Глава девятая

Рука гладила ее волосы. Над пшеничным полем заходило солнце. Стайка птиц парила над головой, и их крики эхом отдавались кругом. «Я так счастлив быть с тобой здесь», – сказал чей-то добрый голос. Она взглянула вверх и поудобнее устроилась рядом. Отец смотрел на нее сверху вниз, улыбаясь, но в его глазах стояли слезы. Ей хотелось сказать: «Не плачь, папа». Но когда она попыталась заговорить, слова не пришли. Она потянулась вверх, чтобы коснуться его лица, но рука прошла сквозь воздух – он исчез, и она осталась сидеть одна в траве. Птицы сверху начали завывать, их крики стали звучать как человеческие голоса на грани отчаяния. «Папа!» – закричала Чарли, но ответа не последовало. Солнце зашло под жалобы птиц.

Мне надо внутрь! Чарли резко села, судорожно вдохнув, как будто едва не утонула. Те двери – шкаф. Она сбросила серое шерстяное одеяло, запутавшись в процессе, но в итоге сумела освободиться. Ей было так жарко, что она едва могла это вынести, и подбородок чесался в том месте, где к нему прикасалась шерсть. Она чувствовала себя непонятно, словно все время была начеку: мир выглядел до странности резко, и это действовало на нервы, как будто она болталась в каком-то сумрачном полубессознательном состоянии много дней. Все болит, прошептала она Джону, но Джон был словно отделен от нее, и между телом и сознанием был какой-то барьер. Теперь барьер пропал, и в теле ощущалась тупая постоянная боль, везде одновременно. Она прислонилась к стене. Проснувшись, она не была дезориентирована, но четко знала, где находится. Она была в квартире Джона за диваном. А за диваном она была, потому что…

– Кто-то занял мое место, – сказала она неуверенно, и ее собственный голос прозвучал оглушительно громко в пустой комнате.

Она встала на колени, не решаясь положиться на собственные ноги, потом оперлась о спинку дивана и с усилием поднялась. Как только она выпрямилась, ее настиг приступ головокружения. Голова поплыла, колени грозили подогнуться. Чарли решительно схватилась за спинку дивана, выбрала место на стене и уставилась на него, стараясь усилием воли остановить вращение комнаты.

Спустя миг все замерло, и Чарли осознала, что стена, на которую она смотрела, представляла собой дверь. Двери. От этой мысли у нее снова закружилась голова, но она обошла диван, прочно держась за него, и осторожно села. Она осмотрела комнату – до этого ей был виден только угол за софой. Занавески были задернуты, и было видно, что входная дверь закрыта на засов.

Чарли потеряла к этому интерес, и ее взгляд упал на другую дверь. В щель была видна темная комната, и Чарли задрожала. Эхо ее сна зазвучало в голове. Двери. Кто-то был на другой стороне, за дверью, в маленьком темном помещении; я рисовала их – двери; я должна была найти дверь. Потом… Она закрыла глаза, погрузившись в воспоминания. Они бежали, стараясь спастись, а здание грохотало вокруг, уже разваливаясь на части, и тут она увидела дверь. Дверь звала меня; она была спрятана в стене, но я подошла, я точно знала, где она. Пока я шла к ней, мне казалось, что я как будто с обеих сторон – и подхожу к двери, и заперта с другой стороны. Отделена от себя самой. Когда я ее коснулась, то почувствовала, как бьется твое сердце, а потом… Чарли распахнула глаза.

– Джон вытянул меня, – сказала она, и воспоминание оформилось, когда она позволила себе на нем остановиться. – Я не хотела уходить, потому что… – она вдруг услышала шипение и увидела трещины, которые появились в стене – потому что дверь стала открываться.

Чарли встала, не в силах отвести взгляда от двери в гостиной Джона. Она приблизилась к ней, как будто ее тянула та же самая непонятная сила, и сердце забилось сильнее.

– Это же просто спальня, да? – пробормотала она, но все же медленно двинулась в направлении двери.

Она остановилась перед ней и робко протянула руку, слегка удивившись, когда пальцы прикоснулись к настоящему дереву. Она легко толкнула дверь, и та тут же раскрылась. За ней оказалась девушка, как две капли воды похожая на Чарли.

Она выглядела так же. Лицо бледное и напряженное, но это было ее лицо, и Чарли рефлекторно улыбнулась. В тумане последних… дней? Недель? Она была абсолютно дезориентирована, то теряла сознание, то приходила в себя, и боль настигала ее даже во снах. Чарли была как будто не собой, но видела себя в зеркало. Она протянула руку, чтобы прикоснуться к руке в зеркале.

– Ты – это ты, – сказала она тихо.

Сзади послышался звук отпираемого замка, который нельзя было ни с чем перепутать. Она резко обернулась в подступающей панике, теряя равновесие, и удержалась, схватившись за комод Джона. Открылась входная дверь, она отпрянула и опустилась на колени, чтобы комод ее защитил. В квартиру ворвалось сразу несколько голосов. Все говорили одновременно – людей было слишком много, чтобы различить слова, пока знакомый голос не позвал:

– Чарли?

Она не сошла с места, желая убедиться в том, что не ошибается. Кто-то подошел к порогу комнаты, и тот же голос снова спросил:

– Чарли?

– Марла! – ответила Чарли. – Я здесь!

Она попыталась встать, но ноги отказывались держать ее.

– Я не могу… – начала она, и на глаза навернулись слезы бессилия.

Марла поспешила подойти.

