Глава 18
Вожак
Жители бункера продолжали обсуждать последние события, а мародер внезапно ощутил дикую усталость. Одновременно с ней на мужчину навалилось равнодушие ко всему происходящему вокруг.
– Ну, началось, – Нель то ли подумал, то ли услышал голос ментала у себя в голове.
И у него похолодело внутри. Он не понимал, что происходит, но уже успел осознать, что ничего хорошего из этого не получится. У него было всего одно предположение, и заключалось оно в том, что слияние уже подходит к концу.
А значит, времени осталось совсем в обрез.
А мародер хотел только одного – покоя. Скорее всего, вечного. Только вот протянуть бы еще сколько-нибудь, чтобы успеть завершить задуманное. И потом – все, на заслуженную пенсию.
Ментал уловил настроение Нельсона, мужчина понял это практически мгновенно. Потянул за ниточку, удивившись внезапно открывшимся возможностям, и почувствовал, что его мягко и ненавязчиво выталкивает назад.
Нель рванул сильнее, мгновенно ощутив выступившие на лбу бисеринки пота, но прорвался сквозь завесу и посмотрел на мир чужими глазами.
Быть очевидцем событий и слушать рассказ о них – разные вещи. Рассказчик в любом случае придает истории свою эмоциональную окраску, подмечает, а, может, и выдумывает некоторые детали. Мародер знал это, как и любой человек, которому довелось пожить в эпоху пост-правды, начавшуюся с широким распространением СМИ в интернете.
Вот и сейчас было такое ощущение, будто он слушал описание происходящего другим человеком, а не наблюдал сам. Стоило мародеру обратить внимание на любую деталь в поле зрения, как перед ним, будто файл с гиперссылками, возникали различные ассоциации.
И тут мародер почувствовал, как ментала затопило ощущение собственной беспомощности перед человеком, с которым он связался. Нельсон осознал, что вся память монстра, все его воспоминания и чувства, все способности теперь лежат перед ним, как на ладони.
И добровольно отказался от этого богатства, «вернувшись» в свое сознание. Ему не нужно было чужого, достаточно своего, человеческого.
Ну, и осознания того, что ему удалось задеть за живое тварь, поселившуюся у него в голове. При том, что сделать мутант ему всё равно ничего не сможет: хочешь – не хочешь, а, если мародеру оторвут голову, то и менталу придет конец.
Мародер поднял руку, привлекая внимание толпы. Она практически мгновенно замолкла, все стали ждать, что же скажет ручной дикарь Карины.
– Трупы надо унести, как вы считаете? – негромко спросил мужчина. – Мне нужны помощники. Три человека. А ещё желательно мешки для трупов.
От толпы отделились трое. Один двинулся куда-то в сторону, а двое присоединились к мародеру. Очевидно, это и были его новоявленные добровольные помощники.
– Мне кажется, остальным пора по комнатам, – прошептал Нельсон на ухо Карине, наклонившись к ней.
– Хорошо… – так же шепотом ответила она.
Нель ощутил на коже щеки и уха ее горячее дыхание, вдохнул естественный аромат тела молодой девушки, не забитый парфюмерией, и пожалел, что ему придется уйти так скоро. Но не дал мечтаниям завлечь себя, выпрямился и кивнул Карине.
Та встала ровно, то ли по привычке пародируя позу отличницы, то ли пытаясь возвыситься над толпой, что у девушки получалось откровенно плохо, и сказала:
– Вы все помните о том, что на нас могут напасть в любой момент. Я надеюсь на ваше понимание и благоразумие. Ребят, расходитесь по комнатам, потом я вызову всех, кого нужно, и постепенно раздам задания.
Толпа молодёжи походила на школьников, которых только что отпустили с линейки. Обсуждая произошедшее, они двинулись на выход из столовой. Нельсон мысленно потянулся вслед за ними, но ни в мыслях, ни в случайно услышанных репликах не было особого недовольства. Более того, похоже было, что ребята целиком и полностью поддерживали Карину.
Тот, кто отделился от толпы первым, вернулся с рулоном полиэтилена, который размерами едва ли не превосходил самого парня. Бросил пленку на пол и принялся разматывать.
Выпрямился, кинул своим товарищам и мародеру по паре пожелтевших от времени латексных смотровых перчаток. Мародер поймал причитающуюся ему пару, с сомнением посмотрел на заляпанные чужой кровью руки, но все же надел, хоть и не видел в этом особого смысла.
