16
Пятница
Девятое февраля
Четыре часа утра. Я разрываюсь между страхом и злостью, сменяющими друг друга каждые пять секунд. Это совсем не в духе Айзека — гулять где-то всю ночь. Тем более — не сообщать, где он. А учитывая происходящее, он просто не мог не позвонить. Я уверена, что позвонил бы. Особенно если бы задержался. Он же сказал Сиенне, что идет домой.
Он же понимает, что мы беспокоимся.
Именно это и пугает: вдруг он не может позвонить? Что, если его поймал Джейк и держит у себя?
С другой стороны, может, он просто отключился в постели у какой-нибудь девушки. Айзек, как и Сонни, большой любитель кувыркаться всю ночь напролет с каждой готовой на это девчонкой.
Пожалуйста, пусть все будет именно так.
В голове у меня идет бесконечный спор с самой собой.
Хватит, Лайла. Ты прекрасно знаешь, что дело не в этом. Знаешь, что последнюю записку получил Айзек. Что, если убийца сделал следующий ход?
Детектив Лина зевает, прикрывая рот тыльной стороной руки. Она примчалась сюда, как только мы ей позвонили, и теперь пытается отследить телефон Айзека. Но пока безрезультатно. Его телефон мог разрядиться и сесть. Или кто-то просто вытащил из него аккумулятор…
Все эти мысли сводят меня с ума. Я хочу услышать от Айзека хоть что-то, хоть одно слово. Но этого не будет. Айзека больше нет. Я чувствую.
Шарлотта и Сиенна дремлют на одном диване, мы с Чейсом сидим на соседнем, не смыкая глаз. Мы все боимся разойтись по комнатам — кто знает, какие новости будут ждать по пробуждении. Поэтому мы просто ждем… и ждем… и ждем.
Ждем, когда в дом войдет Айзек или кто-то другой, кто нашел его тело на территории. Мы начали названивать ему с полуночи, и количество выпитого мною с тех пор кофе будет равно моему весу. Я не сплю, я настороже, хотя и бегаю в туалет каждые пять минут.
В десять мне снова звонил Райли. Пришлось солгать ему, чтобы он не примчался. Именно так и будет, если он узнает, что пропал еще один из нас.
— Попробуй еще раз ему позвонить, — прошу я Чейса.
Может, он не берет трубку, потому что он сейчас с девушкой. В таком случае Чейс — единственный, кому он ответит.
Чейс, слабо улыбнувшись мне, набирает номер. Уверена, он делает это только для того, чтобы немного меня успокоить. Он не больше моего верит в то, что Айзек ответит. А я не могу избавиться от чувства, что Айзека больше нет. Неужели я совсем не надеюсь на его возвращение? Во рту становится горько. Как я могла сдаться, ведь Айзек — мой друг? Но какой смысл притворяться?
Из всей нашей компании Айзек, наверное, самый близкий друг Чейса. И Чейс ведь не перестанет ждать его, пока не получит доказательства? А может, пора принять реальность такой, какая она есть? Мы уже потеряли Сонни и Нору. И Джейк более чем способен убить и Айзека тоже. Я, затаив дыхание, смотрю на Чейса. Ну же, Айзек, возьми трубку.
Чейс прослушивает сообщение автоответчика и нажимает на отбой.
— Он и раньше приходил поздно, еще позже, чем сегодня, — говорит он, пытаясь делать вид, что ничего страшного не происходит.
— Ну да. Иногда он заявлялся, когда мы уже шли на утренние занятия, — отзываюсь я.
Но тогда за нами не охотился психопат.
Я молчу, чтобы никого лишний раз не пугать. Райли всегда учил меня быть уверенной в себе и не скрывать свои убеждения, даже если они не нравятся другим людям. Высказаться вслух — гораздо лучше, чем все держать в себе и мучиться от этого. Но сейчас мне кажется, что Райли нес полный бред.
Входная дверь со скрипом открывается, и мы все синхронно подскакиваем. Детектив Лина выбегает из кухни, кидается к двери — и разочарованно никнет. Я падаю обратно на диван и закрываю лицо ладонями. Это не Айзек. Но из коридора доносятся приглушенные голоса — детектив разговаривает с двумя полицейскими. Я морщусь, изо всех сил прислушиваясь к их разговору.