– Все хорошо, – торопливо сказала Марла. – Все хорошо, я помогу! Потрясающе, что ты столько продержалась! – Чарли посмотрела на нее без выражения, и Марла засмеялась. – Прости, – сказала она. – Просто… ты смотришь исподлобья, как будто такая…

– Какая?

– Чарли.

– Кем же мне еще быть? – Чарли улыбнулась, а Марла с уверенностью медика взяла ее запястье и начала считать про себя. Чарли посмотрела мимо Марлы на Карлтона, который тоже быстро к ней подошел. Джон стоял у двери, но не приближался к ним и не смотрел на нее.

– Я не хотел мешать, – объяснил Карлтон, садясь рядом со скрещенными ногами. – Чарли, я… – Он оборвался, сглотнул и отвернулся. – Я очень рад тебя видеть, – продолжил он, обращаясь к полу.

– Я тоже рада тебя видеть, – сказала Чарли.

Она обернулась на Марлу, и та коротко кивнула.

– Пульс немного замедлился, – заключила она. – Мне надо его проверить через несколько минут. И надо, чтобы ты выпила воды.

Чарли кивнула.

– Хорошо, – согласилась она покорно.

– Давай положим ее на кровать, – сказала Марла Карлтону.

Тот кивнул и, прежде чем Чарли успела запротестовать, взял ее на руки. Чарли поискала взглядом Джона, но тот исчез.

Марла снова поправила одеяла. Чарли почувствовала, что ее клонит в сон, как будто кто-то стоит рядом и легонько тянет. Когда Карлтон опустил ее, она быстро заморгала, пытаясь встряхнуться. Марла начала накрывать ее одеялами, но Чарли замахала руками, безрезультатно пытаясь оттолкнуть их.

– Мне очень жарко, – сказала она, и Марла остановилась.

– Хорошо, они тут, если будут нужны.

Чарли кивнула. Тянуть стало сильнее – если просто закрыть глаза, она снова опустится в темноту. Марла с Карлтоном разговаривали друг с другом, но было все труднее различать их слова.

Громкий удар сотряс маленькую квартиру, и Чарли резко очнулась, сердце тревожно застучало. Почти сразу Марла положила руку ей на плечо.

– Это просто Джон, – сказала она.

– Думаю, пульс пришел в норму, – попыталась пошутить Чарли, но Марла повернулась к ней, посмотрела оценивающе и, схватив за запястье, стала снова считать пульс. – Марла, я в порядке, – сказала Чарли, вполсилы отодвигаясь.

Марла посчитала еще несколько секунд и отпустила ее.

В гостиной Джон с силой опустил что-то на пол. Карлтон озабоченно посмотрел на Чарли, потом помог ей встать с кровати, предложив опереться на свою руку, и они вошли в гостиную к Джону. Какое-то время предмет был не виден, но когда они отошли, то увидели куклу размером с ребенка. Чарли села на пол немного дальше от остальных.

– Элла, – прошептала она.

Внутри начал ослабевать сильно затянутый болезненный узел, и она улыбнулась.

– Джон, как ты ее нашел? – спросила она.

Джон встал на колени за куклой и мрачно посмотрел на Чарли. Ее улыбка погасла.

– Что случилось? – спросила она, но Джон не ответил.

– Все смотрите на куклу, – сказал он вместо этого и вынул из кармана какой-то предмет.

Он что-то сдвинул едва заметным движением большого пальца, и воздух вокруг Эллы замерцал, она размылась. Чарли потерла глаза, Марла ахнула. Элла исчезла: на ее месте стояла маленькая девочка трех лет, одетая в одежду Эллы. Узел в груди у Чарли снова начал затягиваться.

– Что это, Джон? – резко спросила Марла.

Джон снова щелкнул большим пальцем, и девочка замерцала. Она снова превратилась в куклу, и ее пустой взгляд спокойно уставился в вечность. Чарли переводила взгляд с одного на другого: Марла выглядела испуганной, но Карлтон был зачарован. Джон по какой-то причине казался злым. Чарли неловко заерзала. Джон снова нажал на предмет в руке, и возникла маленькая девочка. Карлтон опустился на корточки, чтобы на нее посмотреть, и Марла тоже нагнулась, не приближаясь.

Джон поднялся, дав им возможность рассмотреть Эллу, и встал на колени рядом с Чарли, глядя на нее с тем же мрачным выражением лица, которое не менялось с того момента, как он принес куклу.

– Что это такое? – спросил он резко, и Чарли уставилась на него, уязвленная.

Джон отвернулся, покраснев. На его лице читалась боль. Когда он снова посмотрел на Чарли, его гнев ослаб, но не ушел.

– Мне нужно знать, что это такое.

– Я не знаю, – сказала она.

Джон кивнул и сел на пол рядом с ней, оставаясь на достаточно большом расстоянии. Он раскрыл ладонь и показал маленький плоский диск. Чарли не пыталась его взять – в действиях Джона было что-то странное, недоверчивое. Она никогда не видела его таким.

– Ты знала об этом?

– Нет, – Чарли склонила голову, глядя на неподвижную малышку.

– Здесь то же самое, что у тварей Эфтона, правда? – спросил Джон. – Проекция изображения, атака на мозг, подавление органов чувств…

– Но есть разница, – перебила его Чарли.

Она задрожала, хотя ей было не холодно. Она вдруг поняла, что не может избавиться от воспоминания об искореженном медведе, его лице, распавшемся на металлические полосы, и об иллюзии, которая то появлялась, то исчезала, пока он нависал над ними.

