Глава 7
– Кто ты, мальчик?! – хриплым шепотом спросил владыка Л’аэртэ, первым нарушив воцарившуюся в тронном зале оглушительную тишину.
Он судорожно стиснул подлокотники, силясь унять бешено колотящееся сердце и страшась поверить, что все происходящее – правда. Но нет, глаза его не обманывали: юный эльф никуда не исчез и не испарился, все так же стоял напротив, дерзко усмехаясь и уверенно закрывая собой удивительно красивую смертную девушку. И это лицо… незабываемое, прекрасное лицо владыки Изиара… его собственное лицо, только более молодое и еще более привлекательное, чем можно было ожидать от непонятно откуда взявшегося наследника. Эти пронзительные глаза, в которых тлели отголоски злости. Все… абсолютно все в этом удивительном юноше буквально кричало, что дом Л’аэртэ спасен. И это было настоящее чудо, потому что «Огонь жизни» внутри молодого мага уже проснулся. И оказался на редкость силен.
– Кто ты? – неслышно повторил правитель эльфов, жадно разглядывая молодого мага.
Тир непримиримо тряхнул роскошной черной гривой.
– Ты ведь уже догадался. Так зачем спрашиваешь о том, что и так очевидно? Или глаза подводят на исходе первого тысячелетия?
– Нет, – смиренно покачал головой темный владыка, словно не заметив дерзкого тона и неподобающего вызова в глазах… кого? Внука? Правнука? – Просто хочу убедиться, что я не сошел с ума. Кто твой отец, мальчик? Почему я не знал о тебе? Откуда ты взялся?!
Тир приподнял парные клинки и многозначительно промолчал. Он не собирался рассказывать историю своей семьи, особенно посторонним. И особенно – перворожденным. И о Мелиссе не будет рассказывать тем более – пусть довольствуются тем, что есть, и не смеют требовать откровенности, не имея на то никакого права.
Почуяв настроение хозяина, гномья сталь в его руках угрожающе сверкнула и на мгновение окрасилась голубоватым светом от вспыхнувших на лезвиях рун. Но царственный эльф был слишком поражен, чтобы замечать еще и это. Его расширенные глаза неотрывно следили за потомком Изиара, силясь найти в нем черты одного из своих непутевых сыновей, пытаясь понять очевидное, отыскать те факты, которые были упущены. Юный эльф был прекрасен, как бог. Молод, удивительно силен и невероятно ловок. Его реакция поражала, уверенность, с которой он держал свои странные клинки, не позволяла сомневаться в том, что мальчик владеет ими мастерски. Красноватые отсветы в зеленых радужках тоже не могли лгать – все случившееся действительно было правдой. Но этот тон… неприкрытая враждебность и недоверие… открытая неприязнь и явное нежелание быть узнанным…
Владыка Л’аэртэ медленно поднялся с трона и, нарушив все каноны, сделал несколько шагов навстречу своей последней надежде.
Тир мгновенно насторожился.
– Стой, где стоишь!
– Тебе не причинят вреда, – как можно мягче произнес владыка, примирительно подняв ладони. – Ни ты, ни девушка не пострадаете, даю слово.
– Не уверен, что ты говоришь правду!
– Если хочешь, я поклянусь, – кротко вздохнул повелитель, знаком заставив подданных отойти к самым стенам и там замереть.
Он не хотел пугать мальчика. И еще больше не хотел, чтобы непонятная враждебность встала между ними непреодолимой стеной. Он во что бы то ни стало должен был добиться расположения юного мага. Попытаться его убедить, уговорить, заставить, в конце концов. Что угодно сделать, лишь бы этот чудесный мальчик не исчез. Ему было нужно время. Всего лишь немного времени, чтобы разобраться и перестать разрываться между миллионами самых разных вопросов. Все случилось слишком быстро. И происходящее было слишком невероятным. Он никак не ждал такого подарка в этот тоскливый день. Но сейчас перед постаревшим владыкой стоял тот, кто мог подарить надежду… Слабую, невероятно призрачную, единственную надежду, что его скорая смерть все же не окажется катастрофой для рода и Темного леса.
– Тебя зовут Тир? – снова попытался он завязать разговор. – Необычное имя для наследника Изиара.
– Какое есть, – настороженно отозвался юноша. – Я сказал: стой на месте!
– Кто твой отец? – настойчиво повторил владыка, послушно замерев в десяти шагах от вероятного внука.
– Это никого не касается.
– А мать?
