Глава 12
На следующее утро де Джерси покинул поместье и отправился в Лондон. Оказавшись в «оранжевой» квартире в Килберне, он взялся за работу над собранными файлами. Эдвард уже составил списки имен и досье на людей, с которыми хотел переговорить. Открыв электронную почту, он удивился количеству накопившихся там сообщений. Он распечатал всю информацию и просмотрел ответы на свои интернет-запросы. Одно сообщение стояло особняком. Пришло оно от лорда Вестбрука, который, по его словам, располагал исчерпывающими сведениями о монаршей семье и принятых при дворе обычаях. Сперва он был мелким служащим, а позже – королевским конюшим. Вестбрук добавил, что в течение семи лет его принимали в качестве «гостя ее величества». Это и заинтересовало де Джерси.
Он распечатал некоторые вопросы, которые отправлял довольно опытному хакеру, и ответы на них. В одном говорилось, что компаниям стоит опасаться не людей извне, а инсайдеров. Они имели доступ ко всей информации и могли намного быстрее просочиться в систему. В девяти случаях из десяти безопасность крупных компаний оказывалась под угрозой из-за их же сотрудников; правда, данные о таких случаях редко выходили за стены организаций.
Де Джерси сделал себе кофе и задумался. Такие инсайдеры ему понадобятся, чтобы решить некоторые моменты своего плана, связанные с королевской семьей. Эдвард не сомневался, что будет непросто взломать систему безопасности при дворе, поэтому ему требовался доступ к ежедневнику ее величества и, что важнее, к ее охране.
Кофе был противным на вкус – де Джерси забыл купить молока. Он вылил содержимое чашки в раковину и сосредоточился на сообщении, которое отложил в сторону. С восемьдесят четвертого года по восемьдесят шестой лорд Генри Вестбрук был королевским конюшим. Вскоре после того, как закончилась его служба, он получил семь лет за «мошенничество с налогами», что довольно мягко описывало поджог родового поместья с требованием у страховой компании возместить стоимость уже проданных на тот момент предметов искусства. Теперь, спустя восемь лет, лорд Вестбрук все так же сидел на мели. Он обитал в небольшой студии квартала Мейфэр, принадлежавшей его престарелому родственнику, и постоянно искал возможность подзаработать. Де Джерси решил, что лорд станет идеальной кандидатурой для его плана.
Несмотря на долги и небезупречную репутацию, лорд Вестбрук до сих пор был вхож в общество, и не только из-за титула. В свои пятьдесят четыре он оставался галантным красавцем, человеком остроумным и харизматичным. После освобождения из тюрьмы он напрашивался на все званые ужины. Конечно, ему помогал титул: многие женщины желали пройтись с ним рука об руку, даже если взамен пришлось бы разбираться с его нескончаемыми долгами. Лорд Вестбрук не был глупцом и знал, что следующая его невеста должна иметь приличное состояние. Он флиртовал направо и налево, души не чая в симпатичных девушках, которые таяли от его внимания, но жениться на ком-то из них не получалось. Все юные особы из высшего общества знали о его репутации, и дальше заигрываний дело не заходило, поэтому в его распоряжении оставались вдовы или зрелые женщины в разводе.
Де Джерси вспомнил, как видел Вестбрука на различных благотворительных мероприятиях, хотя знакомы они не были. Эдвард обзвонил несколько закрытых джентльменских клубов, потом попытал счастья в ресторанах и жокейском клубе. Затем он связался с бывшим поместьем лорда, понимая, что тот больше там не живет, и в итоге вышел на управляющего. Де Джерси сказал, что договорился пообедать с Вестбруком, но не мог явиться на встречу, а номер телефона, увы, потерял. Ему дали адрес и телефон.
Наконец он все же нашел лорда Вестбрука. Де Джерси предпочитал позвонить, а не писать тому на электронную почту. Ему больше нравилось личное общение с людьми, особенно в отношении столь важного вопроса.
Вестбрук почти сразу ответил на звонок. Он говорил с протяжными интонациями и хрипел, как заядлый курильщик.
