Портленд, Орегон
Бодун у Марка даже еще не вошел в зрелую фазу – самый отходняк наступает к полудню. Давление такое, что впору заблевать. Лео Крэйн и Девушка-Загадка определенно что-то знали о кознях Комитета – и теперь, видимо, добивались, чтобы он, Марк, перестал работать на Строу? «Эх, да я бы с удовольствием, – с радостью мог бы ответить он, – только ставки в игре больно велики».
– Куда ж это подалась твоя партнерша? – спросил он у Лео.
Впрочем, спрашивать было и не надо: за большим зеркальным стеклом, непосредственно за журналами, они оба могли видеть, как Лейла, нагнувшись в опущенное окно маститого «Вагонера» – того самого, от которого они пытались оторваться – о чем-то разговаривает с водителем.
– Ладно, Лео, давай начистоту, – повернулся к товарищу Марк. – Что за хрень тут у вас происходит?
– Скажу. У тебя есть шанс реабилитироваться.
– Во как. Ни больше ни меньше?
– Представь себе, да. И ты его, Марк, только и ждешь.
Насчет того, чтобы Марк этого шанса только и ждал, это даже не вопрос. Другое дело, что нельзя давать людям себя уламывать.
И он ответил как мог невозмутимо:
– Вообще-то я имел в виду, что это за мелкие махинации, которые вы с Шахерезадой тут затеяли?
– Они не мелкие, Марк. Совсем не мелкие, поверь. Замысел просто грандиозен. И потому я тебе предлагаю: идем с нами. Нам по пути. И скоро ты это поймешь.
– Тогда скажи мне, что я вне опасности. Тот дядя в джипе смотрится довольно серьезно.
Лео посмотрел за окно, где Лейла продолжала свое общение с «Вагонером».
– Этого я тебе сказать не могу. Извини.
– Да ёшкин же ты кот, Лео! Пообещай мне хоть что-нибудь!
– Обещаю. Если ты не пойдешь сейчас с нами, то упустишь свой последний шанс встать по правильную сторону истории. И ты об этом пожалеешь.
Истории? Эк хватил. Тут хотя бы из рытвины выбраться.
Лейла скорым шагом шла по магазину, маша на ходу рукой: сюда, скорей сюда!
– Марк, пойдем скорее, – призывно сверкая очами, потянула она Марка к выходу. – Ну, пожалуйста! Я ж помогала тебе с джамблом?
Ох уж эта неуверенность, да еще поверх отходняка.
«Джип Вагонер» с незаглушенным мотором стоял в зоне погрузки.
– Дайте я на шофера гляну, – проявил бдительность Марк.
Словно в ответ на его слова, водитель опустил стекло.
– Как вас зовут? – спросил Марк.
– Трип Хазард, – послышалось в ответ.
– Не удивлюсь. Вы там хотя бы один?
– Ну.
Марк бегло оглядел машину. Динозавр – «Гранд Вагонер» откуда-то из ранних восьмидесятых, с темно-зеленым деревопластом по бокам и багажником на крыше. Помнится, кто-то из богатеньких сынков у Марка в классе разъезжал на таком винтажнике. Окна тонированные, но без перебора. Хотя если вглядеться, это даже не тонировка, а что-то с эффектом размыва. Класс.
– Мы куда едем? – спросил Марк.
– На встречу, – ответил парень.
Марк сделал вид, что взвешивает варианты. Оглянулся в сторону своего отеля, задумчиво поскреб подбородок, глянул на часы. После чего подошел к динозавру с переда и уселся на пассажирское кресло. Трип ткнул пальцем мобильник, приделанный на «липе» к приборной доске, и аккуратно, носом ввел своего мастодонта в транспортный поток. По дороге Трип цепко отслеживал панораму улиц, не забывая поглядывать во все три зеркала. За окном, где сидел Марк, из транспортного потока возник мотокурьер и, проследовав вровень с машиной один-два квартала, отстал. Но через какое-то время возник уже с другой стороны, а место за окном Марка занял другой, еще один. Да, «Вагонер» определенно ехал в окружении двух мотокурьеров.
