Глава десятая
– Ирка, кто такой Федор Федорович? – огорошила дочку вопросом Августа Филипповна.
– Что? – не поверила своим ушам Ираида.
– Тебе звонил из Москвы некий Федор Федорович. Хотел поздравить с праздниками. У него очень приятный голос.
– Да?
– А кто он такой?
– Да никто. Случайно познакомились в Москве… Не о чем говорить.
– Зачем же ты дала ему не только свой, но и домашний телефон?
– Сдуру! – буркнула Ираида, сама удивляясь своей радости по поводу его звонка. Зачем он мне, я же решила вернуться к Виктору, он отец моего ребенка, и он сулит мне райскую жизнь в Испании…
– Ужинать будешь? – спросила мама.
– Да, мамочка, на улице холодно, я проголодалась.
– Знаешь, я звонила Сашке, он страшно доволен, говорит, там хорошая компания подобралась.
– Вот и слава богу!
– А почему Виктор не поехал к сыну?
– Потому что я наврала ему, что лагерь под Москвой.
– Господи, зачем?
– Чтобы ребенок нормально отдохнул!
– Да, может, ты и права. И все же, кто такой этот Федор Федорович? Ира, не ври мне! Ты вернулась из Москвы с синяками, они еще не прошли, и возник какой-то Федор Федорович. Сдается мне, ты с кем-то подралась, хоть это и не твой жанр, а этот господин тебе помог… И ты в благодарность дала ему свои телефоны.
– Боже мой, мама, ты просто Шерлок Холмс!
– Ира, ты дралась? – ужаснулась Августа Филипповна.
– А что мне оставалось? Эта Агнесса меня бы попросту придушила, пришлось сопротивляться.
– У тебя что-то было с Карякиным?
– Ничего! Абсолютно ничего! Он как-то на банкете наговорил мне кучу комплиментов, вот и все.
– И все же, этот Федор Федорович… Откуда взялся?
– Он гулял со своей собакой, собака, кстати, чудо.
– Погоди, это та красивая собака с такой смешной цитрусовой кличкой?
– Да, мамочка, та самая, Апельсиныч… ее зовут Апельсиныч…
– А ведь он тебе понравился, этот хозяин собаки.
– Да, он славный, такой большой… и очень внимательный. Он помог мне, Апельсиныч нашел в снегу мой телефон, а Федор Федорович повел меня в кафе, куда пускают с собаками. Потом посадил в машину и, как оказалось, даже оплатил такси.
– Ох, Ирка, только не вздумай завести с ним шашни! Именно сейчас это совершенно лишнее, когда вернулся Виктор…
– Я все понимаю, мамочка! И какие там шашни…
Но едва мама ушла к себе в комнату, Ира достала телефон, но вдруг задумалась – позвонить или лучше написать? Нет, все-таки позвоню, по голосу что-то пойму… И она решительно набрала номер.
– Алло! – сразу откликнулся Федор Федорович. – Ираида, это вы? Рад! Очень рад, что вы позвонили…
– Я хотела тоже поздравить вас… А вы вроде бы собирались в Питер с Апельсинычем?
– Да, но… тут всякие заморочки… – забормотал Федор Федорович. – Замотался… Но я приеду! Только на один день… И без собаки, на «Сапсане»…
– Это было бы здорово. А с кем же останется Апельсиныч?
– Ну, ко мне ходит убирать одна женщина, она согласится… Скажите, Ираида, когда вам удобнее, чтобы я приехал?
– Может, послезавтра? У меня будет свободный день, смогу показать вам город…
– О! Тогда решено, послезавтра!
– Хотите, я встречу вас на вокзале?
– О, это чересчур любезно… Но я был бы страшно рад!
– Тогда советую выехать первым поездом, в Питере будете даже еще затемно… И непременно скиньте мне номер вагона…
– Ира, я не знаю, чем я заслужит такое внимание! – воскликнул потрясенный Федор Федорович.
– Да что тут особенного? Если б вы приезжали в отель, дело другое. А так… Вы же не будете знать, куда деваться. Насколько я поняла, вы города совсем не знаете…
– Вы правы, практически совсем не знаю.
– Вот видите!
– Ну что ж, я польщен… и бесконечно вам благодарен. Значит, до встречи послезавтра?
