Глава седьмая. Повелитель кукол.

«Если будешь врать, то тебя Кукольник заберет! Он любит лживые лица. Срезает их и носит, закрывая собственное».

«Этот шорох… писк… маленькие ножки… стеклянные глаза. Тысячи их. Тысячи обезображенных лиц вокруг. И каждое норовит оторвать от тебя кусок мяса».

- Босс, а почему ты назвала артель именем скандинавской зверюги? – спросил Марек, когда машина подъезжала к семнадцатому округу, где находилась следующая цель ловцов.

- Зря ты это, - хмыкнул Черныш, переглянувшись с Толиком. Лекарь слабо улыбнулся и перевел взгляд на Исиду, которая сурово посмотрела на поляка, наивно хлопающего глазками.

- Видишь ли, Локи, в детстве мне довелось повстречаться с волком, - тихо ответила девушка, закуривая сигарету. – Нет, не с обычным. Обычные волки мало опасны, а этот… Этот был огромным, сильным и невероятно злобным существом, словно сошедшим со страниц книги про скандинавские легенды. Мы с отцом тогда пошли на охоту в лес рядом с домом. Голодно было и только дичь позволяла нам поддерживать штаны. Но я была единственным ребенком в семье, поэтому вместо стояния у плиты и поддержания порядка в доме я училась охотиться, ставить ловушки и выслеживать зверя. Отец как будто знал, что меня ждет судьба ловца. Впрочем, неважно. Мы тогда в лес пошли, отец оленьи следы увидел. Стоит ли говорить, какое это счастье – оленья туша в годы голодовки? Мы нашли оленя довольно быстро. Лакомый такой трехлетка, в самом соку. Только он уже был дохлый, а над его телом стояла эта зверюга. Волк. Огромный, как теленок, с лоснящейся шерстью, горящими глазами и желтыми клыками. Отец тогда еле ружье успел вскинуть, как он на нас бросился. Но даже словив в морду две пули волк не остановился. Он одним ударом лапы перебил винтовку и чуть не откусил отцу руку. А я, мелкая и сопливая девчонка, растерялась. Вытащила подаренный отцом пистолет и трясущимися руками навела его на волка, который пытался достать горло отца клыками. Как отец так долго боролся? До сих пор не пойму. Ну а мне было страшно. Просто пиздец, как страшно, Локи. Я всадила в бок зверя всю обойму, а он даже не дрогнул. Лишь злобно посмотрел на меня. Но видать понял, что люди ему так просто не дадутся, как тот дохлый олень, которого он убил. И сбежал в лес, оставив нас в живых. Отцу он тогда серьезно руку разодрал. Тот долго еще охотиться не мог. А я… Я всю дорогу до дома повторяла, что нас чуть не убил Фенрир. Тот самый волк из скандинавских мифов. Вечером мы жевали вяленое мясо, заготовленное впрок, а отец был смурнее тучи. Тогда по радио передали, что неделю непогода будет, и об охоте можно было забыть. Ты спросил, почему я назвала артель «Фенрир»? Ха! Когда я пошла мыть посуду на улицу, то увидела, как у частокола стоит тот самый волк и смотрит на меня. Немигающим, мать его, взглядом, в котором сквозит усмешка. Не мы охотились тогда, а он. И он ждал момента, когда мы будем беззащитны. Я бросила грязные тарелки на землю и бросилась в дом, а ноги меня не держали совсем. Знаешь, как бывает, когда во сне бежишь и бег такой медленный и тягучий? Вот и здесь так. Тогда я еще не знала, что это страх мешает бежать. Делает мышцы вялыми и безжизненными. Ну ладно. Заболталась я, пора и заканчивать рассказ. Бегу я и спиной чувствую его дыхание. Как он частокол перемахнул, ума не приложу. И тут что-то горячее по шее, а потом и по груди побежало. Я остановилась, замерла и рукой потрогала. А там кровь, Локи. Моя кровь. И холодный мех злобной бестии, которая впилась мне в шею. Вот здесь, видишь… - Исида расстегнула куртку и чуть наклонилась к ловцу, который заинтересованно подался вперед, а потом резко заорала, из-за чего Локи побледнел и, вскочив, врезался головой в потолок фургона.

- Босс…

- Прости, ты так сладко слушал, - в перерыве между смехом, ответила девушка. – Забей, я просто мозги тебе ебу.

- А ты так сладко говорила, - буркнул поляк и огрызнулся в сторону других, тоже покатывающихся со смеху. – Могли бы и предупредить.

