Глава 11
Критическая масса

Мародер аккуратно прикрыл за собой тяжёлую металлическую створку. Этим выходом на «Домостроителей» не пользовались, не раз поднимался вопрос о том, чтобы попросту заварить его к чертям, чтобы ничто не смогло забраться из канализации в убежище.

Однако, никто не решился на такое. А после истории с исламистами, когда речь шла о возможной эвакуации через канализацию, уже и не решится. Заварить дверь дело не хитрое – были бы аппаратура, более-менее умелые руки и время. А вот где потом найти источник энергии, чтобы дать напряжение достаточное для работы, скажем, болгарки? Или рабочий автоген? Взрывать-то все равно никто не решится, дверь такая, что скорее получится обвалить к чертям собачьим потолок, чем открыть проход.

Мародер подошёл ко входу в переход и постучал. По идее у этого выхода также обязан был находиться часовой, но парни частенько забивали на свои обязанности, не без оснований считая, что никто все равно в коллекторы не полезет. В чем-то они, конечно были правы, «Домостроителей» – не «Электротехников», коллекторы вокруг которых были, по сути, проходным двором.

Но там и расстояние, которое надо было преодолеть, не в пример меньше, да и ходили в гости к бандитам тяжело вооруженные и уверенные в себя парни. Другие попросту были бы ограблены или убиты, даже если и добрались бы до перехода.

Чего им бояться подземных тварей, если они не боятся практически самых опасных в городе тварей двуногих?

Нельсон постучал в дверь носком ботинка. Подождал с полминуты и забарабанил снова, надеясь на то, что часовые не воспримут его стук, как слуховую галлюцинацию.

Прекратив долбить по ни в чем не повинной створке, Нель прижал к двери ухо и тщательно прислушался, рассчитывая уловить звук шагов, скрежет выходящего из пазов засова или, на крайний случай, окрики начальства, желающего узнать, что происходит.

На этой двери не было окошка, открыв которое можно легко узнать, кто и зачем пожаловал в гости. Поэтому переговариваться пришлось бы через дверь, но для начала надо, чтобы тебя хотя бы услышали.

А этого, очевидно, не произошло. То ли часового не было на месте, то ли он попросту заснул. Нельсон уселся на пол, стащив с лица противогаз, и ещё несколько раз врезал ногой по створке. И опять безуспешно.

Мародер не ожидал чего-то такого. Что двери этого места, которое привык называть, да и чего уж греха таить, считал, своим домом, окажутся закрыты. Будто вернулся домой, пытаешься вставить ключ, а он не подходит, и, значит, кто-то поменял личинку в замке. И теперь ты попросту не знаешь, что делать дальше.

Мародер не засекал точно, сколько времени он лежал на полу, смотрел в потолок и размышлял о происходящем. Ментал мог назвать его безошибочно, но Нель не собирался спрашивать. Он, не меняя положения, стукнул по металлической створке ещё три или четыре раза.

И его, наконец, услышали.

Кто-то зашевелился, через пару секунд, послышался топот сразу нескольких пар ног в тяжелых военных ботинках, и чей-то голос спросил:

– Кто?

– Нельсон, – ответил мародер, невольно благодаря ментала за то, что вернул ему дар речи.

– Кто? – то ли не расслышал, то ли не поверил охранник.

– Сказал же, Нельсон, – мрачно поджав губы, ответил мародер.

В третий раз переспрашивать не стали. Вновь воцарилось молчание, мародер откинул голову, опершись о стену, и закрыл глаза.

– Откроют? – спросил он у ментала.

– Сам же можешь до них дотянуться, – ответил тот. – Попрактиковался бы.

– Нет, – резко ответил Нель. – Не мое это. Не человеческое, понимаешь?

– А у меня просить по-человечески, значит? – съехидничал монстр.

– Да ну тебя в задницу. Не хочешь, не надо, буду просто сидеть и ждать. Так даже лучше.

– Откроют, – с уверенностью сказал ментал, не отреагировав на последние слова Нельсона. – Уже главному доложили, лично открывать идёт.

И действительно, стоило мутанту в голове мародера умолкнуть, лязгнул засов и в дверь просунулась знакомая физиономия полковника, который сжимал в руке свой наградной Стечкин.

– Выжил всё-таки? – спросил он, разглядев в темноте лицо мародера.

Тому оставалось только кивнуть в ответ. А что ещё скажешь своему непосредственному начальнику, встречающему тебя такими словами?

– Ну, входи тогда, – только и смог добавить он, и двинулся куда-то в глубь перехода.

Нельсон, цепляясь за стену, медленно поднялся и вошёл в помещение, оказавшись под прицелом чуть ли не полутора десятков автоматов.

Судя по количеству вооруженного народа, полковник решил превратить «Домостроителей» в полицейское государство, увеличив количество охранников в несколько раз.

