7-й до Эры Резины
Кованую вывеску «Мясцо. Потрошки. Мозгочки» повергли в пыль. Дверь болталась на одной петле, натужно скрипя от порыва ветра. Опасность пока не высунула гнилую пасть, тихо и пустынно. И по дороге не пришлось вступать в рукопашную. Пока везло.
Тимур нырнул в проем цеха и отшатнулся, упреждая внезапную атаку. Гулкое эхо ответило топоту подошв. Присел, ожидая нападения отовсюду, но, приглядевшись, был разочарован: от величия глаб остались лишь разбросанные фартуки. Грозные шестоколы, сломанные и целые, валялись на бетонном полу бесполезными палками. Резиновые коконы покоились сдутыми. И лишь чугунные колонны торчали, как памятники кровожадным, но добродушным толстухам. Повсюду гулял сквознячок.
– Калоша, – тихо позвал пришедший. – Ты здесь?
Эхо раскатилось и вернулось ни с чем.
Тимур перестал скрываться. Осенило странное желание: еще разок коснуться знакомых цепей.
Издалека казалось, что с потолков тянутся лианы или худые змеи, так по-живому они шевелились. Но в вблизи плетение звеньев теряло загадочность. На порыжевшем металле проступали глубокие раны, разъеденные кровью, кандалы сонно зевали отпертыми замками.
Погладил цепь. Все-таки добрая память о глабах.
– Что ты решил?
Тимур развернулся с замахом шарика. Но Калоша не шелохнулся. Чудик здорово преобразился. Вместо вороха лохмотьев – зеленый плащ химзащиты, дурацкий тюрбан сменила выцветшая пилотка, из-под которой выглядывал чуб с белой отметиной. Даже руки за спину заложил.
Помахав для привета кулаком с мячиком, Тимур вышел из света.
– Что ты решил?
Как будто расстались минутку назад на полуслове, и вот теперь дружеский разговор, к взаимному удовольствию, продолжается. Не было и намека на мрачную угрозу окончательного выбора, Калоша как будто интересовался: так чем же дело кончится? Он не мелочился на: «зачем ты вернулся» и «как узнал мое имя».
– Могу спросить? – Тимур вдруг почувствовал себя школьником, не хватало только руку поднять. – Когда я увижу Темнеца?
– Как только примешь решение. Считай, что говоришь как с ним.
– Ты сказал, что плата за счастье – удовольствие. Что это значит?
Калоша поклонился, как бы благодаря:
– Вопрос хороший. Но ответ найдешь сам. Темнец лишь поможет тебе. Когда сделаешь свой выбор.
– Не понял…
– Темнец может указать путь. – Калоша укрыл руки в карманах плаща. – Что там, в конце – должен узнать сам.
Подобрав резиновый кокон помягче, Тимур уселся на него, скрестив ноги. Калоша последовал его примеру. Между ними было метра два, достаточно, чтобы заметить опасное движение. На всякий случай мячик Тимур из руки не выпускал.
– Ты вышел в Далёко. – Калоша вздохнул с грустью. – Почему вернулся?
– Там нечего делать.
– Надоели стандартные развлечения среднего класса?
– Со мной что-то случилось.
– Нет, ты выздоравливаешь.
Тимур изобразил глубину удивления.
– Все, что находится за стенами Треугольника, все Далёко до скончания горизонтов, заражено безнадежной болезнью. Имя ему – удовольствие, – уверенно сказал Калоша. – Люди хотели построить лучший и справедливый мир, но соорудили ферму, в которой каждый намертво приделан к поилке удовольствий. Люди не заметили, как стали дойными коровами, производящими деньги за удовольствия. В них вливают удовольствия, а из вымени их струится молочко денег. Вот и все. Получив все блага и счастья, о которых еще сто лет назад невозможно было и мечтать, человечки превратились в коров, годных лишь на мясцо. Так говорит Темнец…
Тимур невольно согласился.
– Там можно жить, если ты готов раскрыть пасть и вливать в себя потоки удовольствий. – Калошу брезгливо передернуло. – Но стоить оторваться от поилки, стоит протрезветь, попав в Треугольник, и что ты видишь? Ты видишь, что те, кто считают себя людьми, на самом деле – животные, кормящиеся удовольствиями. Они не знают истиной цены глотку воды, капле крови, куску свежего мясца, крошке хлеба. Все это они могут купить в любом количестве. Даже мерзкий лужник может в Далёке купаться в удовольствиях. Разве не так?
Чтобы уж совсем не согласиться, Тимуру пришлось пробурчать что-то отрицательно-невнятное.
– Удовольствия заменили счастье, – продолжил Калоша. – Но скоро все изменится. Ты можешь опять стать самим собой, а не животным для удовольствий. Ты можешь стать новым варваром. Вот что предлагает тебе Темнец. Тебе нечего терять, кроме ярма удовольствий. Впереди – огромное счастье и Треугольник, принадлежащий новым варварам. Поэтому Темнец спрашивает: что ты решил?
Окутал странный жар, и Тимур сорвал шлем:
– Я хочу знать: почему противцы стремятся его отпустить?
Калоша благосклонно поклонился:
– Только Чингиз и его люди могут выходить в Далёко. И только они могут возвращаться обратно. Они боятся потерять свою власть над Треугольником. Ведь они приносят сюда контрабанду удовольствий: еду, бытовые мелочи, чистую воду. Они хотят по-прежнему управлять, а Темнец хочет освободить всех – от последнего лужника до месреза, сбросить цепи удовольствия и дать каждому счастье. Чтобы помешать Темнецу, они опустили всех глаб, надеясь голодом подчинить остальных. Им нельзя верить, они всех готовы отправить в западню. Что ты решил?
– Но как…
– Все, что тебе нужно знать сейчас – ты уже знаешь. Что ты решил?
– А если я откажусь?
Калоша пожал плечами:
– Ты человек жестокий, жнешь, где не сеял, и собираешь, где не разбрасывал. Будешь охотиться или уйдешь обратно в Далёко. Это твое дело. Что ты решил?
Тихо позвякивали цепи, с улицы долетали смутные шумы, похожие на крики. Где-то там идет охота Чингиза и его команды, где-то среди улиц бродит Машка – грозный Салах. Она хотела, чтобы Тимур открыл в себе дикого зверя, а Калоша предлагает стать новым варваром. Велика ли разница? Во всяком случае, так уверенно счастье еще никто не предлагал. А удовольствиями он и правда сыт. Остается лишь Машка… А Машка простит или пойдет за ним. Выбора действительно не осталось. Да и не нужен выбор.
Натянув шлем, так что кожаные хлястики скрипнули, Тимур поднялся, оправил ремни и сказал:
– Передай Темнецу: пополнение прибыло.
Подскочил Калоша резво:
– Ты выбрал правильно.
– Надеюсь, счастье Темнеца – не кидалово.
– Узнаешь сегодня Ночью.
– Заметано.
– Но прежде ты должен принять вот это… – Калоша протянул матерчатую суму на лямке, в которой что-то пряталось. – Дар Темнеца.