– Тем более!
– Тир, успокойся, – испуганно потянула юношу за рукав Мелисса. – Не надо, пожалуйста. Тебе будет плохо!
Юный маг до боли сжал челюсти и постарался унять вспыхнувший в груди пожар, а царственный эльф понимающе прикрыл веки.
Нет, не так. Неудачный ход: о родителях лучше не спрашивать. И так ясно: мать определенно мертва, потому что «Огонь жизни» не выдержать никому их ныне живущих, а отец… если это Талларен, то мальчик – сирота.
Его взгляд непроизвольно скользнул к мечам и неуловимо потемнел: гномья сталь в руках перворожденного – хуже позора не придумаешь. Одна Бездна знает, как получилось, что мальчик посмел нарушить все традиции, обратившись за помощью к бородатым недомеркам… Но неприятия показывать нельзя, даже когда, к собственной досаде, понимаешь, что клинки ковались исключительно под эти узкие кисти – больно быстро откликнулись напоенные магией мечи на зов хозяина. Штучная работа. Великолепная, надо признать. Делал настоящий мастер.
– У тебя нет кольца, – скупо заметил владыка эльфов, не высмотрев под перчатками характерной выпуклости и не почуяв зова родового перстня. Но Тир снова промолчал, и повелитель с досадой поджал губы. Торк! В чем дело? Что он делает не так?! – Почему ты не доверяешь мне, мальчик? Я ведь сказал: во всем лесу не найдется никого, кто осмелился бы причинить вам вред. Мы ждали этого слишком долго, чтобы рисковать твоим благополучием. Поверь, вам нечего опасаться.
– Что тебе нужно?
– В тебе течет кровь Изиара. Ты не знаешь, что это означает?
– Меня это не интересует.
Темный эльф озадаченно мигнул.
– Почему?
– Я не желаю принадлежать твоему роду, дому и этому лесу, – отчеканил Тир, цепко поглядывая на взволнованных сородичей, но упрямо не опуская мечей. – Мы оказались здесь случайно и не хотим находиться дольше, чем потребуется.
Владыка эльфов ошеломленно замер. Как?! Наследник Изиара, правящая кровь, последний отпрыск древнего и могучего рода отказывается от трона?! От власти и тех преимуществ, что она дает?! Добровольно?! И стоит сейчас напротив не как родич. Не как важный гость или долгожданный наследник, а… словно кровный враг! И ярость в его глазах горит совсем неподдельная.
– Да, – спокойно подтвердил Тир. – Я не ради тебя сюда пришел.
– Твой друг… – запоздало вспомнил кто-то из хранителей, и правитель снова непонимающе посмотрел на гостя.
– Мальчик, ты пришел сюда ради смертного?!
– Ради друга, – сухо поправил Тир. – Да, мы здесь только из-за него, поэтому не обольщайся. Я знаю, кто я. Знаю, кто ты и почему ты хотел бы видеть меня здесь. Но этого не будет: я не собираюсь оставаться в твоем лесу.
– Неужели ты не слышал зов?!
– Слышал. Уже давно. Но если бы не стечение обстоятельств, он бы тебе не помог.
Владыка Л’аэртэ окончательно растерялся. Кажется, впервые в жизни.
Как такое может быть?! Как могло случиться, что единственный молодой маг, которого так ждал его народ и который способен дать будущее всему роду, вдруг отказывается? Более того, не пришел бы вовсе, если бы не какой-то смертный, которого он рискует называть другом! Сколько ему лет? Сорок? Пятьдесят? Не больше сотни, это точно, но и не меньше четырех десятилетий, потому что «Огонь жизни» не просыпается раньше. Но почему же тогда этот юноша так сильно не любит перворожденных? Почему в его глазах по-прежнему горит это непонятное выражение досады пополам с искренней неприязнью? Почему он не внял голосу своего сердца, а вошел под сень родового ясеня ради человека, которому не повезло попасть под магический удар рядом с границей Темного леса?! Неужели он смог бы пройти мимо, если бы все сложилось по-другому?!
Тир нехорошо сузил глаза и молча ответил: да, смог бы. И сделал бы это, не задумываясь, если бы не девушка и не раненый.
– Что со смертным? – тихо уронил в тишину владыка, безошибочно прочитав в чужих глазах неприглядную для себя правду.
Один из провожатых, что за целых двое суток не сумел разглядеть в обессилевшем мальчишке настоящее сокровище, пугливо втянул голову в плечи.