А может, просто хотел таким образом научить народ постоять за себя. В конце концов, в войне с Халифатом погибло слишком много людей. А потерю разведгруппы «Булат» вообще можно было вписывать в перечень невосполнимых для человечества потерь. Где ещё взять такую слаженно работающую и хорошо обученную команду?

– Да я это, я, хватит пялиться, – проговорил мародер и принялся стягивать с себя защитный костюм.

Он привык, что кто-нибудь из рядовых подбегал к нему, чтобы принять вещи и сдать их на дезактивацию, но сегодня почему-то желающих не было. Может быть, из-за того, что люди до сих пор не осознали, что это действительно мародер, и что он действительно жив.

– Я не воскрес, не зомби, и не мутант, – обратился Нель к толпе, игнорируя ехидный смешок ментала в своей голове. – Так что хватит таращиться. Да, ситуация необычная, но может быть кто-нибудь подойдёт и поможет мне?

С одного из охранников будто слетело оцепенение. Он подошел к мародеру и принялся собирать и складывать элементы защитного костюма в специальный полиэтиленовый мешок.

Избавившись от «химзы», Нель двинулся в сторону кабинета полковника, но остановился на полпути, увидев дверь в свою халупу. На ней были явственно видны следы взлома и более того, через щель между своркой и косяком из помещения на мародера смотрело любопытное женское личико.

И принадлежало оно отнюдь не той девушке, которую Нельсон хотел бы увидеть.

– А чего ты ожидал от них? – спросил голос в голове. – Тебя не было почти две недели, естественно, что они отдали удобное и просторное помещение тому, кому оно нужнее, чем покойнику.

– Почему дверь ломали? – прошептал Нель вслух.

– Потому что я не дал им ключей, – ответил Илья, выкативший откуда-то сбоку на своей коляске.

Выглядел инвалид ещё хуже, чем обычно: под слезящимися глазами у него появились круги, лицо опухло и заросло двухнедельной щетиной. И несло от него дикой смесью запахов: спирт, гвоздика и уксус.

Короче, явно пил Илья, причем пил запоем. И наверняка с самого исчезновения мародера.

– А если он вернется? – спросил инвалид.

– Не вернется, – ответил один из присланных к Илье делегатов. – Он умер. Так что гони ключи по-хорошему. Мы тебе его вещи отдадим.

– Почему отдавать? – спросила женщина. – Наследников у него нет, так что надо вещи между всеми разделить. Все ведь знают, что он самым богатым в переходе был. Вот и поделим по-честному.

– Не отдам я вам ключей, – помотал головой Илья. – Что хотите, делайте, но не отдам. Хоть с полковником приходите, хоть с генералом, ничего от меня не получите.

– Да нас сам полковник и послал, – ответил мужчина.

Илья понимал, что ему самому противно участвовать в этом. А вот женщина, наоборот, брызгала слюной и злобно шипела:

– Да он просто лишнюю жилплощадь захапать хочет, вот и все! И весь хлам Нельсона себе забрать! Там же сокровища, года три можно сытно есть на них, и ни о чем не думать.

Илья поморщился.

– Ну, ребята, – сказал он. – Давайте хотя бы еще неделю подождем. Может быть, Нельсон все-таки вернется?

– Да помер он! – ответила баба.

Илья знал, как ее зовут, и как бы ни бунтовало в нем воспитание, иначе как бабой разъяренную фурию он назвать не мог. К тому же прекрасно понимал, в чем проблема: в молодой девушке, стоявшей чуть в стороне – дочке этой самой бабы, которой и предназначалась освободившаяся жилплощадь.

Конечно, мародер был не единственным, кто погиб в тот день. Но у остальных были семьи, жены и дети, которых, конечно, никто не стал бы выселять. Наверное, реши новая подруга Нельсона остаться, никто и не подумал бы выгонять ее, но сейчас каморка пустовала.

– Не дам ключей, – ответил Илья, и скрестил руки на груди.

– Пошли, – тряхнула головой баба. – Вскроем ломом дверь, если этот урод не хочет ключей давать. Дармоед безногий, чтобы ты сдох, поскорее, понял?

Развернувшись, она пошла к двери. Мужчина только развел руками, будто извиняясь, и двинулся за ней. А Илья остался сидеть в кресле возле входа в свою берлогу, не зная, что делать.

Опыта у взломщиков не было, поэтому ковырялись они долго. Правда, сам инвалид этого уже не видел. Вернувшись в свою каморку, он достал из-за шкафа флягу с самогоном, в несколько приемов высосал ее до дна и отрубился.

Как сумки с вещами мародера оказались у него в комнате, на следующее утро Илья даже не вспомнил.

Мародер подошёл к Илье и протянул ему руку. Инвалид пожал его ладонь, и Нель в очередной раз удивился, как ему это удается? Кожа на ладонях инвалида ни капли не изменилась за двадцать лет, в то время как у мародера узкие музыкальные ладони превратились в руки убийцы, в которые намертво въелись запахи пороха, ружейного масла и крови.

