9

Пока Диллон готовился произнести традиционную молитву, Эндрюс молча стоял в столовой перед подчиненными, разглядывая лица, на которых было написано любопытство. Эрон сидел рядом, гадая, что на уме у начальника.

– Поднимитесь все для молитвы. Благословен Господь.

Заключенные подчинились с удивительным в таком месте благочестием. Диллон продолжал:

– Пошли нам сил, о Боже, чтобы мы выдержали. Мы – лишь жалкие грешники в руках разгневанного Бога, и понимаем это. Да не разорвется круг… пока не наступит день. Аминь.

Заключенные подняли кулаки, а затем снова опустились на стулья.

Диллон осмотрел собравшихся, и блаженное выражение внезапно исчезло с его лица.

– Какого хрена здесь творится? Что за дерьмо на нас валится? Убийство! Попытка изнасилования! Братья, нуждающиеся в помощи! Мне этого дерьма больше не нужно! Когда возникают проблемы – мы держимся вместе.

Эндрюс позволил тишине, наставшей после вспышки Диллона, повисеть еще немного, и лишь убедившись, что стал центром всеобщего внимания, чопорно прокашлялся и заговорил своим обычным серьезным тоном:

– Благодарю вас, мистер Диллон. Всё верно. Мы снова собрались, чтобы развеять слухи. Факты таковы. В четыре часа утра заключенный Мерфи был найден мертвым в вентиляционной шахте номер семнадцать. Причиной тому стали невнимательность и, вероятно, немалая порция глупости. Собранные на месте трагедии сведения позволяют предположить, что он стоял слишком близко к вентилятору, когда ударил сильный нисходящий поток. Таким образом, его засосало или сдуло на лопасти. Медицинский работник Клеменс занимался этим случаем в качестве коронера, и официальный отчет так же прямолинеен и ясен, как причина смерти.

Несколько заключенных зашептались. Эндрюс смотрел на них, пока они снова не замолчали, и начал прохаживаться по столовой, говоря на ходу.

– Вскоре после этого заключенные Боггс, Рейнс и Голик отправились в шахты – обычный поход за припасами и утилем. Они были подобающим образом экипированы и предположительно понимали, что им нужно делать.

– Это я подтверждаю, – вставил Диллон.

Эндрюс взглядом дал понять, что услышал, и продолжил:

– Примерно в семь часов заключенный Голик объявился снова в невменяемом состоянии. Он был покрыт кровью и бредил. На данный момент он связан, и ему оказывается медицинская помощь в лазарете. Заключенные Боггс и Рейнс пропали. Мы вынуждены предположить, что на них подло напал заключенный Голик, – он сделал паузу, давая слушателям время переварить его слова. – Прошлое данного заключенного позволяет строить подобные предположения. Хотя ни один человек не попадает сюда до того, как его вылечат и признают годным в реабилитационном центре на Земле, ни одна лечебная программа не является идеальной и не обладает пожизненным эффектом.

– Согласен, – заметил Диллон.

– Именно так. Однако пока заключенные Боггс и Рейнс не найдены живыми или мертвыми, а также пока не выяснены причины их отсутствия, делать выводы – преждевременно. Возможно, они сидят в каком-нибудь тоннеле, раненые, неспособные двинуться, и ждут помощи. Или они могли потеряться, пытаясь найти обратный путь. Очевидно, необходимо срочно выслать поисковую группу. Мы рады будем добровольцам, и ваше желание помочь будет соответствующим образом отмечено в личных делах, – он остановился перед северной стеной, сделанной из местного свинца. – Думаю, справедливо будет признать, что наше учреждение, прежде работавшее гладко и плавно, внезапно столкнулось с некоторыми проблемами. Это не является поводом для того, чтобы впадать в панику или тревожиться. Более того, подобного, в общем-то, стоило ожидать в нашей ситуации. Независимо от того, чем закончится это несчастливое событие, мне кажется, можно с уверенностью сказать, что возврат к обычной рутине произойдет в ближайшее время. А пока что нам следует сплотиться, не терять голову ближайшие несколько дней, пока за лейтенантом Рипли не прибудет спасательная команда. Я даже осмелюсь сказать, что ее незапланированное прибытие, пусть и создало само по себе некоторые сложности, одновременно вынудило Компанию направить к Фиорине корабль. Это означает возможность получить дополнительные припасы и, возможно, какие-то нужные вещи гораздо раньше расписания. Это вполне приятная перспектива, так что нам можно с радостью смотреть в будущее.