– Он сильно пострадал, сир. Обширный ожог, значительная потеря крови, опасная рана на груди. Глубоко задето левое легкое, но он весьма неплохо справляется даже с этим. Живуч как кошка.
– Он выкарабкается?
– Мы делаем все возможное, мой лорд.
Владыка эльфов мельком взглянул на напряженное лицо Тира, побледневшую от волнения девушку за его спиной и властно кивнул.
– В рощу его. Иттираэль, займись лично. И сделай все, чтобы он выжил.
Один из молчаливых хранителей послушно кивнул и, взглядом испросив разрешения удалиться, неслышно растворился в открывшемся в стене проеме. Хоть и промелькнула в его глазах слабая тень неудовольствия, но выказать его он не рискнул: высокий лорд очень не любил, когда его приказы оспаривались. А значит, смертный выживет любой ценой, хоть это и претит чести рода.
– Спасибо, – неслышно шепнула Мелисса, не поднимая глаз.
Владыка снова поразился про себя ее удивительной красоте и быстро взглянул на Тира. Кажется, теперь он понимал, чем привлекла его эта девочка. Хоть и юна еще малышка, но уже сейчас от нее невозможно оторваться даже бессмертному. Удивительно гармонична, а сложена так, что бесформенный плащ не может скрыть ее совершенство. Чудесная девочка, изумительная, необычная.
Впрочем, владыка эльфов не просто так решил заняться благотворительностью: избыточной сентиментальностью он не страдал. Но пока смертный находится здесь, юный маг не бросит его. Останется до тех пор, пока друг не поправится, а значит, оставалась небольшая возможность успеть совершить задуманное. Силой здесь ничего не добьешься – не тот случай. Но пока смертный будет выздоравливать и, соответственно, не сможет покинуть рощу, мальчику тоже придется остаться.
– Хороший ход, – неохотно проронил Тир, сверля родича неуловимо покрасневшими глазами, и под этим пристальным взглядом владыка Л’аэртэ невольно вздрогнул. – Ты прав: пока Вал у вас, я никуда не уйду. Тем более в священной роще мне будет сложно до него добраться. Я благодарен тебе за заботу о моем душевном спокойствии, но не думай, что выиграл. Да, мы останемся до тех пор, пока он не поправится, но это не значит, что я согласен. Просто подчиняюсь обстоятельствам. На время.
«Умный мальчик», – со странной грустью подумал высокий лорд.
– Я вижу, «Огонь жизни» совсем недавно коснулся твоего сердца, – сказал он вслух. – Полагаю, тебя растили смертные?
– Меня растили родители, – холодно поправил Тир. – Хотя среди моих родных и близких немало людей, это правда.
– И гномов, я смотрю?
– Тебя это коробит?
– Ничуть, – не моргнул глазом владыка, странным образом чувствуя себя на поле боя, где ему противостоит молодой, но отнюдь не глупый противник.
Тир понимающе усмехнулся.
– Не ложь, но и не вся правда… знакомая песня. Не надо себя утруждать: я прекрасно знаю твое отношение к подгорному народу, но не разделяю его. Надеюсь, ты понимаешь, что свои мечи я больше не отдам?
– Разумеется. Тем более сейчас на них горят защитные руны, способные оторвать руки даже мне. Было бы очень интересно узнать, как ты сумел договориться с гномами. Я только попрошу тебя не поднимать эти мечи на моих подданных.
– Без причины не стану, – кивнул Тир, опуская руки, а затем, поколебавшись, все-таки убрал клинки в без промедления возвращенные ножны. – Как я уже сказал, я останусь на некоторое время, но с двумя условиями: первое – никто из твоих лю… эльфов не тронет Милле. И второе – ты поможешь Валу и не станешь задерживать нас, когда он поправится.