- Да ладно, - отдышавшись, ответил Артем. – Она этот фокус с каждым любопытным проделывает. Не парься.

- Я её чуть не пристрелила, когда она так заорала, - улыбнувшись, буркнула Герда, смотря на дорогу.

- Был у нас в артели лекарь, Шпиц позывной, - хмыкнул Артем. – Так тот вообще в обморок рухнул и обосрался, когда Исида закричала. Проникся, блядь, историей. А ты молодец. Только башкой вон ударился.

- Ну а все же, - не унимался Локи. – Почему «Фенрир»?

- Согласно мифу, Фенрир вырвется на волю в первый день Рагнарёка, - тихо ответила Исида. – И убьет Одина. Но у меня вместо Одина – Раскол и твари.

- Теперь понятно. Но больше так не пугай, - предупредил ловец, возвращаясь на своё место. – Я тоже могу пристрелить ненароком.

- Не сомневаюсь, - усмехнулась девушка и, нахмурив брови, посмотрела на дорогу, вдоль которой появились неказистые косые постройки. – Ладно, посмеялись и хватит. Приехали. Заброшенное поселение – Лисий курган. Раньше тут наемники жили, а после появления одной из тварей исчезли без следа.

- О какой твари идет речь? – спросил Марек.

- Кукольник, - вздохнула девушка, посмотрев на планшет, и все остальные удивленно присвистнули.

- Не понос, так золотуха, - покачал головой Толик, прижимая к себе рюкзак с медикаментами.

Войдя в низенький домик, больше похожий на детский шалаш, Исида разочаровано вздохнула и, опустив винтовку, махнула рукой остальным, приглашая войти внутрь. Черныш вошел, даже не глянув под ноги, из-за чего хрустнул маленький череп, рассыпавшись на коричневые осколки. Локи брезгливо переступил пару слишком уж жутко выглядевших костей и, закурив, осветил на мгновение внутреннее убранство шалаша огнем бензиновой зажигалки.

- Пусто, - резюмировал ловец, пиная берцем ржавую игрушечную машинку. – Ну, формально. Срач, как и везде, но тишина. Когда тут тварь всех покосила?

- Десять лет назад. Тут бригада Шершня квартировала, - ответил ему Артем, тоже закуривая сигарету и кивая в сторону раскрытого шкафа, возле которого валялось ржавое и погнутое оружие. – Вон, даже оружейный шкаф почти полон.

- Раритет, - усмехнулся Локи, подбирая с пола липкий пистолет. – «Тэтэшка». Вроде целая. Тиресий, сможешь малютку в чувство привести?

- Попробую, - пожал плечами грек, забирая у ловца оружие. – Коррозии, на удивление, нет. Просто мокрый, на слизь похоже.

- Тут словно все законсервировалось, - поддакнула Герда, освещая подствольным фонариком помещение. – Даже тарелки с едой на столе стоят.

- Я бы не рискнул это есть, - скривил нос Локи, неприязненно смотря на бурую кашицу, которая была в тарелках. Он вздохнул и перевел взгляд на стену, с которой ему призывно улыбалась голая девушка с пожелтевшего плаката. – Раньше тут люди жили. На плакат с голой девкой дрочили, ели кашу, чистили стволы. А потом раз и все. Из-за вредного седого гондона, хрен знает куда делись.

- Ты чего это раздерзился? – улыбнулся Артем, вешая свою винтовку за спину и подходя к столу с пыльными бумагами. Он на минуту углубился в чтение, а потом коротко свистнул. – Исида, посмотри.

- Что там? – спросила девушка, подходя ближе. – Дневник?

- Ежедневный отчетник бригады. Прочти запись от тридцатого августа.

