Глава двадцать шестая
Чрезвычайно загадочный случай

Комната для вскрытий

Camera de disectie

Замок Бран

– С какой целью изучаются тела покойников, не имеющих внешних признаков травм?

Профессор Перси стоял над образцом с обнаженным мозгом; его фартук был в ржавых пятнах крови. Рыжеватые волосы и такие же бакенбарды были аккуратно подстрижены, и это совершенно не вязалось с жидкостями, пачкавшими его цветущее лицо. Наверное, так выглядел дядя в бытность свою молодым профессором. Эта мысль согрела мне душу, невзирая на холод, стоящий в комнате для вскрытий.

– Зачем резать их, если и так видно, что они умерли от «естественных» причин? – спросил профессор. – А?

В воздух тут же взметнулся лес рук; каждому не терпелось ответить, показать себя, продемонстрировать свое превосходство над остальными. Князь оглядел комнату, оценивая уровень конкуренции. Сегодня у него было преимущество. Я чуть ли не в первый раз увидела, чтобы он проявлял что-то посерьезнее легкого интереса. Перси всех проигнорировал и сосредоточился на единственном студенте, витавшем в облаках.

– Мистер Крессуэлл! Что вы думаете по этому поводу?

Томас, что не удивительно, только что не улегся на предоставленный образец, не обращая внимания ни на что, кроме своего скальпеля и выделенного ему трупа. Плоть расходилась под лезвием, словно волна, откатывающаяся от берега. Томас схватил с подноса зубчатый пинцет и, напевая себе под нос, продолжил обнажать внутренние органы. Мотивчик был какой-то чересчур веселенький для его занятия. Я приподняла бровь. Возможно, Томас вкладывает слишком много страсти в свою работу. Перси не стал ему мешать. Он быстро уяснил, что в лаборатории Томас уходит в себя.

– Князь Николае?

Я заставила себя посмотреть на Николае. Он прикусил нижнюю губу, внимательно глядя на труп перед ним.

– Нам нужно убедиться, действительно ли их смерть была естественной. У нас нет других способов узнать это, помимо вскрытия.

– Отчасти верно. Кто что еще скажет?

Андрей взмахнул скальпелем, как будто тот был мечом, а он – самым бестолковым защитником королевства изо всех, что когда-либо жили на свете. Ной, отвлеченный ужимками Андрея, вовремя увернулся от этого дурня. Близнецы Бьянки были не лучше Томаса: они не смотрели ни на что, кроме лежавших перед ними трупов, и их скальпели уже провели аккуратные разрезы. Киан и Эрик дружно подняли руки и уставились друг на друга. Один из них был подобен огню, а второй – льду, и лучше было не стоять подолгу рядом с ними.

– Так мы можем изучать болезни и их влияние на тело, – предположил Эрик.

– Иногда. Так всегда ли нам следует вскрывать образцы, не имея конкретных оснований? – спросил Перси.

Киан чуть со стула не свалился, так ему не терпелось ответить.

– Нет, сэр! Вскрытие вовсе не обязательно. Оно нужно лишь для тех, кто умер при подозрительных обстоятельствах.

– Благодарю вас, мистер Фаррел. Мистер Бранкович, будьте так любезны, положите скальпель. Это не оружие. Вы так кого-нибудь раните или покалечите. И скорее всего – себя. Кто-нибудь может предложить другие варианты?

Я подняла руку. Перси пристально взглянул на меня и кивнул.

– Слушаю вас, мисс Уодсворт.

– Потому, сэр, что в случае лежащего передо мной покойника, который явно умер в воде, можно было бы подумать, что он просто утонул или скончался от переохлаждения. Вскрытие – единственный способ установить истинную причину смерти.

– Хорошо. Очень хорошо. И что нам скажет изучение его внутренних органов?

– Возможно, оно сообщит нам, почему он упал в воду. Возможно, этому предшествовали какие-то обстоятельства. Например, у него мог случиться сердечный приступ. Или аневризма.

– Или, возможно, он слишком много выпил, потому что сейчас так чертовски холодно, – добавил Николае, чем вызвал нервный смешок у Ноя и Эрика. Когда князь перевел взгляд на меня, меня пробрал неприятный озноб. Трудно было забыть те его рисунки, изображавшие меня. Или иллюстрированные письма с угрозами в адрес королевской семьи. Его семьи.

– Князь Николае, придержите свои шуточки до тех пор, пока вы не покинете комнату для вскрытий. Это дурной тон. Прекрасно, мисс Уодсворт. Причиной может оказаться преступление. Именно поэтому следует внимательно изучать каждый труп. Никогда нельзя знать заранее, какие именно секреты мы раскроем, если осмелимся заглянуть в… не самые приятные места.

Томас придвинулся ко мне и прошептал:

– Он какой-то странный!

– И это говорит человек, который не услышал, как к нему обращаются, потому что был слишком сильно увлечен трупом, – прошептала я в ответ. – Перси не более странен, чем ты, или я, или дядя. Ты просто завидуешь мне, что я хожу у него в любимицах.

Томас быстро взглянул на меня, но прежде, чем он успел парировать эту реплику, я вонзила лезвие в ледяную плоть своего трупа и вскрыла ему грудную клетку, не обращая внимания на выпученные глаза и посиневшую кожу. Я прилагала все усилия, чтобы видеть труп таким, какой он есть, а не существо, холодно глядящее на меня в ответ и недовольное лезвием у меня в руке.

Торс его раздулся, как и остальное тело, и найти детали, которые позволили бы его идентифицировать, было нелегко. Я сглотнула, подавляя отвращение. Мне не хотелось съеживаться. Этот труп нуждался в уважении.