Пока ясно одно: что-то случилось.
Детектив возвращается в комнату, но никто не решается задать ей вопрос.
— Один из полицейских нашел это во дворе, — говорит она, показывая нам конверт.
Он уже открыт, детектив держит записку так, что нам не видно текста.
— Что там? — спрашиваю я.
— Написано: «Монтажная».
Я закрываю глаза и сжимаюсь в комок. Айзек мертв.
— Наши люди уже выехали, — говорит Лина. — Как только у нас будет чуть больше информации, мы вам сообщим. Но пока что мне нужно, чтобы вы все оставались в доме. Здесь для вас безопаснее всего.
Она не может знать это наверняка. Джейк может быть снаружи.
— Вы уходите? — спрашивает ее Шарлотта.
— Да. С вами останутся два офицера здесь и четверо — возле дома. Никто не входит и не выходит, понятно?
— Можно мне с вами? — спрашивает Чейс, потирая лоб кончиками пальцев.
— Нет, — категорически говорит она.
— Детектив, он — мой лучший друг.
— Мне очень жаль, — отвечает Лина, но ее голос тверд. Ее не уговорить.
Детектив Лина отворачивается и раздает указания полицейским. Мы не участвуем в происходящем.
Чейс пару секунд сверлит взглядом ее спину, потом поднимается и жестом зовет нас с Сиенной на кухню. Шарлотта остается с детективом и полицейскими.
— Я ухожу, — говорит он, направляясь к задней двери.
— Что? Нам нельзя выходить, она же сказала! — шипит Сиенна.
— Придется. Мне нужно попасть в монтажную, — отвечает Чейс. — Я должен увидеть все своими глазами. А вы прикроете меня, если детектив или охранник увидят, что меня нет.
— Что? Я не отпущу тебя одного, — без колебаний заявляю я. — Если ты идешь, я иду тоже!
— Лайла, там может быть…
У меня перехватывает горло. Я отлично знаю, на что способен Джейк.
— Знаю, но мы идем только вместе.
Чейс собирается спорить, но я его опережаю.
— Все, пошли, — говорю я и машу рукой, чтобы не отставал.
— Ребят, паршивая идея… — шепотом говорит Сиенна.
— Да, я согласен, Лайла должна остаться с тобой, — кивает Чейс.
— Без вариантов. Идем уже!
Чейс сердито сопит, понимая, что я не изменю своего решения и что времени у нас не так много.
— Прикрой нас, — говорит он Сиенне, и мы выскальзываем через черный ход.
— А что, если он где-то здесь? — спрашиваю я, вглядываясь в расстилающуюся вокруг темноту. — Он занимался спортом, бегал по утрам, а мы сами подставляемся.
Чейс тащит меня к садовой изгороди на заднем дворе, с противоположной стороны от ворот, где припаркована полицейская машина.
— Со мной тебе ничего не грозит.
Чейс сильный. Я уверена, он смог бы одолеть Джейка. Но проверять это не хочу.
— Может, надо было взять с собой оружие?
Вот верхнюю одежду точно нужно было бы захватить, потому что на улице холод собачий, но тогда не обошлось бы без вопросов.
Чейс оборачивается ко мне, вздергивает бровь:
— Ну ладно, бери пистолеты, а я захвачу арбалет.
— Дурак, не смешно, — вскидываюсь я и хлопаю его по животу тыльной стороной ладони.
Меня трясет от холода. Тихо посмеиваясь, он кивает в сторону стены:
— Я тебе помогу. Нужно поскорее валить, пока они не заметили, что нас нет.
Чейс наклоняется и сцепляет пальцы в замок, чтобы я могла упереться ногой. Я втискиваю в его ладони ботинок, отталкиваюсь и цепляюсь руками за край стены. Недавно моросил дождь, стена вся влажная, а под влагой — корка льда. Я крепко впиваюсь ногтями в кирпичи, чтобы не соскользнуть. Смешно: мы тайно смылись из собственного дома. Я неуклюже перекидываю ноги на стену, а потом оглядываюсь на Чейса. Он смотрит на меня снизу вверх, уперев руки в бедра, и ухмыляется.
