23

Я встречусь с Джейком через пять часов. Я уже миллион раз проиграла весь сценарий у себя в голове. Детектив Лина и ее коллеги разобрали план по косточкам. Планы здания у полиции.

Когда «Лимбо» еще работал, это было очень популярное место, я бывала там сотню раз и помню, где находятся все выходы и туалеты. Согласно плану Лины и ее команды, я войду в здание через черный пожарный ход. Он ближе всего к бару, так что тот сможет послужить барьером между Джейком и мной.

Детектив хотела бы предварительно осмотреть территорию, но времени на это нет, да и Джейк, скорее всего, наблюдает за нами. У полиции есть старые планы здания, но что там сейчас внутри, неизвестно. Остается надеяться, что здание не разрушено и не разграблено.

Сначала Сиенна и Шарлотта тоже были против встречи с Джейком, но детектив заверила их, что всюду будет полиция, и они уступили. Сиенна рвалась пойти вместе со мной и выцарапать Джейку глаза, но я должна быть одна. Пусть Джейк думает, что я играю по его правилам.

Полиция будет снимать происходящее на камеру из укрытия — им нужно свидетельство того, что Джейк угрожал мне, прежде чем его арестовать.

У нас может и получиться. У нас получится. Должно получиться.

Я сижу в кофейне одна, ну или почти одна. За соседним столом — двое полицейских. Я просто не могла оставаться дома, а кофейня — единственное место, где можно спокойно посидеть. Полицейские по сто раз прорабатывали план сегодняшней встречи. Чейс, Сиенна и Шарлотта наседали на меня с бесконечными вопросами, уверена ли я, что хочу рискнуть. И я наконец поняла, что мне просто необходимо выбраться куда-нибудь хоть на час. Но через пятнадцать минут кофейня закрывается, и придется вернуться домой. Одной рукой я тереблю свои бусы, в другой держу кружку с чуть теплым латте, а сама то и дело представляю, как пройдет эта встреча. Все может закончиться ужасно, и я умру. Или Джейк не захочет говорить со мной. Или просто возьмет и выстрелит мне в голову. Но пока я должна верить, что мгновенного убийства ему недостаточно. Он наверняка захочет объяснить, зачем все это делает, ну или просто позлорадствовать.

— Лайла?

Звук этого глубокого голоса заставляет меня подскочить.

— Господи, Зак, ты меня напугал!

— Прости, не хотел, — усмехаясь, говорит он и присаживается напротив.

Полицейские пристально наблюдают за нами, но Зак им хорошо знаком.

— Я думала, ты уже вернулся домой.

Он качает головой:

— Сара уехала с друзьями. Но мы с папой пока останемся. Будем ждать, пока Джейка не остановят.

— Вы не в ответе за его действия. И никто не станет винить вас в том, что вам хочется поскорее вернуться к нормальной жизни.

— Нет. Я не могу уехать, зная, что вы с друзьями в опасности из-за моего брата. — Он кладет руки на стол и откидывается на спинку стула. — Я хочу остаться здесь и быть рядом, когда он объявится. Если бы он только взял трубку… Уверен, я смог бы уговорить его сдаться.

— Ты правда думаешь, что он тебя послушает?

Зак глубоко вздыхает. На его лице написано сомнение.

— Ну, раньше он прислушивался к моему мнению. В детстве он всюду ходил за мной, слушал каждое мое слово открыв рот. Но теперь я уже не знаю, кто он. То, что он сделал… Это совсем другой человек. Этот Джейк — не мой брат.

— Мне так жаль, Зак. Не знаю, что бы я делала, будь я на твоем месте.

— Я ненавижу все это. И его ненавижу. Он разрушил нашу жизнь. Все смотрят на нас так, словно у нас тоже по ножу за пазухой. Папа почти не выходит из номера из-за преследования окружающих. СМИ осаждают гостиницу, требуют заявлений и интервью, а люди на улицах бросают прямо в лицо оскорбления, кричат, что он ужасный отец и все такое.

Я до сих пор особо не задумывалась о том, как в этих условиях живется семье Джейка. Но они тоже жертвы. Как же меня бесит то, что люди винят их вместе с Джейком.

— Я уже пару дней не заходил в участок, — продолжает Зак. — И почти боюсь об этом спрашивать, но… дело как-то движется?

Он устало смотрит на меня. Он тоже измучился.

Я закусываю губу. Не знаю, как много я могу ему сказать.

— Ну… да.

Он приподнимает темную бровь и покорно выдыхает:

— И что?