- «Мы заперлись в штабе в семь часов вечера. Я – Лукас, Шершень, Бон, Рябина и Брита с Шалопайкой. С улицы слышны выстрелы, бойцы пытаются уничтожить тварь, которая напала на поселок. Слышны крики»… неразборчиво… «Все напуганы. Никто не знает, что это за тварь. Брита сказала, что видела тощего высокого старика, который шел по улицам в окружении странных игрушек, которые высоко прыгали и двигались очень быстро. Рация молчит. Шершень сказал, что тварь, возможно, повредила передатчик на крыше. Ждем утра и надеемся, что солнце спугнет ублюдка». Так, тут пятно крови и непонятно ничего. «Оно выбивает дверь! Лупит по ней чем-то тяжелым, а по крыше кто-то бегает и скребется в стенах. В кладовке обнаружена странная кукла. Бон раздавил её сапогом, и из куклы потекла кровь, словно она была живой. Шершень приказал мне и Рябине заделать дыру, через которую пролезла кукла. Выстрелов больше не слышно. Скорее всего остальные уже мертвы»… Запись обрывается. А погоди, вот вырванный из тетради лист на полу лежит. Так… «Мы заперлись в кладовке. Я, Шалопайка и Бон. Тварь выглядит, как высокий старик, который носит срезанные лица. Бон сказал, что это было лицо Тулупа. Но Тулуп пропал две недели назад в подлеске. Шалопайка взяла на себя командование, когда старик вырвал голову Шершня вместе с позвоночником. Мне трудно писать. Руки трясутся, а в дверь опять скребутся эти мелкие пидорасы. Они живые и они пищат. От их писка кровь стынет в жилах. В щель видны их глаза – стеклянные и безжизненные. Шалопайка приказала мне законспектировать облик твари. Ловцы, если найдете это письмо, знайте. С таким даже мы не встречались, а мы были за кордоном и всякого навидались. Тварь выглядит, как старик. У неё седые волосы, вытянутое лицо, которое закрыто маской из лица другого человека. Маска срезана неровно и немного кровоточит. Старик постоянно что-то бурчит себе под нос. Бон сказал, что лгуны умрут, а их лица станут его лицом. Не знаю, что это значит, но звучит страшно. Боже, этот шорох и писк сводят с ума… Шалопайка истерично смеется»… Снова пятно крови… Вот. «Мы приняли решение, что бросим жребий. Кому не свезет, убивает остальных, а потом пускает себе пулю в голову. Тварь за дверью беснуется. Хвала Шершню, что поставил в кладовке металлическую дверь, но и металл поддается. Скоро они ворвутся внутрь и нам уже не позавидуешь. Жребий выпал мне. Да простит меня Бог за то, что я убиваю себя. Отчет Лукаса, снайпера бригады Шершня. Тридцатое августа…». Все, запись обрывается, - Исида сложила бумажку пополам и спрятала её во внутренний карман куртки, после чего подошла к железной двери, ведущей в кладовку.

На двери до сих пор виднелись следы когтей и зубов, а сама дверь была вырвана с корнем, но внутри, кроме ящиков с протухшей тушенкой и различной снарягой, было пусто. Тел неизвестных наемников, которые фигурировали в отчете некоего Лукаса, тоже не было, а пол был покрыт зеленоватым мхом.

- Точно Кукольник. И судя по описанию – Перворожденный, - озвучил очевидное Марек.

- Никто и не сомневается, - буркнул Черныш, втирая окурок в стену. – Меня только куклы смутили. Разве они пищат?

- Не припомню, - покачала головой Исида. – Но это может означать и тот факт, что Кукольник, на момент расправы над бригадой, уже начал эволюционировать. А иначе я не знаю, что помешало бы обученным солдатам изрешетить его еще на подходе. Артем, сколько было людей в бригаде Шершня?

- Около пятидесяти, кажется, - задумавшись, ответил ловец. – Ну да. Глупо получается. Обычная «Немезида» третьего класса выкосила пятьдесят человек? С трудом верится. Они, конечно, не ловцы, но парни смышленые. Шершень в Братстве известен и некоторые братья ему даже контракты подкидывали по доброте душевой.

- А здесь, значит, их база была? – уточнил Хирон и добавил, после кивка ловца. – Надо поискать аптечку. Возможность пополнить припасы никогда не помешает. У транквила нет сроков годности.

- Герда с тобой прогуляется, - кивнула Исида, а потом дернулась, когда на полотке что-то скрипнуло. – Шш! Слышали?

- Чердак, - тихо добавил Локи, аккуратно передергивая затвор автомата. – Кто-то крупный.

- Я проверяла, там было пусто, - покраснела Герда, но Исида взмахом руки заставила её замолчать и, выстрелив в угол, громко произнесла, не сомневаясь, что её услышат.

- Вылезай! Мы знаем, что ты там. И не надейся сбежать, иначе потолок разнесем в клочья, а вместе с ним и тебя, - бросила она, вскидывая винтовку.

- Не надо. Идем мы. Идем, - раздался сверху хриплый голос, а потом показался и его источник, когда неприметный люк под потолком открылся, и в помещение спрыгнуло нечто грязное, тощее и заросшее. В существе можно было с трудом признать человека, но это без сомнений был человек. Ловцы промолчали, когда незнакомец подошел к окну и солнечный свет осветил его лицо. Не удержался только Хирон.