– Что за мотоциклеты? – полюбопытствовал Марк.
– Ничего. Свои.
После трех левых поворотов направились вниз, в сторону реки и Бернсайд-бридж. Мотоциклисты в плотнеющем движении держались поблизости, и лишь на подъезде к мосту приотстали и замедлились, но не просто, а как будто с умыслом, придерживая движение на своих полосах. Трип резко взял направо, пролетел квартал на скорости, затем сделал еще два правых поворота. В итоге «Вагонер» въехал на бетонный, проросший травами пустырь где-то под мостом, и дал по тормозам в каком-то широком гроте возле недостроенного здания, где рядом дежурила, как оказалось, ватага угрюмых юнцов (ну чем вам не картинка из «Безумного Макса»). В салон потянуло пыльной полынью вперемешку с чем-то машинным. Что это за место?
– Это у нас скейт-парк, – словно почувствовав любопытство Марка, сказал Лео. – Так и называется, Бернсайдский парк скейтбординга.
Кнопкой на подлокотнике Трип поднял пассажирское окно, которое поехало вверх вместе с локтем Марка.
– Эй-эй! – запротестовал он.
– Так. Теперь слушайте, – сразу ко всем троим обратился, не оборачиваясь, Трип. – Мне нужно ваше полное внимание.
Но с последним как раз была сложность: по волнистому инопланетному пейзажу к «Вагонеру» направлялась тройка тех самых скейтеров, явно неспроста. А с собой они еще и волокли какой-то агрегат.
– …не знаю, что за важность такая, просить нас ехать за вами через весь город, но мы для вас в порядке срочности стянули уйму сил. Так что и вы сделайте мне одолжение – поменьше слов, побольше дела, – пока я вас везу на общую встречу.
«Что еще за одолжение?» – подумал с подозрением Марк и, видя, что юнцы уже на подходе, сказал:
– Мистер Трип. Те скейтеры, кажется, хотят с вами перемолвиться.
Трое юнцов в модно рваных футболках встали снаружи угрожающим клином. Трип опустил стекло и сказал, видимо, их заправиле:
– Сейчас нас разденьте. Багажник снимите, и поменяйте номера.
– Понял, – кивнул заправила.
Трип поднял стекло обратно. Трое скейтеров снаружи взялись за работу. Вначале сошли боковые панели. Агрегат оказался моечной машиной. Один из ребят включил ее и мощной струей пошел по шкуре винтажного мастодонта, рокоча по железу и визжа по стеклу. Было видно, как зелень с машины кипенью сливается с крыши в ближний ливнесток. Под зеленью обнажался серый металлик.
– В отношении вас нам нужны кое-какие меры предосторожности, – продолжал Трип, перекрывая шум гайковерта, которым сейчас на крыше орудовал один из скейтеров.
– Повязку на глаза я не надену, – сразу же отсекла Лейла.
– Тебе не надо, ты с «Дневником». А вот им положено.
– Слушайте, – возмутился Марк. – Мы что, не можем ту встречу провести где-нибудь в «Старбаксе»?
Трип его слова проигнорировал.
– Повязка обязательна, – сказал он, пальцами изобразив в зеркальце очки для сна. – Или такая вот таблеточка. – Из вместительного бардачка «Вагонера» он вынул и встряхнул латунным цилиндриком.
– Не, я на излечении, – напрягся Лео.
Трип кинул ему взятые из бардачка очки.
– А что за таблетка? – спросил Марк с живым интересом.
– Вроде бензодиазепина, – сказал Трип так, словно речь шла о лимонном драже.
– Я, пожалуй, приму, – согласился Марк. – А хрен с ним, давайте и таблетку, и очки.