– Можно посмотреть? – спросила она, с усилием вернувшись в настоящее.

Джон протянул диск, она осторожно взяла его и с опаской рассмотрела. Он вызывал ощущение, что вот-вот разразится гроза, и она не хотела бы запустить ее. Чарли поднесла диск к свету, повертела его туда-сюда и отдала обратно.

– И все? – у Джона расширились глаза.

– А что, по твоему мнению, я должна сказать? – закричала она.

– На всех них была надпись «Эфтон Роботикс». На этом ее нет. Но, держу пари, ты это заметила.

– Вообще-то нет.

Джон задумчиво посмотрел на нее и снова на диск. Он щелкнул выключателем, и Марла от удивления вскрикнула.

– Извини. Когда этого не ждешь, немного действует на нервы, – сказал он, с улыбкой поворачиваясь к Чарли.

Она улыбнулась в ответ, и, когда он встретился с ней взглядом, его лицо дрогнуло, и на нем промелькнуло беспокойство. Потом он широко осклабился, подмигнул ей и снова щелкнул выключателем – Марла опять закричала, а Карлтон засмеялся.

– Прекрати! – проорала Марла с расстояния в несколько метров.

Джон не обратил на нее внимания и наклонился поближе к Чарли – нерешительно, как будто боялся, что она убежит. Она повернулась к нему, чувствуя, как по телу бегут нервные мурашки. Чарли наклонила голову, волосы упали на лицо, он протянул руку и нежно коснулся их, убирая прядь, чтобы она не лезла в глаза. Он чуть улыбнулся и щелкнул выключателем еще раз, и еще раз.

– Хватит, – сказала Марла, – для меня это слишком.

Джон как будто ее не слышал. Он снова смотрел на Чарли с беспокойством.

– Что такое? – спросила она тихо.

– Ничего, – ответил он.

Он снова коснулся ее волос – на этот раз отвел их от лица и заправил за уши.

– Слушай, – сказал он резко, меняя тон. – Ты помнишь свой эксперимент прошлого года?

Она с энтузиазмом кивнула, потом остановилась, вновь осознав, как долго ее не было.

– Мои лица. Но, наверное, их больше нет. Все, должно быть, пропало, – она с беспокойством посмотрела на Джона, но он улыбнулся.

– Ничего не пропало, – сказал он, и сердце запело, как будто он сделал ей подарок. – Джессика упаковала все твои вещи. Они лежат у нее в квартире.

– О, – Чарли быстро оглядела комнату. – Джессика? А где она?

– Чарли, – терпеливо сказал Джон, и она попыталась сосредоточиться на нем.

Внимание распылялось, как будто сознание вот-вот потеряет плотность и воспарит в облака.

– У тебя была гарнитура, чтобы они могли тебя узнать?

Она кивнула.

– Ты могла бы сделать так, чтобы они работали в обратную сторону?

Чарли на минуту задумалась и снова встретилась с ним взглядом.

– То есть, чтобы аниматроники не могли нас видеть?

Она нахмурилась и на этот раз сумела сосредоточиться, обдумывая задачу.

– Гарнитуры работают на частоте, которая привлекает внимание аниматроников, делая тебя видимым. Если поменять частоту… – Она снова сделала паузу. – Не знаю, подействует ли это, Джон. Возможно.

– И тогда мы станем для них невидимыми?

– Может быть, но это только предположение.

– И что стоит попробовать? Поменять частоту?

Чарли пожала плечами.

– Просто поменять местами провода, и тогда…

– Чарли, слова «постельный режим» тебе непонятны? – спросила Марла добродушным тоном, подходя к ним.

Джон встал, открыв рот, ведь Марла перебила Чарли, но девушка, кажется, не собиралась ничего больше добавлять.

– Простите, – торопливо извинился он.

– Будь осторожнее, – сказала Чарли.

У нее снова началось головокружение, и когда Марла подошла, чтобы помочь ей дойти до спальни, она не стала сопротивляться.

Джон замялся в дверях, глядя, как Чарли свернулась калачиком на боку с закрытыми глазами. Марла вскинула брови, и он ушел, прикрыв дверь наполовину. В гостиной Карлтон сидел на коленях рядом с Эллой, которая снова приняла облик куклы, и сосредоточенно смотрел ей в ухо.

– Э-э, Карлтон? – спросил Джон с непониманием, и тот сел на корточки.

– Потрясающе, – сказал он. – Она выглядела настоящей, ну совсем настоящей, как человеческий ребенок.

– Думаю, такова была задумка. Можем поговорить снаружи? – быстро спросил Джон, и Карлтон удивленно посмотрел на него.

– Хорошо, – сказал Карлтон с некоторой озабоченностью в голосе.

– Ну же, – Джон направился к двери, и Карлтон поторопился последовать за ним.

Когда они оказались снаружи, Джон задумчиво посмотрел на Карлтона.

– Что у тебя за идея? – спросил Карлтон с некоторым подозрением.

– Дай-ка я сначала разберусь с ней у себя в голове, – сказал Джон. – В прошлом году, еще в школе, Чарли проводила эксперимент – он был как-то связан с обучением роботов языку.

– А, да! – Карлтон с энтузиазмом закивал. – Она рассказывала. Программирование естественного языка. Они слушают, как люди вокруг говорят друг с другом и с ними – и тоже учатся говорить. Кажется, у нее не очень получилось.

– Ну так или иначе. У нее была гарнитура. Обычно роботы общались между собой – узнавали только друг друга. Ты все еще понимаешь, о чем идет речь?

