Глава 13
Пленник

Группу отправили на поверхность, едва солнце скрылось за линией горизонта. Даже несмотря на то, что произошло днем, вести людей доверили мародеру. Правда, вместо того чтобы дать ему отдохнуть и выспаться, его два часа допрашивали по поводу инцидента. В итоге все прояснилось: комнатушку, в которой жил парень, перерыли с пола до потолка, и нашли кучу интересной макулатуры.

Начальник службы безопасности очень комично ругался, что, типа, раньше подростки прятали эротические журналы, а теперь – коммунистическую пропаганду.

В работах Нель без труда узнал почерк Газетчика, но как агитационные материалы могли попасть с «Театра кукол» на «Домостроителей» для мужчины осталось загадкой. Конечно, ходили караваны, одним из которых, принадлежал приснопамятному одноухому Вану. Но подозревать кого-то из караванщиков в пособничестве коммунистам было бы странно, разве что это был хорошо замаскированный профессиональный агент.

Более вероятным оставался вариант, что пропаганду толкали под видом каких-то других грузов, разрешенных для проноса в переход. Но тогда вопросы возникали уже к охранникам, проглядевшим контрабанду.

Хотя, однажды они умудрились пропустить в переход шашки и баллоны со слезоточивым аэрозолем, которые ввозили исламисты. С другой стороны, тогда сами предатели работали в охране, и были вовремя выявлены только потому, что Нельсон вернулся в переход со всеми необходимыми для этого сведениями.

В общем, выходило, что подозревать можно было всех. Поэтому Нельсон не стал забивать себе голову всей этой ненужной ему ерундой, а наоборот, попытался очистить разум перед рейдом на поверхность.

Очистить разум, когда у тебя в голове живёт очень болтливый монстр-псионик, оказалось достаточно сложно, но мародер вроде как справился. Поэтому поднимался по ступенькам, совершенно не думая ни о миссии их группы, ни о то, что, возможно, завтра разразится гроза.

Чего нельзя было сказать о его товарищах. Или подчиненных, смотря как удобнее воспринимать этих людей.

Нельсон остановился на поверхности. Рассматривать знакомую улицу через стекло панорамной маски было непривычно. Совсем не то, что через два окуляра старого ГП-5.

Да и изменился Сююмбике, даже если не считать горелого пятна на пятнадцатиэтажке, стоявшей чуть дальше по проспекту. Именно туда один из воинов ислама, виртуозно обращающийся со своим оружием, угодил зарядом из «Шмеля».

Баррикаду посреди дороги так и не разобрали. Зато трупы оттащили в сторону, предварительно сняв с них все находившееся на них снаряжение.

Нельсон усмехнулся, посмотрел на свою позицию в окне одного из панельных зданий и подумал: насколько же сумасшедшим надо быть, чтобы броситься на несколько автоматов, фактически на верную смерть.

А вообще, пейзаж был практически таким же, как и в остальных районах города. Даже гильз не было, их аккуратно собрали, упаковали, и увезли на «Райисполком», где потом переснарядят.

И этими патронами коммунисты будут стрелять в бойцов Конфедерации.

– Ладно, мужики, – сказал боец, которого снарядили и отправили на позицию.

Снайпера в отряде не было. Зато считающемуся одним из лучших стрелков Иванову, выдали СВД.

Идти было не так и далеко, если подумать, то вообще рукой подать. Пройти пару кварталов, повернуть и обойти комплекс слева. Там и находились высотки, выбранные мародером в качестве первой цели их путешествия.

– Пойдем через «двадцать пятый», – пояснил Нель. – Если в высотке реально сидит снайпер, то нельзя, чтобы он даже заподозрил, что мы подходим.

– А как мы узнаем, есть ли он там? – спросил один из бойцов.

Лицо его было скрыто маской противогаза, голос искажен хреновым переговорным устройством. Короче, разобрать, кто есть кто, в их команде было невозможно. Помимо мародера да лейтенанта, который носил комплект ОЗК с красным пятном на правом плече, как командир отряда.

– Узнаем, – ответил Нель, усмехнувшись.

Существо в голове рассмеялось, но мародер усилием воли приглушил этот смех и двинулся дальше.