Бензушки ему нравились. Бросив капсулу в рот, он залихватски откинул голову, как бывалый колесоман.
– Смотри, Лейла или Лола, под твою ответственность, – шутливо погрозил он пальцем. – Твою и Нэнси Рейган. – С этими словами Марк откинул спинку сиденья.
– Прямо-таки настаиваешь? – посмотрел на Лейлу Лео.
– Приходится, – ответила та.
– Ну, как скажешь, – вздохнул Лео и нацепил тесемки очков.
Скейтеры управились с работой и покатили свой агрегат обратно в скейт-парк. Заправиле Трип подал причитающиеся купюры, а также какую-то флешку. К гроту подъехали трое мотокурьеров; при одном из них оказалась сумка Лейлы, через окно сброшенная на заднее сиденье «Вагонера». Обтекая водой, теперь уже искристо-серый и без верхнего багажника джип поехал из грота обратно на мост.
Марк надел на глаза маску для спанья – из тех, что выдают в бизнес-классе.
– Хм, надо же, – смешливо фыркнул он. – Я прямо-таки, э-э…
Что именно «прямо», он не договорил: возымела действие таблетка.
Повязка Лео пропускала лишь крохотную толику информации; он мог различать лишь крупные формы и пятна света и темени. Надо бы вычислить, куда машина направляется. Кажется, есть какая-то метода, на «раз-два-три» – ехала же однажды «Бладхаунд гэнг» взаперти и в фургоне без окон, но при этом, говорят, установила свое местонахождение, то ли что-то слушая, то ли отсчитывая? Если только они не подсматривали наружу в перископ.
«Ладно. Рекламный трюк эмтивишных детишек сейчас не в счет», – поставил себе на вид Лео.
Видно, Трип новую одежку своей машины считал безопасной: ехал на нормальной скорости, более-менее прямыми отрезками, без виражей и срезания по проулкам. Сейчас они направлялись на север по шоссе Мартина Лютера Кинга. Когда взяли направо от, кажется, Колумбии, Лео прикинул, что они, вероятно, едут в сторону аэропорта, только с обратной стороны. Трип, судя по всему, Портленд знал неплохо: новичок бы отправился по 84-й или 205-й, где по невезухе запросто можно увязнуть в пробке. В районе Колумбии повернули на восток, мимо Общества Спасения и парка проката тяжелой техники. Затем последовал поворот влево, почти наверняка по невзрачному полю для гольфа (завывание невдалеке гольф-мобиля тому подтверждение). Сейчас будет поворот налево (точно). Затем бум-бум-бум через рельсы максовской узкоколейки (и это совпало). Ну а теперь, не широкой ли амплитуды сверток налево, к терминалу? Ну а как же. Однако затем последовал поворот вправо, в сторону от терминала. От основного маршрута они отклонялись. Лео пробирало беспокойство. Что, если этот парень не тот, за кого себя выдает? И если нет, то кто он вообще?
– Как тебя, говоришь, зовут? – спросил Лео.
– Я ж говорил: Трип Хазард.
– И ты из «Дорогого дневника»?
– Ну а откуда.
«Ты уверен?» – эти слова Лео одними губами обозначил Лейле, или ее силуэту и запаху.
– Трип, – сказала рядом Лейла, – сниму-ка я с Лео эту дурацкую маску.
У себя на затылке Лео ощутил ее ладони. Второй раз он ощущал ее прикосновение.
– Лола, не делай этого, – строго сказал Трип. Судя по тому, что джип вильнул, он отвлекся от вождения.
Но было уже поздно. Маску Лейла уже сняла, и видимость возобновилась. Они находились в зоне бизнес-авиации аэропорта, приближаясь к огромному ангару.
– Насчет Лео можешь не переживать, – сказала Трипу Лейла голосом жестким, как гвозди. – Тем более он со мной.
