Глава 25
После трансляции телевизионной программы появились еще новые зацепки. Водитель такси уверял, что забрал лорда Вестбрука с вокзала Ватерлоо незадолго до его кончины. Мужчина сказал, что довез того до семейного поместья, но на тот момент не узнал в нем разыскиваемого человека. Таксист не мог точно сказать, откуда прибыл Вестбрук, однако у полиции появились дата и время: оставалось проверить расписание прибывавших в тот период поездов. Бармен отеля сообщил, что видел Вестбрука в компании мужчины, похожего по описанию на главного преступника, только волосы у него были скорее светло-русыми, а не рыжими. Точного дня бармен не назвал, лишь то, что их встреча состоялась в январе. Носильщик с вокзала на станции «Плимут» вспомнил, что видел кого-то, похожего на Вестбрука: он прибыл туда в инвалидном кресле с немолодой рыжеволосой женщиной. Из Плимута в Ватерлоо как раз отправлялся поезд незадолго до того, как Вестбрука посадил к себе в машину таксист. Описание женщины, которая везла инвалидное кресло, совпадало с портретом той, что купила цветы лорду на похороны.
Вновь закипела работа над делом. Агент по недвижимости сообщил, что мужчина по имени Филип Симмонс арендовал сарай для лодок неподалеку от моста Патни. Обо всем договорились по Интернету, так что он не встречался с мистером Симмонсом лично. Сарай сгорел при пожаре в день ограбления.
Офицеры вместе с водолазами и специальным оборудованием проверили территорию реки возле лодочного сарая. Они выудили из воды обломки небольшого катера. После экспертизы офицеры сфотографировали идентичную лодку и отправили снимок на первую полосу «Ивнинг стэндард» с обращением к гражданам, располагавшим информацией по катеру, связаться с полицией. Вскоре им позвонил механик шлюпочной мастерской, у которого Вилкокс приобрел катер. Старик дал показания о внешности этого человека, в котором полиция узнала одного из мужчин, заезжавших за Морин Стэнли, а также покупателя «даймлеров». Однако механик никогда не встречал человека по имени Филип Симмонс.
Судя по последним данным, грабители сбежали по реке, поэтому полиция призывала к сотрудничеству всех, кто видел катера. Новые отряды офицеров допрашивали владельцев лодок по берегам Темзы. Так они вышли на причал, арендованный для двух катеров. Снова всплыло знакомое имя: Филип Симмонс.
Офицеры операции «Корона» не сомневались, что Филип Симмонс представлял собой киберличность, за которой скрывался лидер ограбления. Но главная зацепка по его персоне появилась в связи со смертью Сильвии Хьюитт, дело которой привлекли к расследованию ограбления. Полицейские по сто раз перечитали все показания ее друзей и партнеров по бизнесу, пытаясь отыскать возможные зацепки. У них появились имена троих мужчин, сильно пострадавших при крахе интернет-компании: Джеймс Вилкокс, Энтони Дрисколл и Эдвард де Джерси. Могли ли эти люди быть связаны с Филипом Симмонсом?
Памелу сильно напугал заголовок: «Полиция готовится к сокрушительному удару». Она спряталась, словно мышка, в своем захудалом жилище, совершенно отрезанная от внешнего мира и ужасно одинокая. Покрыв голову платком и надев черные очки, Памела ненадолго выскользнула из квартиры, чтобы приобрести в ближайшей аптеке темно-коричневую краску для волос. Следом она направилась в местный винный магазин и купила огромную бутылку водки. Вернувшись домой, Памела заперлась на замок и задвинула дверь на щеколду, потом нанесла на волосы краску и оставила на полчаса. Распивая водку и непрерывно куря сигареты, она лежала в постели и смотрела телевизор. Недавняя авантюра казалась чем-то иллюзорным – вот только в шестичасовых новостях намекнули, что аресты грабителей не за горами.