– Меня зовут Филип Симмонс, – представился де Джерси. – Я пишу роман, а вы ответили на мое объявление в Сети…
– Ах да. Откуда у вас мой номер? – перебил его лорд.
– Достать его было не так трудно. Спросил кое у кого.
– Ясно. И чем же я могу вам помочь? В объявлении вы говорили, что хотите провести исследование.
– Да. Не могли бы мы встретиться и все обсудить? У меня поджимают сроки, поэтому я хотел бы как можно быстрее повидаться с вами.
– Конечно. Где именно?
Вестбрук размашисто зашел в бар отеля «Браунс», зажав во рту сигарету. Де Джерси выбрал это место для встречи из-за его приглушенного освещения и расположения – оно находилось в Кенсингтоне, а не Вест-Энде. В его планы не входило встретить знакомые лица.
– Лорд Вестбрук? – тихо сказал де Джерси, когда мужчина обвел взглядом полупустой бар.
– Да, – четко ответил он.
– Филип Симмонс. Прошу, присаживайтесь. Что будете пить?
– Водку с мартини.
Лорд выдвинул высокий барный стул и сел рядом с де Джерси, затушил сигарету в пепельнице из граненого стекла и прикурил новую. Пачка «Силк кат» почти закончилась.
– Водку с мартини, двадцать штук «Силк кат» и «Кровавую Мэри», – сказал де Джерси.
Бармен кивнул и поставил перед ними две тарелочки с арахисом. Де Джерси не собирался маячить рядом с другими людьми, которые могли их подслушать, поэтому поманил Вестбрука за маленький столик в темном углу зала.
– Что ж, все это очень таинственно, прямо как в шпионском фильме, – криво ухмыльнулся Вестбрук. Официант принес им напитки и еще арахиса. – За ваше здоровье! – Лорд опустошил бокал. – Когда имеешь дело с Интернетом, то и не поймешь, взаправду все или нет. Я не слишком в этом подкован. Один приятель посоветовал пройтись по сетевым просторам и поискать там работу. Я ходил в интернет-кафе, ужасное заведение! – Вестбрук обвел взглядом бар. – Сто лет здесь не был. Странное место.
– Поэтому я его и выбрал.
– Может, просветите насчет вашего проекта? Вы сказали, что пишете роман. Надеюсь, не очередную книгу о принцессе Уэльской?
– Нет, но это того стоит.
– Хорошо, вот только если вы решите использовать меня в качестве подсадной утки, мое имя вряд ли поможет. Какое-то время оно меня выручало, когда я только вышел из тюрьмы, но сейчас я не вызываю у людей былого интереса. Похоже, я сам себя закопал, да?
– Вовсе нет.
– Что ж, как я и сказал, дни моей славы миновали.
Де Джерси улыбнулся. Его светлость говорил о себе с самоуничижением и пренебрежением, что даже забавляло. После еще двух мартини у Вестбрука развязался язык. Он мог бесконечно вещать про свою жизнь в тюрьме, про сокамерников, с которыми вместе сидел. Наконец он чуть сбавил темп:
– Что ж, давайте заканчивать светскую болтовню. Чего вы от меня хотите? Полагаю, у вас какой-то шкурный вопрос, не совсем законного характера.
– Можно сказать и так, – ответил де Джерси, проникаясь к лорду симпатией.
– Что вам нужно?
– Вы.
Вестбрук выглядел растерянным.
– Мне нужны вы, а в особенности ваш прошлый опыт.
– За решеткой?
– Нет, до этого.
– Правда? Зачем?
– Для книги, которую я пишу.
– Ах… «Аристократа арестовали за мошенничество и упекли за решетку», вроде того?
– Нет, я имел в виду ваши взаимоотношения с королевской семьей. Если точнее – знания королевского двора и повседневного быта королевы. Церемониал. Например, я хочу побольше узнать о придворных дамах ее величества: где они стоят, как одеваются, как обращаются к ней. А также сколько охранников сопровождают королевскую процессию, во что они одеты, сколько их в каждом автомобиле и все в таком духе.
Вестбрук нахмурился, глядя в пустой бокал из-под мартини:
– Конечно, вы хорошо мне заплатите.
– Очевидно, что так.
– И о какой сумме речь?