Владыка Л’аэртэ ненадолго задумался. Невыгодные условия, поскольку выпускать такое сокровище из рук он не собирался. Но мальчик упорен, настойчив и вспыльчив, что для потомка Изиара в порядке вещей. В то же время умен для своего возраста. Да, детская наивность еще не оставила этот молодой разум, Тир податлив, впечатлителен, как всякое юное существо, наверняка любопытен и еще не оброс твердой коркой недоверия. Удивительно чистый для перворожденного мальчик. Уже не мягкий, как мокрая глина, но и не застыл мертвым камнем. Неплохой материал для работы, который так нужен эльфийскому народу. Любого другого повелитель просто принудил бы, заставил принять свою волю. Но Тир неподвластен этой магии. Более того, судя по отсветам в глазах, он не только не уступит любому из хранителей, но и превзойдет в скором времени их всех. Следовательно, его придется убеждать, уговаривать, заинтересовывать, в конце концов. Делать все, чтобы вызвать хоть немного доверия. Поражать, ослеплять, привлекать… нет, для женщин еще рано, хотя стоит предусмотреть и такой вариант. Но надо заставить его захотеть здесь остаться. Любой ценой. И показать мальчику все выгоды нового положения. Выяснить причины его злости, вызвать на откровенность, убедить в полной безопасности. Поманить блестящими перспективами. Для тысячелетнего мага это не составит особого труда. В конце концов, когда-то и сам он был таким же мальчишкой и очень хорошо представляет свои прежние слабости, свойственные юности…
Владыка Л’аэртэ плавно обратил взгляд на заметно нервничающую Мелиссу. Нет, девочку трогать не стоит: Тир за нее готов со всем миром сражаться. Но вот попытаться действовать через нее можно: кажется, малышка не столь агрессивно настроена. Немного более расположена к диалогу, чуть меньше сопротивляется, хотя боится гораздо больше. Правда, страшится тоже не за себя, а за… гм, жениха? Что ж. Похоже, вариант с женщинами можно уже не рассматривать. Но все остальное вполне решаемо.
– Согласен, – наконец ответил владыка. – Однако у меня есть небольшое условие.
Тир немедленно насторожился.
– Какое?
– Не волнуйся, принуждать вас ни к чему не будут. Проблема в другом: меня очень беспокоит факт присутствия в моем лесу необученного мага. Причем весьма сильного мага, у которого вряд ли была возможность учиться у своих… э-э-э… смертных родителей. Сомневаюсь, что они имеют даже приблизительное представление об «Огне жизни» и о твоей истинной силе. Но раз уж вы «случайно» оказались здесь, хочу предложить тебе обучение.
– Не понял?
– Без хорошего наставника ты не справишься с «Огнем жизни», – спокойно пояснил владыка эльфов. – Поверь, я знаю, о чем говорю. Если ты не научишься управлять своей силой, могут пострадать твои близкие: друзья, любимая девушка…
Тир прикусил губу.
– Я справлюсь.
– Когда ты первый раз коснулся его? Три дня назад? Четыре? Сегодня ты едва сдержался, хотя серьезной опасности для вас не было. А что будет, когда твоя сила возрастет?
– А она возрастет? – робко высунулась из-за спины юноши Мелисса.
Владыка ободряюще улыбнулся.
– Намного. Представители нашего рода не зря так долго учатся управлять ею. Порой не одну сотню лет, потому что только умея ее сдерживать, можно достичь истинного могущества… Кстати, я бы хотел кое-что уточнить насчет того пожара.
– Нечего уточнять, – хмуро буркнул Тир. – На нас напали. Какой-то мерзавец положил на Милле глаз, пока мы были в Аккмале, и последовал за нами, после чего с помощью дурака-мага и пары десятков помощников попытался взять силой. Из засады напал, ползун гадливый. Вала ранили, а мне ничего не оставалось, как…
– Но ты ведь этого не планировал?
Тир подозрительно покосился на мягкую улыбку царственного родича. Знает? Догадался? Что-то почуял?
– Нет.
– Значит, ты действительно в первый раз воспользовался «Огнем жизни»?
– Верно, – неохотно признался Тир.
– Хорошо. Как ты смотришь на то, если тебя будет обучать старший хранитель Иттираэль?
– Плохо, – совсем насупился юный маг.
– Ладно, – ничуть не смутился владыка. – Тогда кто-то из равных ему? Аттарис, Брегарис, Барронис, Терринис, Лавванис… Линнувиэля сейчас нет, поэтому остались только эти пятеро. Выбирай, кого хочешь. Они все опытны и прекрасно осведомлены об особенностях нашего дара, хоть и не относятся к правящему дому.
– Сколько им лет?
– Все старше пяти веков: более молодые маги… даже потомки второстепенных ветвей рода… к должности хранителя не допускаются по причине нестабильного дара. Ну, за очень редким исключением.
– Нет.
– Гм, – озабоченно нахмурился царственный эльф. – Иттираэль был бы для тебя идеальным кандидатом: он больше девяти веков растит наших магов. У него учились даже мои сыновья…
– Нет.
– Ты ведь никого из них не знаешь.