Интересно, не придави та плита ноги Ильи, он сейчас был таким же, как Нельсон? Или для этого нужно чем-то отличаться от других, быть иным, неважно чем: разумом или душой, если она все-таки существует.

– Как дела, брат? – прохрипел Нель.

– Погано, брат, – ответил инвалид. – Пожалуй, так погано только после самой войны было.

– Понимаю, – протянул мародер. – Давно пьешь?

– Да не в этом дело, – принялся было горячо убеждать Нельсона друг, но очень быстро осекся. – Неделю уже. Как Карина ушла, решили, что твою берлогу можно забирать. Пришли за ключами, а я им от ворот поворот. Ну, в общем, сломали замок, только вещи ко мне занесли. Забирать будешь?

– Не буду, не нужны, – покачал головой Нель. – Можешь раздать. Если что личное, сожги. Договорились?

– А чего ты так? – Илья криво усмехнулся. – Переехать решил? Иммигрировать? Работу новую предложили?

– Не, брат, просто я завязываю. Сделаю то, что должен, и свалю из города к чертям собачьим. Навстречу новой жизни.

– Сильное решение, – покачал головой Илья. – Знаешь, я даже с тобой махнул бы, если б идти мог, хоть бы и на протезах. А так, на коляске, сам понимаешь, какой из меня бродяга-путешественник.

– Понимаю, – Нель кивнул. – Ладно, брат, мы с тобой пообщаемся ещё, а пока что мне нужно к полковнику заглянуть. Сам понимаешь, я сюда не просто так днём через коллекторы шел.

– Ладно, иди, – в голосе Ильи сквозило напускное безразличие. Сглотнув, он собрался с силами и спросил. – Слушай, а с Колей ничего нельзя было сделать?

Нелю не пришлось даже отвечать. Достаточно было просто посмотреть в голубые глаза инвалида, чтобы тот все понял. Да, Илья и труп должен был видеть, и понимать неуместность такого вопроса в той ситуации, но не спросить просто не мог.

Мародер развернулся и двинулся в сторону кабинета полковника, как миллион раз до этого. Но только в тот момент он понял, что именно чувствовал в старом вояке, что именно заставляло его все время прислушиваться к словам этого ветерана нескольких войн.

Полковник заменил ему отца, который то ли погиб, то ли просто пропал во время войны. И не только ему: многие солдаты-срочники, были готовы пойти ради этого немолодого мужчины на все. Он дал им средства, чтобы выживать, и дал им цель – а что еще нужно человеку?

Мародер мечтал о том, что он войдет в кабинет полковника, а тот выставит на стол бутылку коньяка, две рюмки, по-отечески понимающе посмотрит на него, и предложит решение проблемы.

Однако чуда не произошло. Военный явно был на взводе, и только то, что он находился на людях, мешало ему потерять самообладание. Сейчас же, оставшись наедине с мародером, старик закричал, безумно выкатывая глаза и брызжа слюной:

– Как ты выжил?!? Где ты был вообще?!? Ты понимаешь, что в городе происходит, а наш лучший разведчик где-то шатается?!?

– Уймись, старик, – неожиданно для себя самого проговорил мародер. – Не помнишь, что было в прошлый раз, когда я пришел вот так?

Нель и сам не понял, ему принадлежали прозвучавшие только что слова, или ментал вновь брал управление над его разумом. Однако, эффект они произвели подобный молнии посреди белого дня:

Полковник подавился последними словами и заткнулся. Мародер догадался, что дело не только в словах, ментал как-то воздействовал на старого военного, заставив его замолчать. Впрочем, это было только на руку самому Нельсону.

Он бросил взгляд на старика, и на секунду ему даже стало жалко военного: возьмёт сейчас, да отбросит копыта от инфаркта. А, как ни крути, без него каши не сваришь.

– Докладывать можно? – спросил Нель.

Полковник сглотнул, дотронулся до шеи и полушепотом проговорил:

– Докладывай. Только не так резко, что ли, – он сделал паузу и добавил. – Ладно, понимаю, перегнул палку. Что произошло?

– С самого начала? – спросил мародер и без спроса уселся на стоявший посреди комнаты стул.

– С самого начала, – разрешил полковник, привычно пошарил под столом, выставил на стол два бокала и графин с чистой водой.

– Когда Халиф понял, что мы вот-вот дожмем их, то решил свалить, оставив бойцов прикрывать себя. По пути ему встретился Коля, и что вышло из этого, ты уже знаешь, – Нельсон поморщился и помотал головой. – Я пошел за ним, догнал уже на Мира, мы схватились, и я столкнул ублюдка с лестницы в переход на «Доме детского творчества», он заброшен, ты знаешь. А потом задушил мудака.

– А пропал ты куда на две недели почти?

– Ублюдок оказался вертким и, умирая, умудрился уронить гранату без чеки. Я спрятался за колонной, и осколками меня не посекло, зато переход окончательно обвалился. Там все на соплях держалось, и это было дело времени.

