91
Пятница 20 августа 2010 года
Два молчаливых сотрудника полиции безопасности, мужчина лет пятидесяти и женщина примерно на десять лет его младше. Он не помнил никого из них из той поры, когда сам работал шефом СЭПО по оперативной работе, но они явно знали, кто он или кем когда-то был, точнее говоря.
– Нам надо забрать пару картонных коробок, – сказал мужчина.
– Конечно, – ответил Юханссон. – Подождите здесь, я попрошу Макса принести их вам.
Потом он позвал Макса с собой в свой кабинет.
– Шеф ничего не забыл? – спросил Макс и кивнул в сторону стоявших на полу коробок.
– Нет, – ответил Юханссон. Результаты собственных изысканий и свои размышления он подчистил еще предыдущим вечером. И в довершение всего забрал себе выписку из автомобильного регистра, указывавшую на Стаффана Нильссона как на владельца красного «гольфа», собрал все в одну папку и запер ее в своем сейфе.
– О’кей, – сказал Макс. – Тогда все в порядке.
Еще через полчаса ожил телефон Юханссона. Звонил Херманссон.
– Что происходит? – поинтересовался он.
– Почему ты спрашиваешь меня об этом? – ответил Юханссон еще более раздраженным голосом, чем намеревался.
– Мне позвонили из канцелярии начальника полиции и сказали, что ты оставишь материалы расследования Жасмин у себя.
– Да, – сказал Юханссон. – И что здесь странного?
– Ну, на мой взгляд, это выглядит дьявольски таинственно, – возразил Херманссон.
– Ничего таинственного, – сказал Юханссон. – Я еще не закончил работать с ними, в этом все дело.
– А я считал, ты уже нашел его, – сказал Херманссон.
– Нашел кого? – спросил Юханссон.
– Убийцу Жасмин. Я думал, мы с шефом можем доверять друг другу.
– Ну конечно. Но, как ни говори, есть вещи, которых лучше не знать.
– При всем уважении, шеф, но это не тот случай.
– Просто ты не в курсе, о чем идет речь, Херманссон. При всем уважении к тебе тоже, – отрезал Юханссон и отключил телефон.
* * *
Вернувшись домой после поездки на лечебную физкультуру, он сразу прошел к себе и закрыл дверь. Позвонил Матсу Эрикссону и дал ему короткие инструкции. Ни слова о его прошлом, если Нильссон будет спрашивать об этом. Юханссон занимается бизнесом, совладелец фирмы, брат главного собственника, сидит в правлении. Богатый и эксцентричный, охоч до всего такого, от одной мысли о чем у Стаффана Нильссона и ему подобных текут слюни. Вот и все, ни больше, ни меньше. Вдобавок Матсу предстояло взять на себя официальные переговоры, задать все вопросы, необходимые в такой связи. Как и положено ответственному за финансовую часть, классический репертуар в полном объеме.
– Сам я буду главным образом сидеть молча, – сказал Юханссон. – Чтобы не ляпнуть какую-нибудь глупость.
«Или просто встану и прибью его», – подумал он.
– Меня начинает одолевать любопытство, – сказал Матс Эрикссон. – Он, наверное, сотворил нечто по-настоящему ужасное.
– Да, – подтвердил Юханссон.
– И о чем речь?
– Дьявольски ужасное, поэтому тебе лучше не знать.
Потом Юханссон пообедал. Проглотил все свои обычные таблетки плюс одну из двух маленьких белых пилюль. Подумывал даже принять еще одну, чтобы с гарантией удержаться на большом расстоянии от убившего Жасмин человека, с которым ему вскоре предстояло сидеть в одной комнате. Но отказался от этой мысли, посчитав, что тогда он просто окажется в другом измерении или, пожалуй, даже уснет.
– Шеф готов? – спросила Матильда. – Готов к глобальному перевоплощению?
– Всегда готов, – ответил Юханссон.
«Черт, она, похоже, в хорошем настроении», – подумал он.
Матильда нашла все необходимое в собственном гардеробе Юханссона. Красные брюки, которые Пия купила ему в тот раз, когда ей пришлось тащиться с ним на гольф в Фалстербу, хотя он никогда не состоял ни в одном гольф-клубе и даже не собирался этого делать. Синий пиджак с загадочной эмблемой на нагрудном кармане. Также подарок супруги. Белую льняную рубашку свободного покроя, шелковый шарфик и коричневые туфли для гольфа с маленькими кожаными косичками на них, полученные одновременно с красными брюками.