– Думаю, да.

– Ну так вот, если бы ты, Карлтон, захотел участвовать в разговоре, то тебе надо было бы вставить в ухо специальную гарнитуру. Благодаря гарнитурам они тебя признавали. В противном случае ты был частью фона, они тебя не видели.

– Ммм… – Карлтон смотрел на него непонимающе, и Джон закатил глаза.

– Когда ты надевал гарнитуру, то мог участвовать в разговоре. С их точки зрения, ты становился одним из них.

– Жаль тебя разочаровывать, но большие аниматроники уже нас замечают. Видел этот шрам?

– Можешь заткнуться на секунду? – выпалил Джон. – Я спросил у Чарли, и она сказала, что мы можем добиться обратного эффекта. Можно поменять провода местами, и гарнитуры будут не включать нас в их поле, а намеренно исключать.

Карлтон нахмурился.

– В результате мы стали бы невидимыми… – подсказал Джон.

– Поменять провода местами, – повторил Карлтон. – Это скроет нас и сделает частью мира, который они не воспринимают.

– Ага, – кивнул Джон.

Карлтон подождал, не продолжит ли Джон, потом добавил:

– Что я должен сделать?

– Езжай к Джессике домой. У нее лежат все вещи Чарли – в коробках в шкафу. Если ее там нет, ключ лежит под дверным ковриком.

Карлтон вскинул брови.

– Под дверным ковриком? Это ужасное место для хранения ключа!

– У нее спокойный район, – возразил Джон.

Карлтон поднял брови.

– Ага, спокойный район, Джон. Ничего плохого сроду не случалось, – Карлтон хлопнул Джона по плечу и направился к машине. – Будет сделано! – крикнул он.

Джон вздохнул и вернулся в квартиру. Марла сидела на диване и пялилась на выключенный телевизор.

– Как она? – спросил Джон, садясь рядом, и Марла пожала плечами. – Ну, с учетом обстоятельств.

Она отвернулась от темного экрана и с тревогой посмотрела на него.

– Она была заперта в ящике! Безумие какое-то – в ящике! Кто знает, сколько – дней, месяцев? Наверное, ее кормили и давали воду, иначе бы она умерла с голода, но она ничего не помнит. Помнит только, что засыпала и просыпалась. Она кажется здоровой. Не знаю, что еще сказать.

Поддавшись импульсу, Джон обнял ее, и Марла вздохнула, крепко обняв его в ответ. Потом она резко отстранилась и отвернулась, смахивая слезы. Джон притворился, что не видит.

– Можно я пойду посижу с ней минутку? – спросил он, когда она выпрямилась. – Я ее не потревожу. Просто хочу посидеть рядом, видеть, что она здесь.

Марла кивнула, и ее глаза заблестели от слез.

– Не разбуди, – предупредила она, пока он шел к спальне.

Джон кивнул и проскользнул внутрь, закрыв за собой дверь.

Карлтон подъехал к многоквартирному дому Джессики и осмотрелся в поисках ее машины. Кажется, ее не было.

– Придется взламывать, прости, Джесс, – сказал он жизнерадостно, паркуясь на стоянке, но ощущение ужаса уже подступало к горлу.

Ему хотелось, чтобы даже в этом небольшом деле у него был помощник.

– Посмотрим, что за скелеты Джессика прячет в шкафу.

Он побарабанил руками по рулю, успокаивая нервы, и вышел из машины.

Джессика жила на четвертом этаже. Карлтон был у нее дома только раз, но с легкостью нашел квартиру. Перед дверью лежал коврик – он был темно-зеленый, с черной надписью: «Добро пожаловать». Карлтон поднял коврик, но под ним ничего не оказалось.

Секунду он ошеломленно смотрел на него, не зная, что делать дальше, а потом перевернул коврик целиком – по центру был ключ, приклеенный скотчем.

– Думал, перехитришь меня? – пробормотал он, отдирая прозрачную ленту.

– Вам помочь? – спросил кто-то недоброжелательно за его спиной.

Карлтон замер. Продолжения не последовало, и он решительно оторвал ключ, положил коврик на пол и разгладил его, пытаясь казаться беззаботным. Он придал лицу любезное выражение, встал и повернулся к пожилому мужчине, который хмуро смотрел на него с другой стороны коридора. На нем была вылинявшая рубашка на пуговицах, в руке он держал увесистую книгу.

– Я вас знаю? – спросил мужчина.

Карлтон выдавил улыбку и помахал в воздухе ключом.

– Я просто зашел, – сказал он. – Я друг Джессики.

Старик подозрительно уставился на него.

– Она слишком шумит, – сказал он и закрыл дверь.

Карлтон услышал, как щелкнули три замка. Потом все стихло. Он подождал секунду и торопливо вошел в квартиру Джессики.

Карлтон тщательно закрыл дверь и осмотрелся. Квартира была не больше – и не лучше, – чем у Джона, хотя и определенно чище. Большая часть мебели, возможно, была арендована вместе с квартирой, но Джессика решительно придала ей вид своей собственности. Потертый пол был настолько чистым, насколько этого можно было добиться без пескоструйной машины, и Карлтон виновато посмотрел на свои кроссовки с мыслью, что, наверное, их стоило бы снять снаружи. Джессика покрыла продавленный диван пушистыми одеялами и диванными подушками. Учебники аккуратно стояли в рядок на широкой книжной полке, сделанной из ярко окрашенных деревянных реек, а над полкой висела большая пробковая доска, к которой были прикреплены фотографии, открытки и использованные билеты. Карлтон с любопытством подошел к ней.

