Мисс Стокер
Мисс Стокер идет на охоту

На следующий день после «Бала Роз» мисс Холмс со мной не связалась. Как и в последующих два дня. Ее молчание меня особо не беспокоило. Я даже порадовалась тому, что могу отдохнуть от ее нравоучений.

Но когда наступил пятый день после нашего приключения с «Обществом Сехмет», а я так и не получила ни слова ни от нее, ни от Айрин Адлер, я несколько озадачилась. Какая досада…

Мисс Холмс, должно быть, дулась.

Я выместила свое раздражение на «механизированном наставнике мистера Джексона», обезглавливая его металлическое «я», что сопровождалось взрывом шестеренок. Я подняла измятый зубец, прежде чем на шум успела прийти Флоренс, и меня пронзила неприятная мысль.

Что, если из-за моей вспышки эмоций мисс Холмс оказалась в опасности, связанной с Анх и «Обществом Сехмет»? Что, если она не выходит со мной на связь, потому что с ней что-то случилось?

За себя я бы не переживала. Но мисс Холмс… Эта умная, но неловкая девушка излишне долго размышляла и просто не успевала действовать. Вероятно, она оказалась в ловушке.

Или, может быть, она все еще дулась на меня?

Я предположила, что будет лучше узнать наверняка.

Однако Флоренс напомнила мне, что сегодня как раз тот день, когда она принимает дома званых гостей. Она настаивала на том, чтобы я оставалась с ней и помогала подавать чай, а также разговаривала с гостями. Мне ничего не оставалось, как только упрашивать ее отпустить меня, заявив, что я планировала встретиться со своей знакомой в Британском музее. Я заверила ее, что меня будет сопровождать Пеппер и я не намереваюсь идти одна. Я не лгала о том, куда иду, и Флоренс была в восторге, оттого что у меня действительно будет встреча.

– С кем вы встречаетесь, Эви? – спросила она, ставя в гостиной вазу с цветами.

– Мисс Бейнс просто обожает греческие залы, – ответила я.

– Мисс Винисия Бейнс? – оживилась Флоренс, и ее яркие голубые глаза сразу расширились. – Сестра виконта Гримли?

– Да, она, – кивнула я, поправляя шляпку.

Я старалась не встречаться взглядом с Пеппер, которая стояла, едва сдерживая смех. Сама она была рада навестить в конюшнях своего кавалера, пока я буду в музее.

– Возможно, виконт будет сопровождать свою сестру, – предположила Флоренс.

– Возможно, – ответила я, выбегая из гостиной. – Поэтому я не смею опаздывать! До свидания, Флоренс.

До закрытия музея оставалось совсем немного времени. Когда я неслась мимо охранника в отзывающиеся эхом залы, он предупредил меня, что на все артефакты и древности у меня оставалось меньше получаса.

Я два раза свернула не туда, но наконец оказалась у кабинета хранителя древностей. Под вывеской находилась королевская печать ее величества королевы.

– Эвалайн, – сказала Айрин Адлер, открыв дверь.

Она сняла очки, моргая, будто долгое время провела за чтением.

– Заходите, – пригласила она.

Я вошла в кабинет. В последний раз, когда мы виделись, была ночь. Тогда я и мисс Холмс встретились здесь впервые. Это было неделю назад. В ту ночь в кабинете был строгий порядок и все вещи в нем аккуратно стояли каждая на своем месте. Но сегодня все было иначе. Книги и документы захламляли большой круглый стол, пол, письменный стол и любую другую доступную поверхность.

– Вы разговаривали с мисс Холмс?

Я не могла представить ничего более невыносимого, чем сидение час за часом в этом кабинете за чтением и сортировкой книг. От одной этой мысли у меня даже в ногах закололо. Но мисс Холмс, я уверена, была бы счастлива, как свинья в грязи.

Мисс Адлер удивленно взглянула на меня:

– Конечно. Она была…

Дверь в противоположном конце комнаты открылась, и, уткнувшись носом в какую-то старую книгу, вошла мисс Мина Холмс. Позади нее двигалась небольшая самоходная тележка, на которой лежали другие тома. Тележка остановилась и выпустила небольшую струйку пара.

– Все ясно. Вы всю библиотеку перевозите в свой кабинет? – спросила я мисс Адлер.

Женщина улыбнулась, а мисс Холмс подняла глаза от книги.

– Мисс Стокер, – тон ее был прохладным, но все же не грубым, – очень любезно с вашей стороны присоединиться к нам, – заметила она, и на этот раз голос ее стал более холодным.