Он знал эти места. Здесь, в «двадцать пятом», находился один из самых крутых рок-баров города, куда в то время еще несовершеннолетний Нельсон ходил, когда родители уезжали в деревню. В свое время «двадцать пятый» имел не очень хорошую репутацию, говорили, что это едва ли не самый наркоманский район в городе.

Сейчас же он ничем не выделялся. Здесь было так же опасно, как и везде. И даже чуть меньше, в городе имелись гораздо более опасные места: подземные коллекторы, поселки Сидоровка и Элеваторная гора.

Когда отряд двигался по проспекту, Нельсон попытался прислушаться к внутренним ощущениям и почувствовал два логова тварей. И более того, мог даже с точностью указать, где они находятся: в одном из дворов, где твари изрыли туннелями землю под детской площадкой, и в одном из окрестных домов.

Однако обитатели первого логова были неагрессивны, а вторые не решались напасть на странное существо, которое с виду походило на человека, однако несло в себе что-то необъяснимо родственное и одновременно опасное.

– Спокойно, – проговорил один из бойцов за спиной мародера. – Очень спокойно.

– Ага, – ответил второй. – Точно.

Говорили они как-то медленно, заторможено, будто с трудом вспоминая слова. Мародеру это не понравилось. В другое время он немедленно стал бы искать вокруг логово ещё одной твари-псионика, но сейчас этим логовом была его собственная голова.

Сам же Нельсон не чувствовал никаких признаков давления извне. Не терял световое зрение, голова не болела, мысли не путались, не то, что в предыдущий раз.

– Это ты их? – на всякий случай спросил мародер у ментала.

– Ну, ты же не хочешь, чтобы у них возникли лишние вопросы, – ответил голос в голове. – Вот я и давлю на них слегка, чтобы не особо думали и исполняли твои приказы.

– Прекрати, – проговорил Нель и невольно поморщился.

Получался не приказ, а просьба, и действительно, он не мог приказывать мутанту, поселившемуся у него в голове. И это нервировало, хотя мародер уже успел привыкнуть к менталу.

Но от этого было только хуже. Будто твоя рука внезапно зажила своей жизнью и отказывается слушаться. Наверное, из этого могла бы выйти неплохая комедия в тупом американском или канадском стиле, если бы хоть одна киностудия в мире ещё работала. Только вот не повезло, никому больше не были нужны сценарии, некого было смешит, и на экранах кинотеатров больше не будут ничего показывать.

Мародер встряхнулся, отбросив рефлексию, огляделся вокруг, и продолжил движение. Они, наконец, добрались до нужного поворота, оставалось только пересечь трамвайные пути, обойти навсегда застрявшего на рельсах железного монстра, да пройти между домами.

Бросив равнодушный взгляд на вывеску «Сбербанк» и навсегда погасшую рекламу, Нель свернул и, не обращая внимания на загоревшуюся лампочку на радиометре, подошёл к трамваю, который своими распахнутыми дверями будто приглашал их сесть и отправиться в путь.

Транспортное средство за двадцать лет проржавело, нарисованная краской реклама службы доставки облупилась и стала практически неразличимой. Но стекла и сиденья по-прежнему были на месте. Возможно, как раз потому, что металл достаточно сильно фонил.

Мародер много раз таким образом прогуливал учебу. Садился в трамвай да ехал на другой конец города, до автостанции. Там пересаживался на обратный и ехал ещё минут сорок-час.

Было увлекательно развалиться на одном из жёстких сидений, поставить ноги так, чтобы их обдувало потоком тёплого воздуха из печки, да сидеть, рассматривая в окно спешивших куда-то людей в машинах. Думать о своём, не обращая внимания на ворчание бабулек, желавших занять именно это место, хотя в противоположном конце вагона были свободные места.

Огибая трамвай, Нель заглянул в кабину, но, не увидев ничего интересного, продолжил путь. Через несколько секунд группа уже оказалась во дворе.

Путь преграждало дерево, завалившееся то ли из-за сильного ветра, как бывало раньше, то ли от падения бомб.

Как-то так сошлось, что Нельсона ни разу не было дома во время урагана. Каждый раз за день до этого его увозили в деревню, и только возвращаясь, он, тогда ещё мальчик, видел, как работники коммунальных служб распиливают и увозят по частям поваленные деревья.

