17
Суббота
Десятое февраля
Девятнадцать часов. Столько времени прошло с тех пор, как я в последний раз видела Айзека живым. Детектив Лина в ярости от того, что мы сбежали в монтажную, наплевав на ее приказ, но мне без разницы. Это не ее жизнь под угрозой. Да и не сказать, что она мастерски справляется с задачей по защите моих друзей.
С тех пор как мы нашли Айзека, Чейс не сказал ни слова. Это был его лучший друг. Из всех мальчишек, живших с нами под одной крышей, он остался совсем один. Не знаю, что бы я делала без Сиенны и Шарлотты.
Чейс лежит в моей постели и смотрит в потолок. Я весь день пыталась разговорить его, но он отвечал односложными «да» или «нет» или не отвечал вообще. Я чувствую себя совершенно потерянной и не знаю, как ему помочь. Я и сама не могу выбросить из головы лежащего на столе Айзека, а уж как облегчить горе Чейса — тем более не знаю. Сложно горевать, когда тебя сковывает страх. Наверное, именно так чувствовал себя Райли после того, как не стало родителей.
Я ложусь рядом с Чейсом. Он никак не реагирует.
— Ты не голоден? Ты же весь день ничего не ел.
Он качает головой. Ну конечно, ему не хочется есть.
— Совершенно не знаю, что мне делать, — признаю я. — Чем мне тебе помочь, Чейс?
Он вздыхает и закрывает глаза.
— Ничем.
— Если я приготовлю что-нибудь, ты это съешь?
— Лучше в рамку поставлю.
Я смеюсь, несмотря на то что надо бы обидеться и все такое. Но я ведь и правда ужасно готовлю. И главное, наконец-то он сказал чуть больше двух слов.
— Смешно. Я имела в виду сэндвич. Или я могу что-нибудь заказать.
Он смотрит на меня так напряженно, что я невольно замираю. Кажется, я не смогу пошевельнуться, пока он не отвернется и не разрушит чары.
— Спасибо, что не прогоняешь, — неожиданно мягко говорит он. — Мне реально нужно, чтобы рядом кто-нибудь побыл.
— Я никуда отсюда не уйду… и ты, кстати, тоже, — с усмешкой говорю я.
Он снова смотрит мне в глаза, но на этот раз не отводит взгляд. Такое ощущение, что воздух между нами сгущается.
— Будь осторожнее.
— Когда буду плиту включать?
— Нет. — Его губы коротко вздрагивают. — Вообще. Когда будешь выходить на улицу.
— Нам всем надо быть осторожнее.
Чейс молчит. Мне кажется, я что-то упускаю.
— Ты о чем? Я не понимаю.
— Никто ничего не понимает. Почему я должен говорить что-то понятное?
— Ты просто выносишь мне мозг! Я хочу тебя поддержать, но не знаю как, и меня это бесит! Ты хочешь — чего? Охраны, поесть, что?
Мой голос повышается на октаву, и его губы изгибаются в душераздирающей усмешке.
— Можешь что-нибудь заказать. Если еду будешь готовить не ты, я постараюсь ее съесть. А охрана нужна тебе, Лайла. Я хочу, чтобы тебя повсюду сопровождала гребаная армия охранников. — Он хмурится, его взгляд по-прежнему прикован ко мне. — Не знаю, что буду делать, если с тобой что-нибудь случится. Я больше не могу никого потерять.
— О… — отвечаю я, как полная идиотка.
О. Серьезно? Это все, что я смогла сказать в ответ?
Чейс отводит взгляд и усаживается на кровати.
— Детективы не звонили?
Почему он так резко решил сменить тему? Я готова закатиться в истерике. Только что Чейс практически признался мне в вечной любви, разве нет? И теперь хочет поговорить о парочке детективов, которых мы теперь дружно недолюбливаем и которые явно не в восторге от нас?
Так, спокойнее. Он заботится о тебе как о друге. Как о сестре.
— Лайла?
Чейс машет рукой у меня перед лицом. Я подскакиваю от неожиданности и отбиваю его ладонь.
— А?
— Может, пиццу закажешь?
— А, да, конечно!
Хватаюсь за телефон, отчасти чтобы избежать разговора, отчасти потому, что мне действительно интересно, нет ли у детективов каких-нибудь новостей? Даже если они сердятся на нас, это не дает им права скрывать от нас информацию, не считая той, обнародование которой может помешать следствию. Я уверена в этом. Да. Наверное.
