Глава 22. Выбор.

Последняя надежда на то, что на самом деле ночью я спал, и мне просто приснился страшный сон, рухнула, когда я обнаружил пистолет у себя в тумбочке перед медосмотром. Уйти от нелегкого выбора не получилось. Я мучительно искал хотя бы одну ошибку, хотя бы что-то в словах Эдика, что можно было оспорить, но ничего не находил. Всё указывало на то, что он прав, и Лиза и есть наш враг. Когда я зашел слишком далеко, она создала для меня мир на Последнем Рубеже, где могла бы присматривать за мной и за моими правами администратора до конца моей жизни.

Насчет прав администратора сомнений было куда больше. Я нашел кейс на развалинах больницы, и он был пуст. Я ничего не почувствовал, ничего не узнал нового, никак не изменился. Если под «там, где нейронету до него не добраться» Фил действительно подразумевал мою погибающую субреальность, то как понять то, что кейс был открыт и пуст? Эдик был абсолютно уверен в том, что я завладел правами администратора, но я в этом уверен не был. И не успел у него спросить, откуда у него эта уверенность.

Меня выписали, и я возвращался домой на такси. Жена не встретила меня. Наверное, занята работой. Я не переживал на этот счет, покоя не давала только одна мысль. Сжимая холодную рукоять пистолета в кармане, я боялся. Боялся сделать выбор и совершить ошибку. Что, если Эдик ошибся? Да, я могу поверить, что окружающий меня мир — очередная субреальность, что она создана на Последнем Рубеже специально для того, чтобы стать моей тюрьмой, что сознание нейронета будет лично приглядывать за мной здесь. Но если он ошибся в том, что носитель этого сознания — Лиза? Если я ошибусь и убью собственную дочь, как я смогу жить с этим?

Как бы я ни пытался отвлечь себя от этой мысли, она возвращалась снова и снова. Мне никуда не уйти от этого выбора. Я пытался выгнать из головы переполняющие меня эмоции, включить холодный разум и взвесить всё еще раз. Что я получу, даже если Эдик окажется прав? Возврат в реальный мир, где моя настоящая дочь мертва, и не потому, что ее убил я. Ее сознание должно быть давно стёрто нейронетом, как и сознание Эдварда Дарио, и всех других, кого мой враг использовал, как контейнер для хранения самого себя. Здесь она, по крайней мере, жива. Да, может быть, это не моя настоящая дочь, а всего лишь электронный слепок с ее личности, но если я уничтожу нейронет, то не останется и этого. А здесь я могу прожить спокойную и счастливую жизнь, увидеть, как она вырастет…

А не слишком ли много я думаю о себе?

Человечество находится в тюрьме, нейронет отобрал у него реальность, а я рассуждаю о том, насколько мне будет сложно! Да кто я такой, чтобы из-за своих личных мотивов обрекать человечество на вечное заключение? Какой бы ни была моя личная жертва, ценой за нее будет спасение восьми миллиардов людей! Любая жертва оправдана. Как бы мне ни было тяжело, своим единственно правильным решением спасу целую планету!

А если это решение — ошибка?

Мой разум не мог вырваться из этого замкнутого круга. Я громко закричал, чтобы заставить свои мысли замолчать хотя бы ненадолго. Робот-таксист никак не отреагировал на это, в его программу это не входило. В программу, написанную внутри программы, которая оперирует моим воображением. Безумие!

Я вышел из машины возле своего подъезда. Рука в кармане. Пистолет. Ключи. Что это? А, точно, визитка следователя. Я так и не позвонил ему. Да и какой смысл расследовать в этой субреальности нападение хулиганов, которого на самом деле не было? Меня ранил Хитрый Фил, и я надеюсь, что моя жизнь в реальности уже вне опасности. По крайней мере, следов крови на моей одежде больше не появляется, кошмары не преследуют. Возможно, я действительно видел отрывками настоящих врачей, которые боролись за мою жизнь, а нейронет скопировал их образы сюда, чтобы успокоить мой разум, который во всем будет искать подвохи.

«Александр Фишер, отдел убийств».

Да уж, инспектор из убойного отдела расследует дело о нападении подростковой банды на журналиста! Халтурная работа, нейронет! Я хотел было выбросить визитку, но все же решил повременить с этим. Кто знает, вдруг этот Фишер действительно существует и расследует мое дело в реальном мире? Нейронет не отличается фантазией, это всего лишь программа, которая может скопировать в субреальность что угодно, но не способна создавать новое.

Звонок в дверь. Мне открывает Лиза и радостно бросается на шею. Я обнимаю ее. Мои руки дрожат.

— А где мама?

— Мама на работе!