– Я была бы здесь раньше, если бы вы попросили меня о помощи, – ответила я.

Взглянув на нескончаемые стопки книг, я поблагодарила судьбу за то, что этого не произошло.

– Я вас не просила оказывать мне помощь, – ответила мисс Холмс, и ее нос снова уткнулся в книгу. – У меня сложилось впечатление, что в начинаниях такого рода вы предпочитаете не участвовать. – Она холодно взглянула на меня своими каре-зелеными глазами. – Я убедилась, что вы склонны привлекать к себе внимание, чтобы продемонстрировать свои превосходные боевые навыки, независимо от того, какую опасность это за собой повлечет.

Точно. Она на меня дулась.

– И, очевидно, без какого-либо плана или подготовки, – добавила она и отбросила книгу, чтобы сделать акцент на этой фразе.

Я прикусила губу. Значит, я ошиблась. У меня не было намерения привлекать к себе внимание. Я просто делала то, что должна.

Я осторожно взглянула на мисс Адлер, чтобы посмотреть на ее реакцию, но леди, похоже, с головой погрузилась в книгу.

– Я бы пришла, чтобы помочь вам. Но я не получала от вас никаких сообщений.

Мисс Холмс фыркнула:

– Не знала, что вам нужен призыв к выполнению долга.

Моя спина напряглась.

– Я…

– Возможно, – прервала нас мисс Адлер, не отрывая глаз от страницы, – вы могли бы ввести Эвалайн в курс дела, касающегося наших открытий и теорий, Мина.

Мисс Холмс отложила книгу и посмотрела на меня:

– Присаживайтесь.

Когда она указала рукой в направлении мисс Адлер, ее щеки окрасились в нежно-розовый цвет. Я впервые заметила, что ее золотисто-каштановые волосы превратились в болтающийся узел на затылке. Из-за темных кругов под глазами она выглядела усталой. Платье было помято. Неужели случилось что-то плохое? Похоже, что так, и меня не было здесь, чтобы помочь. Я в это время сама дулась.

– В течение последних пяти дней мы изучали инструменты Сехмет, – объяснила мисс Холмс, когда я переложила стопку книг, чтобы сесть на соседний стул. – Я не покидала музей и почти не спала, потому что существует масса отсылок к этой теме. Мы считаем, что кто-то, предположительно, Анх и «Общество Сехмет», пытается следовать формуле из легенды. Эта формула включает в себя четыре орудия, которые либо принадлежали богине, что маловероятно, либо каким-то образом ей приписываются.

– А что за орудия? – спросила я, думая о кирках и лопатах.

– Скипетр, диадема, или корона, наруч, или браслет, и систрум, который является музыкальным инструментом.

Что ж, я почти не ошиблась в своих догадках.

Мой интерес рос все больше и больше, пока мисс Холмс описывала каждое из орудий. Они нашли несколько отрывков о них в книгах и свитках. Эти атрибуты были упомянуты даже на камне с иероглифами. Такая головоломка, дополненная сверхъестественными и потусторонними элементами, напомнила мне историю моей собственной семьи, сражающейся с вампирами и демонами. Однажды один из Стокеров победил вампира, который пытался наложить злые чары на большой обелиск.

– Что говорит иероглифика?

Моя собеседница устало на меня посмотрела:

– Иероглифы, а не иероглифика. Первое – это текст или символы, второе – совокупность иероглифов языка. Китайская иероглифика, например.

Я бросила на нее выразительный взгляд, и она продолжила:

– Иероглифы дали ясное представление о Сехмет и ее орудиях. Они делают достоверными писания, найденные нами в свитках и бумагах, которые просто не могли существовать или, по крайней мере, не сохранились бы в течение тысячи лет с тех пор, когда Сехмет поклонялись как любимой богине. Таким образом, мы считаем, что орудия действительно существуют или существовали. Но мы не нашли никакой информации о том, где находились эти атрибуты, где они могут быть сейчас, и о том, для чего они служат, если собрать их вместе. Это и есть суть текста, который первоначально подтолкнул нас в этом направлении.

На лице мисс Холмс отразилась сильная усталость.

– Мы можем ошибаться, а тем временем погибнет еще больше девушек.

– Подождите, – воскликнула я, широко раскрыв глаза. – Скипетр?

– Скипетр, диадема и…

– Какие-то люди забирали из музея большой тяжелый ящик в ночь, когда мисс Ходжворт была убита. У одного из них был длинный и тонкий предмет.

– Большой ящик? Достаточно большой, чтобы туда поместилась статуя Сехмет? Кто это был?