– Посмотрим, чем занималась Джессика, – сказал он сам себе, просто чтобы заполнить тишину.

На доске было много фотографий, на которых улыбались Джессика и ее друзья; фото вместе с родителями с выпускного; корешки билетов на концерты и в кино; две поздравительные открытки и несколько почтовых, которые кто-то с энтузиазмом, хотя и неразборчиво, подписал. Карлтон присвистнул.

– Кое-кто пользуется популярностью, – пробормотал он.

Вдруг его взгляд поймал детский рисунок, приколотый к нижней части доски.

Он наклонился посмотреть, но в горле встал ком: на нем пастельными мелками были изображены пятеро детей, которые весело улыбались, позируя с большим желтым кроликом. В левом нижнем углу художник подписал имя, и Карлтон легонько прикоснулся к нему.

– Майкл, – прошептал он.

Карлтон посмотрел в яркие глаза желтого кролика, стоящего за детьми, и во рту у него пересохло. Если бы я мог тебя как-то предупредить.

Он сглотнул и выпрямился, усилием воли переключив внимание на фото.

– Да уж, вечером она дома не сидит, – заметил он, развернув открытку, чтобы отвлечься.

В ней было написано: «С 15-летием, Джессика!» Он сделал шаг назад, слегка пристыженный, потому что внезапно все понял. Он посмотрел на билеты – все они остались от концертов в Нью-Йорке. Фото с друзьями были сделаны несколько лет назад. Новая жизнь Джессики здесь не оставила особых сувениров. Карлтон отвернулся от доски, жалея о том, что сунул нос в чужие дела.

– Встроенный шкаф, – громко сказал он. – Надо найти шкаф со всяким добром.

В квартире имелась мини-кухня, а за ней – коридор, вероятно, ведущий в спальню. Он нашел выключатель, щелкнул им, и тогда появился шкаф – на полпути по коридору. Он открыл его, почти готовый, что содержимое вывалится прямо на него, но, хотя это были вещи Чарли, складывала их Джессика. Все было аккуратно подписано: «Чарли – футболки и носки», «Чарли – книги» и так далее. На самом верху стояла длинная плоская коробка с надписью: «Чарли – странный эксперимент».

– Странный эксперимент. Прямо как моя жизнь сейчас, – прошептал Карлтон.

Он осторожно взялся за коробку и почти опустил ее, но задел углом другую, ниже, и коробка «Чарли – разное» упала на пол. Она разорвалась, и оттуда высыпались компьютерные детали, разные запчасти и железки, меховая шкура и две отдельные лапы. Три пластиковых глаза запрыгали по полу и покатились по ковру, весело стукаясь друг о друга.

– Вопрос жизни и смерти. Кто-нибудь другой уберется, – решил Карлтон.

Он осторожно перешагнул через хлам и перенес коробку в спальню Джессики. Он поставил ее на кровать, стараясь не испачкать бледно-голубое покрывало, и разорвал скотч, пройдясь по нему ключом. Коробка открылась.

– Бр-р, – он вздрогнул.

В коробке вертикально стояли два одинаковых лица и смотрели друг на друга пустыми глазами. Они были похожи на неоконченные статуи: черты выглядели незавершенными и, казалось, не могли выражать никаких эмоций. Он попытался вынуть их из коробки, но потом понял, что они к чему-то прикреплены. Тогда он осторожно извлек всю структуру: большую черную коробку с рукоятками и кнопками и лица на подставке, к которой они были присоединены проводами. Вроде бы все осталось неприкосновенным.

Карлтон какое-то время смотрел на розетку у кровати Джессики, потом схватил шнур и вставил туда вилку. Сразу замигали огоньки, красные и зеленые. Сначала они как будто мигали в случайной последовательности, но потом стабилизировались: одни выключились, другие остались включенными. Заработало несколько вентиляторов. Карлтон посмотрел на лица: они растягивались, почти имитируя человеческую мимику.

– Жуть, – прошептал он.

– Ты, я, – сказало первое лицо, и он отпрыгнул, ошарашенный.

– Мы, она, – сказало второе.

Он уставился на них, ожидая продолжения, но, очевидно, на данный момент лица закончили и оставались тихими и неподвижными. Карлтон покачал головой, пытаясь заставить себя сосредоточиться, хотя хотелось ему только одного – сидеть и смотреть на лица в ожидании того, что еще они могут сказать. Или поговорить с ними. Он вернулся к коробке: гарнитуры, которые описывал Джон, были завернуты в тонкий слой упаковочной пленки с пузырьками. Они были похожи на слуховые аппараты – маленькие прозрачные штучки, полные проводов, с крошечным выключателем сбоку. Карлтон включил одну из гарнитур и вставил ее себе в ухо. Лица тут же повернулись, будто глядя прямо на него. Они могут меня видеть?

– Привет? – сказал неохотно Карлтон.

– Кто? – спросило первое лицо.

– Карлтон, – ответил он нервно.

– Ты, – сказало второе.

– Я, – сказало первое.

– Вы, ребята, любите местоимения, да? – спросил Карлтон.

Лица ничего не ответили. Он вынул гарнитуру и выключил ее. Лица тут же повернулись друг к другу. Она делает тебя видимым. Ага, подумал он, вздрогнув. Он снова занялся гарнитурой – вставил ноготь большого пальца в тонкий шов, который шел вдоль края корпуса. Шов легко открылся, и внутри оказалась масса проводов и крошечный чип.

