– Здесь наши пути разойдутся, друзья мои.

Принц Форвё встал в стременах, и эльфы-воины свиты также натянули поводья, останавливаясь.

– Отсюда до Срединного Княжества и Вод Пробуждения – прямая и торная дорога. Скачите смело, ничего не бойтесь – здесь нечего бояться. Чудищ и тварей, любителей полакомиться человеком или эльфом, мы подвывели.

Всадники в зелёном и серебряном за спиной у принца дружно рассмеялись. «Подвыведение» чудищ, похоже, считалось у них весёлой забавой.

– Благодарю тебя, высокочтимый принц, – соблюдая вежество, хоббит низко поклонился.

– Благодарим, – хором подхватили Торин и Малыш.

– Срединное Княжество – место многих чудес, – заметил Маэлнор, также сопровождавший их.

– Как и Воды Пробуждения, – кивнул Беарнас.

– Они стёрты со всех известных карт, – проговорил Форвё. – Мудрые Средиземья верят, что Воды Пробуждения исчезли, были уничтожены ещё в Войну Гнева с Морготом, и остатки моря Хелкар – это Нурн в Мордоре и Рун посреди Великих Степей, но это не так. Карты не лгут, они просто не говорят всей правды. Воды Пробуждения и часть великого моря уцелели, но…

– К ним не просто открывается дорога, – мелодично прозвучал голос Маэтриэль. – Простой странник будет дни, недели и месяцы брести по сухим степям и редколесью, кивая и соглашаясь, что да, «нет дороги на Воды Пробуждения, навек утрачен путь к Куивиэнену».

– Но мудрый найдёт дорогу. Вы же ступайте смело, ибо с вами и на вас наше с Маэтриэль благословение, – чуть торжественно закончил принц.

Трое друзей молча поклонились вновь.

Перед ними лежал широкий тракт, хорошо наезженная дорога, бравшаяся словно из ниоткуда, с простой лесной опушки на границе великой пущи, домена принца Форвё.

– Ступайте, и ничему не удивляйтесь, – напутствовала их под конец Маэтриэль.

…Весна на Востоке наступала дружно, становилось всё теплее. Тракт бежал через пустые, девственные земли, где не прошлись ни плуг пахаря, ни топор дровосека. И это было странно, ибо местность изобиловала всем – просторами лугов, густыми рощами, небольшими речками и прудами. Живи да радуйся! – но нет, лишь птицы перекликаются в зарослях.

– Колдовство, – уверенно сказал Малыш, когда они остановились на ночлег после третьего дня пути. – Как есть колдовство.

– Да с чего ты взял? – удивился Торин. – Край как край, ну, людей нет, так мало ли таких мест в Средиземье?

– Нутром чую! – как всегда безапелляционно заявил Маленький Гном.

– А ты, Фолко?

Хоббит молча пожал плечами. Что-то здесь было не так, в этих цветущих и диких местах, какая-то неправильность, но какая – он уловить не мог.

Эльфы щедро восполнили их запасы, дорожной пищи Авари хватило бы, наверное, чтобы обойти пешком половину Средиземья, беспокоиться было не о чем; но тракт, начинавшийся внезапно, разом, и ведущий в марево неизвестности, тракт, вдоль которого не стояли селения, по которому не двигались караваны, – он начинал пугать.

– Вообще не пойму, где мы, – признался наконец Фолко. – Небо вроде б то же, и звёзды, а вот… ветер, что ли, другим стал?

Вместо ответа Торин опустился на колени, приложив ухо к земле, застыл надолго, плотно зажмурившись.

– Н-да, – поднялся он наконец. – Ничего не слышу, вообще. Никто не едет, не идёт, не строит ничего. Застыла земля, не шелохнётся, и так на множество лиг окрест.

– Вот и я говорю – точно по воздуху плывём, – добавил Малыш.

– Понесла ж вас сюда нелёгкая, – буркнул хоббит.

– Зато интересно! – тотчас парировал Маленький Гном.

Да, интересностей хватало.

Дни складывались с днями, вокруг всё начинало цвести и зеленеть. Торин отмечал зарубкой каждый вечер, потому что друзья начинали терять счёт времени.

Тракт вёл их почти строго на юг; далеко-далеко по левую руку, на самом пределе, доступном глазу, поднимались горы.

…А потом дорога внезапно кончилась, уткнувшись в ничем не примечательный холмик. Совершенно обычный, с одиноким дубом на вершине да порослью каких-то кустов у подножия.

– Хорошее место для секрета, – заметил Фолко, но за оружие не взялся.

– Вот уж на что не люблю по деревьям лазать, но на таком бы дубу и сам засел! – согласился Торин.

Они остановились. Пони сразу же принялись щипать свежую травку и вообще не выказывали ни малейшего беспокойства.

Фолко на всякий случай поднял вверх безоружные руки и медленно зашагал к холму, чуть ли не по пояс утопая в свежем – когда только успело подняться? – разнотравье.

Гномы – за ним.

…Он не ошибся.