– Откуда же я могу знать? Кто-то, явно не желавший быть увиденным. Или кто-то, кто связан с «Обществом Сехмет».

Это означало, что Пикс тоже был замешан? Если да, то зачем ему было рассказывать об этом? А может, он тоже знал об «Обществе Сехмет»?

– Я больше ничего не знаю, но пока вы ищете информацию, могу попытаться выяснить.

Я не пыталась скрыть свое волнение. Во всяком случае, я могла сделать хоть что-то, вместо того чтобы разглядывать страницу за страницей мелкого, выцветшего, устаревшего рукописного текста.

– Вы видели воров? Вы помните что-нибудь о…

– Нет, я их не видела. Он сказал, что они отправились на юг, – добавила я.

– Он? Кого вы имеете в виду?

– Один мошенник. Его зовут Пикс. После того как вы ушли той ночью, я увидела, что он прячется недалеко от музея. Он рассказал мне об этом, – пояснила я, преисполненная энтузиазма. – Я выслежу его и постараюсь выудить как можно больше информации.

Я была уже у самой двери, когда мисс Холмс снова заговорила:

– Есть еще кое-что, о чем вы, возможно, хотели бы знать, мисс Стокер. Если вы можете задержаться, я вам расскажу.

– Продолжайте.

Чем раньше я выйду из комнаты на улицу, тем лучше.

– Мистер Дилан Экхерт – молодой иностранец, которого мы обнаружили рядом с телом мисс Ходжворт, – проговорила она, – был в музее, потому что у него возникла необычная проблема.

– Какая проблема? Он неравнодушен к иероглифам? – Я просто не смогла удержаться.

Губы мисс Адлер дернулись, но она промолчала.

– Нет, – холодно отрезала мисс Холмс оскорбленным тоном. – Он преодолел более сотни лет, прибыв сюда из будущего.

Точно. Я моргнула. Нужно подождать, пока в голове все уляжется.

Другие лондонцы, живя в своем степенном, механизированном мире, никогда бы не поверили в это. Вампиры. Демоны. Сверхъестественные орудия, предположительно, принадлежавшие египетской богине, а теперь еще и путешествие во времени.

Как увлекательно и интригующе.

Мисс Холмс, вероятно, ожидала от меня большего, чем просто понимающий кивок. Но я – охотница на вампиров, меня сложно удивить чем-то сверхъестественным. Я просто спросила:

– Он знает, как это произошло?

– Он не уверен, но полагает, что это как-то связано со статуей Сехмет в человеческий рост. Он находился рядом с ней, и в нее был врезан светящийся скарабей. Когда мистер Экхерт его коснулся, что-то произошло, и он перенесся назад во времени. Когда он понял, что вокруг все стало по-другому, то осознал, что статуя исчезла, а сам он оказался в другом месте и другом времени. У меня пока еще нет теорий, что могло вызвать такое явление, но я рассматриваю разные варианты. Тем временем мистер Экхерт помогает нам в наших исследованиях. Однако он предпочитает проводить много времени в пустом зале внизу, куда он так внезапно прибыл. Полагаю, он надеется на чудо, которое отправит его обратно, в его мир.

– Спасибо, что рассказали мне.

Я говорила искренне. Бедняга, он переместился во времени в какое-то странное место, не имея возможности вернуться домой?

– Я при первой же возможности хотела бы познакомиться с мистером Экхертом. Но сейчас я собираюсь найти Пикса и узнать, сможет ли он сообщить больше информации.

– Вероятно, он – наша единственная надежда, потому что за прошлую неделю любые следы или улики, находящиеся за пределами музея, уже исчезли. Если бы вы рассказали мне об этом раньше, я смогла бы изучить то место.

Я кивнула, стиснув зубы:

– Вы останетесь в музее?

– Пока да. Это более эффективно, чем ходить взад-вперед. К тому же мне прислали сюда одежду.

– Тогда я свяжусь с вами, как только у меня появятся новости.

Возвращаясь в конном экипаже обратно в Грентворт-хаус, я решила, что лучший способ найти вора, держащегося в тени, – отправиться в самый опасный публичный дом Лондона. Пикс сказал, что если он мне понадобится, то нужно найти Старого… Англо? Манго? Нет, Маго. «Старого Капитана Маго». Кто это или что это?