– Хорошо хоть пол кафельный, – обронил один из добровольных помощников, коренастый и крепкий, с короткой стрижкой и сломанным носом. – Был бы здесь ковролин или паркет, никогда от следов бы не избавились.
– Это уж точно, – ответил второй, высокий, худой, светловолосый, и, несмотря на возраст, уже успевший обзавестись бородой.
Да какой. Мародер вспомнил, как выглядел ещё вчера, до того, как избавился от растительности на лице. В голове возникла только одна ассоциация – чеченский террорист, хоть в Халифат перебирайся.
А у этого парня борода была совсем другой. Аккуратно подстриженная, уложенная так, что ни волоска не торчало. Будто напомаженная.
Третий, коротко стриженный и бледный, как смерть, только что-то буркнул. Парни принялись расстилать на полу полиэтилен, Нель наклонился, и уложил продолжавший щериться полубеззубым ртом труп сумасшедшего на плёнку, после чего стал помогать парням упаковывать его.
Полиэтилен был хороший, плотный, и после третьего слоя лицо уже невозможно было различить. Нельсон подошёл к валявшемуся на полу трупу «наглого», вытащил из его груди нож, вытер об одежду покойника и аккуратно разрезал пленку.
Парни понуро молчали. Нель попытался было прощупать, в чем дело, но одернул себя, вспомнив, что решил больше не пользоваться способностями ментала. Тем более, что теперь-то он мог просто задать им вопрос.
– Что невесёлые? – спросил мародер, помогая парням перетащить рулон.
– Да, чему радоваться-то? – спросил коренастый. – Война же будет.
Нельсон усмехнулся и занялся вторым трупом. Положил тело на полиэтилен, перевернул на спину, вытерев тыльной стороной запястья лоб, спросил:
– А как та война, которую вы уже начали? Вы же там три или четыре перехода взяли уже, крови пролили немало.
Парнишка испуганно посмотрел на мародера, и предпочел промолчать. Бледный, похоже, в принципе был не особо разговорчив.
– Ну, там совсем другое, – внезапно даже для самого Неля проговорил он. – Там нам обещали победу. Вот этот обещал, – он пнул уже упакованный в полиэтилен труп Романа. – К тому же, если что, мы ведь в любой момент можем под землю вернуться, да и поминай как звали. Никто не найдет. А даже если найдёт, то внутрь попасть не сможет.
– А сейчас что изменилось? – поинтересовался Нель.
Общими силами они упаковали и второй труп. Нель отрезал полиэтилен, и убрал нож в карман. Теперь о побоище напоминали только две лужи крови на кафельном полу, да чьи-то кровавые следы.
Блондин умудрился случайно наступить каблуком в лужу и испачкать в крови ботинки. Похоже, что парень этого не заметил, а Нель не стал ему говорить – в следующий раз внимательнее будет.
– А сейчас все совсем плохо, – вновь вступил коренастый. – Сейчас нас ищут, и, если напрягутся, то найдут. Сам же сказал, коды и ключ-карта у них есть. Ну, что, взялись, что ли?
Он встал в пару с бледным, мародер – с блондином. И они потащили трупы куда-то вниз.
За первым же поворотом они наткнулись на девушку со шваброй и ведром. Видимо, Карина уже успела вступить в свои права, и хозяйничала вовсю – вот, отправила человека вытереть кровь. Что было правильно, а то потом она свернётся, превратится в студень, завоняет, а там и мухи и прочая гадость.
Правда, девчонке на вид было едва ли больше четырнадцати. Она была невысокой, даже ниже Карины, едва доставала макушкой до груди мародера – круглолицая, с длинными волосами. Нель не видел никаких признаков рахита, видно, что она свои витамины в детстве получала, правда, скорее всего не естественным путем, через фрукты и солнце, а в мультивитаминных комплексах.
Такие комплексы ценились в переходах. И «байеровский» «Супрадин», и «Витрум», и даже относительно дешёвые «Компливит» с «Селмевитом».
Концентрат жизни в драже. Открой баночку – и вот тебе все, что ты должен получить из пищи.