Дрисколл и Вилкокс находились в одной лодке с Памелой, хоть и более комфортабельной. Оба следили за выпусками новостей и читали газеты от первой до последней страницы. Сидя по домам, они смотрели передачу «Криминальное шоу» с равным замиранием сердец. Былая уверенность товарищей пошатнулась. В их семьях царила напряженная атмосфера, но женщины списывали все на финансовые трудности. В отличие от де Джерси, Вилкокс и Дрисколл редко покидали дома. Они вздрагивали при каждом телефонном звонке или стуке в дверь, теряя остатки самообладания. Ожидание становилось невыносимым, и в итоге оба независимо друг от друга решили, что пора покинуть страну.
Дрисколл уехал в Испанию, сказав Лиз, что ему нужно лично проследить за продажей виллы, а после короткого телефонного звонка Вилкокс согласился последовать за ним. Они нарушили правило Полковника, но в одиночку справляться со стрессом больше не могли. Тони и Джеймс еле удержались, чтобы не позвонить де Джерси.
Последние успехи по делу придали старшему суперинтенданту Роджерсу новых сил, но ближе к вечеру в тот день, когда он опрашивал сержанта уголовной полиции Фуллера, офицер был вынужден отправиться домой с высокой температурой. Доктор настойчиво рекомендовал отлежаться в постели как минимум два дня. Пресс-офис, специально созданный по делу об ограблении, выдвинул заявление, что полиция располагает важными уликами и не сомневается в скорых арестах. Однако Роджерс запретил разглашать имена троих мужчин до получения новых данных. Иначе полиция могла вспугнуть их. Учитывая записанные молодым офицером показания, те по-прежнему находились в Англии, но Роджерс совершил ошибку, отложив повторный визит к Вилкоксу, Дрисколлу и де Джерси. Пока он болел, лежа в постели, Вилкокс и Дрисколл покинули Англию.
Лиз Дрисколл знала, что ее муж отбывал в Испанию, а вот Рика понятия не имела об отъезде Вилкокса. Он посадил близнецов в машину, сказав, что отвезет их к матери на несколько дней, и больше не вернулся.
Де Джерси всецело посвятил себя лошадям. Трения между ним и Кристиной не испарились, вызывая поводы для беспокойства. Их отношения накалились до предела в ночь трансляции документальной передачи. Кристина смотрела ее в спальне, сидя в одиночестве, а де Джерси в это время находился перед экраном у себя в кабинете с бренди и сигарой. На половине передачи он впился зубами в сигару, выключил телевизор и поднялся на ноги.
Кристина услышала, что муж собрался уходить, и выглянула в окно спальни: де Джерси уезжал на «рейнджровере». Минут десять она стояла неподвижно, обводя взглядом выпас для лошадей, но Эдвард так и не вернулся. Когда Кристина подошла к телевизору, передача подошла к концу. Ее бросало в дрожь от постоянного упоминания Филипа Симмонса. Судя по описанию, разыскиваемый мужчина был рыжеволос и носил усы, но, как сообщила полиция, это могло оказаться маскировкой. Человек, которого они отчаянно хотели допросить, возможно, носил парик или перекрасил волосы в другой цвет. Фоторобот «главного преступника Великобритании» сильно отличался от внешности ее мужа, но описание его телосложения, манеры держать себя и военной выправки посеяли в душе Кристины подозрения.
