119
Единство
Когда я начинал путешествие, мне пришлось защищать свое решение странствовать в одиночку. Его называли безответственным. Уклонением от долга и обязательств.Те, кто так говорил, из-за своей самонадеянности совершили огромную ошибку.Из послесловия к «Пути королей»
Вражда шагнул к нему:
– Далинар? В чем дело?
– Тебе не отнять мою боль.
– Далинар…
Великий князь заставил себя подняться на ноги:
– Тебе. Не отнять. Мою. Боль.
– Будь благоразумен.
– Это я убил тех детей, – заявил Далинар.
– Нет, это…
– Я сжег людей в Раталасе.
– Но я был там и влиял на тебя…
– Тебе не отнять мою боль!!! – заорал Далинар, шагнув к Вражде. Бог нахмурился. Его соратники попятились, а Амарам прикрыл глаза ладонью и прищурился.
Неужели это спрены славы вертелись вокруг Далинара?
– Я действительно перебил жителей Раталаса, – прокричал Далинар. – Может, ты и был там, но я сделал выбор. Я так решил! – Он замер. – Я убил ее. Мне так больно, но я это сделал. И я принимаю это. Ты ее не получишь. Ты не отнимешь ее у меня снова.
– Чего ты рассчитываешь добиться, сохраняя это бремя? – поинтересовался Вражда.
Далинар усмехнулся в лицо божеству:
– Если я притворюсь… Если я притворюсь, что ничего этого не делал, значит я так и не сумел стать кем-то другим.
– Неудачником?
Что-то всколыхнулось внутри Далинара. Тепло, которое он уже однажды познал. Теплый успокаивающий свет.
«Объедини их».
– Путь прежде цели, – произнес Далинар. – Но не бывает пути без начала.
Его разум сотряс раскат грома. Внезапно что-то вновь хлынуло в него. Буреотец, далекий, испуганный, а еще – изумленный.
«Далинар?!»
– Я приму ответственность за то, что сделал, – прошептал Далинар. – Если мне суждено падать, я встану и сделаюсь лучше, чем был.
Ренарин бежал за Ясной через Верхний округ Тайлена. Улицы заполнили толпы людей, но принцесса и не пыталась ими воспользоваться. Она прыгала с крыши на крышу, спускаясь с одного уровня на другой. Она пробегала каждый из них, а потом перескакивала на следующую улицу.
Ренарин старался не отставать, испуганный собственной слабостью, сбитый с толку тем, что увидел. Он прыгнул на следующую крышу, испытал внезапную боль от падения, но буресвет все исцелил. Молодой человек ковылял за двоюродной сестрой, пока боль не прошла.
– Ясна! – позвал он. – Ясна, я не успеваю!
Она задержалась на краю крыши, пока Ренарин добирался до нее, и взяла его за руку.
– Ты можешь успевать. Ты же Сияющий рыцарь.
– Не думаю, что я Сияющий. Понятия не имею, кто я такой.
Мимо них пролетела целая стая спренов славы – сотни, плотным строем, который изгибался, направляясь к нижней части города. Там что-то сияло, какой-то маяк в тусклых сумерках, охвативших Тайлен.
– Я знаю, кто ты, – сказала Ясна. – Ты мой кузен. Ты моя родня, Ренарин. Дай руку. Поспешим.
Он кивнул, и принцесса потащила его следом, прыгая с крыши на крышу, не обращая внимания на чудовищное создание, которое взбиралось к верхней части города неподалеку от них. Ясна сосредоточилась на одном.
На свете, что сиял впереди.
Объедини их!
Спрены славы заструились вокруг Далинара. Тысячи золотых сфер – больше спренов, чем он когда-то видел в одном месте. Они объяли его, превратились в колонну золотого света.
Вражда попятился от нее.
«Такой маленький, – удивился Далинар. – Он всегда был таким маленьким?»
Сил подняла голову.
Каладин повернулся, чтобы увидеть, что привлекло ее внимание. Спрен смотрела мимо Сплавленных, которые приземлились и собрались атаковать. Она уставилась на океан бусин и трепещущие огоньки душ над ним.