– Нет, я сказал! – упрямо набычился Тир, и владыка сразу понял, что ничего не добьется. – Я не стану учиться у того, кто уже запятнался…
Юноша внезапно осекся и быстро отвел глаза, но опытному магу хватило и доли секунды, чтобы распознать вспыхнувшую там лютую ненависть и мысленно охнуть.
Проклятье! Неужели знает?! Уж не в памяти ли отца он нашел сведения о позоре совета старейшин и всего Темного леса почти двухвековой давности? Том самом, после которого один из сыновей повелителя изуродовал родовой ясень и проклял свой дом, а второй стал по-настоящему одержимым?! Темная бездна!
Владыка эльфов помрачнел и машинально коснулся груди, где под роскошной белоснежной мантией до сих пор хранился разбитый перстень в виде свернувшегося кольцом дракона, сжимающего в пасти искореженный, мертвый изумруд. Невольно вспомнил все, что было им открыто каких-то два десятилетия назад, и тяжело вздохнул, силясь унять обрушившиеся на него воспоминания.
Двадцать невинных жизней – вот цена, уплаченная за попытку стать творцом новой расы. Тогда это казалось оправданным, потому что смертные – весьма дешевый материал для исследований. Чуть разумнее животных. Слабые и презренные. Казалось, кто может помешать перворожденным в их желании стать сильнее? Да только в один прекрасный момент прошлое вернулось и ударило по зарвавшемуся владыке с такой силой, что вся его жизнь разом полетела под откос. Та ошибка дорого ему обошлась. Она стоила ему самой жизни, и нынешний Уход, о котором стоящий напротив мальчик еще не знает, – лишнее тому подтверждение.
Тот день в Интарисе, когда довелось увидеть отлученного от рода сына, дался повелителю тяжело – бушующими эмоциями, чужой болью и кровью, пролитой во имя великой цели, страданиями, которые довелось прочувствовать на своей шкуре, и безнадежными попытками вырваться из этого кошмара… Да, это был позор. Позор всего рода. Досадная ошибка, недальновидность, за которую была запрошена неподъемная цена. Именно тогда он впервые почувствовал, что его дом неумолимо катится к закату. Рушится, как замок из песка на берегу, размываемый равнодушными волнами времени и сухим ветром перемен.
В этот миг он вспомнил и боль, пришедшую за внезапным пониманием. Собственное отчаяние, непрерывно растущее из года в год. Бесконечные размышления о том безумии, за которое весь Темный лес оказался наказан сполна. Слова младшего сына, во второй раз отрекшегося от дома… да, теперь владыка Тирриниэль начинал его понимать. Раз за разом читая в тишине священной рощи разбитый родовой перстень старшего сына, наконец-то понял причины отказа и болезненного отторжения. Да только поздно что-либо менять: Торриэль никогда его не простит. Может, согласится прийти на похороны, скажет прощальное слово, но не больше.
Владыка, к собственному несчастью, понимал и это. И уже был готов принять очередной удар судьбы, но надеялся, что сумеет дожить до того времени, когда сможет сказать хоть слово в свое оправдание. А еще он хорошо помнил маленькую женщину, которая перевернула с ног на голову весь его мир. И не забрала его бесконечно долгую жизнь, хотя имела полное право оборвать ее еще двадцать лет назад.
Он помнил ее. И честно соблюдал данное тогда слово, больше не позволив старейшинам даже заикнуться о повторении того опыта. Но сделал это не из-за страха перед пришествием в чертоги кровожадных монстров. Не ради смертных, как в последнее время начали считать некоторые из хранителей. Даже не ради себя, хотя это было бы оправданно. А ради того выражения, которое впервые в жизни увидел в глазах поразительно изменившегося сына.
Измененная…
Мелисса успокаивающе погладила юношу по напряженному плечу.
– Тир, не надо.
– Прости, мальчик, – очень тихо сказал владыка Л’аэртэ, и юноша удивленно вздрогнул. – Мне жаль, что этот груз лег на твои плечи и что наш род не во всем может служить образцом для подражания.
– Я не принадлежу твоему роду!
– Формально – нет, – печально согласился царственный эльф, подходя ближе. – У тебя нет перстня, и на ясене отсутствует твоя ветка. Ты не пришел бы в мой лес по своей воле, я верю и понимаю тебя. Но кровь Изиара течет в нас обоих, мальчик. И ты принадлежишь этому дому, хочешь того или нет. Ты последний, кто остался в нашем роду. Последний, кто еще может что-то изменить. И я прошу тебя… хотя бы ради этой возможности прошу – останься. Не отвергай мою помощь. Позволь нам учить тебя так, как я стал бы учить своего сына. Дай мне хотя бы один шанс доказать, что все не так плохо.