Воины Срединного Княжества, несмотря ни на что, несли постоянную стражу у границ. Высокие, худощавые, с длинными усами, в доходящих почти до колен кольчугах и островерхих шлемах, оставлявших открытыми лица. К удивлению хоббита, среди пограничной стражи оказалось несколько девушек, на вид – совсем молодых. На поясах они носили короткие кинжалы, а на перевязях – целые батареи склянок и скляночек.

– Невысоклик Фолко, сын Хэмфаста, гномы Торин, сын Дарта, и Строри, сын Балина, – на всеобщем, но с сильным акцентом проговорил старший дозора, – добро пожаловать в Срединное Княжество!

…Невесть откуда под копыта весело трусивших пони вновь лёг хороший, широкий тракт. Понемногу приближались горы; весело журчали многочисленные ручьи; пытаясь притворяться большими и солидными, и оттого негромко бурля на камнях, бежали речушки и речки.

С востока надвинулись дремучие чащи, но уже здесь, по их краю, вдоль тракта тянулась череда отдельных ферм и хуторов. Богатые, зажиточные – просторные дворы, мощные срубы, крытые тёсом крыши. На тракте стали попадаться повозки, запряжённые не лошадьми или волами, а могучими зверообразными быками: мощные лобастые головы, широкая грудь, копыта чуть не в полтора раза больше, чем у обычных. Шкуры матово поблёскивали, лоснилась короткая густая шерсть. Крутые рога загнуты, как у баранов.

Конечно, по дороге друзья расспрашивали сопровождавших их воинов. Но старший эскорта лишь усмехался в усы.

– Эльфы, друзья наши, предупредили, что вы появитесь. А говорить с вами другие будут. Мы – стража порубежная, слова – не наше дело.

– А от кого же охраняете? – не унимался Малыш. – Какие лиходеи вам грозят? Откуда?

– Лиходеи? – не понял старший. Две девушки со скляницами на перевязях заулыбались, и Маленький Гном немедленно покраснел.

– Ну да, лиходеи. Просто так стражу посредь чистого поля никто не ставит, – несколько раздражённо бросил он.

– Мы не от тех, кто снаружи, досточтимый гном. Мы от тех, кто внутри.

– Это как? – хором удивились и Фолко, и Торин.

– У вас лиходеи прямо здесь, в Княжестве? А принц Форвё говорил…

– Нет у нас никаких лиходеев в Княжестве, – решительно вступила одна из хихикавших девушек, с чёрной косой до пояса и столь же чёрными большими глазами. – Так просто к нам не зайти, так просто нас не найти. И потому, если кто из наших случайно забредёт за черту – может назад не вернуться.

– Не потому, что чудовища, а потому, что пути не будет, – подхватила другая, медно-рыжая её товарка.

– А… а как же мы прошли? – растерялся хоббит.

– На вас благословение самого принца, – пояснила черноволосая. – Вам путь был открыт. Никто другой к нам дорогу и не найдёт, в трёх дубах заплутает.

– Так уж испокон веку повелось, – кашлянул старший. – Иначе, думаете, разве бы Гондор сюда не добрался, когда они до Рунного моря дошли и даже дальше?

– А нам Гондор здесь не нужен, – решительно сказала рыжая. – Никто не нужен, кроме друзей наших, эльфов, да Чёрных Гномов ещё. Но у них свои заботы, там, под землёй…

– Так что ж вас, завеса какая защищает? Как вокруг Дориата в стародавние времена, майа Мелиан поставленная? – щегольнул познаниями Фолко.

– Про то не с нами, порубежниками, говорить надо, – покачал головой старший. – Да, впрочем, уже город близко, там всё и узнаете.

…Они, конечно, что-то недоговаривали, эти красивые и сильные люди. Девушки со склянками, где осургученными пробками заперты разноцветные жидкости – зачем они там? Чтобы останавливать неосторожных путников, вообще-то и обычного плетня хватит, как на любой ферме, чтобы скотина в лес не убрела. Для чего тут этакий отряд, до зубов вооружённый? От кого защищаться?

Но, само собой, лишних вопросов он не задавал.

…Городок взметнулся перед ними внезапно, только что шумел влево от дороги вековой бор, журчала вода под каменным мостом, изогнувшимся крутой аркой – и вдруг за холмом, за поворотом, словно из-под земли выросли высокие тонкие башни, разбежались улицы, растворяясь в пригородах и огородах.

Каждая из башен на страшной высоте заканчивалась широким шаром, словно булава; а шар – островерхой кровлей со шпилем.

Крепостных стен вокруг городка не было совсем, и он привольно расплескался по берегам неширокой речки, заключённой в каменные одеяния набережных.

Здесь хватало народу; глазеть на новоприбывших сбежалось множество зевак.

Вестроном, или всеобщим языком, принятым на западе Средиземья, здесь, похоже, почти не пользовались – речь была хоббиту непонятна, а вывески над многочисленными лавками и лавочками сделаны невиданным ранее письмом.