Сейчас увезти дерево было некому, но и гнезд среди его ветвей никто не свил. Поэтому мародер просто взял слегка вправо и обошел препятствие по чавкающей под ногами земле. Скоро должно было подморозить, а потом зима вообще войдет в своё право, закует Каму и ее притоки в лёд и покроет все снегом.

И Нель всегда радовался этому, несмотря на то, что летящие с неба комья залепляли окуляры противогаза и промораживали фильтры, а на снегу оставались следы, по которым обнаружить тебя мог кто угодно. Да и пробираться по нему было гораздо сложнее, чем обычно, коммунальщики-то больше не работали.

Просто, когда почти все было покрыто белым пушистым ковром, казалось, что и не было никакой Войны. Будто лишь из-за сильного снегопада остановилось движение, ЖКХ вновь не справляется со своей работой, деревья сбросили листву, потому что зима, а ты идёшь куда-то по улице рано утром, по пустому городу.

Справа, за одним из домов, залаяла собака, но Нельсон даже не повернулся в ту сторону, хоть и знал, что его товарищей это сильно обеспокоит. Однако самому мародеру было плевать, обычная собака, пусть и вскормленная на человечине, не станет бросаться на него. А о волколаке тварь предупредила бы.

Вообще, следовало держаться осторожнее, потому что рядом с «Домом детского творчества» где-то вполне могло находиться гнездо лаков. Хоть мародер вместе с Халифом расстрелял целую стаю, в логове вполне мог остаться молодняк, который старшие не взяли на охоту.

Конечно, отряд должен был без особых трудов справиться даже с большой стаей, не то, что с несколькими подростками, но мародеру не хотелось, чтобы из-за стрельбы их обнаружили раньше времени.

Нельсон провел группу через арку, они обогнули какое-то строение, и оказались у цели. Мародер остановился, задрал голову, посмотрев на верхние этажи, и спросил у ментала:

– Сидит?

– Сидят, – со смешком в голосе ответил тот. – За этой стороной не смотрят, спокойные, наблюдают за улицей.

– Не нравится мне, что за подходами не смотрят, – прошептал мужчина, помотав головой. – Не оставили ли они там пару сюрпризов. Ладно, все равно придется идти.

Он повернулся к своим спутникам, которые по-прежнему были несколько заторможенными, и сказал:

– Я – наверх, разведаю, что там. Вы занимайте оборону и ждите, пока вернусь. Если не вернусь через полчаса, осторожно поднимаетесь наверх. Если услышите взрыв, стрельбу или ещё что-нибудь, то отходите от здания, укрываетесь, и смотрите, что происходит. Все ясно?

– Ясно, – в один голос ответили мужики.

Только лейтенант кивнул, ничего не сказав. То ли на него ментал действовал слабее, чем на остальных, то ли его наоборот, совсем придавило, беднягу.

Мародер развернулся и двинулся в сторону подъезда. Парни разошлись в разные стороны, занимая оборону.

– И чего это со мной? – спросил лейтенант, будто проснувшись от долгого сна. Огляделся вокруг, осмотрел окрестности высотного здания, взглянул на подчинённых, и увидел в их глазах то же самый вопрос.

– А когда мы дойти успели? – спросил Азат. – И где мародер?

– Он сказал, что идёт на разведку наверх, а нас оставил охранять вход, – военный поморщился, но никто не мог этого увидеть, благодаря плотной резине противогазной маски.

– Что дальше делаем? – спросил один из бойцов.

– Охраняем, видимо, – ответил лейтенант. – Ждём, пока вернётся.

– А вернётся?

Этот вопрос читался в глазах у всех подчинённых военного. И пусть формально в этот раз они подчинялись мародеру, группу собрал, сбил воедино, именно лейтенант, а, значит, и командовать тоже ему.

И его люди не понимали, в чем дело, почему то, что произошло за последние полчаса, приходится вспоминать с трудом, будто читать мелкий текст через полиэтиленовый пакет или кальку. А непонимание рождало страх, страх вел за собой неподчинение приказам, а это представляло угрозу для выполнения задания.