Дверь справа от него грохнула в стену, и на пороге возникла испуганная, запыхавшаяся Рипли, не обращая внимания на взгляды собравшихся.

– Оно здесь! Убило Клеменса! – она панически оглядывалась, всматриваясь в темные углы и дальние коридоры.

На шее Эндрюса вздулись вены.

– Лейтенант, с меня хватит. Немедленно прекратите болтать этот вздор! Немедленно! Вы поднимаете панику на пустом месте, без доказательств, и я этого не потерплю, слышите? Не потерплю!

Рипли сердито уставилась на него.

– Говорю вам, оно здесь!

– А я говорю, возьмите себя в руки, лейтенант! – он резко повернул голову вправо. – Мистер Эрон, немедленно отведите эту сумасбродку обратно в лазарет!

– Слушаюсь, сэр.

Эрон шагнул к Рипли, но остановился, увидев выражение ее лица. Рипли выглядела не слабее среднего заключенного. Пока он думал, что делать, лампы начали отчаянно мерцать. Заключенные орали, сталкивались, оглядывались в замешательстве. Эндрюс печально покачал головой.

– Я не потерплю подобной ерунды в моем учреждении. Слышите меня? Я не стану такого терпеть.

Тихий скребущий звук заставил его взглянуть вверх. Чужой свесился с потолка и поднял управляющего так же легко, как паук ловит муху. Спустя миг и хищник, и его жертва исчезли. В начавшемся столпотворении только Рипли и заключенный Морзе видели, как монстр втянул обмякшее тело Эндрюса в открытую вентиляционную шахту.

Рипли уселась в уголке и зажгла наркотическую палочку. Она невольно вспомнила Клеменса, и лицо ее застыло. Клеменс… Лучше было о нем не думать, забыть так же, как она забыла остальных мужчин, к которым привязывалась – и которых тут же утаскивали или убивали представители кажущейся несокрушимой инопланетной орды.

Но они не были несокрушимы. Их можно было убить. И пока Рипли оставалась в живых, именно такой, казалось, была ее миссия – уничтожить их, стереть с лица Вселенной. Пусть даже эту миссию она бы с радостью – с великой радостью – переложила на плечи кого-нибудь другого.

Почему она? Об этом Рипли задумывалась не впервые. Почему выбрали именно ее? Нет, не так. Никто ее не выбирал. Судьба не обрекала ее на жизнь, полную кошмаров и разрухи. Другие люди пытались противостоять чужим – и погибли. Только она продолжала страдать, потому что только она выживала снова и снова.

Она могла покинуть этот мир в любой миг. Лазарет хорошо снабжался, а содержимое шкафов было аккуратно размечено. Простой укол мог унести ее боль и страх. Покончить со всем этим было бы достаточно легко. Вот только Эллен не хотела сдаваться. Возможно, именно такова была цель ее жизни: просто выживать. Нет, судьба не относилась к ней как-то по-особенному. Не судьба была виновата в том, что Рипли оказывалась крепче остальных. Ей просто придется научиться с этим жить.

Еще одного человека не стало. Рипли не слишком его любила, но сожалела о его гибели. Эндрюс был человеком и заслуживал хотя бы достойной смерти.

За невероятно быстрым нападением чужого последовала мертвая тишина. Люди сидели на стульях или стояли, и все – смотрели: в пространство, на соседа, в себя. Как обычно, именно Диллон первым опустился на колени.

– Нам был дан знак, братья. То, как мы справимся с этой бедой, определит наши судьбы.

– Аминь, – отозвались хором несколько заключенных.

Комментарии некоторых других, к счастью, разобрать оказалось невозможно. Диллон продолжил:

– Возблагодарим Господа, Чей гнев обрушился на нас, ибо близится время суда. Грядет Апокалипсис. Приготовимся же. К милосердию Твоему взываем, да не покинет оно нас.

В дальней части столовой заключенные начали перешептываться, не обращая внимания на молитву Диллона.

– Оно было большое, – пробормотал Дэвид. – Огромное. И быстрое.

– Я его видел, придурок, – Кевин, не отрываясь, смотрел на дыру в потолке, откуда появился чужой. – Я тут стоял. Что я, по-твоему, слепой?

– Не, но я ж говорю, огромный он был.

Они настолько сосредоточились на воспоминаниях о том, что произошло меньше минуты назад, что даже не смотрели на Рипли.

