Венд потер оставшийся от ритуала шрам, даже не шрам, а узкую розоватую полоску на запястье, и вновь посмотрел на Эригу. В позе жрицы, стоящей с молитвенно сложенными руками, за последнюю минуту ничего не изменилось. Люди переглядывались, но заговорить никто не решался, чтобы не нарушить ее концентрацию.

Заняться было нечем, и Венд вновь посмотрел на шрам, который на глазах бледнел и начинал зудеть. Богиня Льда, как оказалось, требовала клятву на крови. Впрочем, целительские способности у северянки были на высоте: одно мимолетное прикосновение, и глубокий порез тут же начал затягиваться.

Тибор стоял немного в стороне, держа в руке обнаженный меч, и время от времени поворачивал голову, словно вслушиваясь во что-то. Мажонок, единственный среди всех, сидел на траве, поджав под себя ноги, и смотрел не по сторонам, как остальные, а вниз. До сих пор переживал из-за неудачного участия в борьбе с Шаманом? Или из-за разноса, устроенного ему пиратом? Самого разговора Венд не слышал, но видел как саму сцену, так и ее результат — помрачневшего и словно потерянного мальчишку…

Эрига пошатнулась, потом развела руки в стороны. Трава вокруг осыпалась пылью, открыв широкий круг земли. Земля начала проседать. Из почвы словно вырезались целые пласты, и только небольшой пятачок, на котором стояла жрица, остался нетронутым. Затем в открывшемся провале проявилась широкая тропа, выложенная белым камнем.

— Готово, — выдохнула северянка. — Теперь завяжите коням глаза и начинаем спуск.

— Придется идти вслепую? — Шор заглянул внутрь проема. — Факелов у нас нет.

— Не придется, — отозвалась Эрига.

Не пришлось. Когда они спустились достаточно глубоко и солнечный свет ослабел, оказалось, что камень светится в темноте. Ширина тропы позволяла идти по двое, даже с учетом того, что многие в отряде вели на поводу двух коней — не только верхового, но и запасного, груженого припасами.

— Проход останется открытым? — спросил Венд.

— Нет, — коротко ответила девушка.

Спустя несколько минут мужчине показалось, что жрица пошатнулась. Нет, не показалось — пират протянул руку, поддерживая северянку, и, наклонившись, что-то тихо спросил. Эрига так же тихо ответила — слов Венд не расслышал — и Тибор руку убрал.

Несмотря на то, что находились они под землей, воздух казался свежим, порой снизу начинал дуть ветер и воин улавливал в нем то запах скошенного сена, то цветов, а то и вовсе — горящего костра. Отчего-то именно это показалось Венду самым странным, а вовсе не то, что направлялись они в иной слой реальности. Эрига еще по дороге объяснила, что слой — это просто мир, с такими же землей, небом и населяющими его людьми. Ресан тогда принялся выспрашивать подробности, но Венд в объяснения вслушиваться не стал — северянка, хотя пыталась говорить просто, постоянно сбивалась на жреческую заумь, от которой у воина грозила разболеться голова. Тибор сказал, что вариант Эриги он видит как самый безопасный, и воин был склонен довериться пирату.

Какое-то время отряд шел в молчании, потом, попривыкнув, люди начали тихо переговариваться. Воин молчал — желания общаться не возникало. Вместо того в памяти вновь — бессчетный раз за сегодня — возник Черный Шаман, вызвав прежнее ощущение жути, ничуть не ослабевшее за прошедшие часы. Воин прекрасно помнил оцепенение, охватившее тело, когда безликая тварь поднялась из травы. Да, он остался стоять и не побежал — но лишь потому, что ноги будто приросли к земле. Да, он держал в руке меч — но получилось бы поднять оружие, защищаясь? Венд хорошо знал свои достоинства и недостатки, порой ему приходилось бороться и с неуверенностью, и со страхом — и он всегда побеждал. Воин давно принял как факт то, что не умрет от старости в окружении внуков, а встретит Серую Госпожу в битве. Но никогда не случалось такого, чтобы тело немело от ужаса, отказываясь служить, а мысли заволакивало туманом.

Почему Тибор смог сражаться с Шаманом? Почему Истен сумел натянуть лук и выстрелить? Почему Ресан — избалованный домашний мальчик — нашел силы воспользоваться амулетом?

С другой стороны, действовать смогли только эти трое — да еще Рикард; но его, мага, нельзя было сравнивать с обычными людьми. Цепенели ли остальные, как Венд? После исчезновения Шамана большинство людей в отряде казались растерянными и, пожалуй, испуганными. Следовало все же Венду преодолеть стыд и спросить хотя бы одного из парней, не совпадали ли их ощущения.