Мародер был странным и раньше, но одновременно – понятным. Лейтенант прекрасно отдавал себе отчет, что Нельсон просто не выдержал всего, что на него навалилось, и сошёл с ума.

И, когда пил за упокой всех, кому не повезло пережить бой с исламистами, он жалел всех, кроме мародера, о котором просто подумал, что тот отмучился.

А этот Нельсон, фактически вернувшийся с того света, внушал лейтенанту, который был далеко не робкого десятка, иррациональный ужас. Хоть и вел себя практически так же, как и всегда.

Да вспомнить только, как его вели на допрос из радиорубки. Мародер был выпачкан кровью почти с головы до ног, но не это было самым страшным.

Самым страшным был его взгляд.

Взгляд глаз, цвета которых лейтенант сейчас даже не смог бы назвать.

– Должен вернуться, – пожал плечами военный.

– Не доверяю я ему, старшой, – честно заявил один из бойцов. – Вот как хочешь, а не доверяю.

– Ему полковник доверяет, – ответил вместо лейтенанта Азат. – А раз полковник доверяет, то и мы должны. Да и вообще, если бы не Нельсон, мы сейчас все либо у муджахидов в рабах ходили, либо тварей кормили на поверхности. Так что герой он.

– Да мясник он сумасшедший. Хоть и герой.

– Прекратите уже, – вновь поморщился военный. – У вас сектора есть, вот за ними и наблюдайте. Что опасное увидите, сначала предупредить меня, потом стрелять. Сами знаете…

Мародер шагал вверх по лестнице.

Благодаря чутью ментала он знал не только на каком этаже, но даже в какой комнате засели снайпер и наводчик пришлых. Оставалось только добраться до них, потому что выбрали они самый последний этаж.

И подняться надо медленно и осторожно, не привлекая лишнего внимания, и не запыхавшись. Потому что перед схваткой нужно быть полным сил.

А в том, что схватки не избежать, Нель был абсолютно уверен. Ну не пойдут ведь они за ним добровольно.

Хотя, мутант, наверное, мог бы заставить одного из ублюдков сделать это.

– Не мог бы, – ответил ментал. – Одно дело – на полчаса подавить волю людей, которые и так должны следовать приказам и идти за тобой, другое – заставить человека, который в принципе враждебно настроен. Для этого я слабоват пока, на полчаса меня не хватит.

– Да, хватит оправдываться, и без тебя справлюсь, – ответил мародер и размял мышцы.

Этажи считать он перестал, но преодолев примерно половину, понял, что ему необходимо остановиться и сделать передышку. Несмотря на то, что мародер был вполне привычен к длинным переходам, после подъема он чувствовал себя так, будто его по ногам палкой били, и дышал так, словно курил пятьдесят лет по пачке в день.

Развернувшись, Нель прислонился спиной к стене и медленно сполз на пол. И тут же вскочил, потому что, сам того не ожидая, обнаружил первый сюрприз, оставленный пришлыми.

Поперек лестничного пролета была натянута леска. Несомненно, из рыболовного набора, толстая и прочная, выкрашенная в коричневый цвет, правда, ожидавшая совсем другой рыбы.

Сам Нельсон никогда не стал бы использовать для растяжки леску, предпочтя ей классическую тонкую стальную проволоку. Всё-таки тонкая нить может оказаться ненадежной, порваться, вместо того, чтобы вырвать из гранаты предохранительное кольцо и привести в действие взрывоопасный сюрприз.

Наклонившись, Нель аккуратно, не касаясь руками, проследил направление лески и нашел закреплённую скотчем на трубе парового отопления гранату.

– Вот это ни хрена себе я везучий, – пробормотал мародер, холодея от осознания того, что сделай он один лишний шаг, и все, конец, разметало бы его останки по лестничному пролету.

Рычаг был обломан у самого края, усики разогнуты, и граната сработала бы от малейшего прикосновения к леске. Да и вообще, сапером себя мародер не считал, и записываться в их число не имел ни малейшего желания, несмотря на все почтение к представителям этой опасной профессии.

И разминировать растяжки предпочитал самым надёжным способом – подрывом. Желательно используя при этом достаточно длинный крюк и надёжное укрытие.