Я максимально мягко пересказываю ему недавние события.

— Что? — Грудь Зака тяжело вздымается. — Убил полицейского? Мой брат убил полицейского?

Он роняет руки на колени, как будто тело перестало его слушаться.

— Лайла, — выдыхает он, — мне так жаль. Я даже не знаю, с чего начать!

— Он в отчаянии и теряет терпение. Но День святого Валентина уже завтра. Тогда и выясним, что он придумал.

А еще завтра — годовщина смерти родителей. У меня не было времени даже подумать об этом.

— Может, мне попытаться еще раз связаться с ним напоследок? Не знаю…

— Не думаю, что он послушает тебя, Зак.

— Да… — серьезно соглашается он.

Я не рассказываю ему о сообщении, которое получила от Джейка. Даже если я дам ему номер, с которого пришло это сообщение, Джейк все равно не станет слушать брата. Джейку терять нечего, и это приводит меня в ужас. Он уже давно отказался от семьи и предпочел карьеру маньяка.

И ни перед чем не остановится.

— Лайла, ты в порядке? — спрашивает Зак.

— Прости. Я задумалась.

— Что с тобой происходит?

Я не могу ему сказать.

— Знаешь… — начинаю я, постукивая пальцем по стенке кружки.

— Ты можешь спокойно говорить со мной. Можешь выплеснуть свою злость на Джейка. Что бы ты ни сказала, я уже слышал это и тысячу раз об этом думал.

— Как бы мне хотелось, чтобы ничего не случилось, — вздыхаю я.

— Мне тоже.

Пару минут мы сидим в неловкой тишине.

— Похоже, они скоро закрываются, — говорю я наконец, кивая в сторону баристы, который протирает кофемашины. — Нам пора.

— Тебя проводить? Или ты с охраной?

— Да, меня проводят офицеры, так что все в порядке. Но спасибо все равно.

Зак поднимается.

— Пожалуйста, береги себя, Лайла. И помни: если захочешь поговорить, я всегда рядом.

— Спасибо, Зак. Взаимно.

Он бросает мне мимолетную улыбку и уходит, а полицейские поднимаются со своих мест. Я следую их примеру и кладу рядом с кружкой чаевые.

— До начала представления совсем ничего?

Новенький, кажется, его зовут офицер Харрисон, кивает:

— Мы защитим тебя, Лайла.

Очень хочется в это верить.

Я медленно выдыхаю, глядя на бывший клуб. Пришлось немного пройти по аллее, прежде чем спуститься по переулку, ведущему к задней части здания. Неужели оно всегда было таким огромным? Хоть я и знаю, что не одна, все равно чувствую себя одиноко. А толпы полицейских в этот самый момент издали наблюдают за происходящим вместе с детективом Линой, а также Александером, которого я, кстати, вижу. Хотелось бы видеть и остальных, но тогда их заметит и Джейк.

К моей толстовке приколота красивая брошь в виде бабочки, раскинувшей черные крылья. Впрочем, неважно, как она выглядит, главное — что у нее внутри.

Полицейские не смогли пробраться внутрь здания и поместить там агентов, поскольку место выбрал сам Джейк и он наверняка следит за ним. Но одну камеру все-таки удалось вставить в черную брошь.

За каждым моим шагом наблюдает команда в минивэне на противоположной стороне улицы. Детектив Лина тоже следит за мной через свой телефон. «Лимбо» расположен в конце длинной череды стрип-клубов и баров. По вечерам здесь всегда многолюдно и шумно. Сегодняшний вечер не исключение. Вокруг слоняются сотни студентов — дышат свежим воздухом, болтают, смеются, переходя из одного клуба в другой. Мимо меня проходит, хихикая, группа девчонок и скрывается в одном из клубов. Они от души наслаждаются вечером. Раньше я тоже была такой — беззаботной, пьяной, возмутительно шумной. Они даже не догадываются, какие они счастливые.

Джейк удачно подгадал с местом. Оно не просто всем хорошо знакомо. Людные тротуары плохо освещены, а значит, убийца легко смешается с толпой и сможет незаметно войти и выйти.

Сворачиваю в длинный переулок. Вдоль стены здания стоит несколько курильщиков. Черный вход в «Лимбо» находится в соседнем блоке, так что, надеюсь, никто не увидит, как я туда захожу. Никто на меня особо и не смотрит, но все же.

Я сжимаю бусы на удачу. Под плотным зимним пальто у меня пуленепробиваемый жилет. Детектив Лина посоветовала мне надеть его в качестве меры предосторожности, и мне в голову не пришло бы с ней спорить. Кто знает, что задумал Джейк.

