Глава 5
Восьмой день путешествия.
Земли тууров закончились, здесь обитали ашито. Кочевники, предупрежденные об их приближении, должны были выслать отряд навстречу — и мера предосторожности, и знак уважения одновременно. Однако за весь день пути этого так и не произошло, зато с каждым проходящим часом северянин все сильнее ощущал приближение опасности. Причем в этот раз она шла отовсюду, и куда бы он ни поворачивал голову, внутренний взор видел одно и то же: темнеющие тучи на горизонте. Неведомый враг обложил их со всех сторон.
Наконец Арон остановил коня, поднял руку, призывая остальных сделать то же самое, и попытался понять, есть ли выход. На лицах вокруг он видел лишь недоумение, и только Эрига хмурилась, словно тоже ощущала что-то.
— Сойдем здесь с дороги, — сказал мужчина, приняв решение, и махнул в направлении юго-востока, где чернота опасности казалась чуть бледнее. — Поедем в этом направлении.
— Тибор, что случилось? — спросил за всех Шор.
— Еще не знаю, — отозвался Арон. — Но если промедлим, то узнаем раньше, чем будем готовы.
Наемники помрачнели, лицо Рикарда отразило испуг, потом обреченность, и только Эрига казалась скорее заинтригованной, чем обеспокоенной. Коней Арон приказал не гнать: цвет внутреннего неба, изначально потемнев, больше не менялся. А реальный день, словно в насмешку, радовал яркой синевой и веселым солнцем.
— Тибор, ты умеешь видеть опасность? — спросила его девушка.
— Да, — ответил он кратко.
— Кто-то из твоих предков был с севера? — Эрига смотрела пристально.
— Да, — также кратко сказал Арон и нехотя уточнил: — Моя матушка.
— Она происходила из младшей или старшей крови? — продолжила расспрашивать девушка.
— Я не знаю. Почему ты задаешь эти вопросы?
— Такое сильное чутье свойственно только чистой старшей крови, — жрица слегка нахмурилась: — Я не знала, что оно сохраняется в потомках смешанных браков.
— На все воля Богини, — Арон развернулся и в упор посмотрел на Истена, который подъехал слишком близко и теперь пытался сделать вид, будто вовсе не прислушивается к чужому разговору.
— Кем была твоя матушка? — Эрига не обратила внимания на обмен взглядами между своим собеседником и Истеном.
— Жрицей Богини Льда, — Арон вздохнул, предчувствуя новый поток расспросов. Но Эрига лишь радостно встрепенулась.
— Это все объясняет! Дети жриц пользуются особым покровительством Богини, кровь твоего отца неважна! То есть, — поторопилась добавить девушка, когда Арон недоуменно взглянул на нее, — я вовсе не хотела сказать, что твой отец неважен! Я имела в виду, что, будучи сыном жрицы, в глазах Богини ты остаешься одним из нас. Только это, — договорила она, заулыбавшись. Чуть отставший от них Истен издал разочарованный вздох. Он-то что ожидал услышать?
Дорога из серого камня уже давно скрылась из вида, теперь вокруг расстилалась только степь. Солнце уже начало клониться к закату, когда ветер принес Арону первое подтверждение его предчувствий.
— Пахнет смертью, — сказал северянин, — смертью нехорошей. Но именно в этом направлении опасность меньше.
— В каком смысле — нехорошей? — уточнил Венд.
— Не знаю, — Арон пожал плечами. — Нечистая смерть. Злая.
Он не стал уточнять, что его некая безымянная часть, название которой он не мог подобрать и существование которой прежде никогда не замечал, от этого запаха топорщила на невидимом загривке невидимую шерсть и неслышно скулила, отказываясь двигаться вперед. К счастью, эта часть была куда слабее остальной сути.
— Может, не стоит туда ехать? — неуверенно проговорил Ресан.
— Оставайся здесь, — разрешил Арон. — Мы взглянем, что там, и вернемся за тобой.
Ресан огляделся по сторонам и торопливо замотал головой, не пожелав оказаться в одиночестве. Остальные в отряде хмурились, но желания остановиться вслух не выражали. Только Эрига выглядела безмятежной.