Она направилась в кабинет де Джерси и закрыла дверь. В комнате до сих пор витал аромат сигары, в бокале остался недопитый бренди, словно Эдвард ушел ненадолго. Кристина подошла к столу и дернула за ящики. На всех появились новые ручки и замки. Неужели ей опять придется взламывать их? Потом Кристина увидела на столе ключи и открыла ими первый ящик. Внутри лежало несколько документов, не представлявших особого интереса. В следующем ящике находились счета за услуги ветеринаров и корм, а также стопка брошюр о конных аукционах в Ирландии. Далее Кристина обнаружила подробности с продаж на «Таттерсоллз», которые видела прежде. Переместившись к правой стороне стола, она открыла тайное отделение и просмотрела содержимое верхнего ящика, потом добралась до нижних, более массивных. На этот раз они оказались не заперты, и Кристина достала оттуда все без исключения и разложила на столе. Конверт с паспортами исчез. Вместо этого появилось завещание де Джерси и письмо с его последней волей. Он оставлял поместье Кристине и дочерям. Еще там перечислялись многочисленные пожертвования в благотворительные фонды и памятные подарки и премии для работников за их заслуги. Кристина знала, что Эдвард составил это завещание много лет назад, – сейчас никаких денег на пожертвования у них не было. Кроме пропавших паспортов, она не нашла ничего интересного. Может, муж завел себе новый тайник?
Кристина заперла ящики, положила ключи на место и вышла из кабинета. Подходя к спальне, она немного успокоилась, но еще полностью не отошла от волнения. Это просто паранойя, повторяла себе Кристина. Двигаясь на автопилоте, она принялась обыскивать гардеробную мужа. Сперва прошлась по ящикам с нижним бельем, потом перебрала носки и полки с кашемировыми свитерами. Провела ладонью по каждой поверхности. Обыскала пиджаки, ботинки и сапоги, засовывая руку внутрь на случай, если что-то припрятано и там.
Это оказалось пустой тратой времени. Кристина встала на ноги и принялась остервенело трясти вещи на вешалках. Пиджаки бесшумно падали на пол. От тщетности своих поисков Кристине хотелось кричать. Она чуть не разревелась.
Вернувшись в спальню, Кристина проверила прикроватные тумбочки и ящики, затем заглянула под кровать. Она больше не пеклась о том, чтобы замести следы, яростно обыскивая все, что встречалось на пути, даже спальни девочек. Кристина хотела найти хоть какую-нибудь зацепку, чтобы избавиться от гнетущего страха, что ее муж каким-то образом причастен к краже королевских драгоценностей.
После полуночи Кристина, валясь от усталости с ног, спустилась вниз, чтобы выпить виски. Она проверила везде, где было можно. Проходя мимо гардероба с верхней одеждой, она остановилась. Возле лежавших в стопках жокеек и жакетов мужа стояли в ряд резиновые сапоги и ботинки. Кристина по очереди поднимала их и переворачивала. В грязном сапоге для верховой езды она наткнулась на толстый, скатанный носок. Вытащив его, Кристина потрясенно ахнула. Она прислонилась к стене, разворачивая завернутый в старую тряпку предмет, и медленно опустилась на пол: на ее ладони сверкал бриллиант Кохинур. Иначе и быть не могло. Она нашла то, что искала.
Де Джерси вернулся на ферму в пятнадцать минут второго ночи. С черным дипломатом в руках он бесшумно вошел в комнату. Оттуда проследовал до кабинета и поставил дипломат под стол. Затем взглянул на ящики и поднял ключи, которые до сих пор лежали на столе. Пару секунд он подержал их в ладони, о чем-то размышляя. Вдруг де Джерси заторопился в гардеробную и заглянул внутрь. Не стоило включать свет, чтобы понять: все вещи были перевернуты. Эдвард пошел обратно и поднялся по лестнице. В доме горели все люстры. Он переходил из комнаты в комнату, щелкая выключателями, пока не добрался до коридора, ведущего в хозяйскую спальню. Там светила лишь небольшая прикроватная лампа. Из коридора де Джерси увидел охвативший комнату беспорядок.
Кристина ждала его в постели, положив голову на подушку. Эдвард прислонился к дверному косяку и улыбнулся:
– Ты нашла, что искала?
Он встал у изножья кровати, сверля жену взглядом. Сбросил один ботинок, потом другой.
– Ты не ответила на мой вопрос, – сказал де Джерси.