Их проводили до рыночной площади, где шумели ряды – небольшие, но весьма богатые, несмотря на весну. Прямо перед хоббитом и гномами вздымалась очередная башня, самая высокая в городке.

Широкие арчатые ворота были распахнуты настежь, и там стояли трое.

Женщина и двое мужчин. Женщина в середине – длинное одеяние, расшитое непонятными серебристыми символами; снежно-седые волосы заплетены в две косы, перевиты чёрно-белыми лентами. На носу – хрустальные очки, щёки впалы, глаза строги и глубоки.

Мужчины были помладше и казались братьями – худощавые, горбоносые, слегка смуглые. Символы на их одеяниях были куда мельче и вышиты золотом, а не серебром. Фолко сперва удивился, прежде чем сообразил, что у женщины на одеяниях не просто серебро, а мифрил.

– Привет вам, гости, – голос женщины звучал низко и сильно. Она улыбалась, но взгляд оставался строгим. – Я Элин Катрияра, городской голова. А это – Эрталан Энакис и Рувен Раватан, городские набольшие. Мы получили весть. Добро пожаловать!..

…Башня была снабжена механическим устройством, разом напомнившим хоббиту о путях Чёрных Гномов – оно подняло путников на самую верхотуру, в тот самый шар под крышей со шпилем, что они видели, приближаясь.

Круглые окошки с необычно толстыми стёклами смотрели на все четыре стороны света. С востока надвигались коронованные снегом и льдом горы; на западе тянулись поля и пажити, перемежаемые садами, а подальше от города – одиночными рощами. На севере, откуда пришли друзья, застыл глухой лес; а вот на юге…

На юге раскинулось Срединное Княжество, и с высокой башни хоббит, замерев, разглядывал словно бы ожившую карту, пока хозяева делали вид, что собирают угощение, давая ему время насмотреться.

Тракт раздваивался, становился мощёным. Во все стороны разбегалась паутина просёлков, и среди обычных на первый взгляд хуторков на вершинах холмов поднимались такие же тонкие башни, увенчанные шарами с окнами и острыми шпилями. Чем дальше к югу, тем их становилось больше.

– Добро пожаловать, добро пожаловать – и прошу за стол дорогих гостей, – Элин улыбалась, взгляд её стал чуточку теплее при виде заворожённо всматривающегося в даль хоббита. – Принц Форвё предупредил, и порубежники встретили вас, как должно. Подвиги ваши известны в нашем Княжестве, хоть и не столь значительно, как, я уверена, в ваших родных краях…

Малыш скорчил гримасу, Торин потупился. В их родных краях всё обстояло ровно наоборот.

– Поведайте же нам, что привело вас сюда? Не сомневаюсь, нечто очень, очень важное – иначе зачем отправляться в настолько дальний и трудный путь?

Торин кашлянул, Маленький Гном потупился. Выкручиваться, как обычно, они предлагали хоббиту, якобы «искусному в вежливых речах».

– Досточтимые господа Энакис и Раватан, высокочтимая госпожа Катрияра…

– Какие пышные титулы, – усмехнулась седовласая женщина. – Прошу тебя, Фолко, сын Хэмфаста, оставь их. Можно просто по именам. Мы – я, Эрталан, Рувен – слишком хорошо знаем, через что тебе пришлось пройти.

Хоббит поклонился.

– Боюсь, досточтимые хозяева, что ответ мой вас разочарует. Мы долго бились в многочисленных войнах на западе, пока там не наступило какое-то подобие равновесия. Рохан восстановлен, Гондор отвоевал Минас-Тирит. Арнор… – он вздохнул. – Арнор в руках истерлингов, но, по крайней мере, моя родная Хоббитания – в относительной безопасности…

– Да, и принц поведал нам, какой ценой тебе удалось этого добиться, – проговорил Эрталан. – Могу лишь восхититься твоим мужеством, достойный Фолко.

– Спасибо, – хоббит изо всех сил старался не показать удивления. – Тогда вы уже знаете если не всё, то почти всё. Да, мы – я – исполнили данное слово. Несмотря на то, что дано оно было Девятерым.

– Слово есть слово, – кивнул Рувен, не сводя с хоббита внимательного взгляда. – Даже если оно дано Тьме.

– Особенно если оно дано Тьме, – с нажимом проговорила Элин.

Напряжённые лица хозяев, пристальные взгляды, плотно сжатые губы.

– Простите, – негромко промолвил Фолко. – Кажется, я догадываюсь, что вы желаете мне сказать. Что пакты со Злом не допустимы никогда и ни при каких условиях. Что я, быть может, подвергаю страшной опасности и этот хрупкий, такой неимоверной кровью и лишениями завоёванный мир. Что Девятеро, Назгулы, Улаири – самые злобные и кровавые слуги Саурона, и нет такого искупления, что позволило бы им вернуться. Всё это мне ведомо, любезные хозяева. Но выбор был невелик. Если хотите осудить меня за него – что ж, осуждайте. Я не знаю, через какие беды и войны пришлось пройти Срединному Княжеству. Но дело сделано. Моя родина цела – по крайней мере, сейчас. А что будет завтра – посмотрим.