– Просто поменяй местами провода, это очень просто, – пробормотал он сам себе.

На прикроватной тумбочке у Джессики была лампа. Он включил ее и поднес гарнитуру к свету, пытаясь найти подсказку, чтобы воплотить предложение Джона. Наконец, поворачивая крошечный предмет из стороны в сторону, он обнаружил ее: это был единственный круглый вход с красной окантовкой.

– И почему в тебя ничего не вставлено? – сказал Карлтон тоном триумфатора.

Он перебрал другие провода и нашел соответствующий – вход был помечен зеленым. Он тут же вставил его в гнездо с красной окантовкой и защелкнул корпус. Потом включил гарнитуру и сунул ее в ухо. Лица не двинулись.

– Что такое? Больше не хотите со мной разговаривать? – спросил он громко.

Ответа не последовало.

– Отлично, – сказал он удовлетворенно.

Он вынул гарнитуру из уха и положил ее в карман, потом взял и другую. Вытащив вилку из розетки, он уже был готов сложить все обратно в коробку, но вдруг почувствовал покалывание между лопатками – как будто кто-то стоял прямо за спиной. Он почти чувствовал дыхание у себя на шее. Карлтон замер, едва дыша, потом резко повернулся и поднял руки, чтобы защищаться.

Комната была пустой. Он быстро осмотрел ее, так и не убедившись, что в квартире никого больше нет, но и не заметив ничего подозрительного.

– Собери все и уходи, – сказал он слабым голосом, но сердце билось в груди, как будто он боролся за свою жизнь.

Он сделал глубокий вдох и вернулся к атрибутам эксперимента. Не успел он их коснуться, как комната качнулась под ним, как корабль на океанских волнах, и он упал на колени, ухватившись за кровать, чтобы удержаться. Перед глазами все поплыло: ничего не оставалось на месте. Казалось, все в комнате движется с разной скоростью и в разных направлениях. Карлтон отпустил кровать и сел на пол. Раздался пронзительный вой, который быстро дошел до ультразвука. Он прикрыл уши, но это не помогло избавиться от тошноты. Комната продолжала вращаться, в животе забурлило. Он застонал, держась за голову и зажмурив глаза, но движение не прекращалось. Он сжал зубы, полный мрачной решимости сопротивляться рвотным позывам. Что происходит?

Карлтон… Карлтон… Кто-то звал его нежным голосом, и он осмотрелся. Неподвижным оставалось только одно: пара огромных глаз, которые смотрели на него в тошнотворно шатающейся комнате. Он попытался встать, но как только сдвинулся с места, головокружение и тошнота накатили с новой силой. Он прижался щекой к холодному полу, отчаянно стремясь к облегчению, но комната только завертелась быстрее.

– Карлтон?

Комната снова вошла в фокус. Все остановилось. Карлтон не сходил с места, чтобы случайно не запустить круговерть.

– Карлтон, ты в порядке? – спросил знакомый голос.

Он поднял голову и увидел Чарли, которая с тревогой склонилась над ним.

– Чарли? – спросил он слабым голосом. – Что ты здесь делаешь?

– Джон послал тебе помочь. Что ты сделал со всем этим добром?

– Извини, надеюсь, я ничего не разбил, – сказал он, осторожно принимая сидячее положение.

Тошнота так и не отступила, но стала ослабевать по мере того, как он потихоньку убеждался, что комната пришла в статичное положение. Он посмотрел на Чарли. Зрение пока так и оставалось нечетким.

– Мне все равно, это мусор в любом случае. Но ты так валялся на полу, словно что-то активировал или тебя ударило током – так или иначе. Ты в порядке?

– Думаю да, – сказал он.

Он снова облокотился на кровать.

– Тошнит? Комната вертится? – спросила она сочувственно.

– Ужасно, – ответил он.

Чарли положила руку ему плечо.

– Пойдем. Надо уходить отсюда.

Она встала и протянула руку, помогая подняться. Он взял ее и осторожно встал. Эффект от чего бы то ни было почти полностью прошел. Он осмотрелся вокруг, зрение прояснилось.

– Чем именно ты занимался? – спросила Чарли, и Карлтон замер.

Ее голос был слишком неестественным, слишком… гладким. Он повернулся к ней, сохраняя нейтральное выражение лица.

Чарли улыбнулась.

– Ну, знаешь, старый эксперимент! Рука-робот, которая играла на пианино? Помнишь?

– Да. Как мило с твоей стороны приехать за ним, – сказал она с кокетливой интонацией, и у Карлтона похолодела кровь в жилах. Он осторожно кивнул.

– Ты меня знаешь. Только о других и думаю, – сказал он, глядя через плечо Чарли на дверь в спальню.

Дверь была заперта. Чарли приблизилась на шаг, и он инстинктивно отступил. Опустив взгляд и увидев лица в коробке, она удивилась. Он снова сделал шаг назад и вздрогнул, коснувшись стены.

– Карлтон, если бы я тебя не знала, то подумала бы, что ты меня боишься, – сказала Чарли низким голосом и, приблизившись так, что между ними вовсе не осталось пространства, прижала его к стене.

Она протянула руку к его лицу, и он сжал зубы, стараясь не дергаться. Она пробежала пальцами по щеке и обвела подбородок. Он замер, часто дыша. Чарли откинула волосы с его лица, прижалась сильнее и провела пальцами по затылку. Ее лицо оказалось в считаных сантиметрах от его.