Потом заключенный Уильям поднялся и посмотрел на товарищей.

– Ладно, ребята, и что нам теперь делать?

Остальные переглянулись, но никто не ответил.

– Так, а кто тут главный? Я хочу сказать, надо кому-то командовать, верно?

Эрон сглотнул и оглядел комнату.

– Кажется, я следующий по должности.

Морзе закатил глаза.

– Восемь-Пять хочет стать начальником. Бога ради, не морочь нам голову!

– Не называй меня так! – Эрон сердито взглянул на него. – Ни сейчас, ни когда-нибудь впредь!

Он поднялся и вышел вперед.

– Послушайте, я ни за что не смогу заменить Эндрюса. Даже притворяться не стану, что такое возможно. Вы, ребята, его не ценили. Знаю, порой он бывал крут, но ни с кем лучше мне работать не приходилось.

Диллона его речь совершенно не впечатлила.

– Хватит этой ерунды, – он перевел взгляд с помощника на худую женщину, сидевшую в дальнем конце столовой. – Как насчет тебя? Ты офицер. Покажешь нам, как людьми командуют?

Рипли коротко глянула в его сторону, затянулась наркопалочкой и отвернулась.

Тишину нарушил Уильям. Он указал на Диллона.

– Командуй ты. Все равно ты тут всем управляешь.

Тот быстро покачал головой:

– Ни за что. Я не командирского типа, только сам о себе забочусь.

– Чего этой гребаной твари надо? – громко спросил раздосадованный Уильям. – Этот ублюдок собирается нас всех прикончить?

Рипли вынула наркопалочку изо рта.

– Ага.

– Ну не прелесть ли, – саркастически проворчал Морзе. – А как нам его остановить?

Рипли с отвращением швырнула остаток наркопалочки на пол и поднялась.

– У нас нет никакого оружия, так? Ни смартов, ни импульсных ружей, ничего?

Эрон неохотно кивнул:

– Верно.

Рипли задумалась.

– Таких, как этот, я прежде не видела. Он крупнее, и ноги выглядят иначе. Прочие боялись огня – или хотя бы относились к нему настороженно. Пожалуй, это все, что я о них знаю, – она обвела взглядом столовую. – Эту зону можно запечатать?

– Невозможно, – ответил Эрон. – Разработанный шахтный комплекс занимает десять квадратных миль. Там шесть сотен вентиляционных шахт, которые доходят до поверхности. Это проклятое место просто огромно.

– Как насчет видеонаблюдения? Мы можем попытаться его найти. Я смотрю, тут везде камеры.

И снова помощник управляющего покачал головой:

– Системы внутреннего наблюдения не работают уже много лет. Не было причин держать включенной дорогую высокотехнологичную систему только для того, чтобы следить за вшивыми двумя с половиной десятками заключенных, которые все равно никуда не денутся. На самом деле тут уже почти ничего не работает. У нас тут куча техники, но нет возможности ее наладить.

– Восемь-пять пытается сказать… – начал было Морзе.

– Не называй меня так! – выплюнул Эрон.

Заключенный проигнорировал замечание.

– …что у нас тут нет развлекательных центров, климатизаторов, обзорных экранов, систем наблюдения, морозильников, гребаного мороженого, пушек, массажа, женщин. Одно только дерьмо.

– Заткнись, – предупреждающе сказал Диллон.

– На хрен мы вообще с ней разговариваем? – продолжал Морзе. – Именно она привезла сюда этого ублюдка. Давайте ей башку разобьем.

Рипли еле заметно пожала плечами:

– Звучит неплохо.

Диллон подошел вплотную к Морзе.

– Повторять не стану, – тихо сказал он. – Держи пасть на замке.

Морзе помедлил, потом опустил взгляд и замолчал. На время.

Эрон посмотрел на Рипли.

– Хорошо. Что нам делать?

Женщина осознавала, что выжидательно смотрят на нее не только те трое, что собрались за столом, но и большинство заключенных.

– На Ахероне мы пытались закрыть зону и создать защитный периметр. Это сработало, но только на время. Эти твари всегда находят дорогу внутрь. Сначала мне нужно увидеть – увидеть, а не услышать, – какова в точности ситуация.

– Ситуация хреновая, – проворчал Морзе, но очень тихо.

Эрон кивнул:

– Пройдемте со мной. – И добавил, посмотрев на Диллона: – Прости, ты знаешь правила.

Тот медленно моргнул в знак понимания.

– Только не слишком долго, ладно?