Элин и её помощники переглянулись.

Лица их заметно потеплели.

– Отведай наших зимних слив, достойный невысоклик. И не стоит тебе видеть в нас тех, кто станет судить тебя и твоих друзей, – мягко проговорила Катрияра. – Срединное Княжество отличается и от Гондора, и от Арнора, не говоря уж о Рохане. Да, на нас почти не обрушивалась ярость владыки Мордора. Лишь раз, когда Хамул, Чёрный Истерлинг, повёл свои рати на восток, мы встретили его – вместе с остальными. Но ты прав, сын Хэмфаста, – нас не коснулись те бедствия, что пришлось вынести Арнору и Гондору. Нам повезло. Поэтому никто никогда не осудит тебя, напротив – мы скажем, что ты смело бросил вызов необоримой силе и встал у неё на пути. Скажу ещё, быть может, жёстко, но правдиво и от души – оружие против зла куётся из смертей героев. Каждый заслонивший путь злу, даже если он пал, – добавляет бесценный опыт. Срединное Княжество собирает всё, хвала Великому Орлангуру. Мы куём оружие против величайшего бедствия, которое ожидает наш мир и которое едва не случилось в битве у Серых Гаваней…

– Дагор Дагоррат. – Фолко твёрдо глядел в глаза Элин.

– Принц Форвё рассказывал тебе об этом, верно. Она предсказана и, как мыслят западные эльфы, – особенно ушедшие за море, в Валинор – неизбежна. Мы в Срединном Княжестве думаем по-другому. Поэтому твои разговоры с Девятерыми – не ошибка, не безрассудство, а смелый шаг во тьму, в неведомое. Эльфы-Авари слишком… – она сделала паузу, – слишком… нет, это просто не их дело – спускаться в такие места. Они не отсиживаются в стороне, ты знаешь, они помогали тебе в твоих странствиях; но, подобно тому, что пироги должен печь пирожник, а тачать сапоги следует сапожнику, нам тоже должно делать своё дело.

– Какое?! – не утерпел едва сдерживавший любопытство Малыш.

Элин обменялась взглядами со своими помощниками.

– Срединное Княжество, – медленно сказала она, – существует, чтобы изучить, освоить и поставить людям на службу ту самую «магию», о которой так много говорилось в сказках.

– Магию? – удивился Торин. – Но ведь её… но ведь она…

– Да, – кивнул Эрталан. – Хотя у нас были Истари, пришедшие из Заморья «волшебники», Гэндальф, Радагаст, Саруман, двое Голубых Магов – но в чём заключалась их «магия»? Саруман сумел заточить Гэндальфа в Ортханке, однако, когда энты подступили к его крепости, ничего не смог поделать. Олорин, в свою очередь, не залил огнём с неба полчища орков и харадримов, наступавших на Минас-Тирит. Даже с драконом Смогом управилась самая обычная стрела, пущенная Бардом, смертным человеком. Так в чём же состоит эта самая «магия»? Как именно существовали Назгулы, будучи рабами Саурона и пребывая «в двух мирах»?

– Ну и ещё, как говорится, «по мелочи», – подхватил Рувен. – Драконы. Как они летают? Как выдыхают пламя? Ведь если разобраться, это просто невозможно.

– Да, – кивнула Элин. – Магия есть, но она скрыта, рассеяна, погребена под вековыми нагромождениями недомолвок, умолчаний и прямой лжи.

– Ну, например, о каком таком «некроманте из Дол Гулдура» вёл речи Гэндальф, направляясь в Эребор ещё с достославным Бильбо Бэггинсом? Что за «некромант», откуда он взялся и были ли у него собратья? «Некромант» – это значит, что он имеет дело со смертью и мёртвыми. Как именно? Каким образом?

– Некромант в Дол Гулдуре – это ведь был Саурон, – вставил наконец слово хоббит.

– Да. Но Белый Совет разобрался в этом далеко не сразу.

– Саруман уже тогда обманывал их, почтенная госпожа Элин.

– Обманывал, однако слово «некромант» не вызвало вопросов ни у Гэндальфа, ни у Элронда, ни у владычицы Лориэна, прекрасной Галадриэль. Никто из них слова не сказал уважаемому в то время главе Совета, почтенный, о чём ты? Что такое «некромант» и что он может? И откуда он взялся? Где выучился? Кто он? Старый слуга Саурона? Или, может, самого Моргота, если вспомнить морийского балрога?

– Но разве в войске Саурона когда-либо бывали «некроманты»? – подхватил Эрталан. – Мы знаем, он творил всякие злодейства, включая жертвоприношения в своём нуменорском храме; но зачем ему нужны были эти жертвы? Что именно он обретал? Только ли расправлялся с Верными? Или копил ту самую «волшебную силу»?

– В общем, вопросов очень много, а ответов на них нет совсем, – закончила Элин Катрияра. – Мы в Срединном Княжестве пытаемся их отыскать, несмотря ни на что. А битва у Серых Гаваней показала, что последний день перед так называемой «Второй музыкой Айнур», когда мир наш должен быть «расплавлен и отлит заново», может настать внезапно. И не в отдалённом будущем, а прямо сейчас.

