, что распалось на части, когда азиаты были в Аварисе в Дельте, и мерзавцы были среди них, опрокидывавшие то, что было сделано раньше, ибо правили они без Ра, и он не давал божественных приказов вплоть [до правления] моего величества. Я удалила тех, кто отвратителен богам, и земля стерла [отпечатки] ног их».

Последний письменный источник, в котором упоминается владычество гиксосов, – это народная сказка, появившаяся при царях XIX династии и описывающая надменное презрение, с которым гиксосский царь отнесся к фиванскому правителю. «Чужеземцы домена – повсюду, [поскольку] был господином Авариса Ипепи… Чиновники собирают дань для него по всей земле… Вот фараон Ипепи… провозгласил владыкой Сутеха и не служил никакому другому богу этой земли». Далее идет повествование о том, как царь

Ипепи унизил достоинство местного фиванского правителя, послав ему высокомерное и оскорбительное письмо. В нем говорилось, что стоны бегемотов из пойменных земель в Фивах не давали Ипепи, жившему в Дельте, расположенной в 600 километрах от Фив, уснуть. К сожалению, одно из предложений этого рассказа обрывается посередине, и нам неизвестно, как фиванский правитель вышел из столь затруднительного положения. Тем не менее представления о гиксосах как о нерелигиозных и разрушающих все созданное их предшественниками правителях подтверждаются другими источниками.

Проникновение гиксосов в Дельту сильно отличалось от миграции азиатов во время Первого переходного периода, когда с востока пришло небольшое количество плохо вооруженных кочевников, получивших возможность поселиться на плодородной земле и быстро ассимилировавшихся. Данный эпизод не имел больших последствий. Но на этот раз варвары установили свое господство. Захватчики завоевали Египет силой, обложили земли налогом, жили отдельно в укрепленных лагерях, перестали поддерживать храмы и культы богов, принесли культ своего собственного бога, которого египтяне отождествили с отступником Сетхом. Гиксосов, кажется, мало заботила завоеванная страна; вместо того чтобы истребить местных правителей и править всем Египтом из Авариса, они оставили слабых египетских фараонов в Фивах. Их интерес заключался скорее в регулярном сборе податей, чем в интеграции в местную культуру. Такое невежество было еще более оскорбительно для египтян, помнивших о своем былом превосходстве.

О гиксосах мы располагаем достаточной информацией благодаря археологическим данным. В Египте и Азии сохранилось несколько их укрепленных лагерей – прямоугольных в плане крепостей на утрамбованной земле. В Тель-эль-Яхудии длина лагеря составляла около 365 метров, он был возведен на возвышении от 13 до 18 метров. Длина стен лагеря в Хацоре в Галилее составляла около 450 × 900 метров, а огромного лагеря в Катне в Сирии – до 900 метров. На территории Палестины и Сирии было найдено множество более мелких крепостей, схожие структуры были обнаружены в Иране и на Кавказе.

Помимо характерной формы лагеря, лошади и колесницы, с гиксосами ассоциируются и другие нововведения: характерные типы булавок и ювелирных украшений, вооружение и доспехи, определенные виды керамики и некоторые декоративные мотивы. На основании фактических находок археологи выделяют ранние и поздние этапы материальной культуры: на раннем этапе ее элементы были иноземными по своей природе, на позднем она сблизилась с культурой хурритов из Северной Месопотамии. Ко времени вторжения в Египет в рядах гиксосов уже были хурриты, семиты и представители других народов, вытесненных из Сирии и Палестины. В результате этого культура гиксосов представляла собой смешение различных этнических элементов, что прослеживается и на примере гиксосских имен.

Было бы несправедливо оставлять впечатление, что гиксосы были неотесанными дикарями, абсолютно невосприимчивыми к завоеванным ими цивилизациям. Если они представляли собой конгломерат из различных народов, через страны которых они пронеслись на своих колесницах, то среди них должно было присутствовать множество людей, имевших контакты с египетской и месопотамской культурами. Они использовали все доступные им пути в Египет и не чувствовали себя в новом доме не в своей тарелке. Они не разрушали систему торговли. Типы гиксосской керамики встречаются далеко на юге, у третьего порога Нила, и далеко на севере, на Кипре. Именем одного из гиксосских царей, Хиана, были подписаны артефакты, найденные в Гебелейне на юге Египта, в Гезере в Палестине, гранитный лев, обнаруженный в Багдаде, крышка алебастрового сосуда из Кносса на Крите и цилиндрическая печать из Афин. Иероглифические надписи на всех этих памятниках составлены безупречно. Во время Второго переходного периода появилось новшество и в торговле: изменился (вероятно, не без влияния из Месопотамии) стандарт меры веса. Искусство также не пришло в полный упадок; в те времена было скопировано и несколько важных научных документов.