Эрон попытался усмехнуться – без особого успеха.

– Посмотри на это с другой стороны – сегодня не будет никакой работы.

Диллон оглядел верхний уровень.

– И почему же это я тогда все никак не расслаблюсь?

Они шли по главному проходу. Эрон держал схематическую карту, Рипли посматривала то на распечатку, то на стены и коридор. В потолке горели лампы, но неярко. Морзе ошибался – некоторые из базовых систем поддержания жизни еще работали. Рипли коснулась пластикового листа.

– Что здесь?

– Служебный тоннель. Соединяет лазарет и столовую.

– Может, стоит зайти и вспугнуть его?

– Бросьте. Тут мили и мили этих тоннелей.

Рипли проследила пальцем линии на карте.

– Оно не уйдет далеко. Устроит гнездо примерно в этой зоне, в одном из небольших переходов или воздушной шахте.

Эрона передернуло.

– Вы сказали – гнездо? Вы имеете в виду лежку?

Рипли взглянула на него.

– Я имею в виду то, что сказала. Просто не спрашивайте о подробностях. Если у нас получится его убить или блокировать, напомните, и я объясню. В ином случае вам не захочется этого знать.

Эрон секунду выдерживал ее взгляд, потом снова уставился на карту.

– Откуда вы это знаете?

– Он похож на льва. Держится поближе к зебрам.

– У нас тут нет зебр.

Рипли приостановилась и смотрела на него, пока Эрон не понял.

– Ох, верно. Но бегать здесь в темноте? Вы, верно, шутите. Лампы есть только в главном коридоре.

– А фонари?

– Конечно. Шесть тысяч. И даже аккумуляторные батареи к ним. Но нет самих ламп. Кто-то не учел этот пустяк. Я говорил, здесь ничего не работает.

– Как насчет факелов? Мы умеем разжигать огонь? Большая часть человечества наслаждалась плодами этого знания начиная с каменного века.

Старая вертикальная шахта тянулась и вверх, и вниз, во тьму. К стене была прикручена лестница, вся в грязи и углеродной саже. Рипли склонилась над провалом, выставив факел, и втянула носом густой сырой воздух, поднимавшийся из мрачных глубин. Дна шахты было не видно – впрочем, она этого и не ожидала.

Внутрь они попали через тоннель, в котором был убит Мерфи, пробравшись мимо огромных лопастей предварительно отключенного Эроном вентилятора. Рипли вновь втянула носом воздух и поморщилась: поднимавшийся снизу воздух был не просто влажным – он резко вонял гниющими овощами и переработанными химикатами.

– А что там, внизу?

Эрон подобрался ближе, почти прижавшись к ее спине.

– Очистка и рециркуляция воды и воздуха.

– Это объясняет вонь. Термояд?

– Да, но все закрыто. Всем управляет автоматика. Каждые полгода несколько технарей с корабля снабжения проводят проверку, – он ухмыльнулся. – Ты же не считаешь, что они доверили бы обслуживание действующего термоядерного реактора кучке заключенных и парочке управленцев без специального образования?

Рипли не улыбнулась.

– Мы говорим о Компании. Меня бы ничего не удивило, – придерживаясь за верхний край провала, она направила факел вверх, осветив гладкие металлические стены. – А наверху что?

– Ничего интересного. Кладовые – по большей части пустые. Их вычистили, когда «Вейланд-Ютани» закрыла шахты. Служебные переходы. Трубопроводы – вода и кабели. Все тоннели и шахты больше, чем требуется. Учитывая доступность бурового снаряжения и крепежей, инженеры могли себе позволить не ужиматься. Они выстроили все слишком большим, – он помедлил. – Думаешь, оно ушло куда-то наверх?

– Чужой обычно выбирает для гнезда большое удобное помещение, и он любит держаться выше своей… добычи. Предпочитает падать сверху, а не хватать снизу. Кроме того, верхние уровни ближе к обитаемой зоне тюрьмы. Тварь будет ждать, что мы забаррикадируемся именно там. Если повезет, мы сможем подобраться к ней сзади. Если нет…

– Что тогда?

– Не спрашивай. Лучше суметь подобраться к ней сзади.

Рипли дотянулась до перекладины лестницы и начала карабкаться вверх.

Лестница оказалась не просто покрыта грязью – влажный воздух снизу вызвал активный рост местных водорослей и других микроорганизмов. Перекладины были скользкими и неровными. Поднимаясь, Рипли крепко держалась свободной рукой за боковину.