Я на миг прикрыла глаза, потом стала изучать его сердце. Оно выглядело нормально. Я обошла покойника и приподняла ему веки. Следов петехиального кровотечения в белках не наблюдалось. Значит, его не сбросили в воду задушенным. Скорее всего, он расстался с жизнью из-за суровой стихии гор и переохлаждения, а не в силу какого-то преступления. Не лучший способ умереть. И уж точно не самый приятный. Я надеялась, что он не страдал долго, но я все еще недостаточно знала о переохлаждении и его характеристиках.

Оглядев помещение, я заметила, что мой образец был еще не самым скверным на вид. Николае достался уже изрядно разложившийся труп; его торс раздулся и натянулся до предела. По коже перемещались маленькие серовато-черные черточки, напоминающие червячков. Скверный признак. Князь напустил на себя невозмутимый вид и сделал первый надрез, но сделал его слишком глубоко и поспешно…

Из области кишечника наружу хлынули личинки, а вместе с ними – отвратительное зловоние. Николае отскочил и смахнул личинку со лба. Руки у него немного дрожали, а грудь вздымалась и опускалась так, словно он старался при помощи размеренного дыхания сдержать отвращение.

Молчание повисло подобно ругательству. Члену королевской семьи не подобало попадать в такую ситуацию, и все же он умудрился сохранить выражение превосходства даже с опарышами на лице. Эрик застыл, оторвав наконец взгляд от собственного трупа. Он медленно оглядел представшую его взгляду сцену, словно кошмарный сон, потом взвизгнул и швырнул своим фартуком в перепачканного принца.

Хотя в этой сцене было мало забавного, я с трудом удержалась от смеха. Андрей же не продержался и секунды. Он сложился вдвое и захохотал так, что стал кашлять и брызгать слюной. Эрик принялся стучать его по спине.

Ной, Киан и даже близнецы Бьянки засмеялись. Николае покраснел. То ли от ужаса при виде личинок, то ли от воцарившейся неуместной, но неудержимой веселости у меня тоже все-таки вырвался смешок. Князь холодно взглянул на меня. Но вместо того, чтобы бросить какое-нибудь оскорбительное замечание, он стер месиво с лица и рассмеялся. Смех был коротким и натянутым, но тем не менее! Он словно разбил напряжение, терзавшее князя с момента смерти Вильгельма.

Томас, стоявший за соседним столом, поднял голову, и на лице его расплылась улыбка, как он ни старался ее сдержать.

– Зрелище отвратительное, но глаз не отвести.

Перси размашистым шагом подошел к месту атаки личинок, досадливо поджав губы.

– Довольно, ученики. Здесь кабинет для вскрытий, а не дом терпимости. Князь Николае, пойдите умойтесь. Эрик… – Профессор вручил ему новый фартук, потом указал на свой стол и обратился ко всем сразу: – Пожалуйста, угомонитесь и смотрите. Если для кого-то зрелище окажется чересчур тяжелым, он может выйти. Все поняли? И не смейтесь во время серьезных научных изысканий. Имейте некоторое уважение к смерти. Если же вы не способны это контролировать, я сочту, что никто из вас не справился с этим курсом. Здесь академия, мы относимся к нашим обязанностям серьезно и исполняем их с достоинством. Еще одна подобная вспышка – и все вы будете отчислены. Вам ясно?

– Да, профессор, – хором отозвались мы.

Мы подошли следом за Перси к столу, на котором лежал накрытый простыней труп. Страха отчисления с пробного курса оказалось достаточно, чтобы пресечь все смешки. Перси без лишних церемоний сдернул простыню. Под ним обнаружилось смутно знакомое тело. Сперва начавшееся разложение помешало мне узнать его, но затем…

Я резко втянула воздух и столкнулась с Эриком. Ему хватило нахальства фыркнуть при виде моей реакции, как будто это не он сейчас визжал, завидев личинок.

– Мои извинения.

Я не могла оторвать взгляда от лежащей на столе белокурой женщины. Тело ее было покрыто укусами, и каждую ранку отмечала засохшая кровь. Я могла бы поклясться, что в кабинете послышался шум кожистых крыльев. Профессор оставил лицо женщины закрытым, но я не решилась спросить, чем это вызвано.

Томас застыл на своем месте рядом с головой трупа. Он пристально взглянул мне в глаза. Хоть бы только никто не догадался, что дело не в виде изувеченной женщины, что мы узнали ее! Я почувствовала какое-то неприятное покалывание между лопатками; мне захотелось развернуться и отмахнуться. Я зажмурилась. Если это снова игра моего воображения…

Я чуть переместилась и посмотрела назад. Директор Молдовеану вошел в комнату и теперь стоял, постукивая пальцем по предплечью, и смотрел то на тело на столе, то на мое напряженное лицо. В глубине души я была убеждена, что он понял, что на нем написано.

Я притворилась, будто ничего не заметила. Сделал ли Томас то же самое? Я украдкой взглянула на него, но он внимательно смотрел на князя. Наверное, пытался понять, видел ли Николае этот труп прежде.

Наконец Томас заметил Молдовеану – в тот самый момент, когда директор развернулся и вышел. Он двигался бесшумно, и все же мне почудилось, будто у меня прямо над ухом ударили в гонг.

– Эта неизвестная женщина была обнаружена в морге перед началом занятия, на одном из стеллажей для трупов, – сказал Перси. – Ее тело было почти полностью обескровлено. На нем во множестве присутствуют следы укусов. Такое впечатление, что кто-то принес ее сюда, чтобы поместить в холод и замедлить разложение. Итак, ученики, нам предстоит разобраться с чрезвычайно интересным случаем.

Перси даже не догадывался, насколько он прав.