Воцарилось молчание. Даже неугомонный Малыш присмирел.

– Берите, берите сливы, – вздохнула Элин. – Они хороши, честное слово.

Сливы были и впрямь хороши.

– Мы готовы помочь тебе, досточтимый Фолко, сын Хэмфаста. Помочь разобраться в том, чего хотят Девятеро и чем это может нам грозить.

– Я… – у хоббита перехватило дыхание. – Я благодарен вам, почтенные хозяева.

– Благодарить, – отмахнулась Элин Катрияра, – будем мы. Никогда ещё не представлялась возможность заглянуть так глубоко, подобраться так близко к Дверям Ночи – а ведь Девятеро где-то там, на самом пороге.

– Поэтому, любезные гости, – поднялся Эрталан, – если вы никуда не торопитесь, то мы будем очень, очень признательны за вашу помощь в этом деле.

…Конечно, седовласая Элин Катрияра была не просто «городским головой», а её спутники – не только лишь «городскими набольшими». Они были магами или, во всяком случае, стремились к этому.

Весть от принца Форвё наделала немалого переполоха. Правящий Совет княжества заседал день и ночь, с улыбкой рассказывала Элин хоббиту и гномам.

– Совет? Правящий Совет? А где же князь? – приставал с вопросами Малыш.

– Князь есть, как не быть. Но это больше традиция. Мы давно убедились, что править должны те, кто может, а не кому довелось родиться у правильных родителей.

– Но как отобрать тех, кто может? – недоумевал Маленький Гном.

– Это дело непростое, – согласилась Элин. – Но тут… дело тоже в традиции. Кто-то глубоко постигает тайны природы, но не может ни приказывать другим, ни подчиняться сам. Кто-то, напротив, отлично умеет устроить дело, но сам не похвастается новым и неожиданным. Вот князь и помогает отобрать достойных. И, надо сказать, за долгие годы ошибок у нас было очень, очень мало. Но едва ли эти материи особенно интересны, дорогой мой Строри.

…Они трудились на вершинах высоких башен и в глубоких подземельях, настолько глубоких, что даже гномы восхищённо крутили головами.

Под арчатыми сводами и под не тронутыми киркой потолками пещер звучали древние языки Средиземья, в том числе и самый первый из всех, порой именуемый valarin, порой quendian (хотя иные спорят с этим и утверждают, что valarin – это язык Валар), язык, на котором пробудившиеся эльфы на берегах Куивиэнена впервые заговорили под молодыми звёздами Арды.

Маги Срединного Княжества напряжённо вслушивались в биения мира; они пытались уловить то, что невозможно было классифицировать иначе как «магию».

– Ибо в чём была сила Валар, в чём сила Моргота, в чём – Саурона? Чем именно повелевали они, творя то, что сотворили? Какая сила подчинялась им и посредством чего осуществлялось это подчинение?

– Не могу даже представить, – сознался Фолко. Вместе с Элин и гномами он стоял на самой вершине башни, у основания игольчато-острого шпиля. – В Хоббитании никакой магии отродясь не было.

– Так может показаться на первый взгляд, да, – кивнула Элин. – Но вспомни сам: умертвия. Умертвия в курганах на границе Вековечного леса. Разве они – не «магия»? И если нет – то что они такое? Как вообще существуют? На что способны и как их одолеть?..

– И что же?

– Мы посылали экспедиции в курганы, – сказала Катрияра. – Целый караван, замаскированный под торговцев, чтобы никого не напугать и чтобы нам не мешали. Осаду вели по всем правилам. Медленно, осторожно, шаг за шагом. И именно там, подле твоей поистине чудесной, замечательной страны, досточтимый Фолко, нас и ждал решительный успех.

Хоббит весь обратился в слух.

– Мы доказали, что есть незримая сила, пронзающая весь наш мир. Сила, приводящая в движение самую жизнь, живые тела. И она же поддерживает, как оказалось, и тех, кто отжил своё в телесном облике, но по тем или иным причинам не покинул Средиземье. Механизмы разные, однако силу мы установили, используя умертвия как индикатор. Все подробности пересказывать слишком долго, однако суть в том, что сила эта – неистребимая, незримая, которой если и можно преградить путь, то неведомым нам образом – и есть та самая «магия».

– Это посредством неё творились палантиры, посредством неё создавались волшебные кольца, не исключая и Единое. Ею вершились и большие дела, и малые; эта сила повергала в пучину Нуменор, и эта же сила закрывала прямой путь к Валинору. Когда придёт день Дагор Дагоррата, этой же силе нам придётся противостоять, чтобы Средиземье выжило.

– И… вы знаете как?

Катрияра вздохнула.