Я вернулась домой, чтобы одеться и вооружиться для посещения Уайтчепела, и узнала, что у Флоренс на вечер не было никаких планов. Проклятье! Она останется дома, и мне будет сложно от нее скрыться. Она наверняка захочет расспросить меня о посещении музея с мисс Бейнс и поделиться большим количеством сплетен о смерти мисс Ходжворт. Даже несмотря на то что с момента убийства прошла неделя, трагедия все еще была предметом разговоров и всеобщего беспокойства.

Я смирилась с тем, что мне придется поужинать с семьей.

Естественно, Брэм был в Лицеуме. Но десятилетний Ноэль ужинал с Флоренс и со мной. Ему удалось стащить последний кусок яблочного пирога прямо из-под моей руки. Когда мои пальцы скользнули по пустой тарелке, Ноэль посмотрел на меня и довольно усмехнулся. Я бросила на него сердитый взгляд, но у меня тут же появилось желание взъерошить его густые темные волосы.

– Как прошел ваш визит в музей, Эви? – спросила Флоренс, добавляя сахар в свой чай.

«Подсластитель» загудел; его колесо повернулось, и три куска сахара плюхнулись в чашку.

– Миссис Ярмут сказала, что очень скучала без вас сегодня. И на прошлой неделе тоже, – добавила Флоренс, многозначительно приподнимая изящную бровь. – Похоже, к вам вернулся аппетит.

– Музей был переполнен. И мисс Бейнс в итоге туда не попала.

Я осознала, что съела говяжьи ребрышки, большую тарелку жареного пастернака и картофеля, щедрую порцию зелени и кусок яблочного пирога. Мне придется ослабить свой корсет, прежде чем выходить на улицу сегодня вечером. Мой взгляд упал на тарелку с нарезанными грушами.

– Миссис Дэнси тоже о вас спрашивала, – сказала Флоренс, размешивая чай аккуратными движениями. – Она упомянула своего сына Ричарда. По всей видимости, у вас произошел казус с лимонадом? У Косгроув-Питтов. – Ее ложка резко стукнула по краю чашки.

Проклятье! Я тут же забыла о грушах.

– Э-э-э…

– Этот звук невежлив и не подобает леди, – проговорила моя приемная мать и пронзила меня взглядом. – Но я была под впечатлением от того факта, что вы не получили приглашения на «Бал Роз», Эвалайн. Вы же знали, как сильно я надеялась пойти с вами.

Наряду с досадой в ее глазах появилось сожаление.

Я прикусила губу.

– Простите, Флоренс, – произнесла я, пытаясь придумать оправдание и способ развеять ее разочарование.

Она любила вечеринки, платья и утонченные вещи.

– Я…

Проблема была в том, что я никогда не обманывала ее напрямую. Вот почему я сначала спрятала приглашение, а потом сказала, что не видела его. Я же действительно его не открывала и не читала. Быть охотником на вампиров и не лгать невозможно.

– Я знаю, что вас не интересуют такие формальные мероприятия, – проговорила она мягким голосом. – Но они необходимы, дорогая Эви. Мы с Брэмом пообещали вашим родителям, что позаботимся о том, чтобы вы удачно вышли замуж: за приятного молодого человека из хорошей семьи, который мог бы о вас позаботиться.

Я и сама могла о себе позаботиться. Но Флоренс и весь остальной мир никогда этого не поймут.

– Простите, – повторила я.

– Я нахожусь в полном смятении, оттого что вы посещали бал без сопровождения. Что, если бы вы встретили кого-то совершенно не подходящего или случилось бы что-то, что поставило бы вас в компрометирующее положение? Тогда что бы я сказала вашим родителям и Брэму?

У меня в голове возник образ Пикса. Может ли быть на балу кто-то еще более неподходящий? И возможна ли более компрометирующая ситуация, чем прятаться за тяжелыми портьерами вместе с вором?

Спасибо святому Петру, что Флоренс меня не сопровождала.

– Я очень вами разочарована, Эви. Поэтому я попросила миссис Гернум отдавать всю почту лично мне. Мы будем рассматривать все приглашения вместе с вами и определять, на каких из мероприятий будем присутствовать. Вместе. Я очень серьезно отношусь к тому, что обещала вашим родителям. И к вашему благополучию тоже.

Ну конечно. Кто из охотников за вампирами получил выговор за посещение бала без сопровождения? Правильно, я единственная.

– Да, мэм.

К этому моменту моя голова пульсировала и меня начало мутить, поэтому я даже не соврала, когда сказала:

– Я плохо себя чувствую. Мне нужно прилечь.

Флоренс проницательно посмотрела на меня, а затем кивнула. Ее губы были плотно сжаты. Это еще раз напомнило мне, как сильно я ее обидела и оскорбила.

