Глава тридцать четвертая
Ночная авантюра

Покои в башне

Camere din turn

Замок Бран

– Ты что, совсем свихнулся?

Длинные ноги Томаса молотили по краю крыши, а я вцепилась в его пальто с силой, которой и не подозревала в себе.

– Прекрати дергаться, ты так сорвешься и меня с собой утащишь!

Томас недовольно фыркнул.

– А что ты предлагаешь, Уодсворт?

– Подтянись, а я дерну.

– Как… глупо… с моей… стороны… паниковать. Болтаясь… в нескольких дюймах… от смерти.

Пришлось поманеврировать, но я все же сумела ухватить Томаса под мышки, а потом отклониться назад всем телом и втащить его на подоконник. Мы рухнули на пол, столкнувшись конечностями и головами и нашумев от души.

Порыв ветра ворвался ко мне в комнату вместе со снежными вихрями. Томас скатился с меня и остался лежать навзничь, глядя в потолок. Он обхватил себя руками за грудь и тяжело дышал. Его черное пальто промокло почти насквозь. Я заставила себя встать – руки неконтролируемо дрожали, как от адреналина, так и от ужаса, что до сих пор текли в моих жилах, – и закрыла окно.

– Королевы ради – ты чем вообще думал, а? Лезть по каменной крыше в метель!.. Я… – Я стиснула кулаки, чтобы пальцы не дрожали от холода. – Ты же чуть не свалился, Томас!

– Я же тебе говорил, что собрался измерить замок. – Он наклонил голову, и мокрая прядь волос упала ему на лоб. – По-моему, сейчас уместно было бы обнять меня или поздравить. Это был настоящий героизм с моей стороны – вопреки всякой вероятности ввалиться к тебе в комнату. Не надо меня бранить.

– «Героизм» – это не то слово. – Я вздохнула. – И не ной. Тебе это не идет.

Томас сел, и на лице его появилась все та же окаянная кривая усмешка.

– Мы с Дачи в детстве часто выбирались тайком из наших комнат и залезали на крышу. Мать это доводило до бешенства. В отсутствие отца она устраивала нудные приемы, и мы шпионили за присутствующей знатью. – Он тяжело поднялся с пола и отряхнул пальто несколькими взмахами руки в перчатке. – Впрочем, я не припоминаю, чтобы какая-то из этих вылазок сопровождалась метелью. Небольшой просчет.

– Да ну! – Я сделала глубокий вдох. Только Томас способен на такое: сперва взбесить меня – едва не сорваться и не разбиться насмерть у меня на глазах, – а потом предложить частичку своего прошлого, чтобы смягчить мой гнев. – И часто твоя мать устраивала приемы в отсутствие отца?

Томас помрачнел.

– Отец почти никогда не ездил с нами в Будапешт. Он не особо гордился нашим проклятым происхождением. – Он подошел к шкафу, покопался в моих вещах и протянул мне плащ. – Надо поторапливаться. Буря только начинается.

Пока мы брели сквозь метель, я радовалась, что на мне теплые чулки. Снег был тяжелым и мокрым и налипал на подол моего плаща. В прошлом я любила зимние ночи. Тишину, окутывавшую землю, льдинки, искрящиеся в лунном свете. Но только тогда я наблюдала за всем этим из окна нашего лондонского дома, с кружкой чая, огнем в камине, с книгой на коленях.

– Это здесь ты видела тех людей с телом, так?

Томас указал на прогалину среди деревьев, едва заметную тропку у тыльной части территории замка, к которой мы вышли. Я кивнула, стуча зубами; к снегу добавился дождь. Отвратительная ночь для приключений под открытым небом. Но мы больше не могли позволить себе такой роскоши – дожидаться благоприятного момента. Если Дачиану или Иляну действительно похитили, возможно, мы найдем здесь какие-нибудь следы; быстрый осмотр моргов ничего не дал. Хотя как мы что-либо найдем в темноте, под снегом? Это казалось невыполнимой задачей.

Мы замешкались у входа в лес. В свете луны деревья отбрасывали в нашу сторону длинные тонкие тени, неприятно напоминавшие когти. Воображение выбивало меня из колеи.