Однако важным фактором гиксосского владычества было то, что Египет был впервые захвачен и подчинен иноземцами и что эти иноземцы представлялись египтянам неблагочестивыми и мерзкими варварами, которые «правили без Ра». Ощущение безопасности от внешнего вторжения, которое было краеугольным камнем мироощущения египтян, дало трещину; Египет перестал быть отделенным от остального мира, и египтяне уже не могли позволить себе оставаться терпимыми и беззаботными. Волнения, происходившие на протяжении Первого переходного периода, были вызваны внутренними распрями, которые могли быть разрешены без потери присущего египтянам оптимизма. Нынешнее потрясение нанесло решительный удар по чувству собственного достоинства, по вере в то, что боги даровали Египту – и только ему – вечное благоденствие. Если иноземные варвары, которые не заботились о культе богов, смогли так унизить Египет, то где было искать твердую почву под ногами? Поверженная власть порождает долговременную ненависть, а у гиксосов был ряд военных преимуществ перед египтянами. Скорость и мощь конных колесниц давали им безусловное превосходство, а поселение гиксосов в укрепленных лагерях делало их неуязвимыми перед лицом нападающих с менее совершенным оружием. Установлено, что в лагере в Тель-эль-Яхудии могло разместиться до 10 тысяч воинов вместе с лошадьми и колесницами, по тем временам это было огромное войско. Если учесть, что у гиксосов были еще и более совершенные доспехи и новые виды мечей и клинков, то причина их внезапного успеха становится очевидной. Не менее важным новшеством стало применение композитного лука, для изготовления которого использовали деревянную основу, роговые вставки и сухожилия. Маленькие египетские луки значительно уступали оружию захватчиков по пробивной способности и дальнобойности. Гордость египтян, ощущавших свое превосходство над всеми предыдущими соперниками, была грубо растоптана, и это имело важнейшие последствия для духа египетской культуры.

Стремясь к освобождению и мести, египтяне отдали должное гиксосам и научились пользоваться их оружием. Вероятно, на это ушло около века, до 1600 г. до н. э. Наконец египтяне нашли в себе силы восстать против поработителей. Война за освобождение началась в Древних Фивах, где благодаря гиксосам сохранилась местная царская власть. Не исключено, что фиванцы вошли в союз с Гермополем, крупным городом в Среднем Египте. По крайней мере, это объяснило бы появление в теофорных именах членов царской семьи XVII и XVIII династий элементов тут и ах, поскольку Гермополь был центром культов луны (Ах) и бога Тота.

Одним из самых ранних свидетельств войны за освобождение можно считать мумию царя XVII династии Секененры, погибшего от тяжелых ранений. На голове мумии различимы раны от стрел и сильнейших ударов меча и тяжелой булавы. Наиболее очевидным объяснением была бы версия о том, что царь получил смертельные увечья в битве с гиксосами, однако доказать это предположение невозможно.

В конце Второго переходного периода фиванский царь Камес прервал перемирие, согласно условиям которого Египет был разделен между ним и гиксосским правителем, а сам Камес должен был играть роль плательщика податей. Нашим основным источником о начале этого противостояния является школьная копия царской надписи, сделанная не самым умелым учеником. В данном источнике используется характерный для царских текстов прием: описывается совещание при дворе, во время которого божественная мудрость и смелость царя противопоставляются нерешительности придворных. Несмотря на пропагандистский характер надписи, ее следует рассматривать как важный исторический источник.

«Его величество обратилось с речью в своем дворце к совету сановников, что находились в его сопровождении: «На что мне сознавать мою силу, когда [один] властитель в Аварисе, а другой в Куше, и я сижу в обществе азиата и нубийца, и каждый владеет своей частью в этом Египте?.. Не оседает [?] никто, подавленный податями азиатов. Я встречусь с ним и вспорю ему живот. Я хочу спасти Египет и поразить азиатов».

Повели речь вельможи его совета: «Смотри… Мы спокойно владеем нашим Египтом… Для нас возделываются лучшие пашни, наши быки [пасутся] на нижнеегипетских топях, полбы обмолочено больше, чем [нужно?] нашим свиньям… Он владеет страной азиатов, мы владеем Египтом. Вот [если] придет тот, кто причалит (?), и нападет (?) на нас, тогда мы будем действовать против него».

И досадили они его величеству». Камес спросил (здесь текст сильно поврежден), на каком основании он должен уважать азиатов, и объявил о намерении отправиться на север и начать сражение «как защитник Египта».

Следуя «приказу Амона, надежного советчика… Я напал на него. Я разрушил его стену, убил его людей и заставил его жену сойти на береговую плотину. Мои воины были будто львы со своей добычей, с рабами, скотом, жиром и медом, деля свое достояние с радостным сердцем». Война за отмщение началась. Текст внезапно обрывается, но можно предположить, что Камес одержал верх только в Среднем Египте, вероятно над египетским правителем-вассалом гиксосов. Тем не менее вкус победы, одержанной при помощи нового оружия, был сладок. Вскоре последовала и окончательная победа.

По иронии судьбы официальные надписи, повествующие об изгнании гиксосов из Египта, не сохранились и наиболее полная информация об этом событии содержится в автобиографии скромного участника войны, начальника гребцов. Житель верхнеегипетского города Эль-Каб Яхмес, сын женщины по имени Абен, рассказывает о нескольких походах внутри Египта, а после взятия Авариса – о преследовании гиксосов в Палестине. После третьего штурма Аварис пал, и театр военных действий сместился в Азию. Большая часть гиксосского воинства, вероятно, отступила к городу Шарухену в Юго-Западной Палестине, после трехлетней осады этот город был захвачен египтянами. Начальник гребцов был награжден «золотом почета», девятнадцатью рабами и огромным земельным участком.

Наконец Египет освободился от надменных захватчиков. Но сможет ли он вернуться к прежней спокойной жизни?