Степь в империи не зря называли Великой: поля, поросшие жесткой травой, простирались до горизонта и дальше; везде, куда ни посмотришь — бесконечное открытое пространство.

— Неуютно здесь, — пробормотал Имис. — То ли дело у нас в горах.

— Или у нас в лесах, — согласился Шор.

Арон промолчал, подумав о том, что даже наемников порой пробивает ностальгия. Сам он о родине предпочитал вспоминать как можно реже… Хотя, вновь став Великим магом, он мог бы вернуться, чтобы не только во сне увидеть ледяную красоту Севера. Пройти по тропинкам, по которым бегал в детстве, окунуться в море, подняться на обрывистые утесы, где гнездятся чайки, повидать друзей детства… Даже заглянуть к древней ведьме, которая прокляла его на три смерти и деревянный венец после того, как он, забравшись в ее сад, умудрился сломать самую лучшую яблоню. Заглянуть и спросить, что же значили эти слова. Прежде не получилось — через несколько дней после того случая его семье пришлось покинуть родной край.

Хотя, как знать, совпадало ли детство Тонгила-прежнего с его собственным?

— Надо же, холм, — некоторое время спустя подал голос Рикард. — Я думал, в степи их нет.

— Это не холм, — поправил его Ресан снисходительно, — это могильный курган, где похоронен великий шаман или великий вождь.

В высоту курган тянулся не меньше, чем на триста футов, в диаметре казался около тысячи.

— Рассказывают, — подал голос Кирк, разглядывающий курган с болезненным интересом, — что иногда мертвецам кочевников надоедает лежать в темноте, и они выходят наружу. А еще говорят, будто они не боятся солнечного света.

Арон скептически хмыкнул, вспомнив свое посещение мира Многоликого. Можно подумать, гниющее тело, лишенное души — которая в загробной реальности давно развлекается охотой на солнечных гидр — способно чего-то желать. А если все же доведется встретить мертвяка, бродящего по земле, значит, самое время искать притаившегося вблизи некроманта.

— А я слышал, — подхватил тему Шор, — что выглядят они при этом точно как в день, когда умерли, и отличить их от живых людей почти невозможно. Порой они даже присоединяются к проходящим мимо путникам и… — наемник оборвал свою речь на полуслове, вскинул руку, призывая к тишине. Впрочем, Арон тоже услышал то, что привлекло внимание Шора: отдаленный лязг металла. За холмом кто-то сражался.

— А еще, — вновь заговорил Кирк, — кочевники всегда хоронят своих мертвецов с оружием в руках.

Арон спрыгнул с коня, выдернул меч из ножен и зашагал к холму. Кирк, мгновение поколебавшись, присоединился, остальные остались на месте. Можно было приказать им следовать за собой, и они подчинились бы, но воин не видел в том необходимости: чутье молчало, не предвещая опасности.

Оглянувшись, северянин отметил отчетливый страх на лицах. Боялся, как ни странно, даже Рикард, хотя уж он-то, с его опытом ученичества у некроманта, не должен был. С другой стороны, продолжил размышлять Арон, взбираясь на холм, с другой стороны, не просто так мажонок сбежал от своего второго мастера. Чего-то ведь он испугался, и сильно.

— Полагаешь, мы увидим сейчас великого мертвого вождя кочевников? — с нервным предвкушением спросил Кирк.

— Чем тебя не устраивает великий мертвый шаман? — хмыкнул Арон и добавил после короткой паузы: — Нет, там будут люди из живой плоти и крови. Не верю я в сказочки про заскучавших покойников.

Они достигли вершины холма и остановились. Первым заговорил Кирк:

— А великих шаманок тоже хоронили в курганах?

— Шаманок? — переспросил северянин рассеянно, разглядывая сражающихся. Женщина и мужчина, стоя спиной к спине, отражали удары трех клановцев. Четвертый наемник — свидетельство их мастерства — лежал мертвый на земле. Арон внимательно огляделся, выискивая пятого — клановцы, как и эльфы, предпочитали сражаться боевыми пятерками — но еще одного трупа нигде не увидел.

— Вмешаемся? — спросил Кирк.

Северянин был готов ответить отрицательно — вставать между клановцами и их добычей не являлось примером благоразумия — когда женщина повернулась, и он увидел ее лицо.

— Да! — ответил Арон, и, не дожидаясь реакции наемника, побежал вниз. Приближение северянина сражавшиеся заметили одновременно, но, кажется, до последнего момента не могли решить, на чьей стороне он планирует вмешаться. Поэтому первого из противников Арон убил легко, после обманного замаха рубящим ударом снеся ему голову. Та еще катилась, подпрыгивая, по траве, когда подобная же участь постигла второго. Клановцев тренировали хорошо, но Арон двигался быстрее, бил вернее… Ему вообще редко доводилось встречать себе ровню.

Вырвав из тела клинок, северянин развернулся к третьему, но наносить удар уже не пришлось: клановца убил незнакомец. Опустив меч, Арон сделал шаг назад, разглядывая спасенных, те делали то же самое.

Девушка. Неудивительно, что Кирк первым делом подумал о шаманках — они славились привычкой носить мужскую одежду. Вот и незнакомка была одета по-мужски: в свободную тунику до середины бедер, выглядывающую из-под стеганой куртки, и широкие холщовые штаны, заправленные в высокие сапоги без каблуков. Но лицо ее никто не назвал бы даже в малейшей мере мужским: нежная молочно-белая кожа, почти не тронутая загаром, тонкие черты, пухлые губы идеального рисунка, большие серые глаза, оттененные почти черными ресницами, светло-русые волосы, уложенные косой вокруг головы. Много, очень много лет назад Арон уже видел это лицо, и тогда — так же, как сейчас, — не мог отвести взгляда.