– Не до конца, досточтимый Фолко. Не до конца. Нам удаются небольшие манипуляции с силой, но не более того. Мы продвигаемся, хотя и медленно – вот почему явление Девяти так важно. Обильный материал, кстати, дала и война Олмера – погоди, утишь свой гнев, уважаемый!.. Я догадываюсь, что ты скажешь. Что для Срединного Княжества «знание», то для людей на Западе – муки, слёзы, кровь и смерть. Всё так. Этот долг на нас, и нас он тяготит, хотя есть и такие, кто считает – миссия наша настолько важна, что цена её успеха никакого значения не имеет. Они говорят, что Олмеру не надо было мешать, что он поднял, пробудил и заставил действовать многие из древних сил – а мы, слуги Княжества, всё это смогли записать и теперь изучаем.

– И, – в горле у хоббита пересохло, – и вы, почтенная Элин Катрияра, согласны с этим?

– Нет, не согласна, – печально ответила та. – Олмера надо было остановить ещё до того, как он стал тем, кем стал. Смелый и сильный, он сделался бы отличным правителем здесь, на Востоке. В Айборе или даже в Эсгароте. Короли, в конце концов, меняются, властвовать должны лучшие, доказавшие это. Однако ненависть иных, не его собственная, завела Злого Стрелка слишком далеко.

– Он не жаловал эльфов, – проговорил Фолко. – Это правда, это было его собственным.

– Он не жаловал их сам – или это ему внушили?

– Сам, досточтимая. Считал, что люди не нуждаются в подачках, и никто не должен верховодить над ними. Хотя разве эльфы верховодили?..

Катрияра вздохнула.

– Западом управлял Белый Совет. Леди Галадриэль – эльфийка, видевшая Валинор. Элронд – полуэльф, выбравший, однако, судьбу эльфа. Саруман, Гэндальф и Радагаст – Майар, первородные духи. Глорфиндейл – эльф. Кирдэн Корабел – эльф. Говорят, что были иные члены Совета, но мы их не знаем. Я не вижу там людей, почтенный хоббит. Во всяком случае, не на первых ролях.

– Белый Совет не правил, – возразил Фолко. – Он был создан, чтобы противостоять тёмной силе Дол Гулдура, силе некроманта, и…

– А как можно противостоять силе? – перебила Элин. – Только собрав иную силу. А для этого надо отдавать приказы. Конечно, члены Белого Совета не были «правителями», как Наместник Гондора или короли Беорнингов с Бардингами. Однако они распоряжались куда более важными вещами. И люди в Совете, как ни крути, не присутствовали.

С последним поспорить было трудно.

– Так или иначе, поход Олмера Великого закончился для нас, Срединного Княжества, важнейшими обретениями, – подвела итог Катрияра.

– А для Запада – разорением и гибелью, – не сдержался Фолко.

– Гибелью, да. Однако скажи спасибо, сын Хэмфаста, что слугам Злого Стрелка не удалось прорваться к Дому Высокого. Он не ведал истинной ценности того места, и тёмные духи, что уже направляли его к тому времени, не ведали этого тоже, иначе они не дали бы ему отступить настолько легко.

– Но что же там?!

Элин слабо улыбнулась.

– Ты всё узнаешь в своё время. Пока же нам надо довершить дело с Девятью. И потому мы здесь.

– Здесь, почтенная? На этой верхотуре?

– Да, достойный хоббит. Девятеро пребывают в вечной мгле, а что может быть большей противоположностью, чем эта беспредельность небес?

– Где вечно странствует Эарендил…

– Где вечно странствует Эарендил, – кивнула Катрияра. – Конечно, чудовищная жестокость – обречь посла смертных народов на вечные скитания по небесному своду!..

– Он несёт на мачте Сильмарилл, как символ наде…

– Да-да. Как символ надежды. Однако сам он – пленник узкой палубы своего корабля. Никаких радостей, никаких надежд. Каждый день от века – одно и то же. Одно и то же, почтенный хоббит. Ни трудов, ни хлопот, ни забот. Не с кем перемолвиться словом. Он плывёт в небесах, не в силах никому помочь, не в силах ничего изменить. И если верить эльфам, спустится оттуда он лишь в Дагор Дагоррат.

Элин демонстрировала отличное знание Красной Книги и, само собой, «Переводов с эльфийского» Бильбо Бэггинса.

– Однако мы отвлеклись. Судьба Эарендила печальна, но речь сейчас не о нём. Девятеро уверяют, что избавились от власти Саурона; и это мы должны проверить.

– Но как?! – поразился хоббит.

– И это нам тоже предстоит выяснить. Попытайся представить себе Девятерых, как ты видел их последний раз.

– Здесь? Сейчас? – Фолко оглядел небольшой покой со снежно-белыми стенами и купольным потолком, лишённым какой бы то ни было мебели или украшений.

– Да, – нетерпеливо притопнула Катрияра. – Здесь.

– И что же будет? – настороженно поинтересовался Торин.

– Увидите. Только не мешайте и ни в коем случае не вмешивайтесь, как бы страшно вам ни было!

– Нам?! Страшно?! – возмутился Малыш, мигом взъерепенившись.

– Хорошо-хорошо, просто не вмешивайтесь! Эрталан, Рувен, начинаем.