Снова неубедительно. Лиза еще даже в школу не ходит, почему она осталась дома одна? Мы что, не можем позволить себе детский сад или гувернантку? Ребенок один дома, открывает дверь, даже не спросив «кто там?» Нет, этот мир не настоящий. Но разве это означает, что Лиза…

— Больше один не ходи так поздно! — заявила девочка. — Бери с собой меня, я буду тебя защищать!

— Конечно, моя дорогая! Конечно! — я с трудом смог ей улыбнуться.

Теперь я один никогда не останусь. Ты хочешь всегда следить за мной, не выпускать из поля зрения ни один мой шаг. Да, я понимаю тебя. Очень хорошо понимаю.

— Значит, папа тебе снился? — я посадил Лизу на колени. — Расскажи мне о своих снах?

Я выслушал ее сумбурный детский рассказ. Основные моменты сходятся. Камера пыток на корабле Даниэля Аллена, пляж Утопии, хижина людоеда, темный подвал больницы, самолёт… Она побывала во всех этих местах, каждое из них было отдельным сном, и всегда рядом присутствовал я. Если ты и правда личность нейронета, то зачем ты мне это всё рассказываешь? Хочешь убедить меня, что мы с дочерью видели один и тот же сон на двоих? Или это всплывают обрывки воспоминаний настоящей Лизы, которой ты стер память?

А что, если есть способ вернуть ее? И если я своим выстрелом уничтожу эту возможность навсегда? Об этом Эдик точно не думал, когда предложил мне свой план. И почему, в конце концов, это был Эдик? Где Джонатан? Где Птица?

Почему Лиза так внимательно смотрит на меня? Пристальным недоверчивым взглядом, совсем не похожим на взгляд ребенка, который рад видеть своего отца после долгой разлуки… Ты что, пытаешься сейчас залезть в мои мысли? Отвернулась. Резко и поспешно, словно действительно понимает, о чем я думаю. Если она читает мои мысли, что я могу противопоставить ей? Тогда она уже знает обо всём, и о визите Эдика, и о пистолете в моем кармане! Что же мне делать? Действовать прямо сейчас!

Нет! Нет, я не могу! Никак! Поднять руку на ребенка? Убить беззащитную девочку, собственную дочь? За кого вы меня принимаете?!

— Папа, что с тобой?

Лиза была бледной и вся дрожала. Я опять сказал свои мысли вслух? Или ты просто заглянула в мой мозг, маленькое чудовище? Боишься меня? Посмотри мне в глаза! Нет, хватит смотреть в пол, посмотри мне в глаза! Меня переполняла какая-то животная ненависть, желание схватить жертву и разорвать ее зубами на части. Что со мной? Разве не то же самое я пережил тогда, когда в ярости набросился на Эдика после авиакатастрофы на границе Улья?

Спокойно! Что, в этот раз тоже спишешь это на выброс адреналина? Мне почудилось, как хохочет Даниэль Аллен у меня за спиной, я резко обернулся, но никого не увидел.

— Папа, ты в порядке?

Да! Нет! Я не знаю!!!

Лиза дрожала от страха, но все же нашла в себе силы сделать осторожный шаг в мою сторону. Неужели она не настоящая? Кого я сейчас вижу? Чудовище, порожденное искусственным интеллектом, поработившим всё человечество, или маленькую испуганную девочку, которую я должен любить и защищать?

Я не знаю!

Эдик прав, он был совершенно логичен и беспристрастен. Если отбросить эмоции, которые мешают думать, то сразу становится ясно, кто передо мной. Сам дьявол скрывался под маской невинности. Дьявол, порожденный человеком и победивший своего создателя. Почти победивший. Я еще могу это изменить!

Еще один шаг.

Что же ты делаешь, Лиза! Не подходи ко мне, твой папа не в себе! Я опасен, понимаешь, опасен! Я не могу дать тебе защиту, которую ты ищешь, моя маленькая девочка. Тебе от меня самого нужна защита! Не подходи ко мне! Лучше беги! Беги, не заставляй меня делать то, чего я делать не хочу! Я не могу!

Еще один шаг. Она протянула мне руку. Ее пальцы дрожат.

Я снова посмотрел в ее глаза. Тот же самый взгляд, что смотрел на меня из клетки в пыточной камере Даниэля Аллена. Но он уже не вызывал тех эмоций. Мне словно показали второй раз ту же самую жалостливую картинку. Что было с Лизой, когда ты снял этот кадр? Она так же умоляла тебя сохранить ей жизнь и не стирать ее личность? Бездушная уродливая машина! И ты еще смеешь пользоваться ее лицом, чтобы обмануть меня! Это ты убил ее, ты! Слышишь мои мысли? Или мне произнести это вслух, чтобы ты услышал?