- Матерь Божья, - пробормотал он, недоуменно смотря на то, что когда-то было человеческим лицом. Вместо него была жуткая маска, словно кто-то срезал лицо и бросил человека умирать. Глаз у него тоже не было, и вместо них темнели заросшие ямки.

- Нас звать Лукас, - пробормотал человек, поворачивая голову в сторону лекаря. – Не стреляйте. Не надо. Вы звали и мы вышли. Вот мы.

- Ты же из бригады Шершня, да? – спросил Артем, наблюдая за тем, как жадно ест единственный обитатель Лисьего кургана. Тот оторвался от банки с тушенкой, которую ему выдал Тиресий и, жутко улыбнувшись желтыми зубами, кивнул.

- Когда-то да, а сейчас уже нет, - ответил он, снова погружая грязные пальцы в липкий жир. От вилки он наотрез отказался.

- Почему ты не вышел к людям, когда от бригады не дождались ответа и приехали с проверкой?

- Нельзя, - коротко буркнул Лукас. – Нам запретили уходить.

- Кто запретил?

- Благодетель запретил. Сказал, что мы там никому не нужны. Мы уродливы и на нас будут опыты ставить.

- Кто он? Тут еще кто-то живой есть? – нахмурилась Исида, рассматривая бывшего снайпера. Если бы не обезображенное лицо ему можно было дать примерно двадцать пять лет, ориентируясь по другим признакам. Но под слоем грязи и уродливых шрамов истинный возраст почти не угадывался.

- Наш благодетель. Мы не говорим о нем, но он о нас заботится, - ответил Лукас. – Он сказал, что если мы уйдем, то умрем там.

- Да он, блядь, псих, - возмутился Локи, с неприязнью смотря на Лукаса. – Почему ты себя «мы» называешь? «Властелина колец» перечитал или что?

- Только мы и заботимся друг о друге, - снова жутко улыбнулся человек. – У нас есть только мы.

- Ладно. Хер с тобой, золотая рыбка, - буркнул ловец, закуривая сигарету. – Как ты тут вообще живешь? Что ешь? Ты же, блядь, слепой, как мышонок из сказки.

- Локи!

- Ну а чего, босс? Говнюк нам мозги парит. Если он реально из этой бригады Шершня, то по любому еще живые остались. Один бы он тут не выжил, - вспылил поляк, заставив Лукаса вжать голову в плечи. Тут с места поднялся Артем и, злобно зыркнув в сторону ловца, велел тому заткнуться.

- Лукас, ты… ты помнишь свой отчет? – спросила Исида, возвращаясь к разговору. – Ты упоминал там, что вашу бригаду уничтожила тварь, похожая на седого старика.

- Да, мы помним. Очень хорошо помним, - тихо ответил Лукас, трогая жирными пальцами свое лицо. – Он пощадил нас и ушел. Только остальных с собой забрал. Он и его детки. Его деткам нужна одежда, а старая уже сгнила и выглядела некрасиво. Но его здесь уже давно нет. Он ушел. Он и его детки. Красивые детки с голубыми глазками.

- Ты знаешь, где он жил? Знаешь ведь? – улыбнулась девушка. Лукас в ответ тоже улыбнулся. Только как-то зло и отстраненно.

- Мы знаем. Он нас водил к себе в гости. Показывал дом, а потом забрал лицо и глаза. Сказал, что его деткам они нужнее, чем нам.

- И где его дом? Ты расскажешь? Мы хотим взглянуть.

- Покажем, если вы нам еще еды дадите, - чуть подумав, ответил Лукас. – Много еды. Мы только сухими мышами и питаемся. А сладкого и сочного мясца давно не ели. Сладкого мясца. Нежного и вкусного.

- Ты получишь еду. Если хочешь, мы заберем тебя с собой. У тебя остались родные в других округах?

- Нет у нас никого. Никому мы не нужны кроме благодетеля. Благодетель нас иногда кормит, иногда ласкает. Он любит Лукаса, а другие нет. Другие бросили нас, когда мы маленькими были. Сказали, что мы плохо себя вели, врали, когда воровали, и других очерняли. А благодетель так не говорит. Он любит нас, а мы его любим. Мы покажем дом, а вы уедете и оставите нас в покое, да?

- Да. Так и сделаем, - ответила Исида, давая знак Артему. Тот кивнул и, достав планшет, открыл карту Лисьего кургана. – Где его дом.