Но шуметь было нельзя, поэтому мародер аккуратно поднял ногу, перешагнул через натянутую леску, и двинулся дальше. Желание отдохнуть как рукой сняло.

Дальше мародер шел осторожно, тщательно осматривая ступени лестницы перед каждым шагом, отчего скорость продвижения замедлилась ещё сильнее. И, несмотря на то, что он совсем уже не спешил, на нужный этаж он поднялся совершенно вымотанным, отчего не решился сразу идти в квартиру.

Сюрпризы по дороге встретились, и даже не один.

На самом верхнем этаже обнаружилась ещё одна растяжка с какой-то хитрой системой, которую Нель тем более не решился трогать. А вот поставленная на самом видном месте и кое-как прикрытая кучей мусора ПМН сбивала с толку. Тут пришлые непонятно на что надеялись. На темноту, что ли?

В общем, снайперы, очевидно, своё дело знали и окапывались тут с большим старанием, чтобы обеспечить безопасность. И это делало их ещё более опасными противниками.

В любое другое время Нельсон вообще не решился бы лезть к ним, но сегодня у него не было выбора. Чтобы узнать, зачем эти ублюдки вообще пришли в город, нужно было взять языка.

Дверь снайперы закрывать не стали. Видимо, чтобы, в случае чего, иметь возможность быстро сменить позицию. Это однозначно играло на руку мародеру, который вовсе не хотел привести в действие какую-нибудь растяжку, потянув на себя створку.

Нель сделал глубокий вдох и, стараясь ступать как можно тише, двинулся в квартиру, где и засели пришлые.

Удача повернулась к мародеру лицом. Оказалось, что вместо ламината или паркета, от которого каждый шаг отдавался бы звонким стуком, хозяева квартиры застелили пол линолеумом. Причем, не на голый бетон, а явно на какой-то мягкий утеплитель, благодаря чему шагов Неля почти не было слышно.

Сделав ещё пару шагов, мародер замер и прислушался. Снайперы даже и не подозревали, что кто-то пришел по их душу, а, может, надеялись на растяжки и мину, поэтому спокойно беседовали о чем-то своём.

– И какого хрена мы вообще приперлись в этот город? – спросил наводчик. – Я просто не понимаю, все ведь есть дома, в Уркуше. А здесь – сиди под землей, носи сраный противогаз и ОЗК…

– Ну, сам понимаешь, начальство сказало идти, значит, надо, – медленно, будто нехотя, ответил снайпер. – Хотя, честно говоря, я и сам не уверен, что игра стоит свеч. Сколько мы тут потеряли-то уже? Этот психованный убил пятерых. Причем, единственного доктора.

– Ага, ладно хоть местные не все такие сумасшедшие. Если бы каждый из них убивал пятерых наших, то совсем скоро нас быне стало. Да и, честно скажу, иногда мне даже жаль, что командир жив остался, так мы погрузились бы уже себе по машинам, да свалили обратно, домой… У меня хозяйство там, жены без мужика остались.

– Да молчал бы ты, – сквозь зубы процедил в ответ военный. – Навязали мне тебя, наводчик нужен, наводчик. Сиди себе смирно, да посматривай на улицу.

Мужик хотел что-то ответить, но промолчал, только головой помотал, да собрался уже действительно последовать совету своего товарища, но внезапно какая-то непонятная злоба проснулась у него в душе. В глазах потемнело, повернулся он к военному, да харкнул словами:

– Лучше бы вас, ублюдков, вообще не было, мы, мужики, спокойно жили бы. А так приехали хрен знает откуда, баб наших охаживаете, да еще заставили ехать куда-то.

– Да? – снайпер тоже почувствовал в душе нехарактерную для него – хладнокровного и собранного профессионала – злобу. – И старую скважину тоже вы бы расконсервировали? И добычу с переработкой наладили бы? Да вы передохли бы там все. Когда мы приехали, в селе никого кроме стариков и старух да горстки молодежи не было.

Вместо ответа мужик размахнулся и впечатал кулак в резину противогаза снайпера. Тот мотнул головой, и ответил хорошим ударом в солнечное сплетение, после чего прыгнул вперед, заваливая товарища на пол. Где-то на периферии сознания он слышал холодный голос рационально мыслящего человека, который говорил, что и за улицей следить надо, и что ничего они друг другу сделать не смогут, а, значит, бессмысленно это.