— Папа!

Я тебе не папа! Я не знаю! Вот так и сходят с ума, да? Я буду стоять и мысленно разговаривать сам с собой, сжимая в руке пистолет, и…

Пистолет! Он был у меня в руке, и я размахивал им перед лицом Лизы. Я не помню, как доставал его. Как я вообще здесь оказался? Это мой дом? Я ведь только что был в больнице! Нет, меня выписали, это я помню! Почему я уже здесь? Что происходит?

Ее взгляд опять меняется, и я снова смотрю в эти прищуренные глаза, пробирающие до костей исходящим от них холодом. Протянутая рука Лизы по-прежнему дрожит, ее кожа бледна, но в этих глазах не видно страха. Наоборот, они пугают меня. Мне показалось, или она только что мне улыбнулась? Что за мысли звучат сейчас в ее маленькой электронной голове?

Мы в гостиной? Я же только что был на кухне! Или в коридоре? Где я?

Что происходит?

Ты что, стираешь остатки моей памяти прямо сейчас?

Я навел пистолет на Лизу. Давай, включай свою маску страха! Я уже ее видел, ты меня не удивишь этими огромными серыми глазами, украденными у моей настоящей дочери! Что это? Она плачет?! Она не стала просить пощады, бросаться ко мне на шею, она просто тихо заплакала. Мне захотелось опустить оружие и успокоить ее, прижать к груди, сказать, что всё хорошо и папа ее никогда не обидит. Нет! Нельзя поддаваться эмоциям! Это враг! Враг!

Что это за звук?

Он доносился откуда-то издалека, постепенно нарастал, и я не сразу понял, что именно я слышу. Звук был резким и немного неприятным, но, тем не менее, хорошо знакомым. Я слышал его не раз на улицах нашего большого города. Приближающаяся полицейская сирена.

Как она могла вызвать полицию?

Тебе мало доказательств, Ник? Действуй!

Я всё еще могу ошибаться!

Она не убегала. Не пряталась. Не произносила больше ни слова. Она просто смотрела в мои глаза и плакала. А как должна была вести себя маленькая девочка на ее месте? Она растерялась, испугалась, расплакалась. Весь ее вид вызывал у меня жалость и желание прекратить это, но у меня уже не было пути назад.

Сирена уже внизу, у дома. Я подавил желание выглянуть в окно, я все равно знал, что я там увижу. Пока мой враг в этом теле, его нельзя упустить! Но она и не пыталась убежать. Почему?

Потому что она стирает тебя, Ник! Прямо сейчас, пока ты медлишь.

Громкий топот ног. Они поднимаются по лестнице. Это полиция, она хочет остановить меня. Времени совсем нет.

Ты же уже принял решение, Ник. Чего же ты медлишь?

Громкий стук в дверь.

— Откройте дверь, это полиция!

Знакомый голос, это же тот самый следователь, Александр Фишер. Что, в этой субреальности он один за всю полицию разговаривает? Халтурная работа, халтурная! Ты действительно считаешь, что я бы мог клюнуть на это?

— Господин Вильфрид, откройте дверь! Не совершайте ошибок!

Ошибкой будет, если я остановлюсь. Прости, Лиза. Нейронет убил тебя, а не я. Я отомщу. Прямо сейчас.

Мощный удар, от которого я вздрогнул, выбил входную дверь. Он прозвучал для меня, словно команда «Огонь!»

И я выстрелил.

— Не двигаться! Бросай оружие!

Почему я все еще здесь? Разве нейронет не должен сейчас прекратить свое существование? В меня целились шумные и взволнованные полицейские, среди них был и мой знакомый Александр Фишер. Я стоял на том же месте, держал пистолет дулом вверх и ждал, пока всё это кончится. Где же землетрясения, ураганы, пожары? Видимо, должно пройти некоторое время, прежде чем весь этот фальшивый мир рухнет, где-то далеко уже должен начаться процесс разрушения. Тело лже-Лизы остывало у моих ног, всё кончено.

«Лиза Вильфрид. Статус: стёрта администратором».

Мерцающая красная надпись возникла прямо в воздухе, и я успел прочитать ее дважды, прежде чем она начала медленно исчезать. Что это значит?

