Мы пересекли речку в лесу, ведя лошадей следом за Синдху. Он не пожалел времени на разведку, зато теперь знал в этих местах каждый листик, каждый сучок. Синдху вел нас извилистой звериной тропой вдоль речушки, бегущей на запад. Интересно, думала я, что сталось с дичью? До сих пор нам попадались лишь белки. Нас бы здорово выручили несколько оленей, хотя гунниты и шадариты мяса не едят.

Путь был долгим, и мои товарищи стали ворчать и ссориться.

Наблюдатели, вероятно, расположились в роще, на бугорке, с которого открывался вид на лагерь. Мой промах – слишком увлеклась стратегией. Будь у меня хотя бы куриные мозги, расположила бы здесь отделение. Внешние посты слишком разбросаны, чтобы замечать всякое движение на местности. Через оцепление беспрепятственно пробираются беженцы, их следы мы находим повсюду.

Я знала почти наверняка, кого обнаружу на этом бугре. Гостей с севера, до которых дошли слухи и у которых возникли опасения, что я могу создать проблемы. Что ж, проблемы обязательно будут – и у Хозяев Теней, и у всех прочих, кто встанет на моем пути.

Мы перешли через речку несколькими милями ниже по течению, затем вернулись на восток и тут обнаружили, что незаметно приблизиться к роще невозможно – впереди треть мили совершенно открытой местности.

– Выбора нет – придется ехать прямо. Предлагаю делать это без спешки. Может, они не всполошатся и не улизнут, пока не станет слишком поздно.

Я не знала, способны ли мои люди держать себя в руках. Их опять охватило волнение. Тут и страх, и азарт…

– Поехали.

Когда мы добрались до середины поля, наблюдатели бросились врассыпную, точно куропатки.

– Шадариты, – сказал кто-то.

Так и есть. Шадариты, на конях, в мундирах и полной боевой экипировке.

– Это люди Джахамараджа Джа! – рявкнула я.

Спутники выругались. Даже шадариты.

Джа был их верховным жрецом в Таглиосе. Занял этот пост благодаря Костоправу, который ему верил. Но в битве при Дежагоре жрец забыл о долге и увел свою конницу, когда решался исход сражения. Многие стали свидетелями его бегства, а до других дошла весть об измене. Я считала, что, если бы Джа не оставил своих позиций, мы бы выиграли. Тогда хватило бы пушинки, чтобы склонить чашу весов.

Думаю, он действовал под влиянием момента. Нутром почуял, что дела наши плохи, вот и подался до дому. Чтобы там корчить из себя сильного правителя – как же, теперь только у него есть войско. Не очень-то смелое и умелое, но способное поддержать его.

И к этому надо относиться серьезно.

Не успела я отдать приказ, как мои люди бросились в погоню. Шадаритов было пятеро, их бегство доказывало, что сюда они явились не с добрыми намерениями. Их преследовали охваченные ненавистью всадники. Увы, беглецы оказались более искусны в верховой езде.

Но мне и самой хотелось потолковать с шадаритами, и я погнала жеребца во весь опор. Дистанция быстро сокращалась – обычные лошади не могли состязаться с моим скакуном.

Шадариты добрались до дороги и устремились к северу. Я уже настигала приотставшего, когда на гребне холма эти всадники столкнулись с другими, ехавшими на юг. Испуганные лошади взвивались на дыбы, раздавались вопли, всадники летели на землю.

Я объехала шадарита, который вскочил на ноги и попытался бежать. Он потерял шлем, тем самым облегчив мне задачу: я схватила его за волосы, проволокла ярдов пятьдесят и только тогда обернулась, чтобы посмотреть на виновников столкновения.

Так-так. Лебедь, Мэзер и Нож. С ними этот гад ползучий, знахарь по кличке Копченый. И что теперь?

Мэзер, Копченый и Нож оставались в седлах, Лебедь, охая и сквернословя, лежал на земле. Вот он встал, выругался еще разок и, толкнув ногой упавшего шадарита, огляделся в поисках своей лошади.

Копченый посерел от ужаса. Он беспрерывно что-то шептал. Ни Мэзер, ни Нож не обращали на него внимания. Видимо, это означало, что ничего необычного с колдуном не стряслось.

Мой пленник пытался вырваться. Я протащила его еще несколько ярдов и отпустила, когда лошадь понеслась быстрее, чем он мог бежать. Он полетел вперед, проехался по земле физиономией и остановился у ног Лебедя. Лебедь уселся на него.