– Сил?
Спрен крепко прижала его к себе:
– Каладин, может быть, тебе и не придется никого спасать. Похоже, пришло время кому-то спасти тебя.
Объедини их!
Далинар вскинул левую руку, погрузил ее между мирами и ухватился за саму ткань бытия. Обитель разума, сферу мысли.
Вскинул правую руку и коснулся чего-то огромного, чего-то такого, что не было местом, но было всеми местами сразу. Он уже это видел – в тот миг, когда Вражда позволил ему мельком узреть Духовную сферу.
Сегодня он держал ее в руке.
Сплавленные бросились прочь. Амарам опустил забрало, но этого было недостаточно. Он попятился, вскинув руку. Лишь одно живое существо осталось на месте. Молодая паршунья, та самая, которую Далинар посетил в видении.
– Что ты такое? – прошептала она, пока князь стоял, раскинув руки, касаясь миров мысли и духа.
Он закрыл глаза, выдохнул, прислушиваясь к внезапной тишине. И раздался спокойный, тихий голос. Женский голос, так хорошо ему знакомый.
Я тебя прощаю.
Далинар открыл глаза и понял, что́ паршунья видела, глядя на него. Клубящиеся тучи, сияние, гром и молнии.
– Я Единство.
Он хлопнул в ладоши.
И соединил три мира в один.
Шейдсмар залило ослепительным светом.
Сплавленные закричали, когда ветром их унесло прочь, но Каладин ничего не почувствовал. Дребезжание бусин переросло в рев.
Каладин прикрыл глаза ладонью. Свет потускнел, но посреди моря осталась сияющая колонна. От нее протянулась стеклянная дорога из соединенных бусин.
Каладин моргнул и взял руку Шаллан, которая помогла ему встать. Адолин с трудом сел, держась за окровавленный живот:
– Что… что это такое?
– Перпендикулярность Чести, – прошептала Сил. – Колодец силы, пронзающий все три мира. – Она посмотрела на Каладина. – Дорога домой.
Тальн схватил Эш за руку.
Эш посмотрела на его пальцы, толстые и мозолистые. Пусть прошли тысячи лет, пусть она потратила на мечты не одну жизнь, но эти руки… она их не забыла.
– Эш.
Она перевела взгляд на его лицо, ахнула и прижала пальцы к губам.
– Как долго? – спросил он.
– Тальн. – Она схватила его ладонь обеими руками. – Мне жаль. Ох, мне так жаль, Тальн…
– Как долго?
– Говорят, четыре тысячелетия. Я не всегда… слежу за временем…
– Четыре тысячи лет?
Она крепче сжала его руку:
– Мне жаль. Мне жаль!
Он высвободился и встал. Пошел к выходу из палатки. Эш плелась следом, снова извиняясь, но что толку от слов? Они предали его.
Тальн откинул полог и вышел наружу. Посмотрел на город, простиравшийся вокруг них, на небо, на стену. Солдаты в кирасах и кольчугах мчались мимо, чтобы вступить в битву поодаль.
– Четыре тысячи лет? – снова спросил Тальн. – Эш…
– Так не могло продолжаться. Я… мы думали…
– Эш. – Он снова взял ее за руку. – До чего же это чудесно!
Чудесно?
– Тальн, мы тебя… бросили.
– Какой чудесный подарок вы им сделали! В кои-то веки они сумели восстановиться между Опустошениями. У них появилась возможность для развития. Такого шанса раньше не было. Но на этот раз… да, возможно, он есть.
– Нет, Тальн. Ты не можешь быть таким.
– Это и впрямь чудесно!
– Ты не можешь быть таким! Ты должен меня ненавидеть! Пожалуйста, скажи, что ты меня ненавидишь…
Он отвернулся, не отпуская руки Эш, повел ее за собой:
– Идем. Он ждет.
– Кто? – удивилась она.
– Не знаю.
Тефт ахнул во тьме.
– Разве ты не видишь? – прошептала спрен. – Разве не чувствуешь Слова?
– Я же сломлен…
– А кто не сломлен? Жизнь нас всех ломает. И мы заполняем трещины чем-то более крепким.
