Глава 10
1978: Ни карты, ни адреса
Экс-пистолет Джон Лайдон покидает Sex Pistols
Американский тур Sex Pistols, состоявшийся в январе 1978 года, развалил группу. С первого же дня начались проблемы: от получения виз до постоянно меняющегося маршрута гастролей, из-за которого группе пришлось проехать с выступлениями по консервативному Югу, вместо более ожидаемого и более продвинутого Севера. Группа была брошена в городках Библейского пояса, где ее появление воспринималось местным населением не слишком радостно. В результате клубы, где проходили концерты, были набиты искателями острых ощущений и просто идиотами, пришедшими для того, чтобы забросать группу мусором и освистать ее. К тому времени, как группа добралась до Сан-Франциско, измотанный Джон Лайдон, вынужденный наблюдать за самоуничтожением Сида Вишеса, убивающим себя наркотиками и алкоголем, ушел из группы после финального выступления в Уинтерленде. Последними спетыми в составе группы словами Лайдона были слова из песни Игги Попа «No Fun»: «Это… не весело…совсем…» Сгорбившийся на сцене, забросанный мусором, он стоял рядом с Сидом Вишесом, бессмысленно лабающим на бас-гитаре — с располосованной стеклом грудью тот выглядел настоящей звездой рок-н-ролла, но был абсолютно бесполезным — Лайдон добавил ироническое замечание: «Вы когда-нибудь чувствовали, что вас надувают?»
Более удачный уход трудно себе представить. Конец Pistols ознаменовал окончание всей эры для все более разочаровывающегося Лайдона. Однако уже через несколько месяцев он вернулся в музыку с собственным проектом Public Image Limited.
Тем временем, покинувший примерно за год до Лайдона Pistols Глен Мэтлок не терял времени даром. Вместе с вокалистом Slik Миджем Юром, который ранее пробовался и на место вокалиста Sex Pistols, он собрал группу Rich Kids. Помимо них туда так же входили Расти Иген и гитарист Стив Нью, который успел поиграть в нескольких ключевых панк-группах. Эта команда была достаточно тепло принята, хотя так и не смогла прорваться к вершинам, что жаль, поскольку их пауэр-поп был отлично исполнен.
Джон Лайдон:
Панк в какой-то момент стал клише. Он стал пародией на себя. Бесчисленное количество читающих Sun и Daily Mirror дебилов подумало, что достаточно яйца в волосах, кожаного пиджака и шузов на платформе — да я сам все это носил, у меня нет с этим проблем, но это не должно быть униформой, чем-то застывшим. Я это ненавижу. Ментальность в смирительной рубашке. Для меня самым худшим, впрочем, как и для большинства людей, было бы увидеть первые тридцать рядов людей в одинаковой с тобой униформе. Даже не знаю, как Siouxie and the Banshees могли это терпеть.
Дон Леттс:
Развал Pistols пришелся на этот период. Как только это случилось, мне позвонил Джон: «Ты хочешь поехать на Ямайку?» И это говорил человек, который никогда не покидал страну! На следующий день я у Джона, а еще через день мы уже на Ямайке. Джон попросил меня поехать с ним, наверное, потому, что я был черным, и еще потому что я там никогда не был. Ближе всего к Ямайке я был, когда смотрел «Тем сильнее они становятся» в Классик Синема в Брикстоне.
Я приехал с этим ненормальным белым, а они понятия не имели, кто он и что он. Панк-рок здесь ни хрена не значил. Это было сделано, чтобы избежать внимания папарацци. Джон вместе с Ричардом Брэнсоном решили открыть собственный лейбл, Frontline, который был прямым ответом на новый интерес к регги, подогретый панк-роком. Джон там оказался в качестве советника Брэнсона, чтобы заключать контракты с регги-исполнителями.
Мы оказываемся на Ямайке и снимаем целый этаж в гостинице Шератон. Там мы живем в течение месяца. Я с Джоном и Дэннис Моррис. По округе ползут слухи, мол, какой-то белый тип ищет артистов, чтобы заключить с ними контракт. Короче, сижу я в Шератоне у бассейна и говорю: «Привет, Биг Ют! Как дела, Ю Рой! Что нового, Абиссинианс! Тапер Зуки! Глэдиэйторс! Принс Фар Ай! Как поживаете?» Все там были, кроме Боба Марли и Питера Тоша. Шесть или семь человек тусовались. Это был тот еще трип. Для нас эти ребята были легендами, и вот они сами нас пытаются охмурить, надеясь на хорошую сделку.
