Глава сорок вторая
Красная кровь

Древо Смерти

Copacul Mortii

Замок Бран

Это древо оказалось даже хуже, чем казалось с расстояния в несколько ярдов. Кости рук, черепа с пустыми глазницами и сломанные реберные каркасы грудной клетки создавали пугающее произведение искусства. Сколько же тут пришлось все подгонять, чтобы оно держалось без веревок? Кости были буквально переплетены друг с другом.

Бедренные кости образовывали ствол дерева. Реберные клетки, развернутые друг к другу, держали кости ног, словно кору. Оглядев пол у основания дерева, я заметила отдельные груды костей; возможно, они ожидали своей очереди. На некоторых из этих костей еще присутствовали остатки плоти и сухожилий. Все эти скелеты были достаточно недавними. Пугающая мысль.

Я поймала себя на том, что затаила дыхание из страха нашуметь. Мне хотелось поспешить, но здесь просто невозможно было не остановиться и не смотреть разинув рот на очередной кошмар. Скажем, на тот, который предстал перед нами теперь.

Рядом с грудой костей стояла большая ванна на ножках в виде когтистых лап. Она была до краев наполнена темно-красной кровью. Мне в нос ударил характерный медный запах. Возможно, это был обман чувств, но я готова была поклясться, что в кроваво-красных глубинах что-то бурлит. Томас застыл, неотрывно глядя на ванну. Он протянул руку, преграждая мне путь. Но я и не смела подойти ближе, из страха, что это окажется чрезмерным испытанием для моего рассудка. Томас продолжал смотреть, напрягшись всем телом. Мы нашли пропавшую кровь жертв Пронзателя – тех, о ком мы знали, и еще бог весть скольких. Убийца находился где-то близко. Чересчур близко. Меня трясло от предчувствий.

Казалось, будто мы внезапно очутились в Аду Данте.

– «Оставь надежду всяк сюда входящий». Это ошеломляюще, – прошептала я. – Я просто представить не могу, как кому-то пришло в голову создать крипту из костей. А эта ванна!.. Бедные Вильгельм и Мариана. – Я содрогнулась, понимая, что мокрая одежда лишь отчасти тому виной. – Орден весьма искушен в психологических войнах.

– Это же кровавая баня, в буквальном смысле слова. – Томас наконец оторвал взгляд от ванны. Лицо его было угрюмым. – У кого-то очень мрачное и очень извращенное чувство юмора.

Я закрыла глаза, заставляя колотящееся сердце успокоиться. Нам нужно отыскать Дачиану и Иляну. Я повторяла это про себя, пока объятья страха не разжались.

Мы тихо отошли от ванны с кровью, но ужас этой картины остался с нами. Я чувствовала ее присутствие у себя за спиной, как будто ее кошмарная суть притягивала меня. Я представить себе не могла, что нам делать, если очередной ключ находится внутри этой чудовищной вещи. Если местные жители с подозрением относятся к нарушению таинства смерти, я даже представить не могу, как они отреагируют, если обнаружат этот кощунственный могильник.

– Для создания этой чудовищной скульптуры потребовалось, должно быть, больше двух сотен человеческих тел. – Томас поднес фонарь поближе к верхней ветке. С нее подобием белых листьев свисала гроздь фаланг пальцев. – Возможно, слухи о том, что Влад Дракула бессмертен, правдивы.

Я оторвала взгляд от костяного дерева и осмотрела моего друга – уж не получил ли он травму? Он криво улыбнулся в ответ.

– Ты восхитительно выглядишь, когда смотришь на меня вот так вот, Уодсворт. Не обращай внимания, это я дразнюсь. Судя по ванне с кровью, кто бы ни подправил это гадкое стихотворение для тебя, он посещал это место. Возможно, мы найдем тут какую-нибудь ниточку, ведущую к Дачи.

– Ты не видишь где-нибудь на этом дереве римских цифр?