– Я самому себе противен до тошноты.
– Тефт, в этом вся суть Слов, – заявило светящееся во тьме видение.
Ох, Келек. Эти крики. Этот бой. Его друзья.
– Я…
«Забери тебя буря! Будь мужчиной хоть раз в жизни!»
Тефт облизнул губы и сказал:
– Я буду защищать даже тех, кого ненавижу. Даже… даже если больше всего… ненавижу… себя.
Ренарин упал на последний уровень города, Низкий округ. Резко остановился, и его рука выскользнула из руки Ясны. По окрестным улицам маршировали солдаты с глазами, как горящие угли.
– Ясна! – крикнул он. – Солдаты Амарама перешли на сторону врага. Теперь они служат Вражде! Это было в моем видении!
Она побежала прямо к ним.
– Ясна!
Первый солдат замахнулся на нее мечом. Ясна увернулась, а потом ткнула его ладонью в грудь и повалила. Падая, он превратился в хрустальное изваяние и, врезавшись в другого солдата, передал тому превращение, как заразную болезнь. Второй солдат рухнул на третьего и сбил с ног, как будто ему передалась полная сила удара Ясны. Третий стал хрустальным спустя секунду.
Юбка Ясны взметнулась, когда она завертелась на месте и осколочным клинком, который появился в защищенной руке, рассекла шестерых одним ударом. Меч исчез, когда она хлопнула ладонью по стене здания позади себя и та обратилась в дым, из-за чего крыша рухнула и перегородила улочку между домами, по которой как раз приближались другие солдаты.
Она подняла руку, и из воздуха сгустились каменные ступеньки, по которым принцесса, почти не сбавляя темпа, взбежала на крышу соседнего дома.
Ренарин ахнул. Это… как же…
Это будет… великолепно… грандиозно… чудесно! – завопил Глис, таящийся в сердце принца. – Ренарин, это будет красиво! Смотри!
Внутри его пробудился источник. Сила, которой он никогда раньше не ощущал, потрясающая неодолимая мощь! Бесконечный буресвет. От такого бескрайнего запаса Ренарин обомлел.
– Ясна! – окликнул он и бросился вверх по созданным ею ступенькам, чувствуя себя таким живым, что захотелось танцевать. Вот было бы зрелище! Ренарин Холин, пляшущий на крыше, пока…
Он замедлился, опять разинув рот, когда заглянул в пролом в стене и увидел колонну света, которая вздымалась все выше и выше, тянулась к самым тучам.
Фэн и ее супруг попятились от сияющей бури.
Навани ликовала. Она высунулась далеко за стену, смеясь, как дурочка. Спрены славы струились вокруг нее, касались волос и улетали прочь, присоединяясь к сонмам, окружающим Далинара, чтобы колонной высотой в сотни футов устремиться в небо.
Затем по всему полю, на стене, на улице внизу волной зажглись огни. Позабытые самосветы, которые разбросал громолом, пока крушил банк, впитывали буресвет, призванный Далинаром. От них земля озарилась тысячей разноцветных огоньков.
– Нет! – завизжал Вражда и шагнул вперед. – Нет, мы убили тебя. Мы тебя убили!!!
Далинар возвышался посреди колонны из света и кружащихся спренов славы, раскинув руки в стороны, держа миры, из которых состояла реальность.
Он прощен. Боль, которую он так недавно настойчиво желал сохранить, начала утихать сама по себе.
Эти Слова… приняты, – ошеломленно проговорил Буреотец. – Но как? Что ты сделал?
Вражда попятился:
– Убейте его! Атакуйте его!
Паршунья не двинулась с места, но Амарам медленно опустил руку, а потом шагнул вперед и призвал осколочный клинок.
Далинар протянул руку из светящейся колонны.
– Ты можешь измениться, – убеждал он. – Ты можешь стать лучше. У меня ведь получилось. Путь прежде цели.
– Нет, – отказался Амарам. – Нет, он меня никогда не простит.
– Мостовик?
– Не он. – Амарам постучал себя по груди. – Он. Прости, Далинар.