Примерно через каждые три метра в шахту выходили поперечные коридоры. Каждый раз Рипли направляла в них факел, стараясь осветить подальше, и только потом продолжала подъем.

Пытаясь уследить за женщиной, Эрон неловко поставил ногу и поскользнулся. Диллон, который лез следом, моментально обнял левой рукой боковину лестницы, а правой поймал болтающуюся лодыжку Эрона, после чего поставил ногу помощника управляющего на ступеньку.

– Ты в порядке? – поинтересовался он шепотом.

– Нормально, – ответил Эрон, хотя голос его слегка дрожал. – Только убери этот факел из моей задницы.

– Забавно, что ты попросил, – ответил из полутьмы Диллон. – Я-то годами мечтал именно об этом.

– Давай в другой раз, ладно? – Эрон заторопился наверх, не желая отпускать Рипли слишком далеко.

– Еще кое-что, приятель, – прошептал Диллон.

Помощник управляющего оглянулся.

– Теперь-то что?

– Захочешь поменяться местами – только дай знать.

– Мечтай.

Несмотря на обстоятельства, они обменялись понимающими улыбками, после чего продолжили подъем. Краткое чувство товарищества быстро ушло: слишком отчаянной и пугающей была ситуация.

Рипли посмотрела вниз, гадая, о чем говорят мужчины. Хорошо, что они могут улыбаться в таких обстоятельствах. Рипли хотелось разделить с ними веселье, но она знала, что ничего не выйдет. Слишком хорошо она знала, что может оказаться впереди. С покорным вздохом она поднялась еще на одну ступень и направила источник света в очередной тоннель.

Прямо в морду твари.

Если бы пальцы от ужаса не закостенели на перекладине, она точно свалилась бы с лестницы. Заорав, Рипли рефлекторно размахнулась факелом и ударила прямо по блестящей черной голове… и та разлетелась на куски.

– Что?! Что там?! – проорал снизу Эрон.

Рипли не ответила, пытаясь совладать с собой. Только после этого она оторвалась от лестницы и вступила в тоннель.

Втроем они рассматривали упавшую на пол высушенную оболочку чужого.

– Уродливый ублюдок, а? – нарушил тишину Диллон.

Рипли опустилась на колени рядом со сброшенной кожей и провела по ней рукой. Вначале пальцы дрожали, но вскоре она успокоилась. Шелуха была совершенно безвредной, всего лишь тень кошмара. В ней ничего не было. Череп, по которому она ударила факелом, оказался пустым внутри. Для пробы она слегка толкнула оболочку, и массивная фигура перевернулась на бок. Рипли поднялась на ноги.

– Что это? – спросил у нее Эрон и ткнул оболочку ботинком.

– Оно сбросило кожу. Линяет. Как-то, – Рипли резко повернула голову, всматриваясь в тоннель. – Это что-то новое. Такого я никогда не видела. Не на этой стадии развития.

– И что это значит? – проворчал Диллон.

– Не могу сказать. Прецедентов нет. Но мы можем быть уверены в одном – оно стало крупнее.

– Насколько крупнее? – Эрон встал рядом, тоже глядя дальше по тоннелю.

– Зависит от, – пробормотала Рипли.

– От чего?

– От того, чем оно стало.

Она протолкалась мимо Эрона и двинулась дальше по тоннелю, держа перед собой факел. Какое-то непонятное чувство внутри гнало ее вперед, заставляло ускорять шаг. Рипли едва задерживалась, чтобы осветить проходы, ответвляющиеся от главного тоннеля. Обнаружение сброшенной кожи чужого дало ей заряд такой же непреклонной решимости, какая позволила Эллен пережить уничтожение Ахерона. Решимости – и растущей злости. Она поймала себя на том, что думает о Джонси. Никого не удивляло, что они с котом пережили «Ностромо». Любопытство и талант к выживанию – это у них было общим.

Теперь Джонси уже не было в живых. Он пал жертвой временных искажений, неизбежных при космических перелетах. Его больше не мучили кошачьи кошмары. Только ей теперь приходилось разбираться с жизнью и со всеми воспоминаниями.

– Притормози. – Эрону, чтобы не отстать, пришлось перейти на трусцу. Он поднял карту и указал вперед. – Почти пришли.

Рипли глянула на него.

– Надеюсь, это стоило подъема. Что случилось с лифтами в этом чертовом комплексе?