— Очень изящно, Лайла.
— Шевелись давай, — фыркаю я, спрыгиваю на землю с обратной стороны стены и вытираю руки о джинсы.
К счастью, вокруг никого нет, в том числе полицейских с машиной. За нашим домом — только пешеходная тропинка. Дорога заканчивается у наших задних ворот. Чейс подпрыгивает, цепляется за стену, раскачивается и легко перемахивает через нее. Мне становится неудобно от того, насколько ловко у него это вышло.
— Выпендрежников никто не любит, Чейс.
Он хватает меня за руку, и мы бежим к студгородку. Сердце колотится, как сумасшедшее. Адреналин кипит в крови, заставляя двигаться быстрее.
Я не вернусь, даже из страха перед тем, что мы можем там найти. Айзек — наш друг. И я хочу быть там, когда его найдут. Он заслуживает того, чтобы в этот момент рядом были люди, которые его любят, а не только сплошные незнакомцы. Чейс задал нам зверский темп, но это неудивительно, он часто бегает трусцой. Я стараюсь не отставать. Что бы ни случилось с Айзеком, я должна увидеть это своими глазами.
Больше всего на свете я хочу, чтобы эта записка оказалась чьей-то дурацкой шуткой. Я не буду злиться, лишь бы Айзек был жив.
Мы поворачиваем за угол, и Чейс неожиданно встает как вкопанный. Я чуть не втыкаюсь ему в спину. Перед корпусом СМИ — полицейская машина с зажженными фарами. Двигатель работает. Приехавшие полицейские спешили.
— Надо бежать прямо сейчас, пока остальные не приехали, — говорю я.
Чейс кивает, и мы снова срываемся с места. Мои ноги горят от боли, голени словно раскалываются. Я не привыкла к такой физической нагрузке. Ледяной воздух хлещет меня по щекам, легкие в огне. Мы подбегаем к входной двери, и Чейс вытягивает шею, чтобы заглянуть внутрь. Я слышу в отдалении вой сирен разной громкости. Они сливаются друг с другом, их очень много. Скорее всего, вместе с полицией сюда мчится и «скорая». А может, и пожарные в качестве дополнительного подкрепления.
— Все чисто, — кивает Чейс.
Будь у нас время, я бы поддела его за это слово, потому что мы ведь не герои боевика. И вообще, лучше бы мы сейчас смотрели боевик, а не принимали в нем участия.
Ступая очень осторожно, Чейс проскальзывает внутрь первым. Я следую за ним. Мы знаем это здание как свои пять пальцев, так что перебегаем из коридора в коридор интуитивно, почти не глядя. Впереди — монтажная. Сейчас мы наконец узнаем, что случилось с Айзеком. Или, точнее, не случилось ли с ним то же, что и с Сонни…
— Мне страшно, — шепотом говорю я, когда Чейс хватается за дверную ручку.
Полицейские уже рядом. Я слышу их голоса за углом в соседнем коридоре. Они приглушенно рассуждают о том, что мы с Чейсом можем увидеть уже через секунду.
— Мне тоже. Но нам надо это сделать. Я не брошу его.
Я так крепко сжимаю кулаки, что ногти впиваются мне в ладони.
Мы ступаем медленно. Такое чувство, что я иду по колено в воде.
— Какой номер? — все так же шепотом спрашиваю я.
— Это… то есть мне кажется, что это та же комната, в которой мы нашли Сонни.
Господи.
Коридор кажется куда длиннее, чем есть на самом деле. Как будто он растягивается с каждым новым шагом. Как будто я снова вернулась в больницу. Жду, когда мне разрешат увидеть родителей.
Я слышу только собственное дыхание. Громкое. Быстрое. Но Чейс не делает мне замечаний. Он вообще ничего не говорит.
Монтажная всего в нескольких шагах от нас. Облизываю пересохшие губы.
Дверь открыта.
Мои ноги подкашиваются. Снова. Я падаю на твердую плитку.
Айзек лежит на столе. Его грудь залита кровью, руки свисают со стола, широко распахнутые глаза смотрят в потолок.
Грудная клетка нараспашку.
Сердце вырезано.