– Чарли, ты просто не в моем вкусе, понимаешь? – выдавил он.

– Ты даже не дал мне шанса. Уверен? – прошептала она.

– Да, уверен. То есть пойми меня правильно, ты нормально выглядишь, но, честно говоря, ничего особенного, – выдал он, не отрывая от нее взгляда. – Ну, то есть, эти ботинки с этой юбкой…

Улыбка Чарли померкла.

– Извини, если прозвучало грубо. Не сомневаюсь, что ты найдешь парня, который оценит тебя такой, какая ты есть.

Он попытался потихоньку двинуться к двери.

– А сейчас извини, мне нужно на репетицию квартета. Поэтому дай мне пройти, и я уеду.

Карлтон заерзал, но Чарли не сходила с места.

– Обещаю, я никому не скажу, что отшил тебя. Запишись в фитнес-клуб, и через пару лет можно попробовать еще разок.

– Карлтон, ты явно разгорячен. Есть только один способ проверить, что ты на самом деле чувствуешь, – тихо сказала Чарли.

Она наклонились ближе, и Карлтон зажмурился. Гарнитура. В правом кармане.

– Чарли, ты права, но, может, знаешь, сначала стоит просто поговорить. Я слишком быстро погрузился в прошлые отношения и в итоге чуть не умер в заплесневелом меховом костюме.

Отвлеки ее, пока… Пальцы нащупали гарнитуру. Он вынул ее из кармана, одновременно открывая глаза.

И закричал.

Лицо Чарли распадалось на части. Кожа теперь напоминала пластик и потрескалась посередине, распадаясь на треугольные секции. Он смотрел, как она сжала руку на шее, треугольники поднялись и втянулись, как лепестки с острыми, как бритва, краями, и обнажилось другое лицо, гладкое и женственное, но определенно нечеловеческое. Лепестки того, что было лицом Чарли, стали двигаться по периметру нового лица и теперь уже напоминали скорее зубья пилы, чем треугольники. Робот поджал металлические губы и нагнулся для поцелуя, а лезвия между тем подбирались все ближе к лицу Карлтона. Инстинкт самосохранения заставил его ухватиться за последний шанс: он вырвал гарнитуру из кармана и запихнул себе в ухо, нажимая на выключатель.

Девочка-аниматроник сразу же отпрянула, отпустив шею Карлтона. На металлическом лице отразилось удивление. Она оглядела комнату. Какое-то время он смотрел на нее, замерев от ужаса, а потом понял, что происходит. Она меня не видит. Он подождал, наблюдая, как она отходит назад уверенными шагами, переводя взгляд из стороны в сторону. Она застыла на месте, и пластинки ее лица со щелчком сошлись вместе, образуя глянцевое лицо разрисованной куклы. Потом по ней прошла светящаяся рябь, и снова появилась Чарли с безучастным выражением лица. Спустя еще минуту она повернулась и направилась к шкафу в спальне. Она заглянула туда и отодвинула одежду, как будто что-то могло быть спрятано под ней. Потом подошла к кровати, схватила ее за угол и оторвала от пола. Немного поизучала пустой пол, отпустила кровать, и та с грохотом упала. Потом она еще раз осмотрела комнату и, наконец, открыла дверь в спальню и вышла наружу. Карлтон на цыпочках последовал за ней в коридор. Она резко остановилась перед шкафом в коридоре, и он чуть в нее не врезался, едва успев остановиться. Робот вытащил коробки из аккуратно заполненного шкафа и беспорядочно побросал их на пол. Карлтон осторожно отошел на несколько шагов.

Когда стало ясно, что в шкафу никого нет, она проверила ванную и вышла в гостиную. Там она бросила последний неудовлетворенный взгляд на интерьер и вышла из квартиры Джессики, спокойно закрыв за собой дверь. Карлтон бросился к окну и посмотрел, как она выходит из здания и удаляется по дороге, направляясь в город.

Как только она исчезла из вида, Карлтон судорожно выдохнул и втянул воздух так, словно до этого не мог дышать. Он снова почувствовал тошноту и головокружение, но на этот раз исключительно из-за спада адреналина. Он начал вытаскивать гарнитуру, но потом передумал и оставил ее на месте. Карлтон похлопал по левому карману, убедившись, что вторая гарнитура никуда не делась, и поторопился выйти из квартиры и направиться к машине. Он быстро выехал с парковки и помчался к дому Джона, не обращая внимания на ограничения скорости и надеясь, что аниматроник двигается в другом направлении.

Чарли услышала, как закрылась дверь, и повернулась на звук. Комната была темной, только из маленького грязного окна проникал свет, и она прищурилась, чтобы увидеть, кто вошел.

– Джон? – прошептала она.

– Да, – ответил он таким же тоном. – Я тебя разбудил?

– Ничего, в последнее время я только и делаю, что сплю и вижу сны.

Последнее слово прозвучало язвительно, и, наверное, он это услышал, раз опустился на стул, который Марла поставила у кровати.

– Ничего, если я сяду? – спросил он нервно, уже это сделав.

– Да, – сказала она.

Чарли закрыла глаза. Комната изменилась. Стала безопасней.

– Ты что-то сказал, – пробормотала она почти неслышно, и Джон наклонился ближе.

– Да? И что же? – Он откашлялся и почувствовал, что ладони вспотели.

– Ты сказал… что ты меня любишь, – прошептала она, и Джон вздрогнул как от удара.

– Да, – сказал он сдавленным голосом. – Ты помнишь это?