Фолко выдохнул, зажмурился. Последний раз Девятеро являлись ему в тронном зале принца Форвё, но чётче всего он запомнил их в видении, явленном ему в пещере Золотого Дракона.

Стоящие на одном колене Назгулы, страшные Улаири. Сгустки колышущегося мрака среди непроглядного серого марева. Нечто, окружённое Ничем.

Человеческая сила, выжившая в яростном пламени Роковой Горы.

Или же сила, более или менее успешно замаскировавшаяся под таковую.

Свет вокруг померк, Фолко почувствовал это, не открывая глаз.

Зазвучало негромкое пение, тихое, мягкое, мелодичное, на языке, которого он не знал. Хоббит решился и осторожно приоткрыл глаза – белый купол над головой исчез, превратившись в отражение звёздного неба, со всей массой ночных светил.

Огоньки двигались, и над восточным горизонтом как раз всходила звезда Эарендила.

Фолко казалось – смутные тени Девятерых не исчезли, так и остались на самом пределе доступного смертному взору. Пальцы хоббита стиснули эфес кинжала Отрины, однако чудесное оружие оставалось немо и холодно, никак не отзываясь на творящееся вокруг.

Три голоса – два мужских и женский – вели мелодию, однако к ним начали присоединяться всё новые и новые голоса, высокие и низкие, тихие и погромче; звезда Эарендила, Сильмарилл на мачте «Вингелота», тихо плыла над головой.

Тени Девятерых дрогнули, словно пытаясь скрыться даже и от совсем неяркого его света, но – истинного света Двух Дерев, что жил ныне только лишь в творениях Феанора, в чудесных камнях.

Хоббит ощутил странную дрожь, Назгулы растворялись, не выдерживая, пытались скрыться, забиться ещё глубже в серые сумерки. Фолко не видел их лиц, зато ощущал их страх, боль, неуверенность, которые мало-помалу сменялись угрюмой решимостью, очень-очень человеческой.

Вот они уже едва заметны… вот исчезают совсем.

И тут ноги у Фолко подкосились, в глазах взвихрился огненный хоровод, и больше он ничего не помнил.

… – Мы приносим свои извинения. – Элин Катрияра стояла рядом с постелью Фолко. Рядом примостился Малыш, у изголовья застыл Торин, весьма мрачно глядевший на волшебницу Срединного Княжества. – Приносим свои извинения, но это было необходимо.

У Фолко кружилась голова; на полу валялось уже несколько носовых платков, сплошь заляпанных кровью.

– Это и была магия? – сквозь зубы процедил Малыш. – Вы его едва не убили!..

– Я повторяю, это было необходимо, – хладнокровно повторила чародейка. – Нам требовалось понять, отзовётся ли досточтимый Фолко Брендибэк на то, что мы считаем нашей магией, или нет.

– И он отозвался?

– Отозвался, почтенный Торин, сын Дарта. Свет Эарендила, собранный нами, очищенный и отражённый, столкнулся с памятью нашего хоббита об Улаири; Свет искал средства дотянуться до вековечных врагов, и он смог. Он указал нам дорогу сквозь мир теней, мир, в котором призраки Улаири существуют с самого своего развоплощения.

– И что ж теперь? Что мне с ними делать? – слабым голосом осведомился хоббит. Голова у него по-прежнему гудела и кружилась.

– Мы должны заставить их говорить с нами, в то же время выясняя их намерения, – непререкаемо бросила Катрияра. – Мы меняем средства, заклинания, которые нужно произносить голосом, подбираем травы, имеющие волшебные свойства, как, скажем, вам известная целема. Нам надо направить силу, заставить её дойти до Девятерых. Уже само по себе это – неслыханное предприятие!..

– А что потом? – мрачно спросил Торин. – Учтите, почтенные, если нашему брату хоббиту будет причинён урон…

– Мы вынуждены брести почти вслепую, – призналась Элин, смягчаясь. – Магия – по-прежнему местами словно тёмный лес. Слишком много сказок, слишком мало… годных деталей. Вот, к примеру – в истории славного Бильбо Бэггинса говорится, что гномы, добыв сокровища троллей на пути к Мглистому, не просто спрятали их, но и «наложили много заклятий». Каких заклятий? Как наложили? Вот вы, достойные члены Подгорного Племени, – какие «заклятия» вы наложили бы, пряча где-то золото?

Малыш и Торин переглянулись. Судя по оторопелому виду обоих, ничего подобного им и в головы не приходило.

– Так я и думала, – с оттенком досады проговорила Катрияра. – Скорее всего, это просто выдумка, красивость, чтобы история стала интереснее. Может, почтенный Бильбо Бэггинс, прекрасный рассказчик, кстати, сам внёс это в рукопись.

– Нет никаких заклятий, – покачал головой Торин. – Может, конечно, мой тёзка Оукеншильд знал, но мы…

– Никогда об этом не слышали, – выпалил Маленький Гном.

Элин грустно кивнула.