– Какой нормальный мужик будет ходить в таком наряде, – пробурчал Юханссон, изучая себя в зеркале четверть часа спустя.
«Слава богу, Эверт Бекстрём не видит меня», – подумал он.
– Одежда делает человека, – констатировала Матильда, довольная увиденным.
Потом она закончила работу, намазав ему шевелюру бриолином. Его обычно непослушные седые волосы теперь ровно лежали зачесанные назад. Внезапно он приобрел совсем другое выражение лица.
– Типичный субъект с площади Стуреплан, из тех, которые ходят как шницелем причесанные, – заключила Матильда.
– Ты закончила? – спросил Юханссон.
– Почти, – ответила она.
Остались две детали. Сначала она натерла ему щеки мужским парфюмом с резким запахом. И в довершение всего надела солнечные очки без оправы с зеркальными стеклами.
– Поразительно, – сказал Юханссон. – Это же не я.
– Пожилой директор, интересующийся молоденькими девочками, – сказала Матильда. – Если надо, я могу надеть топик и составить компанию.
– Очень мило с твоей стороны, Матильда, но, по-моему, достаточно, если ты закажешь такси для меня, – усмехнулся Юханссон.
«Пиночет, – подумал он, сев в машину. – Пиночет в конце жизни, когда с него сняли генеральский мундир».
Он умышленно на десять минут опоздал на их встречу. Когда приковылял со своим костылем, Матс Эрикссон и Стаффан Нильссон уже находились в комнате для совещаний.
– Извините за задержку, – буркнул Юханссон. – Нигде не проехать ни черта. Это просто невозможно описать.
Сиди, сиди, – сказал он и замахал здоровой рукой, когда Стаффан Нильссон поднялся с целью поздороваться с ним.
– Ты выглядишь все бодрее с каждым днем, – произнес Матс Эрикссон с невинной миной.
– Спасибо, – ответил Юханссон. Он сел с торца длинного стола и достал ежедневник и ручку. – Приятно, что ты нашел время для встречи с нами, Стаффан, – сказал Юханссон. Никакой головной боли, никакого теснения в груди. Как раз подходящее расстояние до добычи. Даже его правый указательный палец чувствовал себя как обычно.
Приятная и холеная добыча, подумал Юханссон. Зло в наиболее привлекательном обличье. Синий пиджак, похожий на его собственный, галстук и хорошо выглаженная белая рубашка, ботинки того же фасона, как у него. Хорошо причесанный, чисто выбритый. Дружелюбные голубые глаза, белые зубы. Никакой припухлости на носу, по которому его собственный батрачонок треснул менее недели назад.
– Спасибо, – сказал Стаффан Нильссон. – Было приятно прийти сюда и встретиться с господами. Я с удовольствием представлю проект, – продолжил он, открыв крышку ноутбука.
– Ну и прекрасно, – одобрил Матс Эрикссон, а потом откинулся на спинку стула и соединил пальцы рук, образовав из них арочный свод. – Будет замечательно, если ты начнешь, Стаффан.
Стаффан Нильссон показал им фотографии таиландского рая, которому предстояло стать реальностью через три года и который пока еще существовал в форме экономических расчетов и компьютерных трехмерных моделей задуманных сооружений, естественно, на фоне обычных картинок окружающей природы. Длинный бело-желтый берег, голубой океан, острова в нем. Высокие горы на заднем плане.
– Без всякого преувеличения я могу утверждать, что южная часть таиландского побережья принадлежит к наиболее красивым местам на планете. – Стаффан Нильссон улыбнулся и дружелюбно кивнул Юханссону.
На все ушло полчаса. Матс Эрикссон задал все естественные с его стороны вопросы относительно финансирования, ликвидности, будущих дивидендов. Конечно, обо всех рисках, возможных по ходу реализации проекта, и о том, как планировалось справляться с ними. Юханссон довольствовался лишь одобрительным хмыканьем в нескольких случаях и, главным образом, просто наблюдал за Нильссоном, за его мимикой и жестами, пытался прочитать мысли в его голове, сам защищенный своими темными очками и общим эксцентричным имиджем.
«Интересно, он верит в то, что говорит? – подумал Юханссон. – Скорее он такой, каким представляется себе в настоящий момент. Ему не надо даже играть какую-то роль. Он просто дает волю эмоциям, а потом снова закрывает их на замок, это стало для него обыденным, он занимается этим всю жизнь».
В результате Стаффан Нильссон сделал совершенно безукоризненную презентацию. Очень грамотную, интересную.