Просто замечательно, если учесть, что все остальное время тебе приходится жрать либо гречку, либо какие-то мясные отходы. Правда, если Нель был уверен в том, что антибиотики работают даже через двадцать лет после производства, то насчёт витаминных комплексов он сомневался.
Что они помогали вообще хоть когда-то.
Да и ультрафиолетовые лампы у них наверняка были. При таком уровне медицинского оснащения люди, проектировавшие бункер, не могли не задуматься о том, что детям понадобится витамин Д.
Мародер подумал о том, что, когда все закончится, жители переходов могут попытаться договориться с Кариной, чтобы детям разрешили приходить в бункер на процедуры. Возможно, тогда они станут более-менее здоровыми.
И не будет больше кривоногих рахитичных комсомольцев и мутантов, которым приходится разбивать голову микрофоном.
Правда, не особо ему в это верилось. Среди жителей бункера процветала ксенофобия, и мужчина понимал, что все это неспроста. Возможно, за обладание бункером начнется ещё одна война.
С другой стороны, если местные опасались за свой бункер, то надо было им сидеть, есть свои мультивитамины, греться под лучами искусственного солнца и даже не задумываться о том, чтобы выбраться на поверхность. А тем более пытаться захватить несколько переходов.
Скорбная процессия, которую никто не сопровождал, повернула налево. Мародер понятия не имел, куда его ведут, поэтому размеренно перебирал ногами, да старался держать край полиэтиленового кокона повыше, чтобы случайно не изгадить кровью пол.
Ещё раз свернув, мужчины подошли к лестнице и стали спускаться по ней. На третьем подземном уровне было значительно прохладнее, чем на втором, где располагались спальни. А вот между третьим и четвертым была мощная металлическая дверь с электроприводом.
Коренастому, который шел первым, пришлось вытащить из кармана карточку и приложить к установленному на стене устройству. На секунду повисла полная тишина, и было слышно только тяжёлое дыхание запыхавшегося помощника мародера, а потом створки с лязгом поползли в стороны.
Из открывшегося проема тут же пыхнуло сухим жаром. Коренастый, не дожидаясь пока дверь откроется полностью, двинулся в следующее помещение. Вся добровольная похоронная команда последовала за ним, долговязый помощник Нельсона нажал на кнопку, механизм вновь заработал, и ворота поползли в обратную сторону.
Здесь воздух был сухим, даже слишком, в горле мгновенно запершило, захотелось пить. Похоронная процессия двигалась по коридору мимо множества дверей. Часть из них была закрыта, за одной Нель увидел несколько больших баков, напоминавших автоклавы.
Коренастый неодобрительно посмотрел на мародера. Похоже, что вход на технический этаж был ограничен даже для жителей этого убежища, а уж пускать дикаря в святая святых они совсем не горели желанием.
Наконец их проводник свернул в один из закоулков. Нельсон и добровольцы последовали за ним по коридору и вошли в небольшое помещение.
Оно напомнило мародеру картины, которые он видел в музее Отечественной Войны. Конкретно в той части экспозиции, что была посвящена концлагерям, хотя, конечно, это место выглядело гораздо современнее.
Здесь находилась огромная печь. И хоть Нель и понимал, что без огромного количества природного газа она не способна дать достаточной температуры, чтобы сжечь человеческое тело, которое практически полностью состоит из воды, этот филиал крематория поражал воображение.
– Укладывайте тела на пол, я ими займусь, – угрюмо проговорил коренастый. – Потом идите наверх. Алмаз, а ты останься, поможешь.
Нель аккуратно наклонился и уложил труп на кафельный пол. Выпрямился, разминая успевшую затечь во время переноски тела спину. Блондин молча смотрел в жерло печи, и хотя в этот момент она и была выключена, в его глазах горел огонь.
* * *
Гудящий столб пламени не мог заглушить детских рыданий. После казни автоматчики привели их сюда, в крематорий, чтобы показать, что сделают с телами их родителей.
До этого печь включали всего дважды – когда умер один из техников, случайно получивший удар током, да дряхлый старик-полковник просто заснул и не проснулся. Их похоронили, особо не афишируя происходящее.
Мэр, очевидно, хотел извлечь максимальную пользу из казни и преподать подрастающему поколению урок, чтобы они даже и думать не могли о бунте. Вот и продолжил представление, разве что декорации слегка изменил.