Рыцарь поднял знакомый осколочный клинок. Тот, что когда-то принадлежал Далинару. Клятвенник. Меч, переходящий от тирана к тирану.
Толика света отделилась от колонны Далинара.
Амарам с криком замахнулся Клятвенником, но свет встретился с осколочным клинком, и вспыхнул сноп искр, отчего осколочника швырнуло в сторону – как будто сила его доспеха была не больше, чем у ребенка. Свет превратился в мужчину с волнистыми волосами до плеч, в синем мундире и с серебряным копьем в руках.
Вторая светящаяся фигура обратилась в Шаллан Давар, чьи ярко-рыжие волосы струились за спиной, а в руке появился длинный и тонкий, слегка изогнутый осколочный клинок.
А потом – о, счастье! – возник Адолин.
– Госпожа! – звал Виндль. – О, госпожа!
Наверное, впервые у Крадуньи не было сил попросить его заткнуться. Она сосредоточилась на жилах, которые взбирались по ее рукам, словно таинственные темные лозы.
Убийца лежал на земле, глядя вверх, практически весь покрытый этими лозами. Крадунья сдерживала их, стиснув зубы. Ее воля против тьмы, пока…
Свет.
Словно от внезапного взрыва, поле залило мощным светом. Самосветы на земле засияли, наполнившись буресветом, и убийца закричал, впитывая его, как светящийся туман.
Лозы сморщились, когда меч утолил жажду в этой вспышке. Крадунья упала спиной на камни, отняв руки от головы Сзета.
Я сразу понял, что ты мне понравишься, – раздался голос в ее разуме.
Меч. Так это был спрен?
– Ты чуть не съел его, – упрекнула Крадунья. – Ты чуть не съел меня!
«О, я бы не стал этого делать. – Существо было совершенно сбито с толку и говорило все медленнее, как будто засыпая. – Но… может быть, меня просто одолел очень, очень сильный голод…»
Что ж, в этом случае Крадунья не стала бы никого винить.
Убийца поднялся на ноги, пошатываясь. Его лицо было исполосовано линиями там, где тянулись лозы. Теперь его кожу покрывали прожилки серовато-каменистых оттенков. Руки Крадуньи выглядели так же. Хм.
– Идем, – позвал Сзет и направился навстречу светящейся колонне, оставляя за собой послеобразы.
«Элокар?» – подумал Далинар. Но больше никто не вышел из колонны света. И он знал. Каким-то образом знал, что король не придет.
Далинар закрыл глаза и принял это горе. Он во многом подвел брата.
«Встань, – велел Далинар самому себе. – И добейся большего».
Он открыл глаза, и его колонна спренов славы медленно растаяла. Сила покинула его, оставив изможденным. К счастью, поле было покрыто сверкающими самосветами. Сколько угодно буресвета.
Прямой канал к Духовной реальности, – подтвердил Буреотец. – Ты обновил сферы?
– Между нами есть связь.
Я был связан с людьми раньше. Подобного никогда не случалось.
– В те времена Честь был жив. Мы что-то другое. Его тень, твоя душа, моя воля.
Каладин Благословенный Бурей подошел к Далинару со стороны обломков стены, а Шаллан Давар встала напротив. Ясна выбежала из города и окинула окрестности критическим взглядом, в то время как Ренарин выскочил из-за ее спины, вскрикнул и метнулся к Адолину. Он с аханьем обнял старшего брата. Адолин ранен?
«Славный мальчик», – подумал Далинар, когда Ренарин приступил к исцелению.
Еще два человека пересекли поле боя. Крадунью он предвидел. Но убийца? Сзет подобрал с земли серебристые ножны и засунул в них свой черный осколочный клинок, а потом приблизился к Далинару.
«Неболом, – подумал Далинар, считая их. – Гранетанцор». Семеро.
Он ожидал еще троих.
Вон там, – указал Буреотец. – За твоей племянницей.
Еще два человека появились в тени стены. Большой сильный мужчина с внушительным телосложением и женщина с длинными черными волосами. Темной кожей они напоминали макабаки или азирцев, но глаза у них были неправильные.