Я сосредоточилась на усыпальнице. Ничего не поделаешь – нынешнее окружение интриговало меня. Вдоль стен протянулись ряды лишенных плоти черепов. Точнее говоря, стены состояли из черепов. Черепа были сложены друг на дружку так плотно, что я бы и палец не смогла просунуть между ними.

Томас покачал головой.

– Нет, но согласно вот этой табличке надо взобраться на дерево, чтобы сорвать плод.

Я посмотрела на пластинку, приколоченную к костяным вратам. На ней была выгравирована надпись на румынском; буквы были грубы, как и инструмент, использовавшийся для их написания. Я подошла поближе и прочитала про себя:

Томас был прав. Тут действительно заявлялось, что нужно сорвать плод с дерева, чтобы обрести знание. Я осмотрела ветви дерева, выискивая так называемый плод. На нем были развешаны птичьи черепа всех размеров. Их клювы указывали в разные стороны. Я указала на них.

– Может, речь идет об этих черепах? Неким тошнотворным образом они даже походят на груши.

Тут позади послышалось тихое бульканье. Я резко развернулась, озираясь по сторонам. Сердце мое чуть не выскочило из груди. Поверхность крови в ванне, темная, как масляная краска, была недвижна.

– Ты слышал?

Томас глубоко вздохнул, продолжая методично обшаривать взглядом залу у нас за спиной.

– Скажи мне, почему мы не используем это время разумнее? Мы могли бы сейчас обниматься, а не изучать вот это вот, – он повел рукой, – все.

– Нам надо поторапливаться, Крессуэлл. У меня нехорошие предчувствия.

Не говоря более ни слова, Томас повернулся к дереву, ухватился за реберную клетку и осторожно взобрался на белесые кости. Потом он поставил левую ногу на другое ребро, попробовал, надежно ли оно держится, и перенес на него вес тела.

Он повторил это еще дважды, поднявшись всего на несколько футов, и тут воздух разорвал жуткий треск – как будто кто-то хлестнул кнутом. Я кинулась вперед, чтобы подхватить Томаса, но он успешно спрыгнул сам.

– Похоже, мне все-таки не суждено сорвать спелый плод с этого дерева. – Томас отряхнул руки об брюки и раздраженно поджал губы. – Прочитай-ка мне эти стихи еще раз, пожалуйста. Какой-то из них должен подходить к этой ситуации. А выбор не так уж велик.

Я достала из кармана потрепанный старый томик и вручила его Томасу. Я не хотела произносить вслух эти ужасные слова без крайней на то необходимости.

Пока Томас читал стихи про себя, я быстро расстегнула верхнюю юбку. Время утекало между пальцев. Так или иначе, но мы должны были вытянуть из этого чудовищного дерева всю информацию, какую только можно, прежде чем возвращаться в академию. К нынешнему моменту Молдовеану с Данешти уже, вероятно, обнаружили наше отсутствие. Мы должны принести какие-то полезные сведения, или нас исключат. Кроме того, я не хотела, чтобы убийца застукал нас здесь.

Пуговицы отлетели от лифа и с тихим звоном посыпались на пол, и сердце испуганно толкнулось у меня в груди. Слава богу, что вечером я переоделась в платье попроще. Мне не пришлось сейчас сражаться ни с турнюром, ни с корсетом. И прежде, чем я успела передумать или найти причину застесняться, я содрала с себя верхнее платье, оставшись в сорочке и панталонах. Хотя они и прикрывали колени и были украшены бедфордширским кружевом, я чувствовала себя обнаженной. Я попыталась убедить себя, что панталоны мало чем отличаются от моих бриджей. Правда, бриджи менее изящны, и оборочек на них нет…

Томас уронил Poezii Despre Moarte одновременно с челюстью.

– Ни слова, Крессуэлл! – Я указала на верхушку дерева из костей. – Я легче тебя и должна суметь взобраться на дерево. Мне кажется, там что-то виднеется, вон в том черепе. Видишь? Похоже на бумагу.