Пиццу доставляют, и мы с Чейсом съедаем ее вдвоем, не выходя из комнаты. Сиенна и Шарлотта внизу, но они сказали, что не голодны. Никому из нас особо не хочется разговаривать. Мы все думаем об Айзеке и невольно гадаем, кто следующий.
Я выходила из комнаты дважды: в туалет и встретить курьера с пиццей. Занятия отменили. Студгородок закрыт. В администрации университета сказали, что хотят таким образом почтить память Айзека, но мне кажется, что теперь, когда все это дерьмо приобрело серийный характер, всем стало очень страшно. Будь я похрабрее, полистала бы ленту новостей, но я уверена, что там уже настоящий цирк: все постят соболезнования близким Айзека, благодарят его за внезапные каникулы и высказывают тысячи догадок. Не хочу на все это смотреть.
После смерти Сонни и Норы полицейским еще как-то удавалось держать в секрете подозреваемого, но теперь это стало невозможно. Сегодня утром Сиенна сообщила мне, что все студенты охотятся за Джейком. Может, у них, в отличие от полицейских, что-нибудь получится.
В десять Чейс заснул у меня в постели. Это будет уже вторая наша общая ночь. Я переодеваюсь в красивую шелковую пижамку и забираюсь к нему под одеяло.
Так ведь и привыкнуть можно.
* * *
Утром, когда я просыпаюсь, Чейс уже не спит — волосы влажные после душа. Он сидит на противоположном конце кровати и улыбается мне.
Я приподнимаюсь на локтях.
— Доброе утро, — говорит он.
— Давно ты встал?
— Где-то полчаса назад.
Сегодня он выглядит получше. На лицо вернулся румянец, и взгляд уже не как у побитой собаки.
— Почему ты меня сразу не разбудил, Чейс?
— Мне нужно было привести себя в порядок. И ты так мирно спала. Прости насчет вчерашнего. — Он проводит ладонью по лицу и вздыхает. — Мы нашли Айзека в таком виде и…
Я сажусь и беру его за руку.
— Не извиняйся. Ты потерял лучшего друга.
Мы с Сиенной, например, были неразлучны с самого первого дня в университете. Я бы с ума сошла, если бы ее не стало.
— Я нужен вам. Тебе, Сиенне и Шарлотте.
— Чейс, то, что теперь ты — единственный мужчина в доме, вовсе не означает, что ты должен за нас отвечать. Не забывай про себя.
Чейс откашливается и встает с кровати.
— Пойду сделаю кофе. Увидимся внизу.
Я провожаю взглядом его напряженную спину. Как же мне ему помочь? Он постоянно в таком стрессе, что даже не может как следует оплакать друга. Впрочем, это относится ко всем нам.
Я отбрасываю одеяло и выбираюсь из постели. В комнате холодно, это особенно заметно, когда ты не в теплой, пушистой пижамке. Приняв душ и переодевшись, проверяю сообщения. Райли. Он недоволен.
«Я обещал не трогать тебя, если все будет в порядке. Но какой уж там порядок, если и Айзека убили!!! Я приеду сегодня же. И никаких отговорок».
Ну отлично. Теперь он бесится, что узнал новости не от меня лично.
Бросаю телефон на кровать и спускаюсь вниз. Не вижу никакого смысла отвечать на это сообщение. Я все равно не смогу убедить его остаться дома.
Медленно спускаюсь, держась за перила. Ситуация вышла из-под контроля… если она вообще была под контролем хотя бы секунду.
И тут у меня перехватывает дыхание. На бежевом коврике для ног лежит конверт. Чейс, похоже, не заметил его. Если бы письмо увидели Шарлотта или Сиенна, они наверняка принялись бы визжать. Но нет. Конверт почти сливается с ковриком.
— Чейс! — зову я, подкрадываясь к конверту так, словно он вот-вот взорвется.
Впиваюсь зубами в нижнюю губу и оглядываюсь, как будто Джейк может неожиданно возникнуть прямо у меня за спиной. Я зову еще раз, громко и испуганно. Чейс выбегает в коридор вместе с Шарлоттой и Сиенной. Они тут же замечают конверт, и Сиенна едва слышно бормочет что-то себе под нос.
— Как вы думаете, давно его принесли? — Я перестаю терзать губу.
Чейс вышел из моей комнаты минут за пятнадцать до того, как спустилась я, так что прошло совсем немного времени. И потом, сейчас утро, светло. Вряд ли Джейк рискнет прийти сюда в то время, когда его любой может засечь?
