Сквозь узкий прищур монстр наблюдал за оживлением Хромого. Пес Жабодав, родившийся в незапамятные времена, всю жизнь имел дело с чародеями и прекрасно знал, какой это ненадежный народ.

В монастырском подвале все крепче пахло изменой.

Необходимых помощников Пес обнаружил скорее, чем рассчитывал, в краю под названием Просторы, в сотне миль к западу, где вот уже три поколения в стороне от чужих глаз тлела кровавая распря между колдовскими родами. Изучив эти почтенные семьи, он решил, что искусство клана Перламутровых лучше подходит для его нужд. Жабодав встретился с ними и заключил сделку: с него – помощь в одолении их врагов, с них – воскрешение его компаньона. Он ничего не рассказал Перламутровым о Хромом.

Клан Туманных прекратил свое существование. Все было уничтожено: корни и листья, волшебники и их жены. Не осталось даже плюгавой гниды, способной вырасти в вошь.

И вот теперь двенадцать старейшин клана Перламутровых в монастырской крипте толпятся вокруг корыта с маслом, где дожидается своего часа соединенная с глиняным туловищем голова.

Колдуны перешептывались на незнакомом Жабодаву языке, но не они внушали опасения. Предать его эти люди не рискнут, ибо понимают: наказание будет неизбежным и очень болезненным.

Они повидали Пса в деле, когда искореняли Туманных. А ведь он тогда был калекой. Разумеется, первым делом Жабодав позаботился о том, чтобы вернуть себе конечность.

Он рыкнул, но это было лишь мягкое предупреждение, требование продолжать.

Перламутровые сделали все, что нужно. Требовалась жертва, и ею стал глупый монах из тех, что остались восстанавливать монастырь.

По глиняному телу потек цвет. Оно корчилось и дрожало, как будто состояло из настоящей плоти. И вдруг резко приняло сидячее положение, с него побежало масло. Отпрянули испуганные колдуны. Хромой провел глиняными руками по глиняному же туловищу. Улыбка превратилась в восторженный оскал.

– Зеркало! – громыхнул Взятый.

Хромой вгляделся в свое отражение, любовно погладил лицо, которому оригинал даже в свои лучшие времена не годился в подметки.

И тут своды подземелья огласил яростный рык. Пес Жабодав мельком увидел то, что разглядывал в зеркале Хромой.

Там, в зазеркалье, иллюзия уступила реальности. Пес увидел физиономию Хромого – как есть, без косметических прикрас.

Хромой выскочил из корыта, схватил его, крутанул, расплескивая вокруг содержимое. С воплями отпрянули Перламутровые, спешно готовя оборону. Они не понимали, что происходит.

А Жабодав понимал. Он не раз видел, как партнер впадает в бешенство. На сей раз ярость притворна. Напрасно Пес следил за Перламутровыми – изменой пахло не от них. Гнусный смрад исходил от Хромого.

Пес бросился в атаку.

И на середине прыжка осознал свою ошибку.

Хромой швырнул ему навстречу корыто, а сам бросился в дверной проем, целиком заполнил его собой. Хохоча, он взлетел по лестнице; чары Перламутровых не поспевали за ним. Жабодав устремился вдогонку, но тоже опоздал. Лестница рухнула. Не теряя ни минуты, Пес принялся копать.

– Все не так просто, мой милый щеночек. Что, хотел меня использовать? Да? Меня? Никак внушил себе, что получится? А я тебя и не разуверял. Ждал, когда ты сделаешь все, что мне нужно. Ну а теперь располагайся в этой могиле со всеми удобствами. Конечно, ты не заслуживаешь такой роскоши, но мне недосуг должным образом устраивать твою судьбу.

Грянул безумный смех. На то, что уже рухнуло, посыпались тонны земли.

Лихорадочно рывший Жабодав на мгновение остановился, в панике огляделся и рыкнул во мглу. А затем сосредоточился, напряг слух.

Север! Хромой двинулся на север. Хоть он и безумец, но все же отказался от дурацкого намерения отомстить.

У этой загадки есть только один ответ: Хромой решил повременить с местью, рассчитывая набраться сил.

Пес снова рыкнул, совсем тихо и даже, пожалуй, весело. Больше ему не нужно прятать клыки и когти.