Вполне может быть, что в этот момент он наблюдает за мной, так что я не колеблясь толкаю дверь. Джейк отпер ее для меня. Я переступаю порог и погружаюсь в темноту.

Тяжелая дверь с грохотом захлопывается за моей спиной, и мой пульс тут же взлетает. Здесь почти ничего не видно, единственный свет исходит от люминесцентного логотипа «Лимбо» на стене сбоку. Я быстро оглядываюсь вокруг — никого. И несмотря на то что вокруг здания — шумная толпа, здесь я слышу только биение собственного сердца.

— Д-джейк?

Делаю следующий шаг в зал. Барная стойка прямо передо мной, чуть левее. Лина велела мне встать за нее, но дорогу мне преграждает перевернутый стол.

Может, Джейк за ним?

Я делаю еще несколько шагов, но неожиданно поскальзываюсь и, чтобы не упасть, хватаюсь за барную стойку. Сердце бьется так, что становится больно. Из-за тусклого света невозможно понять, почему пол такой скользкий. В телефоне у меня есть фонарик, но, честно говоря, мне страшно выяснять. Руки у меня дрожат так, что я практически слышу, как стучат друг о дружку кости. Я достаю телефон из кармана и касаюсь ярлыка «Фонарик». Затаив дыхание, опускаю луч вниз.

Нет.

Я отшатываюсь, захлопнув ладонью рот, но крик заглушить не удается.

Это похоже на кусок мяса, но я-то знаю, что это такое. Это сердце. И лишь теперь мне в нос ударяет вонь. Металлическая вонь перебивает затхлый, застарелый запах пива. На полу прямо над сердцем написаны кровью слова:

Я разворачиваюсь на каблуках и кидаюсь к двери. Телефон по-прежнему у меня в руке, поэтому с размаху упираюсь предплечьем в рычаг экстренного выхода и буквально выпадаю из здания.

Детектив Лина немедленно подбегает и хватает меня за плечи. Она все видела, она же наблюдала за мной. Громко хлопает дверь, стучат шаги полицейских, ворвавшихся в здание. Но я с трудом воспринимаю происходящее вокруг. Мир сузился до узкого коридора. Я трясу головой, пытаясь прийти в себя.

— Джейка здесь нет. — Отчаянно стискиваю телефон. — Т-там было серд-дце.

Детектив Лина ничего не говорит, она все знает. Только на мгновение зажмуривается и делает глубокий вдох. Потом гневно открывает глаза.

— Пойдем, я отведу тебя в машину.

Лина торопливо проводит меня сквозь веселые компании, и теперь все опять глазеют на нас. Я опускаю голову, стараясь скрыться от многочисленных камер телефонов, направленных в мою сторону. Сейчас мне абсолютно плевать на то, что вести обо мне разлетятся по всем соцсетям. Я только что чуть не наступила на сердце одного из своих друзей.

Рыдания распирают мою грудь, меня бьет крупная дрожь. Это не закончится, пока мы все не умрем. Я прижимаюсь к детективу Лине, пробивающей дорогу к машине за углом. Другой офицер велит людям разойтись по заведениям.

Детектив открывает передо мной заднюю дверцу машины, и я проскальзываю внутрь. Она садится рядом, а детектив Александер, появившись из ниоткуда, садится за руль.

— Разве вам не нужно оцепить место преступления? — спрашиваю я, вытирая глаза свободной рукой.

Хотелось бы мне забыть и кровь, и надпись. Джейк бросил это сердце на пол так, словно оно — мусор, ничего не значит. Мой желудок сжимается, желая избавиться от ужина и от всего, что я успела сегодня съесть.

— Моя задача сейчас — оставаться рядом с тобой. Мы не знаем, где сейчас Джейк и в чем заключается его сегодняшний план. Местом преступления займется моя команда.

То есть она думает, что у Джейка есть еще какой-то план? А это было только прикрытие? И поэтому не хочет оставлять меня одну.

Детектив Александер лихо выруливает с парковки, и я опускаю взгляд на свой телефон. Фонарик горит по-прежнему, я все еще не отключила беззвучный режим. Я боялась, что телефон зазвонит, когда рядом будет Джейк. Выключаю фонарик, и в этот момент приходит новое сообщение. Читаю, и телефон едва не падает у меня из рук.

— Он прислал сообщение, — говорю я, изо всех сил пытаясь совладать с голосом.