– А вы-то что здесь делаете? – спросила я Мэзера.

Только он из всей этой компании был способен дать вразумительный ответ.

– Нас послала Радиша. Хочет знать, что тут происходит. Одни говорят, что вы живы, другие – что умерли.

– Как видите, не совсем.

Подоспели мои люди.

– Гопал, Хаким, отведите куда-нибудь этих двоих и выпытайте, почему они тут шпионят.

Из подручных Нарайяна только Гопал и Хаким умели ездить верхом. Вероятно, они получили задачу присматривать за мной.

Лебедь встал и оперся о ногу Мэзера.

– Чтобы это узнать, руки выкручивать не нужно. Последнее время ходят самые невообразимые слухи. Джа беснуется, как тигр в клетке.

– Да ну?

– Все шло по его плану. Он первым вернулся из Дежагора. Но ему не повезло. Раньше его до Годжи добралась Радиша, она перекрыла брод. И все-таки Джа был уверен, что держит мир за яйца, до тех пор пока ему не сообщили: кто-то в пух и прах разбил отряд Хозяев Теней. А вскоре пришла весть, что это твоих рук дело. То, что ты жива, идет вразрез с его планами. Отряд очень быстро восстановился, и это внушает уважение. Все эти вероломные жрецы теперь выглядят убогими шкурниками.

Нож хихикнул. А Мэзер сказал:

– Часть этого уважения принадлежит тебе. Всем уже известно, что Отряд воскрешен из праха и случилось это стараниями женщины; такое кажется невероятным. – Он пристально посмотрел мне в лицо. – Но теперь то, что ты – женщина, может стать помехой.

– Мне и раньше приходилось полагаться только на себя, Мэзер.

И я никогда не бывала абсолютно счастлива. Но счастье – вольное создание. Оно не дается тебе по праву рождения. Это не то, чего ждешь; но ты его принимаешь, когда сталкиваешься с ним. Может, когда-нибудь и столкнусь. А пока мне хватит и власти.

– За Джа числится должок. Он уязвим. У меня тут тысяча бойцов, и любой скажет вам, что Джа предал нас у Дежагора. Если бы не он, мы бы победили.

– Мы наблюдали за сражением, – удивил меня Лебедь, – и все видели. Так же, как и уйма пришедших к нам людей. Даже в войске Джа кое-кто признает его измену.

– Его не так-то просто свалить, – пробормотал Мэзер.

Гопал напомнил мне, что трое шадаритов улизнули. Плохо. Они помчались прямиком к своему хозяину, и тот наверняка предпримет ответные шаги.

Но я была уверена, что торопиться Джа не станет. Он не из отчаянных смельчаков. Прежде чем на что-то решиться, он все как следует взвесит.

– Назад, в лагерь. Лебедь, едем. Гопал, Хаким, приведите пленников. – И я галопом понеслась вперед.

– Протрубите сбор! – крикнула я воинам у северных ворот. – Нарайян! Рам!

Те подбежали.

– Что случилось, Госпожа?! – воскликнул Нарайян.

– Мы уходим. Форсированным маршем. Всем собираться! Навьючить основную поклажу на лошадей. Позаботьтесь, чтобы у каждого был запас еды. Привалов не будет. Поторапливайтесь!

Они стремглав помчались выполнять распоряжения.

День клонился к вечеру. Годжа в сорока милях – то есть в десяти часах пути, если не будет задержек. Лишь бы выдалась не слишком темная ночь. Лишь бы небо не затянулось тучами. Через час после захода солнца появится месяц. Какое-никакое, а подспорье.

Горн, который мы в качестве трофея отобрали у конницы Хозяев Теней, протрубил сбор. Сбегались караульные. Прибыл отряд, оставленный мною на дороге. На Лебедя и Мэзера эта суматоха произвела изрядное впечатление.

– Ты их хорошо поднатаскала, – сказал Мэзер.

– Похоже на то.

– А что ты намерена делать? – спросил Лебедь.

– Добраться до Годжи, прежде чем Джа решится что-либо предпринять.

Он застонал.

– У тебя что, проблемы?

– Одна-единственная – мы только что приехали. Еще сорок миль, и что останется от моего хребта?

– Так иди пешком. Синдху!