– Давай без лирики, – мрачно пожевав губами, сказал комендант. – Мы тебя не искали три дня, думали, преследуешь Халифа и рано или поздно вернёшься. Потом отправили отряд со следопытом, но они до «Школы» не дошли. Говорят, там люди какие-то обосновались.

– Так вот именно с этого момента и начинается самое интересное, – Нель широко улыбнулся. – Люди эти – не абы кто, а мои спасители. Правда, всю красоту, что ты видишь на моем лице, тоже они навели, но это уже позже, когда колоть стали.

– И что ты о них знаешь? – аж подался вперёд полковник.

– Вот в этом и проблема, – помотал головой Нельсон. – Вообще ничего, кроме того, что они из бывших военных, пришли в город, чтобы найти что-то секретное и, что главного у них звали Олегом.

– Почему звали?

– Потому что я его завалил, когда выбирался, – пояснил, мародер. – Повезло мне, спасся.

– Да, дуракам всегда везёт, – констатировал старик. – В общем, ситуация хреновая, но, что делать дальше, более или менее ясно.

– Ты погоди, – усмехнулся Нельсон. – Ты же самого интересного ещё не слышал. Есть ещё две новости. Хреновая и очень хреновая. Какую хочешь услышать первой?

– Не томи уже.

– Значит, по хронологии событий, – мародер наклонился над столом и без спроса налил себе воды из графина. – Под мэрией есть бункер. Его жители – бывшая золотая молодежь, детишки местных высших чинов. По определённым причинам, там не осталось ни одного взрослого, и некому было объяснить шкетам, что такое хорошо и что такое плохо. Поэтому детишки те считают нас всех дикарями и очень хотят взять власть над городом. И уже взяли как минимум три перехода.

– Это, я так понимаю, очень хреновая? – лицо полковника оставалось невозмутимым. Он налил и себе воды, залпом опрокинул стакан и тут же вновь наполнил.

– Сам решай. Коммунисты взяли «Райисполком».

Полковник откинулся в кресле, хлебнул еще воды из стакана и помотал головой.

– Вполне ожидаемо, но не вовремя, – поставил стакан на стол, и спросил. – Что с комендантом?

– Убит – Нель помедлил и добавил. – Если честно, то убит мной. Я пытался рассказать ему то же самое, что тебе, но он не поверил, стал орать, что я провокатор и шпион.

– Долбаный параноик.

– Не сильно ему помогла его паранойя. Проморгал заговор у себя под самым носом. Потом я был у Альберта, он закрыл ярмарку и отправил на поверхность снайперов, которые отстреливают всех, кого видят. Меня тоже пытались, но не удалось.

– Мародер, есть в этом городе хоть кто-нибудь, кто ещё не пытался тебя убить?

– Я не уверен, – ответил Нель и задумался. Через десяток секунд вынырнул из своих мыслей, широко улыбнулся и сказал. – Ты пока ещё не пытался.

– Да уж, дела… То есть, через канализацию тебя отправил Альберт. Нет, я знаю, обычно ты ходишь один, но неужели и на это решился.

– Со мной отправили ещё двух парней, – покачал головой Нель. – Только дошел я один. Канализация – опасное место, там, бывает, раз – и крысы просто заполняют коллектор. А когда они идут, это то ещё зрелище. Рвут на части все, что попадется на пути, жрут, и бегут дальше. Ну, ты сам знаешь.

– Тебе отвечать за них придется.

– Отвечу. Вопрос в том, что делать теперь. То ли с пришлыми разбираться, то ли с нашими баранами.

– Проверить надо для начала, – Полковник откинулся на кресле. – Нет ли у нас кого-то из коммунистов, иначе они и нам тут революцию устроят. Нет у тебя какой-нибудь идеи, как это провернуть? Ну, как в прошлый раз, с зелёным пятном на противогазе.

Нельсон задумался. По идее он мог воспользоваться способностями ментала и попытаться просканировать людей, однако это вызвало бы нежелательные вопросы. Да и, черт его знает, хватит ли у мародера сил на задуманное.

А чувствовал он себя, будто гонщик, пропустивший пит-стоп и ведущий разваливающуюся машину с лопнувшими шинами к финишу. Правда, вместо машины было тело мародера. Бинт, наложенный сто лет назад, уже сполз, да и раны неплохо было бы почистить, продезинфицировать, а пару даже зашить.

В принципе, Нель мог справиться со всем этим и самостоятельно, за двадцать лет ему не раз приходилось штопать самого себя. С другой стороны, на «домиках» был неплохой врач, хоть Нельсон и не ладил с ним.

Однако, вряд ли он стал бы отказывать в медицинской помощи страждущему.

– Ладно, – вздохнул полковник, поднявшись на ноги. – Ты пока отдыхай, я попытаюсь во всем разобраться. К вечеру соберём команду и пойдем брать языка из этих твоих пришлых. С Ильёй, вон, разберись, а то мужик совсем расклеился, хуже, чем, когда ты ему…

– Ноги отчекрыжил, – продолжил Нель за военного.