Передаю телефон детективу. Она сжимает губы.

— Ну зачем? — плачу я. — Зачем он это делает?

Лина и Александер молча обмениваются взглядом в зеркале заднего вида.

— Вы мне что-то не говорите? Разве я не имею права знать?

— Мы считаем, что он хотел нас отвлечь, — говорит Лина, накрывая мою ладонь своей.

Я меняюсь в лице.

— Хотел убрать нас с дороги, чтобы добраться до следующей жертвы?

Господи, как мы могли так протупить! Шарлотта, Сиенна и Чейс сейчас дома, ждут, когда мы вернемся и сообщим, что Джейк уже пойман!

— Скорее домой. Позвоните им! Детектив, дайте мне телефон. Мне нужно позвонить Чейсу! — торопливо говорю я.

Мой голос звучит все выше и отчаяннее. Я пытаюсь забрать у Лины свой телефон.

— Успокойся, Лайла…

— Не учите меня, что делать! Если Джейк и правда охотился сегодня на них, то мы дали ему огромную фору, пока шатались по пустому клубу!

— Лайла, мы подумали об этом. И просчитали такую возможность. В доме — четыре наших человека. С твоими друзьями ничего не случится.

— Замолчите! Хватит повторять, что с нами все будет в порядке. Не будет ничего в порядке! С нами все не в порядке! Все умирают, а вы не можете поймать одного убийцу! Мы все умрем!

Господи, я не могу дышать.

Грудь сжимается. Легкие горят. Я изо всех сил хватаюсь за дверную ручку, пытаясь сохранить сознание.

Судорожно хватаю ртом воздух, но бесполезно, нет воздуха, мне нечем дышать.

Я сейчас умру прямо здесь, задохнусь.

Лина роняет мой телефон и грубо хватает меня за предплечья.

— Лайла, посмотри на меня! Смотри, смотри на меня! Дыши. Давай. Вдох. И выдох.

Да я пытаюсь!

Глаза щиплет от слез, они вовсю катятся по щекам. Я рву на себе пальто, пытаясь заставить легкие снова работать. Вот так люди и задыхаются.

— Ш-ш, Лайла, так, смотри на меня. А теперь давай, глубокий вдох. Я знаю, сложно. Давай, вдыхаем, глубоко, вот так. — Она говорит твердо и властно, но в то же время очень мягко.

Я не отрываясь смотрю в ее темно-карие глаза. И делаю, как она велит.

— Так, а теперь выдох.

Я выдыхаю.

— Повтори еще раз. Смотри на меня и дыши.

Кажется, получается. Я делаю еще несколько крупных глотков воздуха, и боль в моей груди угасает.

— Ну вот, так лучше. Тебе легче?

Я киваю, глядя на нее огромными глазами. Но я не в порядке.

— Что…

Господи, опять. Я сорвалась. Опять началось.

— У тебя была паническая атака.

Точно. Я крепко сжимаю губы. Я не хочу, чтобы она знала, сколько раз это повторялось со мной за последние два года.

— О…

— Постарайся успокоиться. Скоро будем дома. — Лина убирает руки, и я откидываюсь на сиденье.

У меня уже год не было панической атаки такой силы. Я даже решила, что все это уже позади. Мои руки соединяются, и я крепко сжимаю их, пытаясь унять сотрясающую меня дрожь.

Ну почему у меня не получается быть сильнее, крепче, лучше? Я должна быть сильной. Я не могу сейчас расклеиться.

Сердце по-прежнему колотится со скоростью миллиона миль в час. Разве мне не должно было полегчать после того, как я восстановила дыхание? Почему я никак не могу освободиться от страха, неуверенности и понимания, что моя жизнь мне неподвластна?

Я закрываю глаза и начинаю считать вдохи. Вдох, пять секунд. Выдох, пять секунд. Я сосредотачиваюсь на том, как наполняются и опустошаются мои легкие. И вскоре чувствую, что сердце возвращается к нормальному ритму.

Мне нужно сохранять спокойствие. Мы скоро будем дома, мои друзья целы и невредимы. Джейк не влезет к нам в дом. Господи, пожалуйста, хоть бы мои друзья были в порядке. Джейк не пойдет против четырех полицейских. Два снаружи, два внутри. Мои друзья в бóльшей безопасности, чем кто-либо из наших соседей.

Джейк умен и силен, но не настолько, чтобы одолеть четырех полицейских.

Я открываю глаза. Дом прямо за углом. Как только Чейс обнимет меня, все сразу станет хорошо.