Парень смотрел на переплетающиеся в каком-то бесконечном танце языки пламени. Оно облизывало сваленные в печь трупы, заставляя ткани иссыхать и обугливаться.
Совсем недавно эти люди ходили, любили своих детей и супругов, строили планы на будущее. А сегодня все это превратилось в пепел. И все потому, что мэр решил, что оставлять толпу заговорщиков в живых слишком опасно, и устроил показательную казнь.
Блондин стоял среди толпы детей и смотрел, как пламя пожирает трупы. Там были тела его матери и отца, и это вызывало чувство недоумения и обиды. И ему хотелось плакать вместе с остальными, но он почему-то не мог.
Жар от гигантской печи нещадно сушил глаза, но он продолжал смотреть на танец пламени, даже не моргая. Яркий свет оставлял ожоги на его сетчатке, но они не шли ни в какое сравнение с ожогами, которые остались на его душе.
Он запомнил урок.
Они все запомнили.
* * *
Нель усилием воли разорвал контакт с разумом парня. Теперь мародер окончательно все понял.
Жители этого бункера были вовсе не «золотой молодежью», обитателями благословенного мирка в скорлупе из бетона и свинца под землей. Они были такими же сломанными, как и все остальные. Правда, этих детей сломали их же собственные родители.
И пережить бедным детям пришлось ничуть не меньше, чем обитателям переходов.
Нель не знал, что сделал бы он, если б кто-нибудь расстрелял его родителей у него на глазах, а потом сжег их тела в печи. Наверное, бросился бы на автоматчиков с кулаками, и получил свою заслуженную пулю. По крайней мере, не мучился бы.
А эти детки поступили иначе, проявив недюжинное терпение и выдержку. Дождались удобного момента и нанесли удар, перебив всех взрослых, отомстив за родителей.
И одним из разработчиков этого плана была Карина.
И ведь, несмотря на то, что ей пришлось пережить, девушка не озлобилась. Нель знал это, потому что и ментал знал.
– Пошли, – сказал блондин, развернулся и двинулся к выходу.
Нельсону и самому не хотелось больше оставаться в крематории. Это было определенно не то место, где мужчине хотелось бы провести свободное время. Он с гораздо большим удовольствием зашел бы в какой-нибудь местный аналог бара, если бы он был предусмотрен в этом бункере.
Правда, увы, свободного времени после Войны не было почти ни у кого. Всем приходилось бороться за выживание, поэтому отдых был таким же быстрым и лихорадочным, как поиск припасов на поверхности. Или как секс.
Нельсон покачал головой. Сейчас у него свободного времени не было совсем. Потому что в голове тикала бомба замедленного действия, и таймер вот-вот дойдет до нуля. А мародер даже понятия не имел, что может произойти.
Они с блондином прошли через технический этаж, парень закрыл за собой гермодверь и прислонился к стене, тяжело дыша. Нель посмотрел на него, прищурился и спросил:
– Ты же в одной из рейдгрупп, верно?
Парень поднял голову, кивнул. Он то ли был неразговорчив, то ли не хотел говорить с дикарем. А, может быть, просто до сих пор еще переживал все, что произошло в том крематории много лет назад.
– Сегодня мы пойдем в переход на «Театре кукол». Договариваться с моими людьми о мире.
– И твои помогут нам выгнать тех, других? – спросил парень. – Ну, которые пришли, чтобы найти бункер.
– Точно, – кивнул Нель. – Пришлые нам неслабо насолили. Так что, думаю, Альберт даст нам людей, мы скооперируемся, разработаем план и просто вырежем их всех. Справедливо, как ты считаешь?
– Вполне, – кивнул блондин. – Раньше мне никогда не приходилось общаться с дикарями. Но говоришь ты, как нормальный человек. Может быть, поэтому Карина тебя и выбрала?
– Да мы ничем и не отличаемся, на самом деле, – Нельсон усмехнулся непосредственности парня. – Многие дикари побольше вашего знают. О прошлом, о том, как люди раньше жили. Вы же об этом только из фильмов да книг узнаете?
Парень решил не комментировать очевидный факт, а Нелю его комментарии и не требовались. Он секунду подумал, пытаясь решить, стоит ли доверяться человеку, которого практически не знает, но в итоге решил, что стоит.
– У меня к тебе просьба есть, – сказал Нель. – Ты же знаешь людей из своей рейдгруппы, вы доверяете друг другу. Так вот, я хочу, чтобы ты и мне доверился. Да, дикарю.