- Старые штольни. Второй поворот от входа, - улыбнулся Лукас, вылизывая банку. Жир тек по грязным губам, но человека это не волновало. Он давно смирился с собственным положением. – Туда он нас водил. Мы помним хорошо ту дорогу. Там и лицо забрал. И у Шершня тоже, только Шершень уже не видел. Он на спине у него висел и не мог видеть.

- Не, точно псих, - еле слышно буркнул Локи, но Лукас услышал и злобно ощерился.

- Ты. Да, ты. Красивый, с глазами, с лицом. Мы не псих, не ври. А то он и твое лицо заберет. Он не любит, когда врут…

- Герда, сколько до заката? – спросила Исида, пользуясь моментом.

- Три с половиной часа, - откликнулась девушка.

- Штольни в получасе ходьбы отсюда. Успеем, думаю, - поморщившись, ответил Артем. – Надо кому-нибудь с Лукасом остаться.

- Даже не думай, - покачал головой Марек, когда Исида улыбнулась и перевела на него взгляд. – Я с этим балбесом не останусь.

- Это приказ, - сдерживая улыбку, ответила она. – Остаешься с Лукасом и выдай ему пару банок тушенки. Не думаю, что мышиная диета так уж сильно полезна.

- О, вы добры, - зашепелявил Лукас. – Не то, что красивый с глазами. Он врун, а мы врунов не любим.

- Ну замечательно, - махнул рукой поляк, доставая сигареты. – Валите, давайте.

- Хирон, останься с ним, - сказала Исида, переглянувшись с Артемом, который покачал головой и буркнул что-то неразборчивое. – Черныш, ты впереди с Тиресием, а мы с Гердой прикрываем.

- Так точно, босс, - кивнул ловец и, показав средний палец хмурому Локи, поудобнее пристроил винтовку за спиной.

- Что-то не похоже на мастерскую Кукольника, - тихо сказала Герда, когда ловцы осторожно вошли в темный тоннель, ведущий вглубь горы. – Тут даже пыль вековая, которую никто не тревожил.

- Не забывай, Кукольник может и по стенам лазить, - ответил Тиресий, чьи глаза покрыла молочная пелена. Он вздохнул и, мотнув головой, повернулся к Исиде. – Твари здесь нет, да и след еле ощущается. Возможно Лукас прав и Кукольник ушел после того, как уничтожил бригаду наемников.

- Возможно прав, а возможно и что-то скрывает, - ответила Исида, освещая фонариком уходящий вправо коридор. – Нам сюда. Меняемся. Тиресий за мной, Черныш и Герда прикрывают.

- Нет смысла осторожничать. Здесь пусто, - мрачно буркнул ловец, когда все остальные вошли в круглую пещерку, а Герда включила большую лампу, которую достала из рюкзака.

Пещерка была небольшой и абсолютно необитаемой. Даже привычных летучих мышей не наблюдалось. Возле одной из стен стоял занозистый стол, покрытый толстым слоем бурой пыли. На нем лежали какие-то бумаги, старые шахтерские каски, ржавые кирки и молоты. Но внимание ловцов приковал не этот стол, а куча костей в противоположном углу пещеры.

Кости были свалены беспорядочно, некоторые из них были перемолоты в труху, а в пыли виднелись большие и глубокие человеческие следы. Артем, закурив сигарету, взял из кучи небольшой череп, когда-то принадлежавший ребенку и, хмыкнув, бросил его Исиде. Девушка внимательно изучила находку и, поджав губы, нехотя кивнула. На гладкой кости виднелись следы маленьких зубок, словно кто-то давным-давно пытался отодрать шмотки мяса и кожи от головы.

- Старая мастерская, - ответил он, выпуская дым к потолку. – Вероятно первая, а кости принадлежат шахтерам. Они стали первыми из кого он смастерил кукол.

- Ага. А потом, набрав достаточно количество, отправился в поселение, потому что куклы требовали есть и им нужны были запчасти, - подтвердила Герда.

- Тогда-то жители и покинули эти места, а Кукольник впал в спячку. Не удивительно, что другие артели не смогли его найти. Кому пришло бы в голову проверять старые штольни, - хмыкнула Исида, беря со стола бумаги. Она нахмурилась, а потом слабо, но торжествующе улыбнулась. – Ну да. Я права, как обычно. Это отчеты шахтеров тринадцать лет назад. Наемники Шершня сами того не ведая, пробудили Кукольника ото сна и стали частями новых кукол.

- А Лукас? Лукаса он оставил в живых.

- Вспомни бестиарий, - раздраженно буркнула девушка. – Кукольник всегда просыпается, когда рядом появляется жизнь. А если в поселке живет Лукас, то Кукольник не может впасть в спячку.