– Вот именно. «Некроманты», «наложенные заклятия», говорящие животные – те же гигантские орлы, например, – а суть управления магией от нас ускользает. Отсюда и неизбежное, – она вздохнула, кивком указав на хоббита.

– Ничего, – проговорил Фолко. – Был бы толк.

– Толк есть. Мы их нащупали, мы очертили область в мире призраков – в том самом, в котором существуют и эльфы, они разом в двух мирах, по воле Единого – область, где сейчас Девятеро.

Гномы и Фолко переглянулись.

– Они заперты там, они не могут ни покинуть Арду, как обычные люди, отжившие своё, ни вернуться в мир живых, хотя бы и призраками, какими были в дни Войны за Кольцо.

– Это точно? – приподнялся Фолко.

– Это единственное, что мы установили действительно точно. Им не выбраться и не дотянуться до тебя, почтенный хоббит. Ты можешь лишь слышать их голоса и, при особых условиях, видеть их тени, не более того.

– Однако они хотят обрести свободу?

– Хотят, почтенный Торин. Но я не знаю, мыслимо ли это вообще.

– Они на что-то надеются…

– И это меня очень, очень тревожит, почтенный Строри. Они знают что-то, чего не знаем мы – простите за банальность, – и, боюсь, это «что-то» нам может обойтись очень дорого.

– Что именно? Что? Почему? – Малыш и Торин вскочили, Фолко тоже, как мог, приподнялся на подушках.

– Мир живых и мир мёртвых – назовём его так, хотя это и не совсем верно – соединены, это основа основ. Эльфы, как я сказала, ухитряются существовать сразу там и там; смысл мира мёртвых – дорога людских душ к Двери Ночи, после чего они навсегда покидают Арду. Так устроено Единым; зачем, почему и для чего – мы сейчас обсуждать не будем. Но этот путь пребывает в покое; Девятеро, оказавшись там, могут… – она сделала паузу. – Могут что-то сделать и с мёртвыми.

– Навроде того, что было сделано с Клятвопреступниками из Дунхарроу?

– Да, мой добрый хоббит. Исилдур, проклявший их, похоже, был весьма могучим некромантом в самом прямом смысле этого слова. И тогда в совершенно ином свете предстаёт и уже поминавшийся нами некромант из Дол Гулдура.

– Белый Совет… полагал, что кто-то может вывести на поверхность армию непобедимых призраков? – медленно проговорил Фолко, холодея.

– Я не вижу иного объяснения, – развела руками Катрияра. – Девятеро обосновались на путях мёртвых, и кто знает, на что они окажутся способны.

– Но зачем им тогда я? – удивился хоббит.

– Ключ. Их единственная связь с миром живых. Маяк, если угодно.

– То есть Улаири собираются вырваться из тени вместе с армией призраков, используя меня?! Но это же чушь и ерунда, почтенная!.. Ясно, что я никогда такого не сделаю!..

– Маяку не надо ничего делать, – негромко ответила Элин. – Ему достаточно просто светить. Корабли сами найдут путь.

– То есть они говорили со мной, просили помощи… помогали сами…

– Быть, может, именно для того, чтобы зажечь маяк, досточтимый хоббит.

– Но… они же заперты! Им же не вырваться!

– Сейчас не вырваться, Фолко, сын Хэмфаста. Но никто не знает, что будет дальше. Девятеро заточены лишь три века. Ничто по сравнению с их возрастом. Вот как всё обстоит сегодня – они заточены, и заточены крепко. Но время расшатывает самые крепкие и прочные запоры. Ибо что есть Дагор Дагоррат, как не обновление обветшавшего запора на Дверях Ночи, когда они уже не смогут сдерживать Моргота с Сауроном и всех их слуг, тех же Балрогов, извергнутых из Арды вместе с ними?

– Так что же теперь с ними делать? – возопил вконец запутавшийся хоббит.

– Ничего, – вздохнула Катрияра. – Ждать и наблюдать. Нам потребуется ещё много работы, чтобы получить возможность хотя бы издали взглянуть на Девятерых, когда тебя уже не будет здесь.

Хоббит тяжело вздохнул.

…Дни и недели в Срединном Княжестве летели незаметно. Весна сменилась жарким летом; друзьям пришлось перебраться в другое место, в саму столицу. Город совершенно не походил на Аннуминас или тот же Минас-Тирит. Узкие улочки вились меж лесистых холмов; дома не жались друг к другу, а утопали в зелени, и под ногами лежала не брусчатка, а зелёная трава.

– Мы проложили тоннели, – объяснила Элин. – Неглубокие, конечно. Спасибо Чёрным Гномам, помогли. Грузы доставляем по ним. А улицы – для приятных прогулок…

Казалось, обитатели Срединного Княжества никуда не торопятся и не возражают провести в дороге час-другой верхами. Островерхие башни здесь теснились особенно густо, словно нацеленные в небо копья.

Друзей встретил целый сонм «магов», хотя они и всячески отнекивались от этого прозвища. Тут-то и начались, как выражался Малыш, «суровые трудовые будни».