— Ты не боишься? — спросил у нее северянин.
— Богиня меня защитит, — уверенно ответила та.
Чем дальше они ехали, тем сильнее становился запах смерти, и громче — испуганный скулеж в сознании Арона.
Через некоторое время запах ощутили остальные, а потом стал виден и его источник — становище кочевников. Судя по количеству юрт, здесь жило около двух десятков семей. Полуодетые тела лежали повсюду: мужские, женские, детские. Похоже, смерть — какое бы обличие она не приняла — пришла ночью. Люди успели проснуться, но ни убежать, ни защитить себя не смогли.
Подходить ближе лошади отказались, пришлось спешиться. Тела казались целыми, но, когда Арон потрогал одно, в воздух взвилось облако серого праха. Северянин торопливо отступил в сторону, зажимая нос и рот, чтобы не надышаться. Обернулся: наемники оглядывались по сторонам, не убирая рук с рукоятей мечей, и не отходили далеко друг от друга. Эрига, потеряв прежнюю невозмутимость, казалась растерянной и испуганной, а вот Ресан плакал. Слезы текли по лицу, но юноша, потерянно остановившись между тел, казалось, не замечал этого.
— Я же гостил здесь, у них, — произнес Ресан тихо, когда Арон, подойдя ближе, осторожно тронул его за плечо. — Я их всех помню. И вот так — в пыль…
— Ты знаешь, кто это мог сделать? — спросил северянин.
Юноша прерывисто вздохнул:
— Я не уверен. Но похоже на Черного Шамана.
— Кто это? — уточнил мужчина. Ресан снова вздохнул и рукавом вытер мокрое лицо:
— Говорят, это шаман, который не захотел умирать и переродился. Черные Шаманы высасывают жизненную силу, и от людей остается вот такое… Но я еще не слышал, чтобы Черные Шаманы убивали сразу стольких, обычно их жертвами становятся одинокие путники или малые семьи, кочующие отдельно.
— Значит, шаманов было несколько, — Арон вновь окинул взглядом мертвый поселок, пытаясь подсчитать количество тел. Не меньше сотни.
— Или один, очень сильный, — поправил его Ресан.
— Как с ним можно бороться? — спросил северянин.
— Никак, — юноша покачал головой. — Только убежать. Черного Шамана может победить только живой шаман.
— А если магией?
— Не знаю, об этом кочевники не рассказывали.
Арон кивнул и, махнув рукой остальным, направился к лошадям. Непонятная прежде опасность начала обретать четкий облик.
— Что теперь, Тибор? — негромко спросил подошедший Кирк. Слова Ресана о Черных Шаманах слышали все.
— Идеи у кого-нибудь есть? — поинтересовался Арон, но гениальным озарением никто не поделился. — Тогда едем дальше.
Тучи на внутреннем горизонте по-прежнему чернели со всех сторон, и только на юго-востоке темнота растворялась в блеклую серость. Внутренний скулеж, наконец, затих. Люди подавленно молчали, кто-то шептал молитвы, кто-то не отпускал рукояти оружия. Истен и вовсе положил перед собой лук и приготовил несколько стрел.
— Обычными стрелами Черного Шамана не взять, — подал голос Ресан, — и обычным оружием тоже. Нельзя позволять ему к себе прикасаться и даже просто подходить слишком близко. А еще он способен подчинять своей воле любых животных, насылать туман и ходить под землей.
— Весело, — пробормотал Шор. Арон промолчал, продолжая вглядываться одновременно и в реальный, и в свой внутренний горизонт. Потом перевел взгляд на поникшую фигурку Рикарда: мажонок явно скис.
— Прорвемся, — проговорил Арон вслух. — Насчет оружия, парни: если эта тварь нам все же встретится, старайтесь использовать в первую очередь стрелы и метательные ножи. Пусть это его это не убьет, но на какое-то время задержит… Ресан, как выглядит Черный?
— Те, кто выжил, описывали по-разному, — ответил тот. — Может как старик, как ребенок, как мужчина или женщина.
— Но всегда как человек? — уточнил Арон. Юноша согласно кивнул.