Тир упрямо поджал губы и покачал головой, незаметно отступив на шаг.
«Мальчик… совсем еще мальчик, так настойчиво отрекающийся от себя самого, – размышлял владыка. – Кто же ты, мальчик, не гнушающийся дружбой с человеком и владеющий гномьими клинками? Где ты рос? Кто тебя учил, раз ты знаешь так много, но одновременно не знаешь ничего? Кто из двоих моих сыновей дал тебе жизнь? Торриэль? Но когда, если он поклялся мне, что не успел? Да и не отпустил бы он тебя сюда, отлично зная, как сильно я жажду увидеть его наследников. Тогда, выходит, все-таки Талларен? До того, как его убила маленькая Гончая? Похоже, что так: Торриэль обрел свою пару всего два десятилетия назад, уже будучи на пике. Поклялся перед всем советом, что опоздал с наследником. Он не мог мне солгать – мы бы это почувствовали. А ты не смог бы коснуться «Огня жизни», если бы был моложе сорока – пятидесяти лет. Да, слишком велика разница во времени. Но тогда как ты выжил, мальчик? У кого учился? Ведь только смертные могли воспитать тебя таким непримиримым к собственному народу. Но их заслуга в том, что ты остался неиспорченным, и их законная гордость, что ты сам сумел открыть в себе дар.
– Постойте, но ведь вы… ты… тоже маг? – неожиданно перебила сумбурные мысли повелителя Мелисса. – Ты такой же маг, как хранители, верно? Или нет, даже сильнее?
Владыка Л’аэртэ с трудом оторвался от размышлений и осторожно кивнул.
– «Огонь жизни» есть во мне, как и в каждом потомке владыки Изараэля.
– Тогда, может, ты сам поможешь Тиру?
– Что?! – одновременно вздрогнули эльфы.
– Я?!
– А почему нет? – Милле вышла из-за плеча друга и без всякого страха посмотрела на переглянувшихся мужчин. – Тир, мне кажется, это хорошее решение: владыка поможет тебе с магией, и ты сможешь научиться управлять своей силой, пока мы… пока находимся далеко от дома. Не думаю, что мама обрадуется, если ты что-нибудь сделаешь с собой по незнанию. Да и Вал со мной согласится. Это ненадолго. Но раз уж ты против хранителей, пусть будет хотя бы так. Пусть он поможет тебе!
Юный эльф с сомнением покосился на сородича и слегка опешивших эльфов, которые до сих пор подпирали стены тронного зала и о которых он успел слегка подзабыть.
Учиться у самого владыки?
– Соглашайся, – просительно улыбнулась Мелисса. – Он уже пообещал, что не станет вредить, да и не в его это интересах. А магом он должен быть очень сильным, раз столько лет правит темными. Что скажете? Тир? Тирриниэль?
Темный владыка, вздрогнув, заметно спал с лица.
– Откуда ты знаешь мое имя, девочка? – почти прошептал он, во все глаза глядя на смущенное личико юной красавицы.
Мелисса запоздало осеклась.
– Я…
– Я ей сказал, – со вздохом спас положение Тир, незаметно бросив на нее еще один предупреждающий взгляд. – Это ведь не тайна? Тем более имена в твоем роду уже много веков начинаются исключительно на одну букву, в них всегда есть двойные согласные и почти всегда – одно и то же окончание. Террениэль, Таллиррэн, Теллираэль, Тирриниэль, Талларен… не удивляйся, мне много знаний перешло от отца. А от этой вот хитрюги сложно что-то утаить. Если захочет, непременно выпытает.
Темный эльф пораженно перевел взор на потупившуюся девушку, поймал взгляд ее удивительных глаз и как-то сразу поверил, что она способна на это. Кажется, улыбнись она сейчас и попроси отдать царственный венец с начиненным магией изумрудом посередине, он бы отдал. Все отдал, лишь бы доставить ей удовольствие.
– Милле!
Мелисса, порозовев до кончиков ушей, снова юркнула за спину Тира и уже оттуда виновато шмыгнула носом, старательно смотря в пол, а юноша как-то по-новому оглядел родича и оценивающе прищурился.
– Что ж… может, стоит попробовать?