– Давай, остряк, отдыхай. Вечером за тобой зайдёт кто-нибудь.

– Есть – отдыхать, – привычно отрапортовал мародер, поднялся на ноги и двинулся прочь из кабинета.

Разговор, к его удивлению, прошел нормально. По крайней мере, его итогом не стал ещё один продырявленный труп. Более того, беседа получилась продуктивной, вместе они разработали необходимую схему и хоть Нельсон и понимал, что его ждёт ещё как минимум один допрос с пристрастием по поводу того, где и как мародер пересекся с ублюдками из-под мэрии, он был относительно спокоен за будущее.

По крайней мере, этого перехода.

И это значило для него достаточно много.

Илья, как выяснилось, уже успел прийти в себя. Вымыв голову, тщательно почистив зубы, и в меру своих возможностей убравшись в комнате и даже проветрив ее, инвалид почти избавился от следов запоя. Конечно, чтобы сошел отек с лица и окончательно исчез запах перегара, нужен был ещё не один день. Но все же бывший напарник мародера выглядел гораздо лучше, чем до этого.

– Вот, совсем другой фасон, – проговорил Нель, широко улыбнувшись своему старому другу. – И даже не скажешь, что бухал.

– Не ври, брат, все равно заметно, – Илья помотал головой, откинулся на спинку своего кресла и глубоко вздохнул. – Да, ну и ситуация. А я тут тебя поминал, а ты, вон что, живой.

– Ты знаешь, впереди столько дерьма, что я иногда думаю, лучше бы меня действительно завалило…

– Слушай, – инвалид, кажется, не расслышал последних слов мародера. – А что с тем ублюдком, Халифом? Замочил ты его?

– Замочил, – кивнул Нель. – Догнал и замочил.

– А как? – инвалид осекся, но, видимо, желание узнать подробности пересилило природную вежливость. – Мучился этот обмудок?

– Задушил я его, – мародер поднял руки. – Вот этими самыми руками задушил. Мучился, обосрался, обоссался и подох.

– Туда ему и дорога, – задумчиво проговорил Илья. – Выпить бы. Черт, привычка, ладно, забудь. Что решили с Полковником?

– Да ничего не решили, отдохнуть мне дал до вечера, а потом опять пойду наверх, решать вопросы. По специальности.

Илья понял, что мародер сказал далеко не всю правду, но выпытывать не стал. А Нельсону оно было только на руку, не хотелось трепаться о том, что ему предстояло. Пусть даже и лучшему другу.

– Слушай, – решил сменить тему Нель. – А у тебя осталась та дрянь, которой ты ребят кормил? Ну, когда меня за «Булатом» отправили?

– Сосиски что ли? Ты же отказался их есть.

– Знаешь, хочу перед смертью попробовать, – Нельсон стукнул своего друга по плечу и рассмеялся. – Шутка. Захотелось просто.

– Шутник, блин, – Илью такие дурацкие шуточки мародера не веселили. – Ладно, достану, в леднике наверняка пара валяется.

– Сваришь? Я пока что в лазарет схожу, пусть меня починят немного.

– Это точно ты? – с сомнением спросил Илья у мародера и даже внимательно присмотрелся к его лицу, будто пытаясь найти среди знакомых черт что-то, что явно позволило бы отличить копию от оригинала. – А то глаза у тебя другого цвета.

– Они у меня ещё раньше посерели, когда я в прошлый раз вернулся, – пожал плечами Нель. – Наверное, слишком большую дозу схватил. Знал бы ты, через какие дебри мне тогда пришлось пробираться.

– Вот и расскажешь, – Илья вновь откинулся в кресле.

– Может, и расскажу, – не стал разочаровывать своего друга мародер. – Ладно, сообрази пока поесть, а я в лазарет.

Но являться в таком виде к врачу Нель не решился. Сбегал на пункт санобработки, заплатил пять патронов и получил таз теплой воды, брусок мыло и чистое, но застиранное чуть ли не до дыр, полотенце.

Мыло нещадно жгло все ссадины и царапины, но мародер все равно тщательно вымыл все тело. Потом сменял ещё патрон на одноразовый станок и уничтожил растительность на всем теле: на голове, лице, под мышками, в паху. И только после этого, одевшись в привычную серую футболку и джинсы, Нель признал себя достаточно чистым, чтобы нанести визит врачу.

Мародер посмотрел на ручку двери, ведущей в лазарет, протянул к ней руку, но так и не решился открыть. Даже самые страшные раны он предпочитал лечить самостоятельно, с помощью Ильи, или обратиться к местным «госпитальерам» – врачам из «Медгородка».

Усмехнулся, вспомнив, как Илья зашивал оставленную «гопником» рану на спине. Так больно Нелю не было даже в сам момент ранения, что там – удар, выплескивающийся в кровь адреналин, уклонение, перекат и длинная очередь на полмагазина прямо в оскаленную звериную рожу.