— А облик одного из нас он сможет принять? — продолжал расспрашивать северянин. Ресан растерянно взглянул на него:
— Наверное.
— Все поняли? — Арон оглядел отряд. — Никаких отлучек от лагеря. При появлении любой странности немедленно сообщать мне.
— А если Черный уже среди нас? — дрогнувшим голосом спросил Бракас. Северянин покачал головой.
— Я бы почуял, — сказал он твердо. Уровень опасности, который излучал каждый человек в отряде, включая жрицу и ее спутника, нисколько не изменился за последние дни. Эрига, после визита в мертвое становище, уже не выглядела такой уверенной в своих силах, хотя ее телохранитель оставался по-прежнему спокойным.
В этот раз лагерь разбивали почти в полном молчании, заговаривая только по необходимости. У Арона мелькнула мысль продолжать ехать в темноте — быть может, тогда удалось бы обогнать надвигающуюся опасность — но куда большей казалась вероятность, что они загонят лошадей, да и люди нуждались во сне.
— Враг пока далеко, — сказал он, обращаясь к отряду. — Отдыхайте спокойно.
— Как думаешь, Черный охотится на нас? — спросил Кирк, когда все приготовления к ночевке были закончены. — Или мы просто оказались здесь в плохое время?
— Не знаю, — помолчав, ответил Арон. — Но лучше не расслабляться.
Рикард поднял голову, когда северянин сел рядом:
— Нужна защита для лагеря? — спросил обреченно.
— Верно, — ответил мужчина, подавив шевельнувшуюся было жалость. — Защита полная, включая землю на глубину в фут и воздушный купол.
Сила потекла привычно, вызвав томящее чувство тоски по прежнему могуществу. «Скоро», — пообещал себе Арон. — «Уже скоро».
Договорившись взять предутреннее дежурство, северянин вытянулся у костра, привычным мысленным усилием выгнал из разума все лишние мысли: потеряв доступ к Дару, в отдыхе он нуждался не меньше остальных.
Внутренняя тревога прозвучала неожиданно, буквально выбросив его из сна. Доля мгновения — и Арон уже стоял на ногах, держа в правой руке обнаженный меч, а в левой кинжал. На первый взгляд все казалось спокойно, на второй тоже, но набат, неслышимый никому другому, бил в сознании.
Не обнаружив явного врага, слегка пихнул ногой спящего рядом мажонка. Тот не отреагировал. На второй толчок, более сильный — тоже. Арон вернул кинжал в ножны, опустившись на одно колено, повернул Рикарда лицом к себе и оттянул веко, потом пощупал пульс. Жив, но без сознания.
— Что случилось, Тибор? — Шор неподалеку поднял голову и сонно посмотрел на него.
— Приведи мальчишку в чувство, — велел северянин, потом крикнул: — Тревога! Подъем! — и, игнорируя вопросы дежурного, от неожиданности подскочившего на месте, прошел к краю лагеря и остановился на краю освещенного пространства, вглядываясь в темноту степи. Набат в сознании еще звучал, но уже немного тише, а еще там же, но словно где-то с краю, опять начался противный испуганный скулеж.
— Будем играть в прятки? — спросил на языке тууров.
Трава шевельнулась, и из нее возник человеческий силуэт. Костер за спиной давал достаточно света, чтобы даже обычный человек смог разглядеть лицо незнакомца, вот только лица словно бы не было. От шеи и ниже традиционный наряд кочевников обрисовывал мужскую фигуру, а вот голова казалась скрыта в туманном облаке.
— Не коверкай наш язык, наемник, — на языке империи сказал чужак. Голос у него оказался мужским, слегка глуховатым, слова звучали со слабым акцентом. — Маг прав: ты любопытный человек, раз смог услышать меня.
— А ты и есть то, что называют Черным Шаманом? — в тон ответил Арон.
— Верно, — отозвался тот, медленно приближаясь к северянину. — Мало кому удавалось дважды избегать моих подарков. Как ты это сделал?
— Что за подарки? — северянин чувствовал, как по жилам, как всегда перед схваткой, растекается привычный холод.
— Маддоги, — по интонации чувствовалось, что шаман улыбнулся. — И ящеры.