Томас осмотрел землю по обе стороны от тропы; он слегка дрожал под порывами ветра.

– Похоже, снег нетронут. Давай пройдем немного дальше, посмотрим, найдется ли что-нибудь. Может, там обнаружатся продуктовые склады, как заявлял Молдовеану. Тогда мы вернемся в замок и войдем, как и вышли, через кухню.

Ветер растрепал мою косу, но по такому холоду мне не хотелось высовывать руки из-под плаща. Я была совершенно уверена, что ночи холоднее еще не бывало на свете. Не дождавшись ответа, Томас повернулся ко мне. Он увидел слезы, ползущие по моим щекам, ветер, хлещущий меня по лицу моими же прядями, и медленно подошел. Без всяких заигрываний или флирта он дрожащими пальцами заправил волосы мне за уши.

– Извини, что тут так паршиво, Уодсворт. Давай-ка быстренько вернемся в помещение.

Он уже собрался помочь мне повернуть к замку, но я уперлась ледяными каблуками в снег.

– Н-нет. Н-нет. Д-давай п-посмотрим, что т-там.

– Точно? – Я решительно уставилась на него, и Томас поднял руки, сдаваясь. – Если ты уверена…

Я заметила, что он и сам дрожит, и нос у него красный.

– Ты сможешь потерпеть еще немного?

Томас кивнул, хотя и не без колебаний. Я собралась с силами и зашагала в лес, Томас двинулся за мной. Заснеженные ветви елей спускались до земли, окружая нас странными звуками. Казалось, будто мне заткнули уши варежками, и при этом – будто я способна слышать все происходящее на много миль вокруг. Я сосредоточилась на поскрипывании ботинок Томаса. Он прибавил шагу, чтобы идти со мной вровень. Снежинки превратились в снежные хлопья и падали с отчетливым плюханьем.

Никаких звуков, издаваемых животными. Слава небесам за эту небольшую милость. Похоже, здесь было слишком холодно даже для волков. Казалось, будто тропа тянется на многие мили, хотя на самом деле всего через несколько сотен шагов мы добрались до развилки. Тропа, уходящая вправо, казалась шире, как будто кто-то потрудился вырубить подлесок. Возможно, именно там и находился продуктовый склад.

А вот левая тропка заросла колючим даже на вид кустарником. Шипы и заостренные листья словно предупреждали всякого, кто попытался бы по ней пройти. Я подавила стремление убежать в противоположном направлении. Между лопатками снова возникло знакомое ощущение – словно в спину мне смотрит кто-то древний и опасный.

Я знала, что Дракулы не существует, но казалось, будто его призрак действительно бродит в здешних местах. Мне представился стригой, крадущийся через лес и дожидающийся удобного момента, чтобы нанести удар, и по спине у меня побежали мурашки. Мне потребовалось несколько мгновений, чтобы успокоить расшалившиеся нервы. Я не имела ни малейшего желания исследовать проход, который Природа так явственно желала сохранить для себя. Особенно ночью, во время метели, с бродящим в окрестностях убийцей. Пускай это трусость, но так, по крайней мере, мы останемся живы и сможем продолжить в другой раз. Я двинулась к нахоженной тропе. Снег повалил еще сильнее.

– Другую тропу проверим при дневном свете. А сейчас давай посмотрим, действительно ли там продуктовый склад. – Ответом мне была тишина, прерываемая лишь шорохом падающего снега. Я развернулась; плащ мой взвихрился, словно юбка балерины. – Томас!

Ответа не было. Вокруг царила жутковатая тишина, которую нарушал лишь звон у меня в ушах. Я помчалась по правой тропе, отметив про себя, что по ней тянется цепочка следов. Чертов Крессуэлл! Разделиться посреди леса во время метели – очередная его блестящая идея! Все то время, что я пробиралась сквозь снег, я тихо проклинала его. Еще несколько шагов – и я вышла к небольшой каменной постройке, примостившейся между двумя валунами побольше. Это была всего лишь хижина.

Следы Томаса уходили внутрь. Я поклялась, что устрою ему выволочку.