- Значит, эта тварь сознательно сделала такой выбор и сознательно оставила парня в живых...

- Да. Она эволюционировала, как и говорил Мастер, - Исида сплюнула на пол и, отцепив от пояса рацию, нажала кнопку связи. – Локи, это Исида.

Тихое шипение было ей ответом и девушка, скрипнув зубами, повторила фразу.

- Локи, это Исида, ответь!

Но рация по-прежнему молчала.

Марек пришел в себя в какой-то жутко пыльной пещере, в которой отвратительно воняло тухлятиной и немытым телом. Ловец застонал и сделал попытку подняться на ноги, но с удивлением обнаружил, что он мастерски связан, а рядом, в подобном положении, лежит и Хирон. Лекарь был без сознания, но это не помешало Мареку согнуть ноги, а потом резко врезать по заднице мужчины. Тот тоже застонал, а потом, видимо поняв, где оказался, тихо окликнул Марека по имени, однако ловец был занят изучением пещеры. И чем больше глаза привыкали к темноте, тем сильнее пещера ему не нравилась.

Пол устилали мерзкие комья подгнившего мяса, от которого желудок ловца скакнул вверх и лишь благодаря железной воле не опорожнился. Стены были в кровавых разводах, а стоящий у одной из стен стол и вовсе покрывала запекшаяся корка крови и мелких осколков костей. Стол освещался непонятно откуда бьющим лучом света и из-за него в пещерке царил жутковатый сумрак.

Марек поморщился, припоминая события ближайших двух часов, но вспомнить их не мог. Разве что затылок сильно болел, словно по нему врезали чем-то тяжелым. А потом, когда воспоминания из-за одной маленькой вспышки ворвались в голову быстрым галопом, ловец застонал еще раз и обессиленно скрипнул зубами.

- Марек… Что… что произошло? Где мы? – тихо спросил Хирон, чьи глаза тоже привыкли к сумраку.

- Говорил же Исиде, что этот малый – псих, - буркнул ловец и с сожалением вздохнул. – Сигаретку бы сейчас.

- Это он нас вырубил? – изумился лекарь.

- Ага. И его мелкие ебучие дружки, - поляк кивнул в сторону кучки костей, которая внезапно зашевелилась, заставив лекаря вздрогнуть.

- Черт, - прошептал тот. – Это…

- Ага. Куклы. Мы в мастерской, дружище, а слепой урод, оказывается, неплохо приспособился жить со своим дефектом.

- Логично. Если человек теряет одно из чувств, то все остальные усиливаются, - с трудом кивнул Хирон. – Голова раскалывается. Кажется припоминаю. Ты полез за банкой, потом попросил меня посветить…

- А дальше говнюк нас вырубил, потом позвал кукол, и те отволокли нас в мастерскую твари, - просто закончил ловец. – А Исиде он наплел с три короба…

- Мы не врём, - раздался в сумраке голос Лукаса. Марек повернул голову на звук и увидел, что тот сидит на кособоком стуле в углу, а у него на руках тихо попискивает жутковатое существо. Лукас неприятно усмехнулся и повторил. – Мы не врем. Благодетель научил нас, что врать плохо. Остальные ушли в старый дом благодетеля, мы не соврали. Просто там уже давно никого нет.

- И давно ты твари служишь, ущербный кусок говна? – громко и ехидно спросил ловец, не обращая внимания на шипение Хирона.

- Как благодетель сохранил нам жизнь, дерзкий и красивый, - откликнулся тот и улюлюкнул. – Скоро и ты будешь таким же, как я. Из тебя получится красивая детка. Благодетель все сделает.

- Ты прав. Он окончательно сошел с ума, - вздохнул Толик, затем, понюхав воздух, спросил. – А где мы, Лукас?

- В старых штольнях. Да, да… Глубоко под землей, далеко от живых. Только тут детки могут ждать своего часа, когда мы принесем им еды, и благодетель даст и нам кусочек. Нам будет жаль есть вас, но это жизнь. И чтобы выжить надо есть. Скоро, скоро благодетель придет. Он ушел за косточками для новых деток. Нужны сухие и крепкие косточки, а не ваши, от которых пар идет. Ваши тоже будут сохнуть, а новые детки будут их облизывать, точить об них зубки и расти. А потом и из них сделают новых деток.

- Ты понимаешь, что ты зависишь от твари и когда-нибудь сам станешь куклой? – громко спросил Марек, пытаясь освободить связанные руки, но Лукас оказался хорошим наемником и связал их крепко и профессионально. – Когда твой уродливый хозяин обезумеет от голода, он примется за тебя. Семнадцатый округ давно обезлюдел. Тут никто не живет.