– Да, Федор Федорович, до послезавтра!
И она отключилась.
Я что, с ума сошла? Едва знакомому мужчине сделала какие-то авансы… Хотя почему? Никакие это не авансы. Ерунда! Просто элементарное питерское гостеприимство. Я не могу и не хочу звать его домой, а погулять с ним по городу, показать ему город так, чтобы он полюбил его, это задача… достойная истинных питерцев! У него по телефону очень приятный и… сексуальный голос. И вообще… Ну почему я так обрадовалась его звонку, что даже не постеснялась сама ему позвонить? Это на меня не похоже. Только бы погода не подвела, а то… Она полезла в Интернет. На послезавтра обещают легкий мороз и слабый ветер. Самое оно!
Федор Федорович, как человек в высшей степени деловой, сразу же позвонил Татьяне Андреевне.
– Татьяна Андреевна, еще раз с Новым годом! Голубушка, у меня к вам просьба. Мне послезавтра кровь из носу надо с утра быть в Питере, я выеду первым поездом в 6 с чем-то. Вы не побудете денек с моим Апельсинычем?
– Да не вопрос, Федор Федорович! А хотите, я останусь у вас с вечера, вам тогда не придется с утра с ним гулять, и дождусь вас. Езжайте спокойно, уж не обижу я вашего пса.
– Ох, спасибо! Это просто идеальный вариант!
Как удачно все складывается! В самом деле, первоначальный план с поездкой на машине показался ему слишком громоздким. Какая-то собачья гостиница… Да и вообще… Апельсиныч был бы там лишним, даже в приличный ресторан женщину не пригласишь… А так – один день, туда и назад… Самое оно! Но какая она милая, эта Ираида Валерьевна… Нет, ей совершенно не идет ее имя. Ираида! Как-то чересчур твердо звучит, даже неприступно… Крепость Ираида… А она не такая…
И он завалился спать вполне довольный жизнью.
Апельсиныч обиделся. Что это за дела? Умчался куда-то ни свет ни заря, даже не погулял со мной! Что это значит? Первый раз такое… Конечно, Татьяна женщина хорошая, заботливая, но это же не то… Она ведь не понимает мою собачью душу, не спускает с поводка, боится, что убегу. Ее можно понять, а вот кто меня поймет? Например, позавчера вроде собрались куда-то ехать, а он вдруг повернул назад. А сегодня уехал… Без меня! Видно, я ему там не нужен. Помешал бы… Эх, хозяин, первый раз за то время, что я у тебя живу, ты горько меня обидел. Объявлю голодовку, будешь знать. Правда, Татьяна приготовила мой любимый суп… Ничего, денек не поем, не страшно, зато он будет знать!
В дороге Федор Федорович решал кроссворды. Правда, его раздражали вопросы о театре, операх и балетах, тут он был не силен. Ничего, если закручу с Ираидой, может и наблатыкаюсь…
Но вот объявили, что поезд прибывает в Санкт-Петербург. Федор Федорович оделся. В руках у него ничего не было. А что нужно на один праздничный день? Бумажник и телефон. Хорошо! Зато можно будет сразу взять ее под руку… Неужели я сейчас ее увижу? Даже не верится… А если она мне сейчас не понравится? Вдруг испугался он. Ну и что? Я же не жениться еду, а просто погулять… по городу.
Но она ему понравилась! Очень! Она стояла на перроне, вглядываясь в выходящих из вагона мужчин. Забыла, наверное, как я выгляжу. Но тут ее лицо осветилось улыбкой. Он шагнул на перрон.
– Здравствуйте, Ирочка!
– Здравствуйте, Федор Федорович!
– Очень, очень рад вас видеть! Ну, командуйте, куда мы сейчас?
– Сегодня, слава богу, хорошая погода. Можно будет погулять… Или, может, хотите в какой-нибудь музей?
– В музей? Нет, для начала я хотел бы…
– Вероятно, позавтракать? Вы в такую рань встали…
– О да! С удовольствием! А вы со мной позавтракаете?
– Да, я тоже сегодня не успела поесть. Убежала пораньше от маминых расспросов. Вы даже представить себе не можете, сколько вопросов задала мама после вашего звонка, уму непостижимо.