Было опасение, что Трип взбеленится – вон как напряглись плечи. Но, оглядев их в зеркало, он лишь выдохнул и сказал:
– Ладно. Все равно пошло как-то нестандартно. Лео, ты своего товарища волочь сможешь?
Пока Лео вытаскивал с сиденья «Вагонера» обмякшего Марка, Лейла раздобыла багажную тележку, и они его кое-как на нее сгрузили. Марк мычал и грузно шевелился, но в себя не приходил. Тележку по огромному пространству ангара подкатили к небольшому самолету, который Трип, судя по всему, подготовил для полета. В дальнем углу в нише шасси поблескивающего бизнес-самолета копался какой-то механик в комбезе, а так здесь больше никого не было. Забавно: в главном терминале бабульки снимают перед УТБ свои пояски, а здесь с джипа на борт самолета кантуют бесчувственное тело, и хоть бы кто слово сказал.
В самолете Лео прихватил Марка ремнями к двум задним сиденьям, а сам сел рядом с Лейлой на жесткие и узкие виниловые кресла, лицом к лежащему безвольной грудой похищаемому (а как его еще назвать?).
– Из вас кто-нибудь умеет замерять пульс сонных атерий? – спросил с пилотского кресла Трип, когда все взошли на борт и двери закрылись Лео кивнул и, опустившись на одно колено, прижал два пальца Марку к шее. Сосредоточенно глядя на часы, он стал отсчитывать удары сердца своего друга. От этой картины в душе у Лейлы что-то шевельнулось. Когда она впервые увидела Лео, он показался ей рассеянным и каким-то потерянным; теперь же ради нее он проявлял бесстрашие. Зачем он здесь? Что это, любовь? Если да, может ли она на нее ответить? Хочет ли она этого? Он вызывал в ней непонятное волнение. То его письмо… О чем оно; о его сиротливости в этом мире? И почему это вызывает в душе такое теплое волнение?
– Пульс семьдесят пять, четкий, – сообщил Лео. – Дыхание стабильное и ясное.
Тот техник отошел от бизнес-самолета, с которым возился, и подошел к их самолету. С помощью небольшого, прикрепленного к переднему шасси буксира он выкатил самолет из огромных дверей ангара. Трип показал Лейле и Лео, как пользоваться наушниками. Одни из них Лейла водрузила на Марка, поставив рычажок на шумодав. Снаружи, среди солнечного августовского блеска, их самолетик казался еще мельче, чем внутри ангара. Техник вылез из своего комбеза и оказался коренастым, похожим на индейца мужчиной с понитэйлом, в выцветшей бейсболке и майке с надписью «Контроль над оружием в твоих руках. Используй обе». Он тоже забрался в самолет и, сев рядом с Трипом, надел импозантные авиаторские очки.
– Лола, Лео, – обратился Трип, – это Кроткий Макс. Сегодня пилотировать будет он. Ну а я за второго пилота, третьего офицера, старшего стюарда и повара. Предлагаю орехи. – Потянувшись, он выдал Лейле и Лео фольговые пакетики с арахисом.
По бетонированной площадке самолетик тронулся, подрагивая, как веретено. Кроткий Макс по перпендикуляру уверенно выруливал к началу взлетной полосы. Пауза, и вот, словно вобрав в грудь воздуха, взревели моторы. Сидящая лицом назад Лейла ощутила, как ее прижало к застегнутому четырехточечному ремню. Протяжное «бррррр» переросло в «вввввв», и с прощальным толчком шасси точка невозврата оказалась пройдена.
Самолет под крутым уклоном набирал высоту. Тяжелая дрожь, пробегающая по металлическому корпусу, упруго отдавалась в груди. Вскоре далеко внизу ленивыми змеиными кольцами завиднелись извивы реки Колумбия. Лейла через Лео подалась к иллюминатору, чтобы видеть, какой там пейзаж с его стороны. От Лео едва ощутимо припахивало тостом, с влажноватыми такими грибочками. В целом вкусненько.