– Хорошо, Эвалайн. Но я буду ждать, что к девяти часам вы проснетесь и позавтракаете. Вы поедете со мной к модистке, мадам Варни.

Проклятье. Мадам Варни была швеей, но поездка была скорее выходом в свет, чем прогулкой по магазинам.

– Конечно, – согласилась я и убежала.

Придя в свою комнату, я вызвала Пеппер, надеясь, что она уже вернулась с дневной прогулки со своим кавалером Чамли. Мне была необходима помощь для подготовки к вечернему путешествию. Я покину дом, как только появится возможность вылезти через окно, пусть даже солнце не сядет еще пару часов. Пеппер была единственной из домочадцев, кто знал о моей тайной жизни. Когда дело доходило до моего вооружения и подготовки к решению опасных задач, она блистала умом и ко всему относилась с энтузиазмом.

Пеппер поместила палку толщиной в два пальца в механизированный точильщик и перевернула переключатель. Устройство зажужжало, и маленькая деревянная палочка закружилась на месте, отбросив от нового конца длинную стружку, похожую на яблочные очистки.

– Моя прапрабабушка Вербена говорила, что нужно прятать в прическе запасной кол. – Она протолкнула тонкий деревянный кол в тугие косы, которые мне заплела. – И еще один держать в рукаве, – добавила она и протянула заостренное оружие.

– Сегодня мне понадобятся не только колья, Пеппер. Я охочусь на смертного, а не на вампиров. Куда вы положили мой пистолет?

Светлые локоны моей служанки подпрыгнули, когда она достала оружие и вложила его в специальный пояс. Ее волосы были коротко подстрижены, потому что из-за непокорных кудрей ей невозможно было сделать никакую прическу. Я тоже хотела подстричься, так как длинные волосы мешали в бою, но моя горничная все время меня разубеждала.

– И куда я буду прятать вам колья, если вы это сделаете? – спрашивала она.

Она подала пистолет, и я убрала его вместе с комплектом боеприпасов в кобуру под своим мужским пальто. Нож я спрятала в высокий сапог, а другие приспособления подвесила с внутренней стороны пальто.

Вместо того чтобы надеть жесткий корсет поверх разрезанных юбок, я решила одеться как человек низшего происхождения: в брюки и сапоги. Под расстегнутый воротник грязной рубашки я повязала свободный шейный платок. Сегодня на мне был специальный корсет, который сглаживал все изгибы моего тела, а не выделял их. Вместо пуговиц я использовала кусок веревки, чтобы подпоясать пальто, на котором отсутствовала одна из манжет. Внутри подкладки каждого из рукавов скрывались кол и еще один нож. Мягкая, надвинутая на лоб кепка скрывала туго заплетенные волосы, которые Пеппер надежно заколола.

Затем она использовала кусок сгоревшей пробки, чтобы изобразить грязное пятно и намек на щетину. Пудра осветлила цвет моих губ и тон кожи. Мешочек с деньгами завершил мои приготовления. Я была экипирована на все случаи жизни.

Даже учитывая встречу с Пиксом.

Предупредив Пеппер, чтобы она отговорила Флоренс заходить в мою комнату, если вдруг та захочет это сделать, я вылезла в окно и спустя несколько мгновений спустилась по клену, наслаждаясь свободой, которую обеспечивали брюки и сапоги на низком каблуке.

Прогулка к Уайтчепелу и району Спиталфилдс была длинной. Я решила начать свой поиск именно с самых жестоких и опасных кварталов Лондона. Для экономии времени я наняла конный экипаж и вышла на улице Сент-Пол, чтобы пройти остаток пути пешком, как бедный молодой человек.

Биг-Бен пробил восемь часов. Солнце висело низко, и его свет едва проскальзывал между теснящимися лондонскими крышами и дымоходами. Никогда не исчезающие черные облака дыма вздымались в темнеющем небе, закрывая собой бледно-розовый закат. «Газовый фонарщик» пропел радостную песенку и протянул длинную механизированную руку, чтобы зажечь фонарь. Тот ожил, издав тихий, приятный хлопок.

Чем дальше на восток я шла, тем темнее, теснее и отвратительнее становились улицы. Здесь, в Уайтчепеле, канализационные мусоропроводы почти отсутствовали, а те, которые имелись, часто забивались и останавливались на прочистку. Зачастую они просто переполнялись, и все их содержимое вываливалось обратно. В этом месте дорожки верхнего уровня были более опасными и грязными. Один случайный толчок мог сбросить ничего не подозревающего человека вниз, на булыжную мостовую. Поскольку дорога была узкой, автоповозки даже на уровне земли встречались очень редко. Конные же упряжки проезжали мимо и останавливались только в экстренных случаях. Люди отирались по углам, темным переулкам и возле ступеней зданий с темными окнами.