– Зависит от многих вещей. Я должен вам доверять. Чем больше подробностей вы предоставите, тем выше гонорар. Я готов заплатить за информацию большие деньги. Заказать вам еще выпивки?
– Вряд ли мне стоит и дальше пить. Можно кофе.
Де Джерси похлопал Вестбрука по руке:
– Хорошо. Я бы не хотел работать с пьяницей. Простите.
Эдвард вышел из-за стола, заказал кофе с сэндвичами и направился в уборную. Он хотел дать его светлости немного времени на раздумье, разбудить в нем жажду денег, которые ему предложили, желание стать частью команды.
Сэндвичи стремительно исчезли, а когда де Джерси заказал второй кофейник, Вестбрук переменился, очевидно протрезвев. Он откинулся на стуле, закурил шестую по счету сигарету и втянул дым через нос.
– А теперь выкладывайте на стол хоть какие-нибудь карты. В первую очередь кто вы, черт возьми, такой? Появились не хуже Джеймса Бонда. Не могу понять, что вы за человек, хотя обычно я неплохо разбираюсь в людях. На историю с романом я не купился.
Де Джерси кашлянул, слегка замешкавшись, а потом заговорил:
– Хорошо, меня зовут Филип Симмонс, и, собственно, я никто. Последние двадцать пять лет я жил в основном в Штатах, устроил себе уютное гнездышко и собирался вскоре выйти на пенсию, но лишился всего из-за одной никчемной интернет-компании, которая должна была пополнить мое состояние и обеспечить мне безоблачную жизнь до конца моих дней. Но именно она сделала меня банкротом.
– Знакомое чувство, – сказал Вестбрук с гневными нотками в голосе.
– Мне нужно побыстрее вернуть себе деньги, – проговорил де Джерси.
– Я так и понял. Но с учетом ваших слов как именно вы собираетесь заплатить мне за информацию?
– Банкротство бывает разным. У меня остались кое-какие средства.
– Ясно, но ведь вам нужны эти сведения не для подарочного издания, так? Выражайтесь яснее, мистер Симмонс, не тратьте мое время.
– Я предлагаю отличный способ заработать.
– Насколько отличный?
– Вполне себе.
– Так о какой сумме речь?
– Если выполните свою часть сделки, ваша доля составит пять или шесть миллионов.
Последовала долгая пауза. Лорд Вестбрук снова закурил.
– Дело определенно незаконное. Дайте мне подумать. Вы хотите получить информацию о королевской семье и их дворе. И что вы станете делать дальше? Ворветесь в Кенсингтонский дворец? Если такова ваша задумка, то забудьте. Боже, туда столько раз проникали, что я даже сосчитать не могу, и каждый раз взломщиков ловили.
– Дело не в этом.
– Жаль. Я знаю это место как свои пять пальцев.
Де Джерси следил за Вестбруком, словно ястреб.
– Так вы мне скажете, в чем суть?
– Пока нет.
– Если дело в королевских драгоценностях, старина, то у вас нет ни единого шанса. Пустая затея. Только один раз паренек проник внутрь, – кажется, ему было шестнадцать. Ничего у него не вышло, но из-за своего обаятельного нрава он сумел сохранить голову на плечах.
– Я в курсе.
– Ах, значит, все-таки королевские драгоценности или что-то в этом духе. – Снова долгая пауза. – Конечно, иногда их вывозят, например на церемонию официального открытия парламента, на коронацию. В этом году, кстати, у ее величества Золотой юбилей. Потребуется примерка – головы королевских особ немного подросли со времен Эдуарда Исповедника…
Мужчины вместе вышли из отеля и сели в такси, чтобы проехать небольшой отрезок до дома Вестбрука. Там они продолжили свою беседу.
Увидев убогое жилище Вестбрука, де Джерси еще больше уверился, что лорд согласится помочь. Однокомнатная квартира в районе Пимлико находилась в упадке. Некогда роскошные персидские ковры протерлись до дыр, а на односпальной кровати лежало потрепанное покрывало с узором пейсли. На стенах висело несколько изысканных картин, написанных маслом, но даже те были в плачевном состоянии. На кухне тоже царил беспорядок.