– Ты о чем? – Владыка Л’аэртэ усилием воли отогнал непонятный туман перед глазами и постарался сосредоточиться на главном.
– Об обучении. Милле редко ошибается, поэтому я, пожалуй, и сейчас рискну с ней согласиться. Не очень меня это радует, но другого выхода пока не вижу. Ты согласен?
– Хочешь, чтобы тебя учил я?!
– У меня что, проблемы с дикцией? – насмешливо улыбнулся Тир. – Да, я согласен попробовать, потому что хорошо понимаю, чем это может обернуться. Если тебе станет легче, то добавлю, что ты прав: эту магию действительно трудно усмирить, и у меня пока плохо получается. Так как насчет сделки? Ты позволяешь Валу спокойно поправиться, а я даю тебе небольшой шанс меня переубедить. Согласен?
– Кхе… – ошарашенно воззрился на него правитель Темного леса.
Торк возьми! Не ожидал! Поразительный мальчик! Разумный сверх меры, чересчур рассудительный и гибкий для своих лет! Но почему он передумал? В чем подвох? Торк… да какая разница! Главное, этот шанс никак нельзя упускать!
– Что ж, давай попробуем. Сегодня устраивайтесь, где пожелаете, отдохните, возьмите свои вещи. Все, что нужно, вам принесут, все сделают, только скажите. Заодно познакомитесь со своей свитой, а завтра начнем.
Тир отрицательно покачал головой.
– Э нет. Переселяться никуда не будем – нам и на окраине хорошо. Вещей у нас нет, поскольку все сгорело. Но в твоих чертогах слишком много народу, а свиты нам вообще не надо.
– Так положено.
– Не знаю, как у вас, а у нас дома нас бы засмеяли даже куры, – фыркнул Тир. – Так что забудь о свите. Сбежать мы все равно не сбежим, потому что без Вала я отсюда не уйду, а что касается остального… Хватит одной смены одежды, горячей воды и чего-нибудь перекусить. К хоромам и пирам не приучены, так что пусть твои эльфы не напрягаются. Развлечений тоже не надо. Просто пустое помещение с двумя кроватями, одеяло, подушка и пара стульев для удобства. Да, и еще: мы должны увидеть Вала, иначе ни о каком обучении не может быть и речи. Я должен убедиться, что он жив, благополучно лечится и что никто не надумает нас надуть.
Владыка эльфов вдруг опасно сузил глаза.
– Ты не веришь мне, мальчик?
– Я никому не верю, – спокойно парировал Тир. – Только Милле, родным и самым близким друзьям. Причин доверять тебе у меня пока нет, поэтому не обессудь: сперва я намерен увидеть друга и сделаю это, хочешь ты того или нет.
– Однако…
– Да, мне уже говорили.
– О чем? – окончательно озадачился темный эльф, не успев как следует рассердиться.
– Тир хочет сказать, что с самого рождения очень упрямый, – с улыбкой пояснила Мелисса. – И ему об этом постоянно напоминают. Поэтому проще позволить ему поступать, как решил, а уж потом требовать отчет. Мама всегда так делает.
– Чья мама?!
– Моя, конечно. – Мелисса воззрилась на откровенно растерявшегося владыку кристально честными глазами. – Мы с Тиром с детства вместе. С самого моего рождения. Никогда не расстаемся. А мои родители любят его, как родного.
Темный эльф ошарашенно помотал головой.
– Хорошо, я понял. Тогда надо подумать, где вас поселить, раз в чертоги ко мне не хотите…
– Не хотим, – твердо повторил Тир.
– Значит, придумаем что-нибудь другое, чтобы и в безопасности были, и недалеко, и доступны для разговора. Тартис!
– Да, мой лорд, – поспешно скользнул от стены давешний «патрульный», склоняясь в почтительном поклоне.
– Займись этим.
– Сделаю, сир.
– И собери им достойный эскорт.
– Как прикажете, сир.
Тир моментально вскинул голову.
– Но нам не нужен…
– Нужен, – ровно ответил владыка Л’аэртэ, разом посуровев и властно сверкнув глазами. – Я не хочу никаких случайностей в своем доме, юноша. И слово свое нарушать не стану: если сказал, что здесь вы в полной безопасности, значит, так и будет. С этого момента рядом с вами неотступно будут находиться два десятка лучших воинов, что только есть в моем распоряжении. Вас будут охранять так, как положено охранять важных гостей, потому что вы сейчас именно гости. Бесценные гости, без всякого преувеличения, которым никто не посмеет причинить вреда. Спорить тут бессмысленно. Возражения не принимаются, поэтому смиритесь и просто не обращайте на них внимания. А теперь прощу прощения – я должен вас ненадолго оставить.