Жена отвернулась от него. Он снял пиджак и расстегнул рубашку, потом удалился в ванную и закрыл за собой дверь. Кристина слышала, что он включил душ, а через некоторое время в стакане звякнула зубная щетка и зажужжала бритва. Эдвард провел в ванной более пятнадцати минут, потом вышел в белом банном халате. Босыми ногами он прошагал до гардероба, заглянул внутрь и увидел разбросанную одежду и вешалки, потом проследовал к туалетному столику.
– Ты зря времени не теряла, – подшутил де Джерси.
Он причесал мокрые волосы, глядя на отражение жены в зеркале. Потом он повернулся.
Кристине хотелось спрятаться от взгляда Эдварда, и сперва она не могла взять в толк, откуда появилось такое чувство. Наконец она поняла, что ее невероятно тянуло к мужу, даже сильнее, чем раньше. Де Джерси словно заполнил собой все пространство темной спальни. Кристина его больше не боялась.
– Нам нужно поговорить, – на удивление спокойно сказала она.
– Пока рано.
Де Джерси стянул с нее одеяло. Взгляды их встретились, и, несмотря на свои сомнения, Кристина распахнула объятия. Эдвард присел на кровать, пододвигаясь ближе к жене. Он нежно погладил ее, покрывая поцелуями все тело, потом избавился от халата и крепко прижал Кристину к себе. Его поцелуи стали настойчивее, проникновеннее. Она откликнулась, тихонько застонав. Де Джерси завел руки жене за голову и занялся с ней любовью, напористо, даже грубо, пока они одновременно не достигли оргазма со стонами удовольствия. Де Джерси перекатился на бок, тяжело дыша и потея.
– Что ж, мне стало куда лучше, – сказал он.
Эдвард дотянулся до тумбочки и налил себе стакан воды. Он выпил почти половину и предложил Кристине, но она покачала головой и накрылась одеялом.
– Во-первых, я обязан сказать, что люблю тебя и всегда любил, – проговорил де Джерси, возвращая стакан на место.
– Но я совсем тебя не знаю!
В глазах Кристины сверкнули слезы.
– Отчасти это так. – Эдвард сказал это так непринужденно, что жена отпрянула. – Но уже слишком поздно.
– Что ты сделал? – испуганно спросила она.
– Многое, дорогая, но, как я уже сказал, теперь поздно. Долго объяснять. – Он поднял правую руку и протянул Кристине. – Иди ко мне.
– Нет.
– Иди ко мне, – твердо повторил де Джерси и привлек жену к себе, словно ребенка. – Чем меньше ты знаешь, тем лучше. Ты и так многое выяснила, и я понятия не имею, как воспримешь остальное.
– Я нашла то, что ты спрятал в сапоге, – сказала Кристина, приподнимаясь на локте. – Что это?
Де Джерси посмотрел на ее перепуганное лицо и улыбнулся, но ничего не ответил. Кристина отвернулась.
– Сегодня я смотрела передачу об ограблении.
– Знаю.
– Скажи, что это не то, о чем я подумала.
Де Джерси ничего не ответил, и она сунула руку под подушку и достала оттуда камень.
– Пока мы занимались любовью, я чувствовала его под своей головой, – сказала Кристина, зажав бриллиант в руке.
Де Джерси дотянулся до жены, но она крепче стиснула кулак.
– Отдай это мне, – сказал он.
– Не отдам, пока не расскажешь, что это такое. И откуда у тебя это.
Де Джерси склонился над женой и с силой разжал ее кулак, забирая камень, потом поднял Кохинур, подставляя его грани свету. Бриллиант восхитительно искрился.
– «Гора света», – тихо сказал де Джерси, любуясь камнем не хуже ребенка. – Это самый драгоценный бриллиант во всем мире.
– Зачем он тебе? – с неподдельным страхом спросила Кристина.
– Я нуждался в нем.
– Ты должен его вернуть.
– Должен?
– Ты не можешь оставить его себе.
– Не могу?