– Что за просьба? – не без интереса спросил блондин.
– Зовут тебя как? – вопросом на вопрос ответил мародер.
– Илья.
– Хорошее имя, у меня лучшего друга так зовут, – покивал Нельсон. – Короче, Илья, я тебе доверяю и надеюсь, что ты сделаешь, что прошу. И чтобы никто об этом не узнал. В особенности Карина. Ты понимаешь?
Парень явно заинтересовался, он слегка наклонил голову, прищурившись, посмотрел в глаза Неля и кивнул.
– Мне нельзя возвращаться сюда. Когда все закончится. Понимаешь? И я не могу сказать этого Карине.
– Почему? – спросил блондин. – Почему ты не сможешь вернуться? И почему не можешь сказать ей?
Нель глубоко вздохнул и покачал головой. Сложно было довериться человеку, которого ты практически не знал, но выбора не было.
А еще сложнее было признаться самому себе в трусости, в том, что не способен рассказать любимой правду. И заставляешь ее питать глупые и неосуществимые надежды, что они будут вместе, наделают кучу детишек и так далее – о чем там еще могут мечтать женщины?
Однако мародер понимал, что делает это ради благой цели. Если рассказать, девушка вместо того, чтобы помочь выбить пришлых отморозков из города, бросит все силы на поиск несуществующего «лекарства» от проблемы Неля. А тогда выйдет совсем ерунда.
Поэтому оставалось только молчать.
– Потому что у меня в башке опухоль, – ответил мародер. – Жить мне осталось немного, а смерть моя будет мучительной и неприглядной. И, я не хочу, чтобы Карина это видела, я люблю ее.
Блондин поморщился и покивал. Может быть, он не был до конца согласен с доводами мародера, но, видимо, признал их достаточно весомыми.
– А говорить не хочу, потому что пока не время. Когда все закончится, расскажу, обязательно. И ты сам понимаешь, как Рина на это отреагирует. Может быть, уговаривать меня станет, а может, пристрелить попытается. Мне нужно, чтобы вы ее увели.
– Увели? – не понял парень. – В каком смысле – увели?
– В прямом. Если мы все выживем и действительно сможем перебить пришлых, я постараюсь все объяснить Рине. Твоя задача – стоять поблизости и, когда я подам знак – увести ее и в целости и сохранности доставить в бункер. Можешь рассказать своим товарищам по рейдгруппе, тебе понадобится их помощь. Главное – чтобы это до самой Карины не дошло.
– Ты хоть сам понимаешь, как усложняешь жизнь всем нам? – спросил Илья. – И себе в том числе.
– Я всегда иду по сложному пути, – криво усмехнулся Нель. – Сейчас у меня действительно нет другого выхода. Если я расскажу ей об опухоли, она попытается мне помочь. Будет искать лекарство, положит в лазарет, если нужно будет, то к койке привяжет. А я не хочу последние дни на вязках провести, потому что смирным пациентом точно не буду. Да и для нашего общего дела это плохо. Вместо того, чтобы с пришлыми воевать, она будет трястись надо мной, как наседка над яйцом. Мне этого не нужно.
Илья задумался. Нелю даже не нужны были способности ментала, чтобы знать, что сейчас парень борется сам с собой: все отражалось на его лице. И точно так же мародер понимал, что парень согласится. Потому что деться ему все равно больше некуда.
И Нель не ошибся. Илья покивал, морщины на его лице разгладились.
– Хорошо, – сказал он. – Так будет лучше для всех, ты прав.
– Для всех, кроме Карины, – вздохнув, ответил мародер. – Вот ей хреново будет, это точно. Но она сильная, справится.
– Справится, она у нас крутая, – кивнул Илья. – Я расскажу своим, объясню ситуацию, думаю, они согласятся. Да и, уж извини, но у нас многие хотят избавиться от тебя.
– Не извиняйся, я бы на вашем месте тоже хотел. Я сам себя не люблю, – мародер улыбнулся максимально открыто и честно. Получилось плохо, эта улыбка давалась ему с трудом и, наверняка, была похожа на оскал. – Что, пошли к Карине?
– Идем, – кивнул Илья и двинулся вверх по лестнице.
Нельсон проводил блондина взглядом и двинулся следом.