А сейчас ему было стыдно. Дико стыдно за то, что он не сдержался и ударил врача, который, по сути-то, хотел только помочь Маринке и облегчить ее муки.

Вот и стоял мародер, вспоминая опустошительное бешенство на душе, и как кулак врезался в казавшуюся тогда лощеной физиономию врача. А ведь абсолютно не за что, как ни крути, мужик-то – благодетель, и им очень повезло, что в переходе есть свой доктор.

Хотелось вспомнить что-нибудь другое, да не получалось. После смерти Марины было только полузвериное существование, подчинённое инстинктам, загнанным так глубоко, что до них не добралось даже горе. Не жизнь это.

Карина говорила, что стоит попробовать жить, а не существовать. Девчонка, несмотря на то, что была значительно младше, знала и понимала много такого, что никогда не понять мужчине.

Жить, а не существовать. Снова испытывать иные эмоции, кроме отчаяния и ненависти.

Нель усмехнулся. Хороший совет тому, кому ходить под этим небом осталось не больше двух дней.

Но слова Карины помогли ему решиться. Он взялся за дверную ручку, повернул ее и потянул на себя.

Местный доктор сидел за столом, обложившись книгами. За двадцать лет жизни в полумраке немудрено испортить зрение, и теперь ему приходилось носить очки.

Однако, от чтения он отказаться не мог, да и профессия обязывала. Как объяснял сам Ильдар, врач, который перестает развиваться, должен уйти из профессии. И хотя медицинская наука уже давно стояла на месте, безнадежно отставая от порождённых покореженной природой болезней, доктор продолжал работать над собой.

Что всегда мародеру нравилось в местном докторе, так это то, что Ильдар не строил из себя самого умного, подобно некоторым преподавателям или другим личностям из прошлого медицинского опыта Нельсона. Он мог трезво признаться себе, что знает далеко не все, и часто обращался к справочникам непосредственно во время приема.

Да и к самому мародеру доктор наверняка испытывал симпатию. Раньше, еще до болезни и смерти Марины.

А что сейчас – непонятно.

Ильдар поднялся из-за стола и посмотрел на вошедшего мародера. Доктор был высоким, с полностью лысой головой и в очках, которые удивительно хорошо подходили к его узкому лицу. Устав бороться с быстрорастущей щетиной, врач давно отпустил бороду и, наверное, даже среди исламистов легко сошёл бы за своего.

– Помощь нужна, – проговорил мародер, едва не запнувшись.

– Без проблем, – ответил доктор, заложил кусок пластика между страниц книги, которую только что читал, и отложил внушительных размеров фолиант в сторону. – Садись на кушетку, рассказывай, что произошло.

– Тут, скорее, показывать надо, – усмехнулся мародер и стащил с себя футболку. Поежившись от холода, проговорил. – Вот это все безобразие можно в порядок привести?

Врач нахмурился, но ничего не сказал. В расположенном на противоположной стене зеркале Нель видел, что дело плохо. Всё-таки за последние пару дней мародер получил немало ударов.

Вспомнить только очередь в грудь из АЕКа, почти в упор. Если бы не автоматные магазины в разгрузке, бронежилет и надетая под него самодельная кираса из нескольких листов сваренного вместе металла, пули продырявили бы его, будто лист бумаги.

А так дело ограничилось кровоподтёками, да парой сломанных ребер. Которые, кстати, за две недели успели слегка срастись, однако пытки плохо влияют на организм, еще не до конца восстановленный.

А лицо выглядело совсем плохо. Если бы прошло побольше времени и раны зажили, то наверняка коллекция шрамов мародера пополнилась бы ещё несколькими. Губа была разбита, обе брови рассечены, под левым глазом наливался фингал. Завершала картину хорошая, сантиметра в три, ссадина на подбородке. Ладно, хоть отек сошел, иначе лицо бы выглядело примерно так же, как если бы Нель засунул себе в рот полную горсть пчел. Если бы нашел какой-нибудь улей, конечно, в чем он сильно сомневался.

Шишка на темечке так и не прошла, и вряд ли собиралась рассасываться. Болела и тыльная сторона ладони, вены на которой мародер перегрыз в бессознательном состоянии, пытаясь покончить с собой. Странно, что заражения не произошло, все-таки на зубах у человека какой только дряни нет. Хотя, рану обработал доктор «пришлых», а тот, очевидно, знал свое дело.

Ильдар принялся осматривать мародера, с каждой секундой становясь все мрачнее и мрачнее. Потрогал ребра, что были сломаны, поморщился, ощупал каждый из кровоподтёков и ушел куда-то к шкафам с лекарствами.

Мародер понимал, что по-хорошему, надо бы ему отлежаться пару недель и более-менее отойти от всех полученных травм. Хорошее питание, покой да всякие примочки помогли бы достаточно крепкому организму мужчины восстановиться.