— Я спала. — Сиенна качает головой.
— Вечером его еще не было, — говорит Шарлотта. — Но тут надо хорошенько всматриваться, чтобы его разглядеть на коврике.
— Оно никому не адресовано, — говорит Чейс, поднимая конверт с пола.
— Что? Как странно. — Я кладу ладонь ему на спину. Его мышцы напряжены. — Будем ждать полицию?
— Нет, — говорит он и распечатывает конверт.
Все это не ново для нас, но у меня все равно мурашки бегут.
— Что-то наш псих начал повторяться. Пора обновить репертуар, — цедит Чейс каким-то чужим голосом, полным злобы и ненависти. Меня его замечание ни капельки не рассмешило, так что я выхватываю записку у него из рук и бросаю на него острый взгляд:
— Это не смешно. Мы уже в курсе, насколько он опасен.
— Я звоню детективу, — сообщает Сиенна и уходит в гостиную.
Шарлотта следует за ней.
Чейс наклоняет голову и заглядывает мне в глаза.
— Прости за шутку. Ты в порядке?
— Да, наверное. Сегодня приезжает Райли.
Чейс сжимает письмо в кулаке.
— Твой брат? Реально? Хорошо, что мне удается удерживать предков дома, когда они звонят… ну, по крайней мере, пока. Не хочу, чтобы они были здесь и привлекали внимание Джейка своими попытками защитить меня.
Его бы слова да Райли в уши. Если после того, как он примчится сюда защищать меня, с ним что-то случится, я просто умру. Но мне никак не убедить его держаться на расстоянии. Райли рвется встать между Джейком и мной, и ему плевать, что тем самым он лишь разозлит убийцу.
— Да уж. Он злится, что я не рассказала ему об Айзеке. Хочет, чтобы расследование закончилось как можно скорее. И еще хочет убедиться, что полицейские делают все, как надо. Как будто они тут в потолок плюют!
Я не собираюсь передавать Чейсу слова Райли о том, что здесь я в опасности. Не буду еще больше нагнетать.
— Когда мы с ним в последний раз разговаривали по телефону, Райли хотел, чтобы я немедленно вернулась домой. Я пыталась объяснить ему, что убийце неважно, где именно я нахожусь. Даже наоборот, выйти из-под защиты полицейских, значит, облегчить Джейку задачу.
— Готов поспорить, он был недоволен. — Чейс приподнимает бровь.
— Ты угадал. Он прислал сообщение, что приезжает сегодня же. Но я надеюсь, Райли пробудет не слишком долго. Все это выльется в сущий кошмар, он будет ходить тут, требовать, чтобы ему все рассказывали, и указывать полицейским, как им нужно работать. К тому же я не хочу, чтобы Джейк обратил на него внимание. Что он сделал с Заком за одну только встречу со мной. Если у Джейка поднялась рука на собственного брата, то на моего точно поднимется.
— Ну, кое-что может ему помешать.
— Что?
— Родной брат вряд ли будет в его глазах соперником за твое сердце.
Фу, ну и мысли.
— Гадость какая. Ну, надеюсь, ты прав. Еще я надеюсь, что детектив Лина сможет убедить его не совать нос в расследование и предоставить это полиции. А то Райли говорил так, словно решил поиграть тут в Шерлока.
— Ну уж нет, самый лучший Шерлок здесь — Лина. Я точно не готов наблюдать за тем, как твой брат расхаживает тут, выпятив грудь, и гневно таращится на меня двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю. К этому нужно готовиться заранее.
— Он вовсе не ненавидит тебя, — говорю я, шлепнув его по руке.
— Лайла, в прошлый раз он целый день называл меня Чейси и угрожал кастрировать, если я подойду к тебе ближе чем на два фута.
— Просто он обо мне заботится.
— Заботится, — передразнивает меня Чейс, просто возмутительно мило сузив глаза.
— Ну да. — Я небрежно пожимаю плечом. Я знаю, что Райли иногда занимает слишком много пространства, но что поделаешь, я для него — единственный родной человек. — Ты тоже ведешь себя так, особенно теперь, когда писем стало больше.
— Очень может быть. — Чейс опускает взгляд на письмо, которое по-прежнему сжимает в кулаке, медленно разжимает пальцы, потом хватает двумя пальцами за уголок. — Надо, наверное, отдать это нашим полицейским снаружи.
— Ты не против, если я здесь подожду?
— Нет, конечно.
Чейс ободряюще улыбается мне и идет к двери. Все повторяется. Опять все сначала.