Вестбрук открыл дверцы шкафчика, еле державшиеся на петлях, и достал банку растворимого кофе.
– Обитаю пока в этой лачуге, нужно где-то ночевать. Это даже не моя квартира, а одного престарелого кузена. Ага! Как насчет охлажденной водки?
Они пили из стаканов с обитыми краями, а Вестбрук хвастался самыми ценными вещами из того, что у него осталось: серебристыми рамками с многочисленными фотографиями детей. У него был сын и дочки-близняшки. На снимках также запечатлелась строгого вида блондинка.
– Моя бывшая жена, – кисло сказал Вестбрук. – Она получила опеку над детьми. Теперь они живут в Южной Африке. Я могу с ними видеться, но нет денег на перелет. Эта стерва даже платка бы мне не дала, если бы у меня потек нос! Конечно, она и сама не при деньгах.
Вестбрук сел на диван, скрестив ноги, и выпил еще водки. Де Джерси к своему стакану не притронулся.
– Теперь вы посвящены в подробности моей жалкой жизни, – отрешенно произнес лорд и закурил. – Есть еще одна проблема, – вздохнул он.
Де Джерси молчал.
– У меня рак.
– Сочувствую вам, – искренне отозвался Эдвард.
– Иногда я сам себе сочувствую. Смотрю старые фотографии и вспоминаю, как был счастлив. Но старик обрек меня на кошмарные налоги на наследство. Я не смог выкарабкаться. Как же я обожал свой дом! Мое родовое имение, по праву принадлежащее моему сыну. Перед смертью я хотел бы снова стать его владельцем, передать этот дом Уильяму.
Лорд поднялся, взял фото в серебряной рамке и передал де Джерси.
– Мои предки жили там с тысяча семьсот восьмидесятого года. А теперь в доме вертится кучка чертовых торгашей в серых костюмах. Просто трагедия. Все члены моей семьи взирают с портретов, висящих над великолепной лестницей, на то, как недоумки превращают наш дом в руины. А я не могу даже ступить туда. – Вестбрук вернул фотографию на место и облокотился о каминную полку. – Теперь вы знаете обо мне все.
Де Джерси молчал.
– Я рассказал вам это по одной причине. Хочу, чтобы вы поняли: предложенное вами «азартное дело», назовем его пока так, появилось как нельзя кстати. Я соглашусь, если получу достаточно денег. В противном случае я не стану рисковать. Либо все, либо ничего, ведь я и так скоро подохну.
Де Джерси опустошил стакан с водкой и поставил его на стол.
– Вы попали в яблочко, – тихо сказал Эдвард.
– Что?
– У меня даже сердце вздрогнуло, когда вы упомянули о моем замысле, – сказал де Джерси.
– Вы ведь не о чертовых королевских сокровищах говорите?
– О них самых, – засмеялся де Джерси.
– Должно быть, у вас поехала крыша.
– Вряд ли. Что вы знаете о примерках регалий перед Золотым юбилеем королевы?
Лорд Вестбрук налил себе еще водки и залпом выпил.
– Бог ты мой, вы серьезно?
– Да.
– Ясно. На такие деньги я точно смогу вернуть свое родовое гнездо. Сколько людей будет в деле?
Де Джерси замешкался.
– Думаю, восемь, включая вас, – осторожно проговорил он. – Возможно, мне понадобится еще пара ключевых лиц. Но не все получат одинаковую сумму. Это зависит от их вклада в ограбление.
– Понятно.
– Правда? – без шуток спросил де Джерси.
– Я провел семь лет в тюряге и могу сразу сказать, что ваша затея опрометчива. Почему вы решили довериться мне? – спросил Вестбрук.
– Вы мне симпатичны.
– Чушь собачья. Что еще?
Де Джерси обвел рукой запущенную комнату:
– Вы ведь не хотите умереть в подобном месте?
Вестбрук опустошил свой стакан. В бутылке не осталось ни капли.
– Могу предположить, что вы озлоблены на жизнь. Потеряли всякое уважение к себе, а также детей и дом. В тюрьме у вас была уйма времени поразмыслить о будущем и пересмотреть прошлое. Поэтому с этой недели я предлагаю оплачивать ваши услуги. На данном этапе я не могу сказать, сколько это продлится. К тому же я должен убедиться, что все участники встретятся с минимальными рисками.