- Ошибаешься, красивый и с глазами. Здесь тоже есть жизнь. Дети, старики, взрослые – мужчины и женщины. Их много. Много пищи для деток, благодетеля и меня. Уйдете вы, придут новые. Они всегда приходят. А тех, кто не хочет приходить, приносят детки. Да, да. Добрые детки, они идут на охоту и приносят еду нам. Я попрошу у благодетеля, чтобы твою куколку он отдал мне, красивый и с глазами, - бормотал Лукас, поглаживая существо, сидящее у него на коленях. – Моя куколка уже старая. Она почти не ходит и пахнет смертью. Ей нужно новое лицо, новые ручки и ножки. Нужна одежда и тело. Твое тело, красивый и с глазами. А глаза заберет благодетель. Он всегда их забирает, чтобы сделать новых деток. Скоро, скоро он придет. Лицо срежет, мозг сожрет…

- Без толку с ним разговаривать, - покачал головой Марек, когда Лукас принялся напевать жутковатую песенку и играться с уродцем, скрытым во мраке пещеры. – Что делать будем?

- Можешь освободиться? – спросил Хирон, ерзая по липкому полу.

- Пытался. Урод нас профессионально скрутил. Черт бы трахнул в жопу этих наемников, - ругнулся ловец. – Курва мать! Погоди… Тут есть камень. Попробую перерезать веревку. Черт! Он липкий и влажный. Сука! Даже острых краев нет.

- У меня есть, - пропыхтел лекарь. – Я сейчас…

- Поздно уже. Он идет, - зло бросил в их сторону Лукас, когда со стороны темного лаза донесся еле слышный писк и тяжелая поступь Кукольника. – Он идет. Он идет. Он вас всех сожрет…

- Перекатись ко мне, - велел Хирон. – Попробую зубами развязать.

- Давай, старина. Быстрее, - торопил его Марек, попутно смотря в сторону прохода. А звуки становились все громче и громче. – Быстрее, блядь!

- Пытаюсь… - Хирон замер, когда в пещеру хлынул десяток маленьких уродцев, лишь отдаленно похожих на кукол. Лекарь шумно сглотнул, когда понял, из чего были сделаны куклы.

Вместо рук у них были чьи-то почерневшие и полусгнившие пальцы, как и вместо ног. Тела заменяли обрубки рук, а головы были человеческими. Обезображенными. Со стеклянными глазами, распухшими языками, вываливающимися из раскрытых ртов, и почерневшей кожей.

Куклы запищали, увидев людей, а потом бросились врассыпную, пропуская внутрь обители высокое существо в грязной шахтерской робе. Оно несло старую масляную лампу, которая больно резанула желтым светом по глазам Марека и Хирона. Зато позволила осмотреть Кукольника.

У существа были длинные седые волосы, заляпанные кровью. Тощее, серое тело, тонкие руки и ноги. Вместо своего лица тварь прилепила к голове чье-то другое. Женское. Лишь мерцающие красным глаза виднелись из-за жуткой маски.

Кукольник даже не взглянул на онемевших людей и прошел к столу, взяв с него старый ржавый нож. Затем, кивнув замершему на стуле Лукасу, повесил лампу на старый крюк и склонился над Мареком, обдав ловца тошнотворной вонью. Но Толик к тому моменту уже успел развязать узел веревки и Марек, чертыхнувшись, вцепился одной рукой в занесенную над ним руку с ножом, а второй резко сорвал с лица твари маску. От раздавшегося воя с потолка посыпались мелкие камешки, а Лукас бросился ничком на пол, закрыв уши руками.

- Ой, нет. Ой, нет. Вы рассердили благодетеля. Никому нельзя видеть его лицо. Его прекрасное лицо. Однажды я его видел и благодетель наказал меня, - бормотал он, не обращая на вой внимания. А Марек, скривившись, пнул тварь ногой в промежность, и пока та приходила в себя, быстро освободил Хирона, бросив лекарю оброненный Кукольником нож.

- С кем же потрахаться надо, чтобы такое вот родить, - буркнул ловец, беспомощно оглядываясь в поисках оружия и отходя назад к стене под натиском кукол, которые разом бросились к нему со всех сторон, защищая хозяина. Под маской Кукольник прятал уродливую оголенную плоть и огромную пасть, полную острых зубов длиной с человеческий палец. Казалось, что и с его лица кто-то снял кожу, но рана так и не зажила.