— Уже скоро, — подала голос Эрига, прервав размышления воина. Снизу вновь подул ветер, в этот раз неся соленую влажность моря. Люди оживились, ускорили шаг — каждому хотелось поскорее выйти под открытое небо. Постепенно становилось светлее. Через некоторое время тропа закончилась, выведя их в длинный широкий тоннель, в конце которого сияло крохотное солнечное пятно.

— Назад! — крикнул вдруг Тибор, и только после этого Венд разглядел на полу впереди тень, из которой вырастала человекообразная фигура. В этот раз не только лицо Шамана, но и все тело казалось окутано туманной дымкой.

Испуганно заржали кони, что-то закричали люди, но их слова потерялись, прошли мимо сознания; а мгновение спустя воин ощутил, как тело перестает ему повиноваться.

— Венд! — толчок острым локтем под ребра привел его в чувство. — Венд, мой амулет рассыпался! Что делать?!!

Воин заставил себя перевести взгляд с Шамана на юношу. Ресан держал в ладонях то, что совсем недавно являлось амулетом. Сейчас это выглядело как горсть стеклянной крошки.

Что делать?

Все чувства кричали Венду только одно — бежать, и только сила воли удерживала на месте.

— Другие амулеты есть? — выдавил он, борясь с наведенной паникой. Мальчишка замотал головой. Впереди тем временем зазвучал напевный речитатив на северном наречии — жрица призывала богиню.

Фигура — все еще в туманной дымке — достигла полного роста. Тибор, держа в руке меч, шагнул навстречу твари, но та не стала принимать бой. Вместо того Шаман метнулся к ближайшей стене и по ней, словно притяжения не существовало, быстрыми паучьими движениями добрался до потолка и двинулся по нему к центру отряда.

Венд запрокинул голову, следя за его движением. Рука, метнувшаяся к рукояти меча, так и застыла на ней, не вытащив оружие даже до половины. Чем ближе оказывался Шаман, тем сильнее цепенело тело, пока даже дыхание не стало тяжелой работой.

Вот Шаман оказался прямо над ним, вот двинулся чуть дальше — и вдруг, словно огромная черная капля, упал на землю в двух шагах от Венда. Воин замер, а тварь, не обратив на него внимания, двинулась дальше вглубь отряда. Скользнув мимо Шора, застывшего, как и Венд, протянула туманную конечность и коснулась человека. Даже в неверном свете тоннеля было видно, как моментально посерело лицо того, как кожа пошла трещинами — и все тело осыпалось пеплом, скомканной кучей упала одежда, звякнуло о камень оружие. А Шаман тем временем уже оказался перед Рикардом. Мальчишка жалобно вскрикнул, пятясь, в руке его появился бесполезный огненный шар.

Мимо Венда пронесся Ресан и швырнул стеклянную крошку амулета в Шамана. Туманная оболочка, скрывавшая того, исчезла, открыв худую фигуру в темной одежде. Из стоячего воротника торчал голый череп, обтянутый пергаментной кожей, а из рукавов — костлявые кисти; нечеловечески длинные пальцы правой руки тянулись к мажонку.

Осознав, что туманная защита исчезла, Шаман резко обернулся. Желтая кожа его лица обтягивала острые кости скул и полусгнивший хрящ носа, брови и ресницы отсутствовали, а глаза словно были залиты черным дегтем. Но сильнее всего поразил Венда вид рта твари — кто-то постарался сшить Шаману губы крепкой дратвой, дратва порвалась, но гнилые концы нитей местами еще торчали из плоти.

Ресан попятился от Шамана, уткнулся спиной в бок лошади — животные больше не подавали голоса, лишь дрожали мелкой дрожью, замерев, — и, поднырнув под ее брюхо, бросился бежать к выходу из тоннеля. Тварь маневр юноши повторять не стала, лишь коснулась лошади, переступила через осыпавшийся пепел — и оказалась напротив Тибора.

Пират ударил первым, но Шаман парировал — Венд не успел заметить, как в руке твари оказался клинок, — и контратаковал. Как и в прежний раз, удары мечей и движения сражающихся казались нечеловечески быстрыми, и, как и в прежний раз, стало понятно, что Тибор ненамного, но уступал твари. А потом Шаман перекинул меч в левую руку и, метнувшись вперед, ткнул правой пирата в плечо…