Я отвела гиганта в сторону и дала ему указания. Он ушел, улыбаясь. Затем позвал две дюжины парней, в основном своих приятелей, с крепкими желудками, и они отправились за ручей. Еще одного я послала собрать колья, которые на тренировках заменяли нам пики и копья.

– Нам бы подкрепиться, – сказал Лебедь.

– Угощайтесь. Потом найдите меня, хочу с вами поговорить.

Он широко и как-то нервно улыбнулся. Болван. Не нужно быть прорицательницей, чтобы понять, что свербит у него в голове.

Войско было готово к выходу, оно управилось даже скорее, чем я ожидала. Слово «Годжа» подействовало как мощное заклинание.

Я еще не решила важную проблему субординации. У нас формировались полнокровные взводы, десять командиров взводов выбирали себе ротного, но это практиковалось без году неделя. Батальоны еще не имели начальников.

– Мэзер…

– Да, Госпожа? – Он оторвался от еды.

– Ты кажешься человеком надежным. Вдобавок у тебя есть боевой опыт, авторитет. У меня два батальона по четыреста человек, но нет командиров. Нарайян как-нибудь справится с батальоном – при условии, что я буду оберегать его от неприятностей. Мне нужен еще один командир. Известная героическая личность была бы идеальным вариантом, если, конечно, не станет действовать во вред.

Некоторое время Мэзер смотрел мне в глаза:

– Я служу Радише. Не могу согласиться.

– А я могу.

Я обернулась. Это был Нож.

Копченый заскулил, как припадочный. И я впервые увидела ухмылку Ножа.

– Коротышка, я не обязан перед тобой отчитываться. – Он повернулся к Лебедю. – Что я говорил? Борьба еще не закончена.

На лицо Лебедя набежала тень. Не очень-то он обрадовался.

– Ты нас подставляешь, Нож.

– Ты сам себя подставил, Лебедь, когда приперся сюда. «Ну что за люди! – это ведь твои слова. – Сделаешь то, чего они хотят, и сразу станешь для них мусором». Ведь правда, колдун? Разве не так поступили с Черным Отрядом?

Копченый затрясся, словно боялся, что я его зажарю живьем… Будь у него сердце послабее, он наверняка дал бы сейчас дуба. Я загадочно улыбнулась ему. Пусть помучается.

– Нож, я принимаю предложение. Идем, представлю тебя ротным командирам. – Когда мы отошли подальше, я спросила: – Твои слова нужно воспринимать буквально?

– Более чем. Колдун, Радиша, Прабриндра – от их козней вреда больше, чем от прямой измены. Вечно что-то скрывают. Что именно – сказать не могу, потому что сам не знаю. Они принимали нас за шпионов Черного Отряда. И наверняка не собирались выполнять своих обещаний. По какой-то причине они не хотят, чтобы вы попали в Хатовар.

Хатовар. То самое место, куда Костоправ втайне так стремился, – там были истоки Черного Отряда. В течение четырех веков Отряд медленно продвигался на север, служа разным правителям, потом он пришел ко мне, затем оказался у моих врагов, и в конечном счете от него осталась лишь горстка людей.

После битвы при Курганье Костоправ повернул назад, к югу, и тогда у него в Отряде людей было меньше, чем теперь у меня в каком-нибудь из взводов. Постепенно Отряд пополнялся рекрутами, но когда мы достигли Таглиоса, выяснилось, что последние четыреста миль не пройти. Потому что между нами и Хатоваром лежит империя Хозяев Теней. В нашем распоряжении был один-единственный способ добраться до Хатовара – отбить Таглиос, захваченный Хозяевами Теней, город, где преобладают пацифистские настроения.

Мы обещали Прабриндра, что Отряд обучит и поведет за собой войско Таглиоса. А когда победа будет одержана, его армия, в свою очередь, должна помочь Отряду пробиться к Хатовару.

– Интересно, – сказала я Ножу. – Но не ново. Синдху! – Тот вмиг предстал передо мной. Быстро вернулся. Как бы то ни было, он очень расторопен. – Хочу, чтобы ты сопровождал наших гостей, – сказала ему я и указала на Лебедя, Мэзера и Копченого. – Покажи, на что ты способен, если они станут злоупотреблять нашим гостеприимством.

Тот кивнул.

– Они будут идти пешком, как и все.

Он снова кивнул и занялся водружением черепов на колья.

Нож с секунду наблюдал за ним молча, хотя, несомненно, ему было что сказать.

Мы выступили через час после того, как я отдала приказ о сборах. Меня это порадовало.