Арон с трудом заставил себя посмотреть на спутника девушки. Тот был загорелым, темноволосым и светлоглазым, а вышивка на рукавах рубахи определяла его клан и положение в нем — как это положено северянину, придерживающемуся традиций. Клан Лват, обитатели долины Дольменов.

На одежде девушки вышивки не было, как не имелось и никаких иных указаний на клан — тоже в своем роде важный знак. В нескольких местах оружие клановцев задело ее, но, как отметил Арон, ни одна рана жизни не угрожала.

По тому, как держались незнакомцы, легко определялось: девушка в их паре главная.

— Госпожа, — проговорил Арон, в качестве приветствия склонив голову.

— Благодарю за помощь, тар, — отозвалась та, произнося слова террунского языка с едва заметным северным акцентом. Сам Арон, еще ребенком переселившийся в Террун, говорил чисто и порой замечал, что родное наречие помнит хуже, чем официальный язык империи.

— Тарэс, — привычно поправил он незнакомку и подумал, что нужно будет, в конце концов, получить это дворянство.

— Тарэс, — повторила девушка. — Вы подоспели вовремя.

— Рад услужить, — Арон изобразил подобие придворного поклона, заставив девушку слегка рассмеяться, приоткрыв белые, идеальной формы, зубы.

— Как же вы, госпожа, оказались в такой неприятной ситуации? — проговорил из-за спины Арона Кирк, только сейчас подошедший к ним.

— Боюсь, это долгая история, — незнакомка вздохнула, провела пальцем вдоль самого длинного пореза, на рукаве, нахмурила брови. Рана не кровоточила, более того, края ее стягивались прямо на глазах. — Негодяи испортили мою последнюю чистую одежду.

Кирк тоже это заметил, поскольку спросил почтительно:

— Госпожа — магичка?

— Что? — удивленно переспросила девушка, потом покачала головой: — Вы так решили из-за раны? Нет, вовсе нет. Я жрица Богини Льда. А это мой телохранитель, — она указала на мужчину, — Гетас Лват.

— Если вы путешествуете на юг, то можете присоединиться к моему отряду, — неожиданно для себя предложил Арон.

— Вы весьма любезны, тарэс, — жрица взглянула на него с любопытством. — Вы верхом? Наши лошади, как видите, давно пали…

— У нас есть запасные, — торопливо сказал Арон, все еще во власти того странного ощущения, которое заставило его броситься незнакомке на выручку.

— Вы любезны, тарэс, — повторила девушка. — Что ж, мы принимаем ваше предложение.

Все время, пока они вчетвером сперва поднимались на холм, а потом спускались с него, Арон ощущал на себе напряженный взгляд Кирка, но ни разу не обернулся к наемнику. Тому требовались объяснения, а их мужчина не мог дать даже самому себе. Точнее, мог, но, произнесенные вслух, они бы показались еще большей глупостью, чем сказанные мысленно.

— Мы путешествуем по делам Богини, — между тем проговорила жрица. — А вы, любезный тарэс? Куда направляется ваш отряд?

— На юго-запад, к храму Триады, — машинально отозвался Арон, потом подумал, что, наверное, не стоило говорить правду… Хотя, после того, как он пригласил незнакомку присоединиться к отряду, это уже не имело значения.

— Какое удивительное совпадение! — жрица на мгновение замедлила шаг, потом встряхнула головой и улыбнулась. — Мы направляемся туда же. Правда, не в сам храм — место нашего назначения находится в паре дней пути от него.

— Удивительно, — согласился Арон. Опасности от жрицы и ее спутника он не ощущал, но подозрительная часть натуры уже встрепенулась и теперь злорадствовала, называя человека наивным простаком. Не бывает таких совпадений…

— Клановцы обычно не связываются со жрецами, — подал голос Кирк. — Как получилось, госпожа, что они напали на вас?

Девушка сделала жест, словно отмахиваясь от надоедливой мухи:

— Их наняли жрецы Гиты. У бессмертной стервы давние счеты к моей Богине.

Отряд ждал, и лица всех так живописно отражали мысли, что Арон на мгновение пожалел, что никто не запечатлеет этого на холсте или фреске. Недоверчивое изумление, шок, даже страх. Только Истен выделился — он единственный, наклонившись в седле вперед, жадно пожирал незнакомку глазами.

— Тибор, кто эти люди? — спросил Бракас.

— Жрица Богини Льда и ее телохранитель, — Арон указал на названных. — Я пригласил их присоединиться к отряду.

Девушка на преставление кивнула, с любопытством оглядывая наемников, потом повернулась к воину:

— Мне кажется, или мое появление действительно напугало ваших людей, любезный тарэс?

Арон вздохнул:

— Как раз перед вашим появлением, госпожа, парни решили попугать друг друга страшилками о мертвецах, выбирающихся из могильных курганов. Не обращайте внимание. Как только они поймут, что вы и ваш спутник живы, то успокоятся.

Жрица рассмеялась — приятный мелодичный звук — и вытянула вперед правую руку:

— Разрешаю самым недоверчивым меня коснуться. Плоть мертвецов холодна, а я вполне теплая.

Первым отреагировал Истен — подъехал к жрице и соскочил на землю. Арон нахмурился, наблюдая, как молодой наемник, улыбаясь, взял ее руку и поднес к губам.

— Госпожа божественно прекрасна.

Жрица улыбнулась в ответ, но не польщенно, а, скорее, с видом светской дамы, привыкшей слышать самые изысканные комплименты и не придавать им значения.

— И госпожа, конечно же, живой человек, — продолжил Истен. — Если нам будет позволено узнать, как зовут красавицу?

— Ах да, — жрица потянула руку назад, и киранин с видимой неохотой отпустил. — Мое имя Эрига Тонгил.