Мужик резко согнул ногу и ударил военного коленом в живот. Тот охнул, на миг оцепенел и секунду спустя оказался снизу. Схватившись за фильтр, наводчик стащил противогаз с лица снайпера, и стал наносить удар за ударом по его лицу.

Он был достаточно крепким, и от первого же удара нос снайпера оказался сломан, и по лицу на пол потекла кровь. Почему-то серого цвета, хоть и блестевшая на свету.

После третьего удара военный потерял сознание.

Последнее, что он увидел, была нечеловеческая злоба в обычно добродушных глазах мужика, и силуэт человека с оружием в руках.

Мародер не понимал, почему только что спокойно беседовавшие люди сцепились между собой с яростью двух бешеных псов, но догадывался, что виновно в этом существо, поселившееся у него в голове.

И это существо было опасно, что еще сильнее укрепило решение мародера избавиться от него. К каким бы последствиям для самого мужчины это не привело.

Но не воспользоваться ситуацией было бы непростительно. Шокер Нельсону применять не хотелось, не верил он, что за двадцать лет его аккумулятор сохранит нужную емкость заряда. Поэтому мародер решил действовать по старинке.

Он подошел к совершенно потерявшему над собой контроль пришлому, схватил его за шею, прижал к виску пистолет и выжал спусковой крючок. Резким движением ноги столкнул обмякшее тело со снайпера, наклонился и проверил пульс.

Военный был жив. Открыв один из карманов разгрузочного жилета, Нель достал большой моток крепкой военной изоленты и принялся связывать пленного по рукам и ногам.

Взрыв гранаты на одном из нижних этажей здания был совсем тихим, будто петарду подорвали, но он заставил лейтенанта вспомнить о словах мародера.

– В укрытия, – приказал он. – Разбегаемся и наблюдаем за входом в здание.

На то, чтобы разбежаться по двору и залечь за остовами автомобилей, бетонными блоками и мусорными ящиками, парням понадобилось меньше десяти секунд. Командир выбрал для себя самое ближнее к нужному подъезду укрытие – старую «газель». Машина и раньше стояла достаточно низко, а теперь ее покрышки давно прохудились, воздух из них вышел, и днище ее практически лежало на асфальте.

Вместе с лейтенантом засел и Азат, который предпочитал не отдаляться от старшего в группе.

– Что, растяжку сорвал? – спросил башкир у военного.

– Не знаю, – покачал головой тот. – Может быть, разминирует.

– Так нас же учили, там просто прижать рычаг к гранате, повернуть ее, чтобы ослабить натяжение, да резать проволоку, – удивился мужчина.

– Это самые простые так снимаются, – поморщившись, объяснил лейтенант. – А так, они могут работать не на натяжение, а на ослабление. Или рычаг, может быть, обломан… – он взял паузу, бросил короткий взгляд на вход в подъезд и продолжил. – Я бы тоже подрывом разминировал. Помолчи, сейчас что-то произойдет.

И действительно, произошло. Прогремел ещё один взрыв, гораздо ниже и громче, даже осколки посыпались на землю, но, к счастью, ни одного из бойцов, залегших в укрытиях, не задело.

– Точно разминирует, – несмотря на просьбу командира продолжил Азат. – Он же не терминатор, чтобы на две растяжки сразу попасть…

И, поймав взгляд лейтенанта, заткнулся.

Военный на всякий случай проверил, в боевом ли положении находится предохранитель его «семьдесят четвертого», и продолжил наблюдать за дверью подъезда.

В его голове вертелась единственная мысль: вернётся мародер или нет. Взвешивая все «за» и «против», лейтенант не мог дать однозначного ответа, перебирая один вариант за другим. Но делать было нечего, оставалось только ждать.

Минут через пять дверь открылась, и из нее вышел мародер, несущий на плече что-то, напоминавшее мешок. Он махнул рукой, подзывая к себе спутников, наклонился и аккуратно уложил предмет, который тащил, на бетонные ступени.

Лейтенант поднялся, вышел из укрытия, и, только присмотревшись, понял, что это – человек.