Внезапно Томас выскочил из хижины и захлопнул за собой дверь, едва не сломав ее. И прежде, чем я успела его спросить, что, черт побери, происходит, тишину снегопада разорвало громкое рычание. За ним последовал долгий заунывный вой.

Все мое тело покрылось гусиной кожей. Ночь пронзило еще несколько голосов.

– Крессуэлл!

Томас, так и не выпуская ручки двери, развернулся. Кто-то неистово скребся в дверь и пыхтел, и в тихой ночи эти звуки звучали ужасающе.

– Уодсворт – на счет «три» бежим!

Спорить было некогда. Томас сосчитал до трех так быстро, что я ничего не успела возразить. Он еще не успел крикнуть «три», как я уже побежала. Никогда еще я так не радовалась тому, что отказалась от юбки в пользу брюк, как теперь, пробираясь через нагромождения снега и ветвей.

Томас ломился через лес за мною следом и орал на меня, чтобы я бежала и не оборачивалась. Я не обращала внимания на вой, хоть и слышала теперь, как кто-то еще мчится за нами сквозь метель. Я не сбавляла скорость. Не думала о том, как ледяной воздух, который я хватала ртом, обжигает мои легкие. Не сосредотачивалась ни на холодном поту, покрывающем мою кожу, ни на обратной дороге к замку, казавшейся бесконечной. И особенно старательно я не представляла себе волков размером со слона, что с треском ломились через лес по нашим следам, стремясь разорвать нас на куски и расшвырять их.

Ах, если бы Молдовеану с Данешти решили снова осмотреть лес! Но нет. Мы выскочили из леса так быстро, как только позволяли стихия и наши тела.

Томас схватил меня за руку – единственная опора в этой буре ужаса. Рычание вырвалось из кустарника, волки были уже в считаных футах от нас. Мне казалось, что мое сердце вот-вот разорвется. Сейчас на нас нападут. Нам от них не убежать. Мы…

С опушки грохнул выстрел.

Томас швырнул меня на землю и накрыл собою. Я высунула голову из-за его плеча и увидела, как два здоровенных волка отступают в лес. Я промерзла до костей, но все отступило перед буйством адреналина в крови. Кто-то стрелял по волкам. Станем ли мы следующей мишенью?

Хлопья снега усеивали мои волосы и одежду. Томас встал с меня и медленно огляделся по сторонам. Я обратила внимание на то, как судорожно он дышит и как напряженно он держится, готовясь отразить любое нападение. Он взял меня за руку и помог подняться.

– Скорее. Я никого не вижу, но кто-то здесь явно есть.

Я поискала взглядом силуэт стрелка. Но не нашла ничего, кроме не успевшего развеяться дыма и едкого запаха пороха. Я содрогнулась, и на этот раз причиной дрожи был вовсе не лед, попавший мне за шиворот. Мы побежали к желтым огонькам кухни и не оглядывались, пока не очутились внутри, в безопасности, и Томас не захлопнул дверь. Я рухнула у длинного деревянного стола, едва не угодив в ком оставленного подходить теста.

– Как ты думаешь, кто?..

Дверь с грохотом распахнулась, и какой-то крепко сбитый человек принялся топать ногами, стряхивая снег. На спине у него висел мушкет. Мы с Томасом дружно схватили ножи со стола. Человек двинулся вперед, не обращая на них внимания. Одно быстрое движение – и его капюшон оказался сброшен. На нас, моргая, уставился Раду.

– Мистер Крессуэлл. Мисс Уодсворт. – Он снял мушкет с плеча и прислонил к столу на козлах. На столе стояла миска с тушеным рагу; над ней поднимался пар; рядом лежал ломоть хлеба, разломанный на кусочки. – Я же предупреждал вас насчет леса. А? – Раду отодвинул стул, сел и с жадностью набросился на свою полуночную трапезу. – Бегите скорее в свои покои. Если Молдовеану обнаружит, что вы выходили из замка, вы пожалеете, что волки не добрались до вас первыми. Опасно. Очень опасно – то, что вы сделали. Приколичи везде.

Нам с Томасом не осталось ничего другого, как переглянуться, извиниться и выскочить за дверь.