Раздался свист стрелы, и ее оперенный конец оказался там, где у фигуры находилась шея. Шаман укоризненно покачал головой — пласты тумана заколыхались, сдвинулись на мгновение, смутно обозначив черты лица — и сделал еще один шаг вперед, одновременно резким движением выдергивая из себя стрелу. Та вышла с противным хлюпающим звуком, словно бы не из человеческого тела, а из тягучей трясины. Шаман посмотрел на стрелу — наконечник ее остался чистым, без следов крови, — потом переломил в пальцах, как сухую ветку, и бросил в траву.
— Продолжайте, — произнес. — Убивать интереснее, когда жертвы сопротивляются.
Арон промолчал, и, когда шаман сделал еще один шаг, ударил. Вот только в том месте, куда пришелся удар, противника не оказалось. Зато от клинка шамана — изогнутого меча, появившегося словно из воздуха — северянин успел увернуться в самый последний момент.
— Быстрый, — одобрительно сказал шаман и ударил вновь. Северянин успел парировать — ощущение было такое, словно клинком удержал каменную глыбу, — и бросился в сторону. Долю мгновения спустя через то место, где прежде находилась голова Арона, пролетел огненный шар и ударил врага в грудь. Показалось, что сейчас все тело шамана охватит пламя, но вместо того огонь втянулся внутрь, а шаман рассмеялся:
— Люблю магию — вкусная.
За спиной Арона прозвучало несколько проклятий, в которых за злостью пряталась паника. Северянин, не оборачиваясь, мог сказать: за схваткой наблюдает весь отряд.
— Продолжим? — предложил шаман. Не дожидаясь ответа, враг метнулся вперед, и Арон за оставшуюся долю секунды успел осознать: он впервые встретил человека быстрее себя. Удары врага северянин успевал только парировать, и при каждом столкновение мечей казалось: в этот раз не удержать. Глаза не успевали следить за перемещением противника, и только чутье подсказывало, куда придется следующий удар…
— Чисги приш арус! — прокричал сзади звонкий юношеский голос. Перед глазами северянина полыхнуло холодным чистым огнем, на мгновение ослепив. Подчиняясь инстинкту, Арон бросился на землю, откатился в сторону и вновь вскочил на ноги, оглядываясь. Вспышка погасла, зрение вернулось в норму, но противника он нигде не увидел.
Мужчина медленно опустил меч. Холодное спокойствие схватки уходило, теперь он вновь слышал, как быстро колотится сердце, как в висках бьет ток крови. Повернулся в сторону лагеря.
Рикард замер в стороне от остальных, и даже на расстоянии было заметно, как его сотрясает крупная дрожь — то ли от страха, то ли от магического истощения. Ближе всех оказался Ресан, сжимавший в руках хрустальный бокал с почерневшим дном. Рядом с ним стоял Венд с обнаженным мечом в руке. Впрочем, оружие держал каждый в отряде, включая Эригу с телохранителем. Жрица выглядела мрачной и собранной, Гетас невозмутимым.
— Еще один шаманский амулет? — уточнил Арон. Юноша кивнул:
— Да. А Черный Шаман..?
— Исчез, — северянин убирал оружие в ножны, потом посмотрел на восток, где ничто еще не указывало на близящийся рассвет. Чутье молчало, тревожный набат больше не звучал в сознании, только тучи по внутреннему горизонту сильнее налились чернотой. Но, как и прежде, юго-восток остался во власти бледной серой дымки. — Исчез, но вернется. Ты сможешь воспользоваться амулетом еще раз?
— Не знаю, — с запинкой ответил юноша и нахмурился, разглядывая черноту, расползшуюся по хрусталю. Потер пальцем, но ничего не изменилось. — Я не умею призывать духов и изменять суть вещей, как настоящие шаманы. Дед только показывал мне, как пользоваться готовыми амулетами.
— Готовьтесь, на рассвете выедем, — после короткой паузы приказал Арон, обращаясь к отряду, потом перевел взгляд на жрицу: — Эрига, на пару слов?
Они отошли в сторону.