Мне потребовалось задать всего несколько вопросов, чтобы узнать, что «Старого Капитана Маго» можно найти в пивной под названием «Конечная Фенмена». Паб был маленьким и темным, как и все остальное в Уайтчепеле. Его вход располагался тремя этажами выше уровня земли. Я поднялась туда на старом скрипучем лифте, у которого не закрывались двери и за который даже не нужно было платить. Проходя по узкому мостику через воздушный канал, я посмотрела вниз и увидела, как один человек выбросил другого в переполненную канализацию.

Внутри паба было шумно и накурено. В углу стояло механическое пианино, соединенное с маленьким паровым двигателем. Его фальшивое звучание едва слышалось сквозь скрип механизма. На потолке гудели три больших вентилятора, и казалось, что, вместо того чтобы развеивать дым, они просто придавливают его к земле.

Раньше я никогда не была в заведении, где пили, курили и ругались. Группа зрителей приветствовала двух мужчин, которые в углу пивной собирались участвовать в соревновании по армрестлингу.

Впервые я почувствовала дрожь от неопределенности. У меня не было плана. Я привыкла ходить по темным улицам и ждать, когда на меня нападут головорезы, или искать вампиров, ощущая их присутствие. Это сильно отличалось от того, чтобы притворяться мужчиной в мире мужчин. Я могла позаботиться о себе только в том случае, если меня не превосходили численно. Но здесь, в этом переполненном и тесном месте…

Мне придется следить, чтобы голос оставался низким и мужественным, не снимать кепку и вести себя как все. Но со всей этой руганью и криками мне показалось, что ничего сложного в этом не будет.

Я направилась к стойке, где худой усатый мужчина разливал напитки.

– Я ищу «Старого Капитана Маго», – сказала я грубым голосом.

Мужчина указал большим пальцем в угол паба, где сейчас проходило состязание по армрестлингу:

– Он там.

Мужчины кричали и ликовали, толкая друг друга, чтобы получить лучший обзор. Деньги перешли из рук в руки, и ставки были сделаны. Невысокая и стройная, я легко смогла просочиться сквозь толпу, чтобы увидеть состязание.

Стоявший передо мной участник был высоким и темнокожим. Его лысая голова блестела в тусклом освещении, в мочке уха покачивалась серьга, и он казался настоящей горой мускулов. Пот блестел у него на лбу и голой руке с татуировкой в виде якоря. Я уверена, что если бы мисс Холмс была рядом, ей одного только взгляда хватило бы, чтобы выдать всю историю этого человека.

Его пальцы охватывали загорелую и более тонкую руку. Его собственная рука напоминала окорок, а выпуклая мышца в верхней части – маленькую темную дыню. Крупный мужчина выглядел так, будто с легкостью способен выиграть состязание, но, как я знала, внешность может быть обманчивой.

У его противника, сидящего ко мне спиной, тоже были гладкие и четко выраженные мышцы рук. Рукава его рубашки были завернуты, и я видела, как его плечи двигаются под белой тканью. Из-под головного убора выбилась короткая темная прядь волос. Несмотря на то что напряженное состязание было в разгаре, он умудрялся смеяться и говорить со зрителями. Когда мужчина обернулся, чтобы поиздеваться над своим соперником, я мельком уловила очертание подбородка и рта.

Что ж. Я уже начала пробираться ближе, чтобы сделать ставку, но тут у меня вдруг появилась блестящая идея. Обратившись к человеку, который стоял ко мне ближе всех, я сказала:

– Я хочу бросить вызов победителю.

Он посмотрел на меня сверху вниз:

– Ты ни с одним из них не продержишься и минуты, парень. И никто не сделает ставку на такого слизняка, как ты.

– Я сам на себя поставлю, – предложила я, думая о мешочке с деньгами в кармане. – Если проиграю, заплачу им всем.

Пикс уже дважды застал меня врасплох, подкараулив в неожиданных местах. Тогда он растворялся в темноте, оставляя меня смотреть ему вслед с вытаращенными глазами. Теперь настала моя очередь вывести его из равновесия.

Раздался громкий рев:

– Победитель!

Маленькая толпа подступила ближе, а затем отхлынула.