– Шутишь? Их выключили, когда закрыли шахты. Что кучке заключенных делать в этом секторе? – он двинулся дальше, возглавив группу.

Еще через сотню метров тоннель вывел в куда более крупный проход, достаточно широкий и высокий, чтобы здесь могли пройти не только люди, но и машины. Помощник управляющего остановился у дальней стены и поднял факел, осветив приваренный к металлу знак.

– Так-так. Что это у нас тут? – впервые за последние несколько дней Рипли позволила себе ощутить тень надежды.

– По комплексу разбросано больше дюжины таких хранилищ, – Эрон наклонился, чтобы прочитать подробное описание под знаком. – Это ближе всех к жилым помещениям, – он постучал по стене факелом, и на пол просыпался дождь искр. – Они собирались запихать сюда кучу крайне ядовитых отходов – продукты очистки, все такое. Некоторые из этих хранилищ заполнены и запечатаны навсегда, некоторые – полупустые. Дешевле, легче и безопаснее, чем упаковывать отходы в контейнеры и сбрасывать в космос. Эту камеру не использовали. Может, потому, что она расположена так близко к жилым зонам. А может, просто не дошли до нее, закрыв лавочку раньше, чем понадобились новые хранилища. Я заходил внутрь, там чисто, хоть скатерть расстилай.

Рипли изучала стену.

– Что за дверь? Выглядит солидно.

– Как и следует ожидать от хранилища такого уровня, – Эрон подвел Рипли к входу.

Дверь была грязной, исцарапанной, но впечатляла размерами и надежностью. Рипли отметила почти невидимые швы.

– Это единственный вход и выход?

Эрон кивнул:

– Верно. Я проверил данные до того, как мы спустились. Ворота достаточно велики, чтобы пропустить маленький транспортер с водителем и грузом. Потолок, стены и пол – шесть футов цельной керамокарбидной стали. И такая же дверь. Все управление и движущиеся части – снаружи или встроены в саму оболочку.

– Давайте проверим, верно ли я все поняла. Что-то попадает внутрь, мы закрываем дверь, и оно ни за что не выберется наружу?

Эрон уверенно хмыкнул.

– Верно. Ни за что. Эта фиговина плотно закрывается. Согласно спецификации, выдержит полный вакуум. Наружу не просочится ничего крупнее нейтрино. Эти керамокарбиды даже рассеивают лазерный луч. Чтобы пробиться внутрь, потребуется направленный ядерный взрыв.

– Ты уверен, что эта штука еще работает?

Эрон показал на расположенную рядом с дверью панель.

– Хочешь проверить сама?

Рипли подошла к стене и сломала печать, которая закрывала панель. Откинулась крышка, открыв несколько кнопок. Рипли секунду изучала их, потом нажала большую зеленую кнопку.

Огромная дверь даже не уползла в сторону, а просто бесшумно исчезла в стене. Рипли закрыла и открыла ее снова, восхищаясь мощью, которая могла сдвинуть подобную массу с такой легкостью и так быстро. Заключенный выглядел не менее впечатленным. Эффективность спавшей долгое время технологии существенно подняла их дух.

За воротами обнаружилось пустое помещение с гладкими стенами. Пол покрывал тончайший слой пыли. Хранилище могло с легкостью вместить несколько взрослых чужих.

– Дай взглянуть на карту.

Эрон передал ей лист, и Рипли начала водить по нему пальцем.

– Мы здесь?

Эрон наклонился к ней и кивнул. Рипли продолжила:

– Управление здесь, а зал собраний – в конце этого коридора?

– Все верно. Ты быстро разобралась, – одобрительно заметил Эрон.

– Тому, что я все еще жива, я обязана хорошему пространственному представлению, – она постучала по карте пальцем. – Если заставим тварь гнаться за нами по этим коридорам, вот тут и тут, а затем закроем эти двери одну за другой, мы можем загнать ее внутрь.

Все трое некоторое время смотрели на хранилище. Диллон повернулся к Рипли:

– Дай-ка уточню. Ты хочешь выкурить его из труб, загнать сюда и захлопнуть дверь?

– Угу, – ответила Рипли, не отрывая взгляда от карты.

– И для этого тебе нужна наша игрек-хромосомная помощь.

– У вас что, есть занятия поинтереснее?

– И зачем бы нам подставлять ради тебя свои задницы?

Рипли, подняв взгляд, холодно посмотрела на него.

– Ваши задницы уже на кону. Вопрос только в том, что вы намерены с этим делать.