Мы подружились с Ю Роем. Мы пересекались и курили эти огроменные косяки. Я и Джон — ирландцы, это белые ямайцы, и мне наплевать, что там говорят другие! У Ю Роя была огромная саунд-система: она грузилась в грузовик, потом отвозилась на холмы, там ее настраивали и гоняли по полной. Однажды мы поехали с Ю Роем совершенно убитые в хлам. И вот мы на холмах, Джон и Дон и эта огромная трубка для ганжи. Мы садимся и раскуриваемся. А следующее, что я помню, это постукивание по плечу: «Просыпайся, Дон!» Они настроили саунд-систему, поиграли музыку и сломали ее — всю хрень! А мы в отрубе были.
Какому-то гению пришла в голову мысль записать регги-версии «God Save The Queen» и «Holidays In The Sun». Нужно сказать, это были приторные регги-версии, совершенно дурацкие — это было зарабатывание бабла, а не регги. Всем заплатили. Джон, я и Принс Фар Ай много тусовались вместе. Люди приходили высказать Джону свое уважение, и я снимал их, когда мы гуляли по городу.
Когда мы с Джоном были на Ямайке, Малкольм пытался сделать фильм Great Rock'n'Roll Swindle, и они снимали нас в Шератоне у бассейна из кустов, потому что Малкольму нужны были кадры с Джоном, чтобы вставить их в фильм. Я вернулся с Ямайки с Джоном, а Вивьен, покрасив фасад магазина Seditionaries флуоресцентной оранжевой краской, написала: «Джон уехал на Ямайку, чтобы стать черным». Этим она, в общем-то, опускала Джона, мол, он предатель и все такое. Я беру камеру, свою Super 8, чтобы снять все это и, возможно, использовать это как концовку для моего фильма Punk Rock Movie. Вивьен, а я люблю эту женщину, даже сейчас люблю, но она набросилась на меня на улице. Она маленькая леди, а тут представьте, белая женщина и черный парень дерутся на улице. Представляю, как это выглядело! Мне пришлось прижать ее к стене и попросить успокоиться. Она со мной с тех пор не разговаривала — да у нас и возможности такой не было. Она перестала разговаривать задолго до этого, с того самого момента, как только я стал работать с Джоном Крайвином, потому что она видела в Acme своих конкурентов. Меня запретили пускать в Sex, а люди, ходившие в Sex, должны были скрывать то, что ходили в Acme! Сейчас я вспоминаю эту драму с удовольствием.
С Малкольмом у меня сложились нормальные отношения. У этого чувака очень забавный взгляд на вещи.
Хауэрд Девото:
Следующим движением, что пришло в 1978 году, было дано название пауэр-поп. Кажется, к Buzzcocks тоже прилепили этот ярлык. И к Rich Kids.
Баджи:
Я решил, что мне нужно ехать в Лондон, потому что мне позвонил Глен Мэтлок. Он писал песни для Warner Chappel в их студии. Помню, как он делал «Ghosts of Princes in Towers» со Стивом Нью. Я встретил этих ребят, когда они формировали Rich Kids. Глен приезжал в Ливерпуль потусоваться с Джейн Кейси и остальными — я тогда с ним познакомился.
Я играл на ударных для пары других вещей с Клайвом Лэнджером. Я находился в необычной позиции, будучи барабанщиком без группы.
Глен Мэтлок:
Что касается Rich Kids, то дело в том, что мне было бы легко после Pistols создать еще одну панк-группу и делать все заново, вот только мне не хотелось этого делать. После Pistols появилось много панк-групп второго эшелона. Clash, Damned, Jam — у них дела шли нормально, но после шоу Билла Гранди появилась куча других групп, а мне не хотелось быть частью этого — хотелось делать что-то другое. Я прослушал много вокалистов, но запомнил Миджа Юра.
Он был достаточно успешным: у Миджа был хороший голос, и я подумал, что дам ему шанс сделать что-то крутое, но, наверное, он был не таким подходящим парнем.
С Rich Kids мы провернули колесо музыки еще один раз.