– Черт побери, я из-за тебя все пропустил! – проворчал мужчина рядом со мной. – Кто победил? – крикнул он сквозь шум, а затем с отвращением отвернулся. – Черт. Этот чертов Пикс стоил мне два фунта!

– Пикс проиграл? – Я не могла не усмехнуться.

– Нет, черт возьми, ты, дурачина. Он выиграл. Он всегда выигрывает. Я думал, что этот малый повалит его без проблем.

Моя усмешка стала еще шире. Теперь я была еще больше настроена участвовать в состязании. Убедившись, что моя кепка надвинута низко на лоб, я подошла к столу. Благодаря маскировке и тусклому свету в помещении я была уверена, что меня не узнают, но все равно была осторожна, не смотрела прямо на Пикса и не давала ему рассмотреть мое лицо.

– Я бросаю вызов победителю.

Я не удивилась, когда зрители взорвались хохотом и насмешками. И меня это устроило. Чтобы убедить их, что я говорю серьезно, мне пришлось вытащить мешочек из кармана. Когда я ослабила завязки и со звоном бросила его на стол, толпа успокоилась.

– Моя ставка.

– Ну что ж, паренек, если ты так легко хочешь расстаться с золотом, кто же будет возражать? – усмехнулся Пикс.

Усевшись на свое место в удобной позе, он, смеясь, оглядел толпу, а когда взглянул на меня, на его лице засияла широкая улыбка, будто он был королем, который собирался одарить своих подданных.

Я позаботилась о том, чтобы не встречаться с ним взглядом, и притворилась, что разминаю пальцы, готовясь к состязанию. Я знала, что для мужчины мои руки были слишком маленькими и изящными, но надеялась, что меня примут за мальчишку, глупого мальчишку.

– Почему ты хочешь отдать монеты, парень? – спросил толстый человек позади меня.

Он стоял так близко, что упирался в мой стул. Остальные тоже столпились вокруг, и мне стало трудно дышать.

– Никто еще не выигрывал у Пикса. Почему ты считаешь, что у тебя получится?

Хм, действительно. Я и правда об этом не думала. И последнее, чего мне бы хотелось, – это чтобы мой противник узнал меня, прежде чем я ударю его запястье об стол. Хлоп.

– Я… м-м-м…

– Парнишка наверняка пьян, – крикнул кто-то, прежде чем я успела ответить. – Но у него есть деньжата, так что я не прочь получить свой кусок! Этот слабак хочет отказаться от денег. Чего вы так переживаете?

Монета со звоном упала на изрезанный деревянный стол, и остальные мужчины одновременно стали кидать свои деньги. Кто-то начал собирать ставки и делить их на две части: мою, состоящую всего из двух маленьких монет, и кучу моего противника.

Пикс развалился на стуле, перекидываясь шутками с толпой, и казалось, что он знал всех в этом пабе. Возле него стоял маленький стакан с непонятной жидкостью янтарного цвета, который он время от времени подносил к губам.

– Ну что, мальчик, начнем? – спросил он, когда ставки были сделаны.

Пикс поставил локоть на стол и задрал рукав.

Глядя на эту мужественную руку с длинными пальцами и гладкими мускулами, я почувствовала, как в моем животе начали трепетать бабочки.

– Да, приступим, – сказала я, надеясь, что это прозвучало по-мужски.

Я тоже уперла локоть в стол и потянулась к руке Пикса, надеясь, что он не заметит, что моя ладонь немного влажная. Сильные теплые пальцы крепко обхватили мою руку. Затем его большой палец опустился на тыльную сторону моей руки. Когда наши ладони соприкоснулись, мой мозг, словно молния, пронзило осознание.

Джентльмены всегда носили перчатки, и я не помнила случая, чтобы мне пришлось коснуться голой руки мужчины, за исключением руки моего брата. Она оказалась теплой и шершавой. Кожа на кончиках пальцев была грубой, а ладонь – гладкой. В том месте, где мои пальцы коснулись его запястья, я почувствовала грубость волос и его силу.

– Приготовиться, начали! – взревел кто-то, и я сразу почувствовала давление.

Ничего не происходило. Пикс меня испытывал. Он ожидал, что сможет уложить мою руку на стол когда захочет, и я решила позволить ему так думать.

Я была сосредоточена на том, что наши руки переплетены. Одна рука была квадратной и загорелой, а другая – стройной и бледной. Выражение моего лица стало напряженным, и я позволила ему немного побороть себя. Он почти не прилагал к этому усилий.

Впрочем, так же как и я.

Пикс отвернулся от стола, продолжая давить.