И почему-то внезапно стало обидно, что нет у него этих двух-трех недель, а все, что осталось – пара дней, до окончательного слияния с монстром. И даже грустно, что выжил, выпутался из такой передряги, умудрился вернуться домой, и все вот так…

Нель даже не боялся предстоящей работы, понимая, что ради выживания кому-то придется ее сделать. Было только немного жаль, что заниматься этим должен именно он, и что после того, как дело будет сделано, если оно, конечно, будет сделано, никто не даст ему заслуженного отдыха.

Представил, как мог бы лежать в своей халупе, на чисто выстиранном белье, читая какую-нибудь глупую и наивную книжку о мире после конца света. И чтобы рядом была Карина, приносила ему еду и всячески обихаживала.

А ведь так все и могло повернуться, если бы не долбаная граната, брошенная Халифом. Ублюдок, не мог сдохнуть по-человечески, не устраивая подлянок.

Доктор вернулся с флаконом какой-то холодной мази, и стал натирать ею ссадины и царапины на лице мародера, которые до этого не трогал.

– Честно скажу, раны чистые, но без следа не затянутся, – не стал юлить Ильдар. – Шрамов будет ещё больше. Плюс раны на бровях желательно скрепить чем-нибудь, иначе они никогда не заживут.

– Работай, док, – просто ответил Нельсон. – Я тебе полностью и целиком доверяю.

– Вот как? – усмехнулся Ильдар, но от дальнейших комментариев воздержался.

Закончив размазывать по лицу мародера какую-то дрянь, врач ушел и вернулся с лотком, на котором были выложены иглы, нитки и иглодержатель. Щедро обработал брови мародера йодом, от чего тот только поморщился, снова вышел и вернулся, размазывая что-то по рукам.

– Без анестезии выдержишь? – спросил Ильдар.

– Нет, – честно ответил мародер. – Дай таблетку хотя бы.

– Таблетку ему, – хитро усмехнулся док, открыл шкаф, вытащил блистер, выдавил себе на руку таблетку и передал Нельсону. – На тебе аскорбинку.

– Слушай, давай без шуток, – поморщился Нель.

Кулаки чесались, и он уже думал о том, что, может, был не так уж и неправ в отношении доктора.

– Трамадол это, бери, – с Ильдара сошло все веселье. – Правда, подождать придется, пока подействует.

– Весь блистер дай, – попросил мародер.

– Подсел? – сочувствующим тоном спросил доктор.

– Дай, говорю.

– Ладно, для друзей дерьма не жалко, – врач передал весь блистер мародеру.

Нельсон, уже порядком уставший от постоянной боли, был рад, что наконец нашел способ чем-то ее заглушить, хоть и наглотавшись наркотиков. С другой стороны, он жрал эти таблетки, как конфетки, когда мучился головными болями, и ничего из того, чем угрожали врачи, не заметил. Ни галлюцинаций, ни изменений поведения, ни всего остального.

Чего там замечали окружающие, мародеру по большему счету было наплевать. Как и всегда.

Нель проглотил одну таблетку, не запивая ее водой, откинулся, опершись руками о кушетку. Врач поднялся и снова ушел куда-то, вернулся и стал размазывать по кровоподтекам другую мазь, прозрачную и резко пахнущую.

– Рассказывай что-нибудь, – сказал он.

– Что рассказывать? – не понял мародер.

– Да, что угодно, – Ильдар усмехнулся, выдавил на ладонь ещё мази. – Можешь исповедоваться, врачи же, они, как священники, сам знаешь.

– Не знаю, – прохрипел Нель, которому стало совсем худо от этого разговора. – Ну, я Халифа замочил.

– Ага, хорошее начало, – ответил врач. – Что ещё расскажешь?

– И ещё нескольких человек убил. Там, двоих из «театра кукол», ещё коменданта «Райисполкома» и его телохранителя. Группу людей из бункера. Пятерых или шестерых пришлых, даже не помню точно.

– Какие-то однообразные у тебя рассказы, – усмехнулся Ильдар, но тут же посерьёзнел. – Ладно, забей, доучился бы на врача, тоже над такими вещами привык бы смеяться.

– А я над другими смеюсь.

– Тебя что, это вдруг мучить стало? – Ильдар, прищурившись, посмотрел на мародера сквозь стекла очков. – Ты же даже не помнишь точно, сколько человек на тот свет отправил. И не парился никогда.

– Не помню, – покачал головой Нель. – Потому что считают их только маньяки или малолетки. А я – ни то, ни другое. И это – работа моя.

– Знаешь, я начинаю сомневаться, что это действительно Нельсон.

– Не ты первый, – угрюмо пробурчал мародер. – Илья сомневался. И ещё двое парней вообще подумали, что меня мутанты подменили.

– И дай угадаю, – доктор сделал паузу, видимо, для драматического эффекта, и добавил. – Ты их убил?

– Они первыми пытались. А я должен был дойти сюда и предупредить людей.

Мародер сам не заметил, как перестал чувствовать боль. Ильдар тем временем вынул из шкафа ещё одну мазь, и стал обрабатывать тело мародера. Нельсон не видел особого смысла в этом, но не сопротивляться же ему было.