Чарли осторожно кивнула, понимая, что ее ответ не соответствует ситуации. Он на секунду отвернулся и натужно выдохнул.

– Это правда. Люблю, – сказал он торопливо, поворачиваясь к ней. – Ну, то есть ты всегда была моим другом. Как Марла, Карлтон или Джессика. Я мог бы сказать это любому из них. Ну, может, не Джессике. Значит, ты кое-что помнишь из событий той ночи?

– Это все, что я помню. И еще дверь. Джон! – она встревоженно схватила его за руку. – Джон, дверь начала открываться, и я подумала, что внутри Сэмми… я чувствовала его там, его пульс…

Она замолкла, потому что нахлынуло другое воспоминание – момент в странной искусственной пещере под рестораном, который и очень напоминал «У Фредди», и сильно отличался.

– Капкан, – сказала она. – Я с ним дралась. Там был металлический штырь, и его голова…

Чарли вспомнила, как он ловил ртом воздух, лежа на камнях, а она с силой вонзила кусок металла в его рану.

– Я знаю, я тоже это видел, – сказал Джон, и в его глазах мелькнуло что-то вроде неловкости.

– Он сказал: «Я забрал не его. А тебя».

– Что? – Джон посмотрел на нее с недоумением, и она расстроенно вздохнула.

– Сэмми! Я спросила у него, почему, почему он забрал у меня брата, и он ответил так: «Я забрал тебя».

– Ну, сейчас ты здесь. А он сумасшедший, так или иначе, – Джон попытался улыбнуться. – Может, он сказал это, чтобы сделать тебе больно и сбить с толку.

– Ну, у него получилось, – она снова упала головой на подушку. – Джон, никто не хочет ответить мне, сколько времени прошло. Я знаю, что больше пары дней, но сколько точно? Месяц?

Он не ответил.

– Два месяца? – отважилась предположить Чарли. – Думаю, вряд ли больше года, иначе у тебя была бы квартира получше, – сказала она слабым голосом, и Джон сморщился. – Джон, скажи, – настаивала Чарли, и ее сердце забилось быстрее в ожидании ответа.

– Шесть месяцев, – сказал он наконец-то.

Она не двинулась с места. Кровь зашумела у нее в ушах.

– Где я была? – спросила она, едва слыша свой голос за шумом крови.

– У твоей тети Джен, ты была с ней. По крайней мере, мне так кажется.

– Кажется?

– Я все тебе расскажу, Чарли, обещаю – как только сам пойму. Есть вещи, которых я просто не знаю, – закончил он беспомощно.

Она снова легла и посмотрела на потолок. В тусклом свете пятна казались чуть ли не декоративными.

– Насчет твоей тети, – продолжил Джон, и в его голосе зазвучал ужас. – Я видел ее той ночью.

Чарли пристально посмотрела на него.

– Той ночью?

– Здание рушилось, ты была внутри, и я пытался подобраться к тебе, а она вдруг оказалась там – не знаю, как она туда проникла и зачем.

– Теоретически, это был ее дом, – сказала Чарли, снова глядя в потолок. – Может, она меня искала.

– И тебе это кажется логичным?

– Не знаю, что вообще тут логично, – сказала она ровным голосом. – Все, что я помню и чего не помню, абсолютно не логично. Не было такого момента, чтобы все вдруг померкло. Но я не помню, чтобы тетя Джен была там.

– Ага, – сказал он.

– Мне надо с ней увидеться, – сказала Чарли с внезапной настойчивостью. – Она единственная, кто знает, как все эти кусочки сходятся вместе. Только ей известны все секреты. Она всегда старалась защитить меня от них, но сейчас… секреты больше никого не защищают.

Она остановилась. Джон выглядел потрясенным, и его лицо как будто застыло на пути от одного выражения к другому, словно он боялся двинуться дальше.

– Джон? – спросила Чарли.

В ее животе снова завязывался узел. Джон набрал воздуха, как будто собираясь что-то сказать, но потом заколебался; было видно, что он подбирает слова. Она решила дать их.

– Она умерла, да? – спросила Чарли слабым голосом.

У нее появилось ощущение, что она снова уплывает из реальности, но не теряя сознания. Джон кивнул.

– Прости, Чарли, – сказал он хриплым голосом. – Я не мог этого предотвратить.

Чарли снова посмотрела на пятна. Я должна что-то чувствовать, подумала она.

– Тебе нужна ясная голова, – прошептала Чарли, повторяя традиционное замечание своей тети.

– Что? – Джон с беспокойством смотрел на нее.

– Документы, – сказала она громче. – Она документировала все и держала бумаги в закрытых шкафчиках. Она записала все, что знала, или кто-то записал за нее. Где она была?

– В доме в Серебряном Рифе. В городе-призраке, – сказал, запнувшись, Джон с потрясенным видом. – Там были папки, коробки с бумагами.

– Значит, нам придется туда вернуться, – сказала Чарли уверенно.

Джон посмотрел на нее так, словно собрался протестовать, но она просто кивнула.

– Она тоже может вернуться, если решит, что ты будешь там, – Джон беспокойно посмотрел на Чарли.

– Нам нужно туда.

– Значит, поедем, – сказал он.

Чарли закрыла глаза. Принятое решение дало ей возможность не сопротивляться сну. Дверь открылась, она смутно услышала, что Марла и Джон о чем-то шепчутся. Она сделала глубокий вдох, как будто уходила под воду, и разрешила себе соскользнуть в темноту.