– Нет. Ты спятил, если думаешь иначе.
– Почему это?
Кристина сердито села в кровати и посмотрела на мужа:
– Он же краденый.
Де Джерси посмотрел на жену холодно, высокомерно, остужая тем самым ее пыл. Кристина отодвинулась, а страх, который она испытала ранее, вернулся с новой силой. Она боялась за саму себя, но де Джерси снова смягчился и потянулся к ней.
– Нет, прошу, не прикасайся ко мне. Я не хочу, чтобы ты находился рядом. Я не смогу жить с этим. – Кристина поднялась и, взяв халат, закуталась в него. – Какое ты имеешь отношение к смерти Сильвии Хьюитт?
– Никакого, – ответил де Джерси.
– Но полиция желает допросить этого Филипа Симмонса, а я знаю, что это ты. Он последним видел ее в живых, так сказали в передаче. Зачем им говорить это, если ты тут ни при чем?
– С чего ты решила, что это я? – насмешливо спросил де Джерси.
– Ты соответствуешь описанию.
– Наравне с тысячами других мужчин, – сказал де Джерси. – К тому же ты знаешь, где я был в день ограбления. Сперва на ипподроме в Брайтоне, а потом смотрел спектакль девочек. Милая, я же не мог быть в двух местах одновременно, так ведь? – Он положил бриллиант рядом с собой. – Я никоим образом не причастен к смерти Сильвии Хьюитт, а если ты хочешь знать, где я был на тот момент, когда, как утверждают, она умерла, то я отвечу: в клубе. Я там поужинал, если помнишь, даже разговаривал с тобой. Не веришь, спроси у администратора.
– Если ты никак не связан со смертью Сильвии, то почему они хотят поговорить с тобой?
– Понятия не имею. Возможно, это связано с Дэвидом Лионсом. Он покончил с собой. Похоже, она сделала то же самое. Из-за него Сильвия тоже лишилась своих сбережений. Я же говорил, что так и не перезвонил ей, потому что считал, что она хотела выжать из меня денег. Сильвия постоянно твердила о том, чтобы нанять частного сыщика. А что до этого, – Эдвард кивнул на камень, – всего лишь хрустальная имитация, которую я купил, когда мы ходили с твоими родителями в Тауэр. Я хотел подарить его кому-нибудь из девочек. Носил в кармане, а потом и забыл, пока не отправился на верховую прогулку. Вот и сунул в свой старый сапог. – Де Джерси усмехнулся. – Ради всего святого, милая, ты же не решила, что я участвовал в краже королевских сокровищ? Как можно такое подумать? Скажи, что это не так! – Он снова ухмыльнулся, когда Кристина, сильно покраснев, встала с кровати. – Бедняжка моя. Чем же ты занималась весь вечер? Пыталась найти другие драгоценности?
– Даже и не думала. Я искала паспорта, которые видела у тебя раньше. Куда ты ездил сегодня вечером?
– Хотел прокатиться. Потом остановил машину и немного прогулялся. Сколько еще продлится допрос, мисс Марпл?
Де Джерси засмеялся, подбросил камень в воздух и поймал его. Свет от бриллианта отбрасывал блики по всей комнате.
– Отдай его мне, – сказала Кристина.
Она выхватила у мужа камень, подлетела к зеркалу туалетного столика и со всего размаху ударила. Когда стекло разбилось, Кристину затрясло.
– Лучше бы ты этого не делала, – тихо сказал де Джерси, перестав улыбаться.
– Боже, о боже! – воскликнула Кристина.
Ее муж тяжело вздохнул:
– Милая, все будет хорошо, но, раз ты знаешь о моем участии, мне придется позаботиться о тебе. Я не допущу, чтобы ты пострадала. Нужно придумать, как оградить тебя и дочек.
– Ты уедешь?