— Ты хочешь спросить, могу ли я что-то противопоставить Черному, — первой сказала жрица и после кивка Арона продолжила. — Я кое-что умею, но не уверена, что этого хватит. Мне прежде не доводилось сталкиваться с настолько сильными тварями Изнанки… Ты ведь понял, что Шаман уже не человек?
— Догадался, — северянин поморщился. — Если бы не вмешательство Ресана, я бы не выстоял. Впервые встречаю того, кто и сильнее, и быстрее меня.
— Ты чувствуешь сейчас присутствие Шамана?
— Нет, только грозящую опасность.
Жрица помолчала, глядя мимо него в темноту степи, потом негромко проговорила:
— Здесь родина Черного, место его Силы. Могу предложить только одно: перейти на другой слой реальности. Даже если он решится последовать за нами, то там ослабнет, а я стану сильней.
— Реальность, где живут демоны и бесы? — уточнил Арон, все познания которого о слоях ограничивались тем фактом, что они существуют, да еще парой непроверенных слухов. Тонгил-прежний, к сожалению, в своем дневнике ни о чем подобном не упоминал.
Девушка покачала головой:
— Нет, такой вариант не стал бы для нас спасением, бесы еще опаснее Шамана. Слоев много, Тибор, боги живут в верхних, люди — в серединных, а демоны и бесы — в нижних… Впрочем, на самом деле все сложнее, но вряд ли тебе это будет интересно.
— Хорошо. Как нам попасть туда?
— Нужно найти естественный портал, где нити, держащие мир, истончаются, затем провести ритуал, открывающий двери… — после короткой паузы девушка добавила: — Но перед тем каждый должен поклясться именем Ледяной Богини, что никогда и никому не расскажет ни о самом ритуале, ни о том, что увидел во время путешествия. Это знание не для простых смертных.
Северянин кивнул. Клятвы, как он знал, обретали полную силу только при их засвидетельствовании жрецом, а за нарушение слова Ледяная Богиня карала всегда одинаково — немедленной смертью.
— Поклянемся. Ты можешь определить, где находится ближайший подобный портал?
— На юго-востоке — как раз там, куда ты нас вел. Порталы встречаются очень редко, но этот я чувствую. Он уже близко, успеем достичь сегодня.
Выехали они, едва восточный край неба начал сереть.
— Мне любопытно, — обратился Арон к Рикарду, дождавшись, когда они вдвоем оказались в некотором отдалении от остального отряда. — Как долго ты целился, прежде чем бросил огненный шар? В этот раз ты почти попал в меня — явный прогресс по сравнению с прежними попытками.
Мажонок вздрогнул.
— Я целился не в вас, господин! В Шамана! Клянусь!
— Точно? — уточнил северянин. — Забавно. Мне до сих пор кажется, что от твоего подарка меня спасла только быстрая реакция.
— Я забыл, господин, — пробормотал Рикард. — Забыл, что на вас нет сейчас щитов. Все маги их носят, а вы же тоже… То есть, я хотел сказать…
Подросток замолчал, опустив голову, глядя на гриву коня.
— Надеюсь, ты понял, что Черного Шамана магией не убить? — после паузы сказал Арон.
— Да, господин, — торопливо ответил подросток и добавил. — Простите.
— Не разочаровывай меня, — проговорил северянин сдержанно.
— Да, господин, — повторил мажонок.
Степь казалось бесконечно одинаковой, сколько бы они ни ехали. Высокая трава, уже потерявшая яркую летнюю зелень, но еще не пожелтевшая окончательно, редкие появления местных обитателей, зверей и птиц, и запахи, ничем не выдававшие близость человеческого жилья. То ли люди успели откочевать на зимние становища, то ли здесь просто никто не жил.
О планах уйти от Шамана через портал отряду сказала Эрига. Люди приняли новость молча, никто не начал спорить, никто не выразил радости или любопытства. Вообще, как показалось северянину, люди выглядели неоправданно мрачными и подавленными. Ведь не храмовые служки, пугающиеся собственной тени, тут собрались, а тертые наемники, не по разу видевшие смерть.
До заката оставалась еще пара часов, когда жрица, ехавшая во главе отряда рядом с Ароном, натянула поводья.
— Здесь.