«Ты мог бы стать сказочно богатым, – подумал Юханссон. – Будь абсолютно нормальным. Если бы не твоя порочная склонность. Когда вся твоя жизнь подчинена желанию заниматься сексом с маленькими девочками».
– Что скажешь, Матс? – спросил Юханссон. – Наверное, это та ситуация, когда нам стоит серьезно подумать? Сесть вместе и посчитать. А потом мы сможем встретиться еще раз.
– Да, бесспорно, интересный проект, – согласился Матс Эрикссон. – Но ты прав, нам надо взять паузу и прикинуть все как следует.
– После обеда в четверг или утром в пятницу, – предложил Юханссон, делая вид, что сверяется со своим ежедневником. – Потом я уезжаю, – добавил он. – Буду охотиться на лосей с моим братом.
– Четверг у меня забит полностью, – сообщил Стаффан Нильссон. – Но утро пятницы подходит замечательно.
– Тогда договорились, – сказал Юханссон. – В пятницу в девять ноль-ноль.
«После этой встречи у тебя появится постоянное занятие до конца твоей жизни», – подумал он.
Вернувшись домой в Сёдер, он позвонил Матсу Эрикссону.
– И какое у тебя впечатление от Стаффана Нильссона?
– Я приятно удивлен, – ответил Матс Эрикссон. – После всего слышанного о нем я удивлен в самом положительном смысле. Его проект, кроме того, выглядит не совсем безнадежным.
– И сейчас ты подумываешь о строительстве отелей в Таиланде?
– У меня и мыслей таких нет, – поспешил откреститься Матс.
– Почему же? – поддел его Юханссон. – Если все так хорошо?
– Эверт убил бы меня, – признался Матс Эрикссон. – Ты по-прежнему не хочешь рассказать, с какой стати тебя так интересует Стаффан Нильссон?
– Нет, – сказал Юханссон.
– И почему?
– Тогда ты, возможно, убил бы его.
Вечером Ульрика Стенхольм позвонила Юханссону на мобильный. Уставшая, судя по голосу.
– Я разговаривала с Йозефом, – сообщила она. – Он жаждет встретиться с тобой. Предлагает сделать это в Гранд-отеле в первой половине дня в понедельник. Он рассчитывает быть в Стокгольме уже в восемь утра.
– Лучше некуда, – одобрил Юханссон.
Как только он положил трубку, ему позвонила Маттей.
– С тобой все хорошо, Ларс?
– Само собой, – ответил Юханссон. – Что я могу для тебя сделать?
– Стаффан Нильссон, – сказала Маттей. – Наш сегодняшний преступник, получивший индульгенцию в связи с истечением срока давности. Сын сестры законного мужа Маргареты Сагерлиед. Поэтому у тебя нет необходимости звонить мне через несколько дней.
– Поздравляю, – буркнул Юханссон. – Быстро сработано.
– Не велика проблема после того, что ты рассказал мне. Я полагаю, тебе известно о старом, спущенном на тормозах заявлении против него. Детское порно.
– Да, я знаю, – подтвердил Юханссон. – Почему-то мне кажется, что ты и твои коллеги слушаете телефон Ульрики Стенхольм, после того как я дал тебе ее имя.
– Извини, – сказала Маттей. – Я ни о чем подобном не знаю.
– Не хочу смущать тебя, Лиза. Мне же не хуже тебя известно, что подобные догадки вы не комментируете, но в понедельник утром, и ты наверняка тоже в курсе, я встречаюсь с Йозефом Саймоном в Гранд-отеле в Стокгольме. Я, естественно, намереваюсь отправить его домой несолоно хлебавши.
– Ничего другого я и не ожидала, – призналась Лиза.
– Поэтому можешь не устраивать слежку за Нильссоном, – продолжил Юханссон. – Ни к чему. У тебя нет необходимости слушать Саймона и меня тоже. Экономь деньги, не разбрасывайся ресурсами напрасно. Обещаю, я разберусь со всем сам.
– Как уже сказано, у меня и мысли не возникало слушать шефа, – заверила его Маттей.
– Приятно слышать, – буркнул Юханссон.
«Наконец все вернулось на круги своя, – подумал он. – Я снова шеф».
– Какие у шефа планы на выходные? – спросил Макс. – Я слышал, Пия должна уехать на конференцию.
– Тишина и покой, – ответил Юханссон. – Мне надо подумать.
– Если шефу понадобится какая-то помощь, достаточно только намекнуть.
– Ты можешь позвонить Ярнебрингу и спросить, не захочет ли он пообедать с нами завтра, – сказал Юханссон. – Здесь, дома. Тогда мы сможем спокойно поговорить.