- Они сильнее, Локи, - крикнул лекарь, снося ножом голову ближайшей кукле. Кукольник, увидев фонтан крови, хлынувший из раны его творения, заревел и сильным ударом выбил из рук удивленного Хирона нож, после чего вырвал из стены кусок камня, словно тот был трухлявым деревом.

- Уничтожать моих деток? Больно умирать, - пророкотала тварь и, задрав голову, издала леденящий душу визг, от которого и Марек, и Толик рухнули на пол, зажав уши руками. Крик был таким сильным, что казалось мозг закипает от мощи голоса Кукольника. Но крик внезапно оборвался, когда в пещере громыхнул выстрел, и запахло порохом. Кукольник отрешенно и злобно посмотрел на свою руку, которую пробила пуля Герды. Сама девушка, вскинув автомат к плечу, выпустила в сторону твари весь магазин, а затем швырнула Мареку пистолет. Следом за Гердой из провала появилась и Исида с Артемом, которые, не сговариваясь, выпустили в тварь свои обоймы. Но дальнейшее заставило и их разинуть рты от удивления.

Куклы, увидев, что их хозяину грозит опасность, храбро прыгали навстречу пулям, закрывая своими тельцами Кукольника. Умирая, они визжали, но на ловцов их крики не действовали. Сам Кукольник медленно отступал к стене и скрючившемуся возле стула Лукасу, который молил не причинять зло благодетелю.

- Они принимают огонь на себя, - крикнул Артем, снося голову очередному существу. – Ни одна пуля еще не достигла цели.

- Когда-нибудь они закончатся, - мрачно перебила его Исида, короткими очередями расстреливая кукол. – Локи, заканчивай валяться.

- Уже, босс, - хмыкнул покрасневший поляк и, вскидывая пистолет, выстрелил в Кукольника, который случайно оголил правый бок. Но пулю тут же поймала еще одна кукла и, пискнув, задергалась на полу, заливая его черной кровью.

- У меня есть идея, - вставил Тиресий, хватая с земли камень. Он подмигнул Герде и девушка, злобно улыбнувшись, кивнула. – Готовься.

- Готова, - тихо сказала она и, дождавшись, когда камень полетит в Кукольника, выстрелила следом с небольшой задержкой. А кукла, принявшая камень, с безразличным видом могла лишь наблюдать, как пуля, не встречая препятствий, летит в грудь хозяина.

- Нееее! Благодетеееель! – заорал Лукас и, в резком прыжке сделал попытку заслонить тварь от пули. Но удача была на стороне Герды и пуля, пробив насквозь тело бывшего наемника, вонзилась в левую сторону груди Кукольника, заставив того зарычать и мешком повалиться на землю. Куклы, лишившись злой воли создателя, тут же попадали, где стояли, и в наступившей тишине слышался лишь их слабый умирающий писк.

- Идиот. Ну куда ты бросился? – с сожалением спросила Исида, подходя к корчащемуся на земле Лукасу.

- Не верь этому вероломному пидорасу! – рявкнул Локи, направляя на человека пистолет. – Он поставлял этой блядине свежее мясо, а сам получал с этого долю.

- Б-б-благодееетель? – булькнув, спросил Лукас, стараясь перевернуться на бок.

- Пиздец твоему благодетелю, парень, - констатировал Черныш, доставая «Шелковую ленту» и одним ударом отсекая Кукольнику голову. Дернулась не только тварь, но и Лукас, который выпустил изо рта кровавую пену и затих, так и не попробовав свежего мяса.

- Как вы нас нашли? – спросил между делом Марек, возвращая пистолет Герде. – Мы думали, что уже все. Конец.

- Скажите спасибо Исиде, - хмыкнул Артем, наблюдая, как девушка прячет тело твари в декеракт. Чуть подумав, она поступила так же и с телом Лукаса. Ловец слабо улыбнулся и, закурив сигарету, добавил. – Она настояла на том, чтобы вставить в новое облачение жучки. Как знала, что ты, балбес, потеряешься где-нибудь.

- Спасибо, босс, - вздохнул Марек, подходя ближе. Он смущенно потоптался рядом, а потом нахмурился, когда увидел, что девушка не мигая смотрит на декеракт, одна из граней которого слабо сияла. – В чем дело?

- Бабайка. Он жив, - тихо ответила она, переглянувшись с остальными. – Но мы же ему башку отрубили?

- Замечательно. Эти уебки еще и регенерируются, - развел руками Марек. – Вы как хотите, а я на воздух. Надышался уже этой пакостью. Курва мать!