– Ну что ж, уже по первому вопросу мы пришли к согласию, это обнадеживает, – засмеялся Федор Федорович. – ведите, я тут совсем ничего не знаю, кроме гостиницы… забыл, как называется, помню только, что на Петроградской стороне. Хорошая, кстати, гостиница.
– У вас обувь удобная? А то я намерена таскать вас по городу пешком.
– Вроде удобная. А если что, я взмолюсь о пощаде.
– Ну тогда в путь! Тут неподалеку есть хорошее кафе. Там перекусим и пойдем гулять.
– А ваш сынишка?
– Он сейчас в зимнем лагере.
Интересно, думала Ира, он в костюме с галстуком? Каково же было ее удивление, когда он снял дубленку и остался в красивом синем пуловере поверх светло-серой рубашки. И все это так хорошо на нем сидело. У него отличная фигура… И вообще, он интересный, даже очень. И смеется так хорошо, заразительно и… смешно! Так морщит нос, когда хохочет…
Позавтракав, они пошли гулять. Он держал ее под руку и идти с ней было удобно. И вообще с ней было хорошо. Она так много знала о своем городе, так горячо и интересно рассказывала о нем, что он заслушался.
– Не устали, Федор Федорович?
– Нет, вы так хорошо рассказываете, и тут, правда, так удивительно красиво…
– Вам надо приехать летом, когда можно покататься на катере по каналам и по Неве… Это вообще сказка… Знаете, я много поездила с театром, но более красивого города не видела. А вы бываете за границей?
– Бываю.
– Ах да, вы же недавно были на Кубе, где пробовали всякую дрянь! – засмеялась она.
– Да, – улыбнулся он, – еще я бывал в Германии неоднократно, в…
– Федор Федорович, а вы вообще-то Медного всадника видели?
– Только на картинках. Ну и на титрах «Ленфильма», – смущенно признался он.
– Тогда сейчас идем туда! Это должен видеть каждый! А потом пойдем обедать, по-моему я вас уже затаскала.
– Если б вы знали, как мне приятно вот так таскаться с вами, но есть и вправду уже хочется. И, может быть, даже немножко выпить?
– Согласна! Хреновуху пьете?
– Обожаю!
– Значит, я знаю, куда мы пойдем. А сейчас к Фальконе!
– Куда? Вы говорили про Медного всадника…
– А Фальконе скульптор, создавший Медного всадника.
– Ай как стыдно! Я же знал, но забыл…
– Ничего, прощаю!
– Знаете, Ира, я вообще-то позорно мало знаю о многом… общекультурном.
– А я абсолютно ничего не знаю о том, чем занимаетесь вы, но если мы будем иногда с вами общаться, то, возможно, восполним кое-какие пробелы.
– Будем! Обязательно будем общаться и… восполнять пробелы!
– Федор Федорович, а расскажите о себе, я же ровным счетом ничего о вас не знаю.
– Что же вам рассказать? Я занимаюсь строительством газопроводов, руководил разными объектами в самых разных точках, и у нас, и за рубежом… А теперь я, в сущности, чиновник…
– А где вы родились, кто ваши родители?
– Родился в деревне под Курском, отца не знал, мать… рано умерла, меня взяла к себе учительница, золотая женщина… Она очень строго меня воспитывала, хотя любила, я был способный, очень хорошо учился, все схватывал налету… После школы легко поступил в Керосинку, знаете, что это такое?
– Знаю, – кивнула Ира.
– Ну вот… мне предлагали аспирантуру, но я решил, что надо зарабатывать деньги, и уехал в Тюменскую область, вкалывал там, но все-таки защитил кандидатскую, а потом уж и докторскую…
– Ого!
– Да ладно, моя бывшая теща называла меня «серость непроцарапанная», и сегодня я именно такой серостью себя и почувствовал…
– А что, ваша теща была высокообразованной дамой? – улыбнулась Ираида.
– Да я не уверен даже, что она знает имя-отчество Пушкина.
– Тогда почему?
– Спросите что-нибудь полегче, – рассмеялся Федор Федорович. – И вообще, я не хочу о ней вспоминать. Отвратительная баба! А теперь ваша очередь, Ирочка!