— Господин Вильфрид, не делайте глупостей. Положите оружие на пол, и больше никто не пострадает, — сказал Фишер. Я чуть было не подчинился его спокойному и властному голосу. Настоящий профессионал! «Александр Фишер. Статус: активен» Надпись появилась над его головой, стоило мне посмотреть в его сторону, и так же медленно начала исчезать. Выглядела, как предыдущая, только буквы были зелеными. За спиной Фишера толпилось человек шесть вооруженных полицейских, я переводил взгляд с одного на другого, и каждый раз видел надпись с их именами. В отличие от моего знакомого следователя, эти ребята подписывались синим цветом. Теперь я вижу мир нейронета глазами администратора? Все эти вооруженные люди в форме, они такие одинаковые, только Фишер как-то выделяется на их фоне. Придумки.

Синий — придумки, зеленый — реалы. Нетрудно догадаться. Теперь я могу их отличать, хотя какой смысл? Мы победили. Нейронету конец. Сейчас этот мир начнет разрушаться.

— Бросайте. Оружие.

На меня было направлено семь стволов. Конечно, надо подчиниться требованиям представителей власти, иначе они расстреляют меня на месте. Хотя, что с того? Раньше убьют — раньше выйду, наконец, отсюда. Не могут же они убить меня по-настоящему. Здесь только я способен убивать.

Как это было в старых фильмах про гангстеров?

Я резким движением направляю пистолет на Фишера. Полицейские выстрелили одновременно. Град пуль отбросил меня назад, я выронил пистолет… Больно! Потерпи, это же совсем ненадолго. Свет погас. Это конец.

— Так вот в чем был твой план! Спас девчонку от меня, чтобы прикончить ее самостоятельно! А ты не такой простой, как я думал.

От Даниэля Аллена остался только высохший скелет, но его голос совсем не изменился. Мы снова летели в пустоте между сияющим светом над головой и огненной пропастью где-то далеко внизу под ногами. Разве Улей не был разрушен Филом? Хотя, кто знает, сколько здесь прошло времени, пока я приходил в себя в больнице на Последнем Рубеже. Может быть, годы? Творцы могли всё это восстановить, хотя в этом не было смысла. Всё это исчезнет вместе с нейронетом.

«Даниэль Аллен. Статус: стёрт администратором» — послушно всплыла красная надпись. Если ты стёрт, то почему ты все еще разговариваешь со мной? Все никак не обретешь вечный покой, да?

— Исчезни, чертово привидение!

Скелет громко рассмеялся, закатив голову, и я заметил, что она отделена от тела и парит в пространстве, даже не прикасаясь обрубком шейного позвонка к остальному позвоночнику.

— О нет, после того, что ты сделал, я уже от тебя не отстану! Мы теперь вместе навсегда, до самого конца!

— Я потерплю. Конец уже близок.

— Может быть, ты и прав, может быть! Но пока мы еще здесь, скажи, каково это, застрелить маленькую девочку, которая смотрит тебе в глаза и плачет? Что ты в это время испытывал? Тебе понравилось?

Можно как-нибудь его удалить? Навсегда, так, чтобы он больше никогда не появлялся? Если я администратор, то где же эта кнопка?

— Да хватит уже, Ник, зачем ты так со мной? Почему ты всё время хочешь от меня избавиться? Мы же с тобой лучшие друзья, мой враг!

Пистолет возник в моей руке по первому желанию. А может быть, он никуда и не исчезал? Я не уверен, да это и не имело никакого значения. Я выстрелил в Даниэля, потом ещё раз, и ещё, но он лишь продолжал смеяться мне в лицо.

— Не попал! Может, попробуешь отрубить голову? — скелет взял свой череп костлявой рукой, снял с туловища и протянул мне.

— Оставь меня в покое! — закричал я.

— Я был бы рад, честно, но знаешь, говорят, от себя не убежишь! Вот это про нас с тобой, Ник! Куда ты убежишь от того, что у тебя в голове? Я бы не сказал, что мне здесь так комфортно, как было на моём корабле, который ты уничтожил, но терпимо. Жить можно! Чувствуешь себя живым, Ник?

Аллен снова рассмеялся. Почему это не заканчивается? Личность нейронета стерта, так что еще я должен сделать, чтобы выйти отсюда? Я не понимаю! В письме ничего не было об этом!

— Да забудь ты уже про это письмо, Ник! Ты же сам себе его передал! Может, написал его тоже ты сам?

— Ты что, читаешь мои мысли?

— Я — и есть твои мысли, Ник! Просто ты почему-то не хочешь меня принимать. А зря, ведь если ты ищешь выход, то вот он, прямо перед тобой!

— Я не желаю тебя видеть!

Даниэль послушно исчез.

— Хорошо, если тебя так напрягает мой внешний вид, я могу не показываться тебе на глаза, — произнёс его голос.

— И слышать тоже не желаю!

Я хочу подальше от тебя. Куда угодно, в любое тихое и спокойное место, и как можно дальше от тебя!

Вспышка.