«Гад! – мрачно рыкнул про себя Тир, едва он отвернулся. – И как ловко подвел! Безопасность… слово, мол, дал… скользкий, как угорь! Настоящий темный!»
«Перестань, он же беспокоится!» – ласково погладила руку друга Мелисса.
«О себе он беспокоится! И думает, как бы мы никуда не сбежали!»
«Да мы же не собираемся…»
«Пока нет. А вот потом они будут нам мешать! Или считаешь, нас так легко отпустят?!»
Милле быстро посмотрела по сторонам, но владыка уже отошел от них, подзывая нужных ему эльфов и вполголоса отдавая какие-то распоряжения. Он казался полностью погруженным в себя, сосредоточенным. Похоже, окончательно опомнился от обрушившегося на него «счастья» и теперь гораздо больше напоминал того грозного повелителя, о котором среди людей ходило немало страшилок.
«Не знаю, – наконец вздохнула она. – Надеюсь, Вал придумает, как избавиться от такого хвоста, а пока придется терпеть. Если мы сейчас взбунтуемся, он все равно не отступится и велит следить за нами тайно, так что мы уже не будем знать, откуда ждать подвоха. Может, и к лучшему, что они на виду?»
Тир мысленно покачал головой.
«Не знаю, маленькая. Кажется, мы влипли, как мухи в паутину. Вал без сознания. Мы не можем его бросить, потому что без нас его тут же сожрут почище всяких хмер. А то еще и допрашивать начнут – у темных есть много способов, чтобы разговорить даже Стража! Я теперь для них главная достопримечательность, ты – второе по величине сокровище, о котором, к счастью, мало кто из живущих догадывается. Нас с тобой будут стеречь днем и ночью, прикрываясь приказом этого венценосного жука, следить из-за каждого куста, ловить каждое слово, а сам он будет изо всех сил стараться понять, кто мы и откуда взялись… Не знаю, Милле… Надо быть осторожнее».
«Все будет хорошо, – улыбнулась она. – Вал поправится, и мы вернемся домой».
«Этот эльф слишком опытен, чтобы я мог с ним тягаться. Он в сто раз лучше меня умеет играть словами и уклоняться от ответов. Сегодня мы застали его врасплох, и только поэтому нас еще не раскусили. Но смотри – он уже опомнился. Скоро начнет искать зацепки, выискивать несоответствия в наших словах и, скорее всего, догадается, в чем тут дело. А я не смогу сдерживать его напор слишком долго. Будь осторожна, Милле. Даже в мыслях, потому что я вовсе не уверен, что он не способен их читать».
– Мой лорд? – вопросительно взглянул на юношу подошедший Тартис, и Тир невольно поморщился.
– Я не лорд… чего надо?
– Позвольте проводить вас в ваши покои.
– Давай провожай, раз велели, – вздохнул юный эльф, отрываясь от внутреннего диалога. – Милле, идем.
Мелисса поспешила ухватить его под руку и бросила последний взгляд на взволнованный зал, где к владыке уже со всех сторон подтягивались новые и новые эльфы, а потом стремительно исчезали в мимолетно открывшихся проходах; посмотрела на его лицо, на котором нечаянная радость вновь уступила место прежней усталости; на мелкие морщинки в уголках глаз, которых не должно было быть; скорбную складку у рта, слегка разгладившуюся, едва он встретился с ней взглядом. На оставшуюся за его спиной пятерку хранителей, тоже внимательно следящую за гостями. На нависшую над троном зеленую ветвь, на живые и почти разумные стены…
Она тихонько вздохнула и поспешила удалиться вслед за исчезнувшим в коридоре провожатым: кажется, теперь эльфам стало на время ни до чего, Темный лес просто гудит от важных известий. Все носятся, будто вспугнутые воробьи. Уже сейчас усилена охрана на входе. По невидимым каналам до каждого остроухого с огромной скоростью долетают приказы владыки. Спешно укрепляются кордоны, собирается стража, поднимаются по тревоге запасные резервы. Даже чертоги встревоженно шевелятся, а уровень магии снаружи просто зашкаливает, превосходя все мыслимые и немыслимые пределы, будто готовится настоящая война. И главная причина такому ненормальному оживлению лишь одна – Тир.
Вот только хорошо ли это?