– Ну что вам сказать… Я, кажется, уже говорила вам, что я из музыкальной семьи… окончила консерваторию, меня сразу взяли в Мариинку, так и работаю. Вышла замуж за аспиранта Техноложки, казалось, по безумной любви, родила сына… Муж занялся бизнесом и вроде бы все было хорошо… но в один прекрасный день он вдруг исчез. Как сквозь землю провалился. Только записку оставил, что обстоятельства вынуждают… Я страшно горевала. Любила его… Но он несколько лет не подавал признаков жизни, а тут вдруг на днях возник…
У Федора Федоровича внутри все оборвалось.
– И что? – с замиранием сердца спросил он.
– Говорит, что любит по-прежнему, но не в состоянии выносить питерский климат, живет теперь в Испании, в Барселоне, у него там свой успешный бизнес, роскошная квартира в десяти минутах от моря, и Сашке там будет лучше… может, и так… у него часто бронхиты бывают.
– И вы… согласились вернуться к нему?
– Согласилась, да. Хотя не уверена, что он вообще появится еще…
– А с сыном он виделся?
– Нет. Я не хотела… Парень разволнуется, будет питать какие-то надежды…
– Иными словами, вы совершенно не уверены в этом вашем бывшем?
– Все так, не уверена.
– Тогда зачем согласились?
– Знаете, вдруг так захотелось в тепло, к морю, жить в огромной квартире… и не сидеть больше в оркестровой яме. Господи, почему я вдруг так разоткровенничалась с вами? Мне это не очень свойственно… – смущенно улыбнулась она.
Возникла неловкая пауза. Они давно уже сидели в небольшом уютном ресторане и им как раз подали огненные кислые щи, в которых плавали красные ягодки.
– А что это? – прервал молчание Федор Федорович.
– Клюква.
– Сроду не видал клюкву в щах, а вкусно!
– Это просто капуста заквашена с клюквой, – улыбнулась Ираида, безмерно благодарная ему за смену темы. Он еще и тактичный…
Он разлил из графинчика хреновуху по стопочкам.
– Ирочка, я хочу выпить за вас и пожелать вам настоящего счастья, надежного…
– Спасибо, спасибо большое, Федор Федорович, – грустно улыбнулась Ира.
И кто меня за язык тянул, зачем я рассказала ему о Викторе? Он теперь отступится… одно дело одинокая женщина с ребенком и совсем другое… Черт, а меня так к нему тянет… хотя Виктор в сто раз красивее…
– Ирочка, а вы часто бываете в Москве?
– Не очень. У меня там тетка живет, сестра отца…
– Скажите, Ира, у вас хорошие отношения с сыном?
– О да! Мы друзья! Он еще маленький и доверяет мне свои секреты. Я стараюсь приучить его к мысли, что мне можно все сказать, никогда не ругаю за неважные отметки, совсем плохих у него не бывает, он способный парень…
– А у меня вот с дочкой вдруг все разладилось. Я тоже считал, что мы друзья, но я почти не бывал дома, мы общались по скайпу чуть ли не каждый день, и вдруг, когда я вернулся, она практически сделала мне козью морду. Я предложил поехать вдвоем к морю, думал, обрадуется без ума, а она вдруг заявила, мол, не хочу, ты там будешь бухать, бегать за тетками, а я утону… Хоть стой, хоть падай!
– А вы что?
– Попытался вразумить ее как-то, но без толку… да еще… я ушел от жены, и это добавило… Теперь я воскресный папа, и ее мамаша недавно объявила мне, что у Шурки аллергия на Апельсиныча, и я теперь буду встречаться с дочкой только в общественных местах… Я поначалу собирался забрать ее, но юристы мне объяснили, что шансов у меня практически нет, только если я представлю какой-то компромат на жену, а это гадко… Да Шурка уже и не любит меня…
– Так, может, ради дочки стоит вернуться в семью?
– О нет! Это попросту невозможно… Я умру там.
– Даже так?
– Да, именно так! Ох, хороша хреновуха. И вообще, мне давно не было так хорошо, как сегодня. Спасибо вам, Ирочка!
– Я рада! Мне тоже с вами хорошо и уютно, Федор Федорович!
– Ира, это как-то неправильно, я зову вас просто по имени, а вы меня по имени-отчеству!
– Знаете, я наверное звала бы вас по имени-отчеству даже если бы вы были моим мужем!
– Оп-ля! Но почему?