– Нет. Пока нет нужды, но теперь ты знаешь, зачем мне понадобились паспорта для вас с девочками. Возможно, нам придется тайно уехать, но, что бы ни случилось, я позабочусь о твоей непричастности. Нам нужно серьезно поговорить о том, что делать дальше, но сейчас вряд ли стоит так сильно волноваться.
– Как ты можешь так говорить? Если тебя узнала я, скоро то же самое сделают другие?
– Дорогая, ты же моя жена.
Кристина сглотнула подкативший к горлу ком. Его спокойствие пугало ее еще сильнее.
– А ты… ты правда сделал это?
– Что?
– Ради всего святого! Я об ограблении.
– Да, – с легкостью ответил де Джерси.
Как ни в чем не бывало он прошел до двери, затягивая пояс на халате.
– Поставлю чайник. Хочешь чашечку?
– Нет, – ответила Кристина.
В ее горле разбушевался огонь.
– Я умираю с голоду, сделаю еще тосты с сыром. Может, мне удастся соблазнить тебя, – сказал де Джерси, покидая комнату.
Кристина съежилась на кровати, прислушиваясь к шагам Эдварда на лестнице. В висках с силой стучала кровь.
На кухне де Джерси не терял времени даром. Из кармана халата он достал снотворное Кристины, растолок в порошок, насыпал немного под сыр, а остальное добавил в чай.
Жена сидела на кровати, когда де Джерси вернулся с подносом и бутылкой бренди. Он капнул спиртного в обе кружки и сел рядом, скрестив ноги.
– Так что, смогу я соблазнить тебя? – шутливо сказал Эдвард.
Кристина покачала головой, но у нее так пересохло в горле, что она взяла кружку и выпила чай. Поморщилась из-за добавленного туда бренди, но де Джерси велел ей все допить. Потом он принялся за сэндвич, и Кристина потянулась за своим.
– Возможно, это наш последний совместный ужин, – пошутил де Джерси.
Кристина отвела взгляд.
– Я же просто дразню тебя, сама знаешь.
Жена снова посмотрела на него – на ее ресницах блестели слезы. Пока Эдвард и Кристина молча сидели и жевали сэндвичи, она испытывала смешанные чувства – страх и в то же время любовь. Наконец она покачала головой и прошептала:
– Мне очень страшно.
Де Джерси отставил поднос в сторону и обнял жену:
– Послушай, все будет в порядке. Теперь я могу рассказать тебе правду. Но ты и так, наверное, обо всем догадалась. У меня есть план. Нам придется покинуть Англию. Ты меня слушаешь?
Кристина кивнула, по ее щекам заструились слезы.
– Я люблю тебя, – тихо сказал де Джерси и снова занялся с ней сексом.
Когда жена заснула, он еще некоторое время держал ее в объятиях. Наконец дыхание Кристины выровнялось. Де Джерси полежал рядом, нежно поглаживая ее по волосам, желая убедиться, что она не проснется. После он накрыл Кристину одеялом и проверил то, что осталось на подносе, – она выпила почти весь чай и съела половину сэндвича. Эдвард посчитал, что этого окажется достаточно. Он быстро собрал вещи, взяв лишь самое необходимое, а бриллиант положил в карман.
Потом де Джерси спустился за портфелем. Он не оставил записки и вышел без оглядки на улицу через кухонную дверь. Де Джерси проследовал через безмолвный конный двор. В половине четвертого все еще спали. Он шагнул в стойло Флэш-Рояля и обхватил руками лошадиную морду. Ощущая тесную духовную связь с этим прекрасным скакуном, Эдвард затосковал и чуть не расплакался:
– Прощай, сынок. Где бы я ни был, я буду следить за тобой.
Шум вертолета разбудил нескольких конюхов, один сел в постели, чертыхаясь себе под нос, но вскоре звуки стихли, и наступила тишина.
Кристина проспала все утро, не увидев, как подъехали к поместью трейлеры и забрали всех лошадей. Их купил миллиардер Шейх, а главным украшением его короны стал Флэш-Рояль.