– А ты не мог решать проблемы другим способом? Понимаешь, мне убивать сложно, Илье убивать было бы сложно, а вот тебе – нет. У тебя другой склад психики, был бы я психиатром, рассказал бы больше и лучше. Но если коротко, ты просто другой, не плохой, а другой. Понимаешь?

– Было сложно в первый раз, – мотнул головой Нель. – Только знал, что либо я, либо меня. И что выбора нет. И не надо думать, что мне нет разницы – человека убить или муху, это не так.

– Да я и не говорю, что это так, – Ильдар закончил возиться с мазями, вытер руки пожелтевшей от времени салфеткой и снова ушел обрабатывать их. Вернулся, вскрыл иглу и честно сказал. – Будет больно. Придется потерпеть.

– Не больнее, чем было до этого, – ответил Нельсон, после таблетки ощущающий необычайную лёгкость во всем теле. – Давай, начинай.

Доктор ловко вставил иглу в иглодержатель и сделал первый укол. Было больно, но пять или шесть стежков мародер вполне мог вытерпеть. Он не хотел, чтобы врач отвлекался во время работы, но тот, похоже, сам был настроен поговорить.

– Раньше ты действительно был другой. Знаешь, ты действовал на эмоциях, но принял неправильное решение, – врач помедлил, будто думал, стоит ли продолжать разговор, но всё-таки сказал. – Ты после смерти Марины заперся в себе. Изменил отношение к людям, а они, в свою очередь стали воспринимать тебя по-другому. Если бы ты пришел ко мне, мы могли бы разобраться с твоими проблемами сообща.

– Не знаю, – мародер криво усмехнулся, но тут же чуть не зашипел от боли. Стяжки тянули кожу, и ощущения были отнюдь не из приятных, несмотря на болеутоляющее. – Если вы все хотели мне помочь, то чего не подошли?

– Лично я? – Ильдар сделал ещё один стежок, завязал узел. – Челюсть болела.

После этого мародер замолчал. Доктор вставил новую нитку и принялся зашивать вторую бровь. То ли потому что Нель молчал, то ли вторая рана была поменьше, но в этот раз врач справился с работой чуть ли не в два раза быстрее.

Он убрал нитку, положил иглодержатель с окровавленной иглой в лоток, и отошёл на шаг, полюбоваться плодом своих трудов. Судя по выражению лица, понравилось ему не очень, но Нелю было наплевать.

Ильдар принялся осматривать руку мародера. Покачал головой, явно заметив следы зубов, но никак это не прокомментировал. С сомнением поморщился, прошептал что-то, достал из лотка салфетку, щедро залил ее спиртом и наложил на рану.

Защипало, даже несмотря на действие обезболивающего. Конечно, по науке не следовало лить спирт в рану, но других местных антисептиков у Ильдара попросту не было.

Убрав салфетку, доктор принялся накладывать новую повязку, стараясь не нарушить подвижность кисти. Опыт у него был большой, поэтому врачу это вполне удавалось. Потом он осмотрел овальный след от зубов коменданта на правом предплечье, промокнул спиртом и его и наклеил пластырь.

Поднявшись, Ильдар подошел к шкафчику, достал из него флакон, ампулу и шприц. Наполнил шприц содержимым ампулы, ввел его во флакон, и принялся трясти, растворяя порошок.

Закончив, сменил иглу, подошел к мародеру и затянул на его плече жгут. Нель несколько раз сжал руку в кулак, удивившись тому, как набухли вены, пока Ильдар обрабатывал место укола смоченным в спирте тампоном.

Мародер дождался, пока доктор сделает укол, откинулся на кушетке, и, покачав головой, сказал:

– Слушай, извини меня. Ты в той ситуации реально виноват не был, так что я зря тебя.

– Да забей, – махнул рукой Ильдар, и кинул шприц в мусорное ведро. – Мне, конечно, тебе тоже врезать хочется, но будем считать, что тебя и без меня жизнь побила. Так что, плюнем и забудем.

– И то верно, жизнь меня помотала, – ответил Нель, вздохнул и поднялся на ноги. – Ладно, пойду, там, должно быть, уже ужин готов, да и с Ильей поговорить хочется напоследок.

Мародер протянул врачу руку, и тот пожал ее. Рукопожатие длилось долго, и выглядело это так, будто Ильдар хотел что-то спросить, но не мог:

– Нельсон, – наконец решился врач. – Что дальше будет-то?

– Одно могу сказать, работы у тебя прибавится, – мародер криво усмехнулся. – Война будет, причем большая, все люди в городе начнут резать друг друга, причем так, что наша стычка с Халифатом вообще ничем покажется, понимаешь?

Ильдар поморщился и выпустил руку Неля. Тот развернулся и пошел к двери. Остановился на секунду, но, не найдя нужных слов, вышел из лазарета и плотно закрыл за собой дверь.