– Вам идет! Вы такой основательный, большой…
– Ну ладно, пусть… – смутился он. Но вдруг вскинул на нее озорно блеснувшие глаза: – То есть вы вполне способны представить меня в роли своего мужа?
– Ага! Способна! Вполне способна!
– Ничего себе!
Она сидела на диванчике, а он на стуле и в маленьком, всего на три столика зале никого не было. Он стремительно пересел на диван, схватил ее, сжал и поцеловал в губы. Она ответила на поцелуй. Он сжал ее еще крепче. Тут кто-то кашлянул в дверях, и он вернулся на свое место. Официантка унесла тарелки.
– Горячее будет буквально через пять минут! – сообщила она.
– Ира, простите, если…
– Нечего прощать, если честно, я хотела этого еще там, в Москве, в том кафе…
– Только этого?
– Нет, не только…
– Господи, что вы со мной делаете!
– Я вас шокирую?
– Нет, – вдруг рассмеялся он, – вы меня восхищаете!
– Как вы смешно смеетесь, так забавно и мило… Вы вообще ужасно, просто ужасно милый…
– Ирочка, вы меня смущаете, я как-то не привык к комплиментам от дам…
– Да быть не может!
– Ну, или не в такой обстановке, – произнес он и вдруг залился краской.
– Боже, Федор Федорович, вы смутились? Невероятно!
– Ну вообще-то меня трудно смутить, но вам удалось. Ну и что теперь делать?
Она улыбнулась так, что он чуть не задохнулся.
– Я вас правильно понял? – охрипшим вдруг голосом спросил Федор Федорович. – Ну, в Москве бы я знал… а тут… Вряд ли в праздники можно найти гостиницу…
– Ну, в принципе, вероятно, можно, но я так не хочу!
– А как? Как вы хотите?
– Я послезавтра могу приехать в Москву. На сутки. Вы будете свободны?
– Да! – просиял он. – Я буду знать, что делать!
И он пристально посмотрел ей в глаза.
Они выпили еще хреновухи, что-то ели…
– Федор Федорович, признайтесь честно, я вас шокировала?
– Шокировали? Нет, нисколько, просто… приятно удивили, я не ожидал.
– А если не ожидали, зачем приехали?
– Да, не ожидал, но… надеялся!
– Черт знает что, какой-то разговор… Все время на грани фола… И поверьте, я еще никогда не вела подобных разговоров ни с одним мужчиной. Но вы какой-то особенный, с вами неохота притворяться. Не знаю, что вы обо мне думаете… Но это и неважно. Я ведь все равно уеду в Испанию, сыну нужен отец… а это…
– Послушайте, Ира, не мучьте себя. Плевать на всякие правила приличия. Ну их в баню! Есть мы с вами, мужчина и женщина, и вовсе не обязательно женщине притворяться и скрывать свои… нет, не чувства, для них еще рано… но свои порывы и желания. Поверьте, это прекрасно, со мной еще такого не было… И я рад, безумно рад, что вы дали мне возможность испытать то, что я здесь испытал… Ваша откровенность… она поистине прекрасна. И я с огромной радостью и волнением буду ждать вас в Москве. И встречу на вокзале и… мы поедем ко мне, но только в том случае, если вы захотите, не передумаете…
Она посмотрела ему прямо в глаза.
– Я не передумаю!
…В поезде Федор Федорович блаженно закрыл глаза, вспоминая буквально по минутам сегодняшний день. Надо же, какая она! Вот уж точно, флейтистка! Тонкая штучка… И при этом ни капли вульгарности, и почему-то я ей верю… А почему бы и нет? Я знаю, что нравлюсь бабам. Нет, она совершенно не баба, а именно что Женщина с большой буквы! Взрослая женщина… И я хочу ее. А она хочет меня… Вот и чудесно, каникулы скоро кончатся, будет не до женщин, так закрутит, что только держись. И к ней вернется ее муж. И будет в жизни такой необычный эпизод… То есть ничего необычного в самом эпизоде нет, дело житейское, но вот партнерша очень необычная, по крайней мере, мне такие еще не встречались… Волшебная флейтистка! Так я буду ее звать про себя. Кажется, есть такая опера «Волшебная флейта». А у меня будет «волшебная флейтистка»!