Я знаю их, – с изумлением проговорил Буреотец. – Я знал их давно, очень давно. В те дни, когда еще не ожил целиком. Далинар, перед тобою божества.
– Я уже привык к этому, – проворчал Далинар, поворачиваясь в сторону поля боя. Вражда отступил в небытие, хотя его Сплавленные остались, как и большинство войск, и странный спрен – тот, что выглядел как черный дым. И конечно, Азарт по-прежнему охватывал северную часть побережья позади них, у самой воды.
У Амарама было десять тысяч человек, и, возможно, половина успела попасть в город. У них поубавилось решимости при виде того, что сделал Далинар, но теперь…
Стоп.
– С этими двумя нас только девять, – вспомнил он, обращаясь к Буреотцу. Что-то подсказывало, что должен быть еще один.
Не знаю. Возможно, последний рыцарь еще не найден. Несмотря ни на что, даже с Узами ты всего лишь человек. Сияющие не бессмертны. Как ты собираешься сражаться с целым войском?
– Сэр? – окликнул Каладин. – Далинар, приказы?
Вражеские ряды восстанавливались. Они подняли оружие, их глаза по-прежнему светились красным. Примерно в двадцати футах пошевелился Амарам. Однако больше всего Далинара беспокоил Азарт. Он знал, на что тот способен.
Великий князь взглянул на свою руку и кое-что заметил. Молния, которая ударила его ранее, уничтожив «Путь королей», сломала наручный фабриаль. Застежка испортилась, и Далинар теперь видел маленькие самосветы, которые Навани поместила внутрь устройства, чтобы они приводили его в действие.
– Сэр? – опять спросил Каладин.
– Капитан, враг пытается уничтожить город, – сказал Далинар, опуская руку. – Мы должны защитить его.
– Семеро Сияющих? – скептически поинтересовалась Ясна. – Дядя, это непростая задача, даже если один из нас шквальный Убийца в Белом собственной персоной.
– Я служу Далинару Холину, – прошептал Сзет-сын-сына-Валлано. Его лицо пересекали странные серые полосы. – Правда мне неведома, поэтому я следую за тем, кому она известна.
– Что бы мы ни задумали, – вмешалась Шаллан, – надо браться за дело побыстрее. Потому что эти солдаты…
– Ренарин! – рявкнул Далинар.
– Сэр! – отозвался младший сын, бросаясь вперед.
– Надо продержаться, пока прибудут войска из Уритиру. У Фэн недостаточно людей, чтобы обороняться в одиночку. Ступай к Клятвенным вратам, не дай громолому их уничтожить и открой портал.
– Сэр! – Ренарин отсалютовал отцу.
– Шаллан, у нас еще нет армии, – продолжил Далинар. – Сплети ее из света и отвлеки внимание солдат. Они поглощены жаждой крови, и я подозреваю, что это облегчит тебе задачу. Ясна, у города, который мы защищаем, большой шквальный пролом в стене. Можешь удержать эту дыру и остановить любого, кто попытается пробраться внутрь?
Она кивнула с задумчивым видом.
– А я? – спросил Каладин.
Далинар указал на Амарама, который тяжело поднимался на ноги в своем осколочном доспехе:
– Он попытается убить меня за то, что я сделаю дальше, и мне не помешает телохранитель. Насколько я помню, ты все еще не воздал великому лорду по заслугам.
– Можно сказать и так…
– Крадунья, тебе, кажется, я уже отдал приказ. Возьми убийцу и достаньте наконец-то этот буревой рубин! Все вместе мы будем оборонять этот город, пока Ренарин не вернется с войсками. Есть вопросы?
– Э-э… – проговорила Крадунья. – А ты не мог бы… подсказать мне, где тут есть еда?..
Далинар взглянул на нее. Еда, в такой момент?
– Где-то… возле стены должен быть склад провианта.
– Спасибо!
Далинар вздохнул и направился к воде.
– Сэр! – позвал Каладин. – Куда вы?
– Капитан, враг принес на эту битву очень большую палку. Я намерен ее отобрать.
Назад: 118 Тяжелейшее бремя
Дальше: 120 Копье, которое не сломается