– Мне еще один, Билбо, – крикнул он, поднимая бокал.

В бокале оставалось совсем немного, и он с энтузиазмом его осушил.

– Давай, Пикс! Ночь не бесконечна. Заканчивай, и получим наш выигрыш!

– Нет, – отозвался кто-то другой. – Два пенса на мальчишку, если он продержится еще две минуты. Давай, парень!

Глядя на стол, на который были брошены новые ставки, я постаралась скрыть волнение, которое читалось в моих глазах. «И как долго слизняк сможет продержаться?» – вот что означали эти брошенные деньги.

И именно тогда я начала потихоньку давить.

Медленно-медленно, совсем слегка, пока наши руки снова не сровнялись.

А затем я надавила немного больше и стала ждать, когда Пикс тоже окажет сопротивление. Я знала, что он со мной играет, но он понятия не имел, как скоро его игра закончится.

Легко, совсем легко… Я пыталась выглядеть так, будто боролась.

Я надавила, слегка ослабив его хватку, пока он говорил и шутил с остальными. И вдруг, когда он еще даже не закончил начатой фразы, словно механизм заработал: мышцы напряглись, пальцы согнулись вокруг моих. И он остановился. Просто остановился, не пытаясь побороть.

Я сдержала улыбку. А затем надавила еще чуть сильнее.

Пока наши ладони упирались друг в друга, его мышцы напрягались все больше. Он продолжал выкрикивать шутки, даже сделал глоток из наполненного стакана и пока устойчиво сопротивлялся моему давлению. Затем он надавил сильнее.

И тогда я его остановила.

Плавно и ровно я стала увеличивать напор. Мои мышцы напряглись, и я начала пригибать его руку к столу. Ниже и ниже, и еще ниже.

Зрители заметили это и начали кричать. Они поощряли меня и подшучивали над Пиксом. Пенни и другие монеты начали падать в мою кучу, как бы говоря мне: продержись еще немного. Никто не ожидал, что я выиграю. Они верили, что Пикс играет со мной.

Будто желая подтвердить это, он снова усилил давление. Его пальцы сжались, и я почувствовала, как сухожилия в его запястье напряглись, соревнуясь с моими. Пикс немного отпустил мою руку, и мы снова сровнялись. Я даже позволила ему слегка опрокинуть мою руку назад.

Он начал пригибать мою руку все ниже и ниже, пока костяшки моих пальцев едва не коснулись стола. Зрители почти не обращали внимания на происходящее. Они разговаривали между собой, распивая свой эль и виски. Они были уверены в результате, а некоторые уже потянулись за своим выигрышем.

Зря.

Я специально ослабила хватку. Он усилил давление, но я сохранила позиции. Я была сильнее и увеличила напор – твердо, плавно, без каких-либо усилий.

Я чувствовала, что Пиксом овладело беспокойство, когда он осознал, что я подталкиваю его обратно и он ничего не может с этим поделать.

Его веселое настроение пропало. Пикс отвлекся от своих разговоров со зрителями. Впервые он положил вторую руку на стол перед собой, где все это время лежала моя рука. Несмотря на то что он продолжал шутить и насмешничать, теперь мой соперник сконцентрировался на поединке.

Теперь и зрители заметили это изменение. Они не могли понять, было ли это уловкой Пикса или нет. Он почти выиграл всего лишь минуту назад, а теперь я сровняла руки и даже пригнула его руку к столу.

Я могла с уверенностью сказать, что теперь Пикс использовал всю свою силу; мне было нелегко сдерживать его напор, пришлось постараться. Но дюйм за дюймом я заставляла его отступать. Все ниже и ниже.

Пикс молчал и был полностью сосредоточен. Его мускулы дрожали от напряжения, но он не мог ничего с этим сделать. Толпа тоже была спокойна, и вдруг посыпался шквал новых ставок. Я надеялась, что кто-нибудь их отслеживает, тем более что моя куча денег становилась все больше.

Пришло время положить этому конец, и я начала прижимать его руку, но потом остановилась. Над столом раздался вздох. Этого было достаточно, чтобы он осознал, что проиграл. И это случилось еще до того, как матч закончился.

Впервые я подняла лицо. Наши глаза встретились, и я поняла, что Пикс узнал меня и был этим шокирован. А затем я заметила огорчение, сопровождаемое неохотной шуткой.

Подумав, я смягчила давление, и он снова вернул мою руку в вертикальное положение, затем пережал и опустил ее вниз. Мои костяшки ударились об стол.

– Победитель!