– В чем минусы?
– Их нет. Если я пойму, что затея невозможна, то все отменю. На этом сотрудничество закончится. Однако мне кажется, этот проект осуществим. Единственный минус: если один из нас проболтается, то тем самым убьет все шансы на спасение.
Де Джерси выпрямился в полный рост, словно занимая своей величавой фигурой пространство небольшой студии.
– Поэтому я требую абсолютной преданности.
– Требуете? – улыбнулся Вестбрук.
– Да. Слабое звено недопустимо. Если оно появится, его нужно будет исключить.
– Откуда вы узнаете?
– Я узнаю и лично прослежу, чтобы проблему решили. Если вы в команде, то должны соблюдать правила. – Де Джерси поднял пустую бутылку из-под водки и бросил ее в камин. Стукнувшись о решетку, она разбилась вдребезги. – Никакой выпивки, никаких наркотиков и… – Он приблизился к Вестбруку, схватил того за подбородок и провел свободной рукой по его рту. – Если хоть одно слово просочится, потонут все. – Он отпустил лорда и поднял фотографию с изображением его детей. – Каждый участник жаждет получить долю. У них тоже есть семьи, дети. Если им навредит чей-то болтливый язык, они захотят возмездия. Понимаете? – сказал де Джерси и осторожно поставил рамку на место.
– Понимаю, а еще я ненавижу угрозы.
– И хорошо, Гарри. Так ведь вас зовут друзья, да?
– А мы теперь друзья? – спросил Вестбрук.
– Пока нет. Но я стану вам даже ближе, чем любой из ваших знакомых. Чтобы все получилось, вы должны довериться мне на сто процентов, а на доверии строится дружба.
Де Джерси поднял свое кашемировое пальто.
– Если вы передумаете осуществлять свой план, то все равно мне заплатите? – спросил Вестбрук.
– Конечно, оплата будет еженедельной. Продлится это столько, сколько нужно для завершения вашей части сделки.
– И какая сумма?
– Тысяча наличными каждую неделю, а также доля от продажи драгоценностей после того, как их переделают.
Вестбрук снова закурил. На этот раз де Джерси зажег для него спичку. Их взгляды встретились.
– Вам хватит денег, чтобы оставить для вашего наследника то, что принадлежит ему по праву.
Вестбрук не отвел взгляда от холодных голубых глаз де Джерси, чем произвел на того впечатление.
– Спасибо, – сказал лорд. – Я вам доверяю, сам не пойму почему, просто, черт подери, чувствую так. Наверно, интуиция. Не знаю, сколько мне еще осталось жить. Еще утром меня это и не волновало, но теперь все изменилось. Хочу дотянуть до этой проклятой авантюры, а если умру, ну и пускай. Но в случае успеха у меня появится шанс передать сыну нечто большее, чем бессмысленный титул. Я бы очень этого хотел.
Оказавшись в своей килбернской квартире, де Джерси тут же сел за компьютер. Зашел в Интернет и начал поиски.
Открыв сайт с программой Золотого юбилея, он просмотрел информацию по королевскому графику. Празднования планировались на начало мая и шли до июня-июля. Теперь де Джерси не сомневался, что корону и драгоценности, предназначенные для церемонии, вывезут из Тауэра до мероприятия. Их станут держать в безопасном месте, но где? Возможно, у ювелира, приставленного к королеве. В голове наконец зрел план. Де Джерси закрыл ноутбук и откинулся в кресле, не переставая улыбаться. В эту секунду зазвонил мобильник.
– Эдди, это я, – сказал Дрисколл. – Мы с Джимми хотим встретиться еще раз. Чем раньше, тем лучше.
– Конечно, – спокойно ответил де Джерси. – Завтра. Но не в «Ритце». Есть один паб возле Робин-Гуд-Гейт в Ричмонд-парке. Встретимся там в двенадцать.
Эдвард повесил трубку. Наконец он чувствовал, что сможет провернуть это дело. Команда собиралась вместе.