Томас продолжал смотреть мне в лицо, неудержимо краснея всякий раз, когда его взгляд соскальзывал ниже моего подбородка. Мне захотелось возвести очи горе. В конце концов, я вся была прикрыта одеждой, не считая небольшой части рук и ног между панталонами и чулками. Да у меня вечерние платья бывали более открытые!

– Поймаешь меня, если я буду падать, ладно?

Его губ коснулась восхитительная улыбка.

– Считай, что я уже пал, Уодсворт. Возможно, тебе стоило предупредить меня заранее.

Этот его чертов флирт! Я снова сосредоточилась на дереве и осмотрела выбранный маршрут. Стараясь не думать о том, к чему я прикасаюсь, я подтянулась и полезла наверх, сосредоточившись на поставленной задаче. Порез на икре неприятно натянулся, и по ноге потекла теплая струйка крови, но я предпочла проигнорировать дискомфорт ради быстроты передвижения.

Я отказывалась смотреть вниз. С каждой новой ветвью, на которую я взбиралась, та бумага делалась ближе. Я уже была на полпути к вершине, когда ключица у меня под ногой хрустнула. Я повисла в воздухе, раскачиваясь, словно живой маятник.

– Ты доберешься, Уодсворт! – Я вцепилась в костяное дерево изо всех сил, до дрожи в пальцах. – Ну, или я тебя поймаю. Я уверен.

– Хватит меня успокаивать, Крессуэлл!

Воспользовавшись инерцией движения, я качнулась к прочной на вид реберной клетке и встала на нее. Мышцы мои трепетали – и от адреналина, и от гордости. У меня получилось! Я подчинила свои эмоции и… Кость у меня под пальцами предостерегающе затрещала. Так, празднование победы может подождать. Я двинулась дальше, упорно, но осторожно.

Проверить – и вперед. Проверить – и вперед.

Добравшись до вершины, я остановилась, чтобы перевести дыхание, и посмотрела вниз, на Томаса. И тут же об этом пожалела. Отсюда он выглядел куда меньше. Я находилась минимум в двадцати футах над землей. Падать будет неприятно.

Не дожидаясь, пока живое воображение во всех подробностях нарисует мне, как я сама стану частью этого произведения искусства из скелетов, я преодолела последние несколько костей и дотянулась до листа бумаги. Я извлекла его из черепа. Кто-то приколол его, вогнав в глазницу кинжал. Рукоятка кинжала была отделана золотом и изумрудами.

– Здесь написано «XXIII»! – громким шепотом сообщила я вниз. Мне хватило ума не поворачиваться и не рисковать потерей равновесия. Не хватало еще проткнуть себя насквозь, охотясь за убийцей, применяющим ровно этот метод!

Томас отыскал нужное стихотворение и прочитал его вслух.

– О Господи!.. – вырвалось у меня. Стихотворение оказалось одним из тех, которые зачитывал нам на уроке Раду. Место собраний Ордена. И место, где людей приносили в жертву князю Дракуле.

Нам нужно было поскорее выбираться из этой крипты. Я нутром чуяла, что мы на пороге встречи с чем-то столь ужасным, что мы и представить себе не можем. Я начала спускаться, и тут мое внимание привлек другой лист бумаги. Я осторожно подобралась поближе к нему и прочитала вслух, чтобы Томас услышал: «Fa o plecaciune in fata contesi».

«Поклонись графине».

– Что это было? – спросил снизу Томас.

– Одну минуту.

Надпись сопровождала иллюстрация. Я моргнула и снова перечитала ее. Я искренне надеялась, что это сохранилось со времен крестовых походов, но мерзкое ощущение внутри говорило обратное.

Мы ошибались насчет причастности Ордена Дракона. Похоже, все это – работа князя Николае Алдеа.

А графиня на рисунке была целиком покрыта кровью.